- Никогда не любил "Сектор газа" - Костя затянулся сигаретой - Я люблю песни Цоя.
Сидим в бытовке за кружкой чая. Ночная смена на алмазодобывающей фабрике.
Я удивлен заявлением про нелюбовь к творчеству Юры Клинских. Вот не встречал я раньше, среди рабочих моих лет, человека, который, в подростковом возрасте, не слушал бы, с упоением про "чистую любовь на лавочке", "курево", "бухалово" и "порево". Для детей начала восьмидесятых это было чем-то вроде глотка запретной свободы. В советское время про такое петь, да еще со сцены, было нельзя.
Костя отхлебнул чая и начал новую мысль: "Я в магазин сам ходил. С трех лет. Бабка писала записку и вместе с деньгами клала мне в авоську. Мне в магазине давали, что было надо. Если была сдача, то двадцать копеек были мои - на мороженое.
Мать тогда тянула двушку за кражу. Дядька - десятку за убийство.
Один раз, я вот как в магазин сходил. Выдвинул поддон из под холодильника, а там деньги. Бабка султыгой* торговала, так там у нее, по старым ценам, примерно на новые Жигули денег было. Взял я те деньги в охапку и пошел на балкон. Ребятам кричу: "Держите! Купите, что кому нужно!" И деньги кидаю. Себе только четвертак оставил, фиолетовый. С Лениным в профиль. Думал: "Схожу сам, куплю творога и сметаны, вот бабушка обрадуется!" Сходил, купил. А когда бабка домой пришла, она моей башкой все ступеньки в подъезде пересчитала, долго била меня.
Когда мать с дядькой освободились, и они меня били, при случае.
В восемь лет я подружился и стал гулять с ребятами лет по пятнадцать-шестнадцать. Все карманники. Гуляли в центре, они там работали. Денег всегда у нас было немеряно, так, что мы пепсиколой обливались. Ну, не себя обливали, а лохов каких-нибудь..."
Пью чай. Слушаю. Думаю.
- Костя, нахрена тебе "Сектор газа" слушать? Тебе и так "жести" хватило в детстве.
- Ну, в общем, да. Песни "Кино" люблю.
*Султыга - разведенный примерно до крепости водки, спирт.