ГЛАВА 8.
Я думаю, не стоит объяснять то, чем занимаются нормальные подростки ночью? Я, видимо, неправильный подросток, ибо я только что сжёг свои вещи, в которых совершил убийство. Пепел и останки пришлось закопать. Вроде бы улик не осталось. На пистолете нет моих отпечатков, а пуль в последнее время я не покупал. Хотя я уверен, что они могут выйти на меня по калибру. Не думаю, что для этого нужно много ума. Но я сделаю всё, чтобы не попасться. Если они спросят, то я всю ночь сидел с малышом. Захотят проверить пистолет? Пусть проверяют, на нём отпечатки моего отца, который уже давно сидит в другой стране и любуется терпким вином. Так или иначе, но шансы у меня есть. Но вот загвоздка. Я не знаю, что делать с наркотиками. Зачем я взял это, с какой целью? Избавиться от них глупо, ибо они ещё могут мне пригодится. Но нужно всё тщательно обдумать. Где можно хранить наркотики?
Прямая кишка? Нет. Дома? Нет.
Не дома? Где?
Может быть лес? Нет.
Продать? Уничтожить? Подкинуть?
Стоп. Всё куда проще, достаточно найти подходящее место. Недалеко от моего дома находится пивная, она вся по швам трещит и там, на крыше, есть небольшой разъём. Туда никто не лазит, что мне на руку. Да, так и поступим.
Ночью город преображается. Люди исчезают, появляется иллюзия тишины. Вой ветра и визг чьих-то колёс – вот он, аккомпанемент прекрасной городской тьмы. Я ощущаю каждый свой шаг как часть этой чудесной музыки и, действительно, я всегда любил шаги. Шаги по щебню, по плитке, по асфальту, все они звучали по-разному и в каждом из них был свой шарм. Когда я уходил в поля, как можно дальше от города, мне приходилось отключать наушники, чтобы не упустит, тот прекрасный момент. Момент, в котором пение птиц и хруст листвы под ногами сольётся в нечто иное, пугающее и оттого манящее. Я мог часами блуждать по полю и внимать пению собственных ног, которые по-разному наступали на землю. Где-то звук был острый как лист бумаги, где-то приглушенный, как шёпот старика. Звуки выстреливали мне в голову. Пробивали череп и проникали в самые дальние уголки моего мозга. Это было происходило тогда, это происходит и сейчас.
Забраться на крышу – легко. Спрятать наркотики – легко. Но перестать слушать эту мелодию движения – невозможно.
Где я? Блуждая по безлюдным закоулкам, я не заметил, как ушёл туда, где никогда не был. И это место плод моей рефлексии или реально существующая дорога? Надо мной роща из деревьев. По бокам глухие дома. Улица темна и сквозь листву виднеются отголоски звёзд. Иронично, что свет от звезды доходит до нас очень долго. И если где-нибудь там, в пучине далёких галактик, кто-нибудь сможет посмотреть на нашу планету, то он увидит динозавров. Это поражает и заставляет вздрогнуть. А что если именно эта звезда, на которую я смотрю, уже мертва? А что если я мёртв? Погиб пару дней назад, когда дал волю своей агрессии, когда позволил ненависти взять надо мной верх? Нет, я погиб намного раньше. Моя смерть была болезненной и долгой.
Горстки светлячков освещают мне дорогу. Армии маленьких жёлтых огоньков, разбросанных повсюду. Снизу они, сверху звёзды. Я остановился. Ночная прохлада проникла в мои лёгкие. Я чувствовал, как нечто старое выходит из меня. Будто бы я сдуваю слои пыли со своей души. Серые бугры вмиг превращаются в танец парящих мертвецов. И я начинаю дышать по-новому. Вокруг была тишина, видимо, я ушёл далеко от города. Сонные дома крепко охраняли своих хозяев. А природа вокруг таинственный образом манила в свой мир. Мир, который рисовали художники и описывали поэты. Мир, который многие пытались перенести из своих сердец, но никто не смог достичь полной картины. Ночная гармония, которая противостоит моему первозданному хаосу и побеждает. Я стою посреди улицы. Сверчки нарушают моё одиночество своими балладами. Небо чистое. Поблизости нет ни одного фонаря. Поэтому я вижу всё: и маленькую медведицу, и млечный путь. Все созвездия передо мной как на ладони. Я пролежал на тёплом асфальте может час или больше. Не считал, но я давно так не отдыхал. Не отдыхал от треклятой рутины, которая, подобно едкой смоле, пачкает мои крылья и не даёт им раскрыться. И вот сейчас мне удалось освободить свои крылья, ненадолго, но всё же.
