Первая половина шестидесятых такого уже далекого, но очень близкого мне прошлого века. Мне четырнадцать лет, и я уже твердо считаю себя опытным охотником, как никак уже третий сезон топчу окрестности нашего поселка в поисках дичи. По крайней мере породы уток знаю наизусть, да и в хитросплетениях звериных следов хорошо разбираюсь. К тому же рюкзак после охоты все чаще не остается пустым.
Воскресный полдень. Неожиданно рано вернулся с охоты отец, и я, радуясь сложившейся ситуации, скоренько оделся, схватил ружье и отправился в поля. Ружье в семье было одно, и мое охотничье время приходилось на вторую половину субботы, а тут такая приятная оказия.
На улице красота! Наконец-то наступила настоящая зима, и устойчивый снег, правда пока еще неглубокий укрыл осеннюю мерзость разъезженных полевых дорог, убранных, но плохо вспаханных полей. Лег на шершавые шиферные крыши ферм, но на крутых черепичных кровлях немецких домов (дело ведь происходит в Калининградской области, бывшей восточной Пруссии) не задержался.
Маршрут моего движения был заранее выверен. Основная идея его была такова: в зависимости от располагаемого времени сделать максимально большой круг по охотничьим угодьям и с наступлением темноты выйти в самой дальней точке на дорогу, и уже по ней возвращаться домой.
Так и брел я по полям и перелескам, тщательно прочесывая « зайцеопасные" места. Но то-ли эти серые ушастики вконец обленились, или их насторожил выпавший накануне обильный снег, ни одного свежего следочка мне не удалось отыскать. Как всегда, вдруг, когда я шел по едва заметной дорожке через болотистую низину, сплошь заросшую кустарником, отчетливый след крупной лисы пересек мой путь. Ниточка отпечатков лисьих лап вилась в попутном направлении, переходя с одной стороны дороги на другую, постепенно приближаясь к опушке. «Вот было бы здорово, размечтался я, выхожу на край, а там лиса мышкует». Наверное, господь бог услышал молитву молодого охотника, и через несколько минут справа от дороги меня ожидала такая картина: среди редких молодых сосенок огромный лисовин, а то, что это лис, лисий кобель, я не сомневался ни секунды, уж больно могуч и красив был зверь.
Со мной была молоденькая полугодовалая собачка по кличке Дельта темно желтого окраса, породы, как я их называл, полугончая. На момент обнаружения лиса она где-то отстала, и не смогла помешать мне полюбоваться процессом лисьей охоты на мышей. А посмотреть было на что. Вот лисовин прилег на снег, наклонил голову, а пушистый хвост с белым кончиком в это время вопросительным знаком качается из стороны в сторону. Вот лис постучал одной лапой чуть в стороне от себя, потом чуть дальше, а уши тем временем четко улавливают бег мышей под снегом. В следующее мгновение прыжок вверх всеми четырьмя лапами нырок мордой вниз, тоненький мышиный писк, и вот уже хвостатый серенький грызун отправляется греть лисий желудок. Еще несколько красивых прыжков, и вторая жертва отправляется вслед за первой.
Это зрелище настолько живописно, что просто завораживает. Вот и я застыл словно статуя, забыв зачем я на этом поле. Тут мне в ноги ткнулась моя собачонка, мигом сняв наваждение. Я медленно поднял ружье, поймал на мушку рыжее пятно и нажал на спусковой крючок. Но вместо резкого звука выстрела раздалось металлическое «щелк». Осечка! Это не сработал подаренный другом Колькой редкий в ту пору папковый, то есть с бумажной гильзой, патрон.
В азарте охоты на мышек лисовин сразу не разобрался, откуда раздался подозрительный звук. Он выпрямился, весь напружинился и застыл словно изваяние, но при этом смотрел в противоположную от меня сторону. Тут я и ударил из второго ствола. Закрутился, завертелся, ужаленный дробью лис. «Грозно» зарычала, залаяла моя собачонка и бросилась на добычу. Ей оставалось метров десять до цели, как вдруг красавец лисовин поднялся на ногах во весь рост, и, тоненько, но агрессивно взлаивая, бросился на Дельту. Та, как в мультфильме, затормозила всеми лапами, только снег полетел, и кинулась назад. И где собачка решила спрятаться? Конечно в ногах у хозяина. А зубастое страшилище настигает, вот- вот схватит за хвост. Через пару секунд вокруг меня образовалось отчаянно визжащее и лающее рыжее кольцо. Я бестолково прыгаю с ноги на ногу, водя стволами бесполезного ружья. Куда тут стрелять, как отличить конец собаки от начала лисы и наоборот. Наконец, обнаружив маленький разрыв, и, ориентируясь на оскаленную пасть, я ударом левой ноги сбил злого хищника с ног. Наступил сапогом ему на горло и придавил лисью шею к земле.
Но мощный лисий кобель и не думал сдаваться. Изловчившись, он схватил меня острыми зубами за носок моего резинового сапога. Я тут же почувствовал, как мощные клыки вонзаются мне в пальцы. Задрав ногу с впившейся в нее лисой, я заорал на всю поляну. «А-а-а, а может быть и ма-а-ма», вопил я во всю глотку. Заорешь тут, когда живьем съедают. Спасение пришло откуда и не ожидал. Пришедшая в себя моя собачка, по сути еще щенок, бросилась на лису и вцепилась ей в горло. И через совсем небольшой промежуток времени напавший на нас злой хищник превратился в бездыханный трофей. Я с облегчением опустился на снег, прижал к себе Дельту, поцеловал ее в мокрый черный нос. Несколько долгих минут мы сидели на снегу, восстанавливая дыхание. Вот так охота! Непонятно, кто на кого охотился. Как говорится, пошел по шерсть, а вернулся стриженым.
Отдышавшись, я повесил лисовина на веревке через плечо и отправился дальше по маршруту. Уже в сумерках мне удалось вытропить (отыскать по следам) здоровенного зайца и уложить его с первого выстрела.
Забросив новую добычу через свободное плечо, я выбрался на дорогу и отправился домой. Иду, смотрю на небо, а облака не плывут по ветру, как им положено, а стоят на месте. Оказывается, они за мой задранный нос зацепились. Шагая по дороге мечтаю, уж сегодня-то всем обидчикам, провожающих меня едкими выпадами, если весной или ранней осенью, то: «Где твои утки, Санька», -а если зимой, то: «То где твои зайцы»? заткну рты. Но, как назло, ни одного прохожего не встретилось мне на пути, хотя прошел весь поселок насквозь. Веревочки, на которых были подвешены мои трофеи,жестоко резали плечи, но я этого почти не замечал, летел по зимней дороге, словно на крыльях.
Добрался до дома, положил на кухне на пол лисовина кольцом, а внутрь поместил зайца. Накормил выручившую меня усталую собачку, и сам уселся ужинать. Тут вернулся домой отец , поднял с лавки добытую утром белку, наверное хотел сказать, мол какой он удачливый охотник, и тут увидел мою добычу. « Вот это да!» - только и смог произнести он. Молча взял лису и понес ее к председателю нашего коллектива-снимать шкуру. Сам он не брался за это, терпения не хватало и мне в ту пору еще не доверял. А вот разделывать зайца, несмотря на усталость, пришлось мне.
Такой удачной охоты у меня больше никогда не было, хотя стаж мой более пятидесяти лет.