Давным-давно, когда зверями правил ещё прадед того льва, о котором вы знаете, была у него встреча в верхах с царём всех птиц — грифом. Собрались, потолковали о том о сём и подписали декларацию о дружбе и сотрудничестве.
— Слушай, — сказал гриф льву, — есть у меня мысль устроить конкурс среди птиц-певцов и танцоров... Не мог бы ты найти кого-нибудь посолидней, чтобы только сидел в жюри и лапу поднимал?
— За всех? — спросил лев.
— Нет, за кого ему скажут.
— А кто скажет? — поинтересовался лев.
— А я найду того, кто будет говорить, — ответил гриф.
— Ну, а я тогда найду того, кто будет лапу пожимать. Не беспокойся.
— Только помни, чтобы солидный был, — напомнил гриф.
— Я уж не забуду, — пообещал лев.
Много ли, мало ли времени прошло, нам неведомо, только вспомнил лев о своём обещании. Собрал он зверей и отобрал из них четырёх: индийского слона, полярного (по-другому, морского) медведя, очкового медведя (их ещё называют гималайскими) и нашего бурого мишку — Потапыча, который вылез из берлоги и не знал, чем ему заняться.
— Пойдёшь на конкурс? — спросил лев слона.
— Да я бы пошёл, но боюсь, что буду выглядеть там, как слон в посудной лавке. Танцевать не умею, играть тоже. Могу только трубить.
— А тебе и не надо ничего делать. Будешь только ногу поднимать за того, на кого тебе укажут.
— Ваше Величество, — сказал слон, — если я ногу подниму, то свалюсь. Ненароком придавлю кого-нибудь
— И верно. Оставайся дома. Ну, а ты, — обратился царь зверей к белому мишке, — пойдёшь?
— Я бы пошёл, да петь не умею, только рычать могу. Ещё напугаю кого-нибудь.
— Верно. И ты оставайся. Ну, а ты, очковый медведь, пойдёшь?
— Да я бы пошёл, но без очков плохо вижу.
— Ну, оставайся и ты тоже.
Подошёл лев к Потапычу.
— Михайло Потапыч, выручай. На тебя вся надежда. Выглядишь ты солидно. Думаю, справишься.
— А что делать надо? — спросил медведь, который был глуховат.
— Делать ничего не надо, только лапу поднимать, когда укажут и за кого укажут.
— Это я могу, — обрадовался медведь. — Вот только шуба моя не в порядке.
— А ты новую надень, а эту в ремонт отдай, — посоветовал лев.
— Так и сделаю, — отозвался медведь.
Причесался Потапыч, привёл себя в порядок и отправился на конкурс в качестве судьи. Уселся он на большой камень, а по бокам его сели императорский пингвин и баклан. Пингвина взяли из-за его костюма, строгого и элегантного. К тому же характер у него был покладистый, он всегда со всеми соглашался. Баклана же пригласили из-за его умения хорошо говорить: раньше он работал пресс-секретарём у грифа.
Когда все уселись, начались прослушивания. Первым вышел жаворонок, потом выступал снегирь с балалайкой, а после ещё много всяких птиц. Под конец у медведя зарябило в глазах, он их закрыл и не заметил, как уснул.
Последним из исполнителей был павлин, в конце его выступления медведь и проснулся.
«Какой красивый! — подумал медведь, — Как же он должен петь!»
И тут павлин заорал. Но и это медведю понравилось.
«Хорошо, громко поёт! Знать бы ещё про что», — подумал он и, сам не зная почему , поднял лапу.
После выступления всех участников конкурса на председателя жюри накинулись другие судьи.
— Вы что, глухой?!
А тот всё твердил:
— Он красивый и поёт громко.
Долго уламывали пингвин с бакланом медведя, да разве его уломаешь? Под конец решили так: дали павлину третью премию, если уж судья от зверей был за него, а первое место отдали соловью. Медведь не возражал, ему было всё равно.
Теперь про того, кто лишён музыкального слуха, говорят, что ему в детстве медведь на ухо наступил. И с этим ничего не поделаешь.
5 августа 2017 года.