Лежать посреди дороги глупо. Меня может переехать машина, но… но что в этом плохого? Уверен, та девушка в красках опишет мою внешность и полиция быстро разыщет меня. Я слишком глуп, мне не скрыться от них. Пусть лучше меня переедет машина. Это смерть будет благородней, нежели гибель в тюрьме.
Мой экзистенциализм появился не давно. Я сам не помню как, но ревнивая усталость заставила меня возненавидеть жизнь. Ведь что по сути жизнь? У каждого, конечно, свои взгляды на неё. Кто-то, как рьяный гедонист, ищет в ней счастье, кто-то правду, а кто-то свободу. Но могут ли сосуществовать вместе свобода, правда и счастье? Я думаю, нет, в свободе нет счастья, ведь свободы по сути-то и нет. Мы можем приблизить свободу, но достичь Абсолюта невозможно. Люди сами заковывают себя в цепи. Мы запрещаем себе многое: кто-то запрещает себе пить, кто-то матерится, а кто-то убивать. Наши же комплексы. Наши же предрассудки. Наши же мысли вгоняют нас в оковы. Кто-то находит клетку в семье, кто-то в охоте на деньги, все мы, так или иначе, сковываем себя, поэтому нет, свобода нереальна. Что же касается правды? Правда в том, что счастья нет. Человек не способен быть всю жизнь счастливым, потому что мы сами не знаем, чего хотим. Кто-то, безусловно, находит счастье в домашнем очаге. Но это счастье мимолетно и оно захлёбывается в болоте домашней рутины. Вся жизнь, как мне кажется, состоит из отрезков. Отрезков счастья и страданий. Поначалу счастье во много раз превосходит страдание. Но с возрастом наша инфантильность улетучивается. Глупцы пытаются остаться в детстве, но это невозможно. Детства нет. Есть прошлое, а прошлое всегда слаще настоящего. Я имею в виду то прошлое, в котором в голове, кроме урагана фантазии, ничего и не было. Не было ни ссор, ни измен, ни денег. Был только ты и тот мир, который ты сам создавал. Придумывал клише и шаблоны. Рисовал мечты во снах и наяву. Вот оно – счастье. Но со временем страдание растёт. Мы закапываем свои фантазии, убиваем их посредством денег. Купюры разрывают в клочья то представление о мире, которое мы когда-то строили. И вот мы уже сами не замечаем, что мы погрязли в страдании. Одни отрицают это, другим приходится смириться. Но зачем страдать, ради секундного порыва веселья? А иначе нельзя, мы боимся умереть. Я боюсь умереть.
Моим мысли вырвали меня из реального мира. Оставили наедине с собой и ударили меня по лицу смесью из дерьма и реальности.
Мама всегда учила меня: «никогда не бей первым».
Вот уже рассвет, пора бы вернуться домой. Мне ещё сегодня на занятия идти. К слову, поход был намного длиннее. Возможно потому, что та идиллия ночи улетучилась и на её место пришёл противный запах выхлопных газов старых автомобилей.
– Как мы и обещали, нам удалось взять интервью у девушки, которая чудом спаслась. Кровавая баня прошла мимо и теперь мы можем узнать правду, здравствуйте, Катерина.
Девушки в студии не было и, как я понял, они связывались с ней по телефону.
– Доброе утро, – прохрипел женский голос, на том конце провода.
– Катерина, как вы можете прокомментировать произошедшее?
– Честно говоря, это ужасно. Я не могу поверить, что люди способны на такие зверства в наше время.
– Кать, а вы запомнили убийцу? Как он выглядел?
– Честно говоря, я ничего не помню. Врачи сказали, что он выстрелил мне в шею, я начала задыхаться и упала. Сильный удар головы отшиб мою память. Я надеюсь в скором времени вернуть её и тогда я сделаю всё возможное, чтобы преступник погиб.
О да, мне чертовски везёт. Что ж, главное, чтоб к ней не вернулась память.
– Спасибо, Катерина, не смеем вас больше отвлекать. Лечитесь и берегите себя.
– Всего доброго.
– А как нам стало известно, Катерина – ученица средней школы номер…
Боже, да она еще несовершеннолетняя, а уже не брезгует спать с парнями.
– Как заявили учителя: «Катерина очень прилежная ученица, ни разу не прогуливала занятия. Все домашние задания выполняла и была очень спокойной девушкой».
Хах, отличница любит класть в рот не только гранит науки. Что ж, как же такую душку-то занесло в такие дебри? Впрочем, меня это уже не интересует, старый добрый «Дрр… Дрр… Дрр…» даёт понять, что скоро вставать, а я ещё не спал. Боже, как же меня бесит это утро. Как только меня что-то выводит из себя – я убиваю это что-то в своей голове.