Возвращение
Петров с трудом поднялся на этаж. Немного покачавшись, установил относительное равновесие и решительно нажал кнопку звонка. За дверью послышались шаги, и осторожный голос спросил:
-Кто?
-Это я! Открой.
-Иди туда, откуда пришёл, алкаш несчастный!
-Там уже закрыли.
-А мне плевать. Я не тряпка какая-нибудь. У меня тоже гордость есть!
-Ну, прости. Я больше не буду.
-Слышала тысячу раз. Хватит, сыта по горло! Ты же вчера только клялся, глиста пьяная!
-Попрошу без оскорблений. Я и…это…привлечь могу.
Хлёсткие слова вывели Петрова из равновесия, и он ухватился за ручку двери.
-Не смей ломать дверь – возмутился женский голос, - а то милицию вызову.
-Всё, всё. Завтра начи…начину новую жизнь. Не веришь? Ну, хочешь, я на колени встану. Вот!
Петров бухнулся на колени, что придало ему более устойчивое положение.
-Бесполезно! Завтра подаю на развод, и чтобы духу твоего в нашей семье не было! Я ещё устрою свою жизнь. На тебе, глисте, свет клином не сошёлся.
-А дети? – кинул последний довод Петров.
-А, что дети! Что они от тебя видели. Пьяную рожу твою с самого рождения.
-Ну, не загибай. Не часто я…Как все…По праздникам… с друзьями… Я им отец! У меня всегда по ним душа болела!
-С похмелья у тебя душа болит! Понял, глиста бутылочная! Короче, поворачивай оглобли и не буди детей. Всё.
И за дверью послышались удаляющиеся шаги. Петров тяжело вздохнул. «Вот она, жизнь!. В родной дом не пускают! А ещё вчера решил им «тубурет» на кухне починить. Шиш им теперь! Вот! «Поворачивай!» А, вот, не поверну и всё. Лягу, вот, здесь! Пусть соседи видят, как она надо мной издевается!» Петров неуклюже повалился на коврик возле двери. «Опять кто-то половик стащил! Вот, ворюги!» Он оглядел площадку. Его коврика нигде не было. Почему-то стало тревожно. Привстал Огляделся. Взгляд не смог зацепится ни за один знакомый предмет. «Вот, мать чеснааа Перепутал!» Поднявшись, Петров неуверенно стал спускаться вниз. «И угораздило же меня…» - тяжело думал он и мотал головой.
Впереди предстоял ещё один тяжёлый разговор!