28.11.17
«Нова, ты, наверное, задаешься вопросом: что происходит? Почему почти каждый день почтальон приносит тебе письма? Хотя, я не знаю, когда придёт каждое из них. Велика вероятность, что я могла ошибиться адресом, либо же все письма придут тебе одновременно и ты соберёшь чтиво и отправишься в родовое гнездо Зигер.
Ты можешь сделать мне одолжение? Сохрани всё в тайне. Когда мать спросит тебя, что ты так увлечённо читаешь, скажи что это экономическое исследование и её интерес тот час отпадёт – её душевная натура не переносит науки, кому, как ни тебе это знать.
Я вспомнила твоего брата. Озорной малыш. Интересно, как он сейчас выглядит? Не знаю, будет ли у меня шанс увидеть его снова.
Как думаешь?
Я задаю вопросы, но не получаю ответы. Этого стоило ожидать. Большего мне не надо. Мы обе знаем, что это такое: жест вежливости. Нужно задавать человеку вопросы, пусть он считает, что вас интересует его мнение, точка зрения.
Но сейчас мы порассуждаем вот над чем.
Я настолько подавлена, от полученного письма, что не в состоянии пошевелиться. Так и не приготовив обед, ложусь на кровать и пытаюсь уснуть. Несколько раз Рози стучит в мою дверь, но проходит время и она сдаётся. В следующее мгновение, я слышу, как открываются двери. Кто-то пришёл. Хочу вскочить, но, услышав голос Лоры, расслабляюсь. Она, в отличие от Рози, не стучится в дверь, а сразу входит.
- Добрый вечер, - говорит Лора. Первые пять минут общения она всегда ужасно вежлива.
- Тебе что-то нужно?
Лора усаживается на кровать и смеряет меня осуждающим взглядом.
- Ты не приготовила обед. Рози пришлось обойтись тем жутким пойлом из холодильника.
Я не сумела сдержать улыбку.
- Это она так сказала?
- Нет, - Лора помолчала с минуту, - мне кажется, она наоборот довольна, что ей не пришлось питаться твоей стряпней.
Я обижено отворачиваюсь и долгое время смотрю на стену, пока Лора не предлагает мне выбраться на улицу. Мы с Лорой выходим прогуляться. Она, лично, никогда не тратит и минуты лишней для чего-то, что ей ненавистно, потому, безумно много времени проводит в мастерской, примыкающей к кухне комнате. Мы гуляем под дождём, рассказываем друг другу секреты и поедаем нездоровую пищу, слишком громко комментируя её непригодность. Нас слышат, по меньшей мере, десять спрятавшихся под навесом людей, они осуждающе смотрят в нашу сторону, когда мы уходим. Приятно быть незнакомкой, вновь и вновь исчезающей девушкой. За мной тянется шлейф некрасивых поступков и слов. Никто не припишет мне чего-то некрасивого, но я вновь и вновь вспоминаю строчку стихотворения Бодлера «Гимн красоте»: «И всё в тебе восторг и всё в тебе преступно». Потешаю себя тем, что жизнь бурлит, как кипяченая вода, что она не стоит на месте, как только я пожелаю того, вмиг исчезну на долгие годы. Видишь, я нахожу отдушину в своих поступках, иначе жизнь становится каторгой.
- Никто не узнает в тебе Джорджину Дане? – Спрашивает она.
Я громко засмеялась, но горечь скрыть не сумела.
- Джорджины Дане больше нет! Она взорвалась, будто звезда!
Лора прощает мне очередную выходку. Ей не понять, почему я так сильно жалею себя, отчего так часто плачу в подушку, как только та попадается на моём пути, но она не стремится выяснить причину. У Лоры есть свой Бог, а у меня свой.
В таком духе проходят все наши прогулки и я уже решаюсь купить ей что-то на Рождество. Что-то, что порадует её душу, непременно в готическом стиле, так как она верит в готику и руководит движением «Готико», целью которого является вернуть стиль в архитектуру города.
Когда она убегает на встречу с друзьями, ветер уносит меня в совсем другую сторону. Я отправляюсь в антикварную лавку и долго спорю с продавцом относительно какой-то вазы, утверждая, что она – подделка, после чего, потерпев fiasco, отправляюсь в специализированный магазинчик для людей, увлекающихся гончарством.
Понимаю, что в деле я не имею никаких знаний, в расстроенных чувствах ухожу и решаю ничего ей не дарить. А вдруг она противница подарков?
Близится ночь. Здесь с наступлением сумерек на улицах ходят только кошки и я, объятая горем, погибающая звезда.