- Зинаида Григорьевна, а вы всё же подумайте. Ведь не себе, дочери жизнь испортите...
Зинаида Григорьевна Шварц затянулась беломориной и задумчиво выдохнула. В который раз парторг предлагал ей сменить фамилию.
Мало ли в Советском Союзе было немцев или людей любых других национальностей с немецкой фамилией? Да столько, что ещё две Германии набрать можно. И ничем бы не выделялась тётя Зина со своей фамилией, вот только...
"За Родину! За Сталина! Ура-а-а!" - наши пошли в атаку. Навстречу ударил пулемёт и застучали Шмайсеры. Там и тут рвались гранаты. Бой длился не долго. Наступающая Красная Армия отбила еще один клочок родной земли. Теперь идти на поле боя пришел черёд санитарам.
"Зина, левее забирай, там может кто живой остался!" - кричит подруга Аля. Куча тел. Видно, бились врукопашную. Ближе. Внизу хрипит. Тихо, будто испуганно. Могла ведь и не заметить, пройти. Из под тела товарища видать только голову. Русые волосы в крови, в голубых глазах ужас. Видать совсем мальчишка. Красивый. Молчит. Контужен, не иначе. На нём дюжий красноармеец. Принял спиной осколки. "Ну, братец, потерпи, сейчас друга с тебя сниму и перевязывать буду, ты молодой, до свадьбы всё заживёт!" - девушка улыбнулась бойцу. Перевернула труп, глянула на форму и чуть не села тут же в грязь. Фриц.
Что ей двигало тогда, она потом внятно объяснить не смогла. Огляделась, рядом никого. Палец к губам: "Молчи!"
Кивнул - понял. Стянула с мертвого русского солдата сапоги и штаны. С другого гимнастерку, у кого что целое. Кинула немцу. Сообразил, стал торопливо переодеваться. Руки трясутся, зуб на зуб не попадает. Минуты три санитарка жестами объясняла раненному врагу, чтоб молчал, мычал и изображал контуженного. Перевязала голову и повела в медсанбат.
Пока "контуженного" лечили, пока заподозрили неладное и дали знать особистам, Зина забеременела.
Чекисты разобрались в ситуации быстро. На допросах, надеясь каким-нибудь чудом спастись, Зина и Отто говорили, что любят друг-друга, хотят пожениться, что ждут ребенка.
Чудо действительно произошло. Правда, только для беременной спасительницы. Что это было, насмешка или прощальный подарок от чекистов, не известно, а только девушка поехала мотать срок на урановом руднике в восточной Сибири с пометкой о браке с врагом и новой немецкой фамилией.
Для красивого немца чудес не было. Он, хоть и с отсрочкой, получил свою пулю.
Десять лет спустя, из лагеря освободилась Зинаида Григорьевна, в девичестве Арсеньева, а ныне Шварц. Дочь Надю растила бабушка - мать Зинаиды. Теперь стали жить втроём.
Вроде и время другое настало, и правитель поменялся. Да и бывшая санитарка своё отсидела. Однако, в стране, воевавшей с немцами, она, со своей историей, и фамилией в придачу, жила, как оплёванная. Правда, в Сибири, где полно ссыльного и сидевшего народа, было попроще.
Пришла "оттепель". Власть решила всех прощать и реабилитировать. И стал к ним захаживать местный парторг. Фамилия, мол, всем напоминает о разных недостойных фактах... Сменила бы... Не себе, дочери жизнь портишь...
Гражданка Шварц, прошедшая застенки НКВД и урановый рудник, поднявшая без мужа дочь, затянулась беломориной, и смачно по русски выругалась. Потом в пол голоса и с горечью добавила: "За эту фамилию я столько вынесла, что хрен дождётесь!"