Если преступника тянет на место преступления, то меня постоянно влекло в город моей флотской юности — славный Севастополь. Четверть века я не был в нем. Именно здесь я стал настоящим офицером, мужчиной, отвечающим за свои действия и поступки, сформировал характер, прошел школу мужества. Друзья давно приглашали приехать, погостить, но постоянные житейские проблемы и природная лень оттягивали поездку все дальше и дальше. Но тут в начале сентября раздался звонок. Звонил мой бывший командир эскадренного эсминца «Благородный», а в последующем и командир бригады строящихся и ремонтирующихся кораблей капитан первого ранга Шевченко Григорий Николаевич, — Саня, ты долго собираешься испытывать наше терпение? В начале октября сослуживцы собираются на встречу. Ждем только тебя. Ты мне сейчас говоришь день своего приезда. Отговорки не принимаются.
- Григорий Николаевич, я так сразу не могу. Куча проблем дома, на работе, — начинаю я отрабатывать задний ход.
- Дай трубку жене. Сейчас я все улажу.
- Галя, — кричу я супруге, — с тобой хочет поговорить Шевченко из Севастополя.
Она берет мобильный телефон, — Але, здравствуйте, слушаю вас.
До меня доносится звук мужского баса.
- Я не против. Пусть едет. Только просьба большая, не пейте там много. У него сердце барахлит. До свидания. Хорошо. Передаю Саше трубку.
- Саня, все решено. Отпрашивайся дней на десять на работе, бери билет и вперед! Встречу, — командирским тоном отчеканил Шевченко.
- Спасибо за приглашение. Я позвоню. До скорого свиданья.
Пока, — в трубке раздались короткие гудки.
И вот автобус Николаев–Севастополь мчит меня, приближая с каждым поворотом колеса, в город моей боевой славы.
Двенадцатичасовая поездка очень утомительна. Но ожидание предстоящей встречи сглаживает и это. Через шесть часов замелькали знакомые до боли картины крымского пейзажа. За спиной остался Джанкой… А вот и столица крымского края — Симферополь… В долине реки Чуруксу мелькнул в стороне ханский дворец Бахчисарая с горой Чуфут-Кале… Верхнесадовое, где в советские времена находилось КП и проверялись у въезжающих документы… Белокаменск… И, наконец, отражая огни стоящих на рейде кораблей, показалась Севастопольская бухта.
Было уже достаточно темно, когда автобус прибыл на автовокзал. На платформе встречали Шевченко и Пушкин. Но это были уже не те подтянутые бравые офицеры, а солидные дядечки, с округлыми животами и изморозью на висках. Мы обнялись. На глаза предательски навернулась влага.
Годы хоть и увеличили размер брюк и рубашек, но сердце билось все с тем же задором.
Вот мы едем по ночному Севастополю. Огни баров и ресторанов маняще зовут своих посетителей. Те же улицы, те же звуки, та же величавая спокойность Южной бухты… Город тот… И не тот. Не видно привычных глазу бескозырок и фуражек.
— А что ты хочешь, Саня, — Шевченко делает поворот, чтобы показать недавно поставленный памятник Екатерине II, — того флота уже нет. А нет флота, нет моряков. Обидно, досадно… Но, наша обида и досада никому не нужны. Новое веяние времени, — в его голосе слышна неподдельная грусть. Грусть человека, отдавшего флоту более тридцати лет, — Всё продано, всё уничтожено… Как, собственно, и все мы. Теперь Севастополь не город русских моряков, а город туристов и отдыхающих. Всё для них… А они для денег. Походишь, посмотришь, сам всё увидишь. Чего я тебе рассказывать буду…
Поехали домой к Саше Пушкину, где я и должен был остановиться. Там нас ждала у сервированного стола его жена, Света.
До поздней ночи произносились тосты, лилась беседа, возвращая нас всех в далекое вчера.
График пребывания был предельно жестким, — день приезда, день отъезда и шесть сумасшедших дней на экскурсии. Если бы не Григорий Николаевич с его машиной, то я и четверти за это короткое время не смог обойти, не то, что осмотреть. И все же основное было осмотрено: Панорама «Обороны Севастополя 1854–1855 годов», Диорама» Штурм Сапун-горы 7 мая 1944 года», Балаклава, Приморский бульвар, музей Черноморского флота, античный город Херсонес с Владимирским собором, Дом-музей Севастопольского подполья 1942-1944 годов, мыс Фиолент с Георгиевским монастырём и многое еще чего, что встречалось на пути.
Конечно же, спустились на Минную стенку, где когда-то яблоку негде было упасть от стоящих военных кораблей. Сегодня всё удручает. Их практически нет! А моряков в городе можно по пальцем пересчитать. А раньше! Весь Севастополь бел от бескозырок!
Поразил и сам город! Он расстроился, похорошел.
Разительно бросилось в глаза, как из Военно-морского города, Севастополь превратился в курортный.
И это обидно!
Мне, по крайней мере.
В последний день вечером все, кто смог прийти, собрались на даче у Григория Николаевича. Было немного: Саша Пушкин с женой, Мохорт Александр Михайлович, я и, естественно, хозяин. Лидия Николаевна, жена Шевченко, женщина удивительной красоты, обаяния, скромности и такта, накрыла в зале великолепный стол.
Сидели долго, погружаясь всё глубже и глубже в годы нашей совместной службы. Вспоминали и хорошее, и плохое. Сердце щемило об ушедших годах, о тяжелой, но почётной службе, о том далёком времени, когда в морях дороги наши были и о тех прежних, стройных, подтянутых бесшабашных морских офицерах. И еще просто от того, что это была встреча с сослуживцами, встреча со своей далёкой молодостью… И эта встреча подходила к концу. Надо опять возвращаться в настоящее сегодня.
Разошлись ночью.
Возвращались на такси
Через день, в ночь, автобус Севастополь-Николаев вёз меня домой. Экскурсия в юность закончилась. Но воспоминания: добрые и грустные, светлые и чистые остались.
Взрослому человеку всегда не хватает детства и общения с теми, с кем прошел не один километр пути.
Дай Вам Бог, мои боевые друзья, крепкого здоровья, счастья и долгих лет жизни! Естественно, семь футов… И низкий всем земной поклон!
- Флоту быть!
Пусть эти слова Петра I живут в делах и веках!