Не раз судьба мне подавала знаки,
А я не суеверен был, пока
Не оказался в лагерном бараке,
Сменив мундир на рубище ЗКа.
Я воевал и дерзко и умело,
Где смелостью, где хитростью в обход.
Но было слово, что подшили в дело
И делу дали самый полный ход.
Я умывался на допросах кровью
И матом отвечал на тумаки,
За что мне поубавили здоровья,
Что стал не годен даже в штрафники.
Тогда я верил, что в упрямстве сила
За правду-матку был готов в расход:
А Родина меня под ребра била
И подло так, как мачеха не бьёт.
Теперь уж лучше братская могила,
Чем здесь влачить постылое житьё.
А, может, не Россия меня била,
А кто-то там от имени её?
Но верю я, как дети верят в чудо –
Россия мне не мачеха, а мать.
Коль доведется я, конечно, буду
Вновь за Россию жить и умирать.