Моряки и друзья наши меньшие

               
      Все, д/э «Ангаргэс» скоро идет домой, в родной Мурманск.  Настроение у моряков уже приподнятое. Отработали в таймчартере у канадской кампании
более полугода. Было много заходов в разные, очень интересные страны. В ос-
новном, возили бумагу в рулонах в страны Карибского бассейна, а оттуда в Канаду тростниковый сахар. В первые месяцы работы для молодых моряков все было интересно, новые страны: Гватемала, Гондурас, Венесуэла и много небольших государств этого бассейна с очень громкими названиями, но не все названия в памяти  сохранились. На карте их сразу видно – вот они, о каждом какие –то особые воспоминания.
      Закончили выгрузку бумаги в порту Ла-Гуайра (Венесуэла) и получили распо-ряжение Пароходства по пути в Мурманск зайти за грузом в Тунис и доставить
оттуда оборудование  в порт Измир (Турция). Даже такая задержка рейса не особо напрягает экипаж. Ну, подумаешь, что еще придется отработать около месяца, но все равно уже видно, что скоро конец рейса. Погрузка в порту Тунис
- ничего особенного, даже в город не все ходили. Город, как город. Да, эти порты все одинаковые. Купить сувенир, так и около судна собираются торговцы
разной мелочью. Фигурки разных божков, фараонов из базальта, тотемные маски из черного дерева. Правда, раскрашенному гипсовому «базальту» вес придают, загипсованные внутри  железяки, то-же самое и с «черным» деревом. Моряки народ бывалый, их просто так не проведешь. Покупает 3 –й механик, человек взрослый, серьезный, базальтовую фигурку Тутанхамона. Стоит недорого, но на всякий случай продавца спрашивает:
     - А, не гипсовая ли это фигурка?
       Арабы народ эмоциональный. Хватает продавец эту скульптуру и бросает
на цемент причала:
      - На, смотри. – Но силу броска он не рассчитал, все-таки южная кровь. Ста-
туэтка раскололась на мелкие кусочки. Не разбился только, находящийся внутри нее, стальной болт. Рядом стоял боцман. Увидел он это и к продавцу:
     - Гад, это же запасной стопор от шлюпбалки спасательной шлюпки. Я его уже второй день ищу. Понятно, кто сломал замок в моей кладовке.
     Но, вот погрузка в Тунисе закончилась и судно отошло от причала. Впереди
переход через Средиземное и Эгейское моря и выгрузка в Измире. Лето, стоит отличная, теплая погода. Рабочая бригада матросов, как всегда на переходе морем, занимается подкреплением палубного груза и мелкими ремонтными и покрасочными работами.
      Идет утром матрос Леонид по палубе и вдруг видит – на леерном ограждении  тамбучины между первым и вторым трюмами сидит интересная серенькая птичка. Росточком сантиметров 20 – 25. Головкой крутит и при этом у нее на
головке то появляются, то исчезают маленькие рожки. Ну, прямо чертик какой –
то. Решил Леня ее поймать и полез на тамбучину. Подкрадывается к птичке, а та и не думает улетать, только видно, что сердится. При этом глухо ворчит и с
ноги на ногу переваливается. Поймал ее Леня и принес в свою каюту. Собра-
лись моряки, разглядывают эту диковинку. Видно, что это совенок, или поро-
да такая совиная – небольших размеров. А не улетала от моряка, так совы это
ночные птицы, днем они спят. Решили, что не улетела только потому, что спро-соня плохо соображала, а, может, и опасность сразу не почувствовал, да и от
Лени, может, аура хорошая. Животные друзей сразу чувствуют. Решил
Леня оставить ее у себя в каюте. Надоело за несколько месяцев видеть одни и
те же лица на судне, а здесь новый друг, может, появился. Жил Леня в каюте
вдвоем со старшим матросом-плотником. Тот сначала согласился на такое соседство, но через несколько дней начал протестовать. Птичка маленькая, днем сидит на жердочке в углу каюты – дремлет. А вот ночью начинает кружить
по каюте и размах ее крыльев уже более метра. Приходится Лене вставать раньше  плотника и наводить в каюте порядок. Тут и помет за птичкой убрать
надо, и бумаги ей раскиданные собрать. Ну, это все ерунда, главное новый друг
появился, да и жизнь морская стала более разнообразной. Пищу совенок принимал только из его рук. Нарежет Леня мясо мелкими кусочками и подносит к совиному клюву. Тот сначала начинает ворчать, раскачиваться с лапки на лапку,  потом начинает хватать мясо из Лененых рук. Потом, через несколько дней, уже перестал ворчать, но продолжал топтаться на своей жердочке. Иллюминаторы в каюте постоянно были открыты, но, конечно, не полностью, и при желании сова могла улететь. Но не улетала. Моряки шутили:
       - Куда ей лететь? От добра – добра не ищут. Привыкла она к тебе, Леня.
         Так и проходили у Леонида последние дни этого рейса. Утром уборка каю-
ты за совенком, кормление его и потом на основную работу на палубу. Во вре-мя обеденного перерыва опять кормит сову. Днем в каюте чисто, сова сидит на своей жердочке и дремлет. Под жердочкой лоток для помета, но это так – на
всякий случай. Редко, когда приходилось его мыть, он почти всегда был пустой.
        Быстро закончилась выгрузка оборудования в Измире. Погуляли моряки по
городу, некоторые даже вечером ходили в «самоволку», с наступлением суме-рек увольнение Советских моряков в иностранных портах запрещено «Прави-лами поведения советского моряка за границей». Помполиты объясняли, что это делается для безопасности моряка, чтобы избежать различных провокаций
от вражеских служб. Но, вообще-то, надо было больше местным жителям бояться наших моряков, у которых при многомесячных рейсах копилась уста-
лость и  злость от невозможности отдохнуть на берегу так, как ему хочется. Ни
сходить вечером в город, в кино, на какой-нибудь концерт. Да и просто посидеть в кафе, ресторане, послушать музыку, посмотреть, как живут другие люди.
Про ресторан это, конечно, зря сказано. Валюта морякам выдавалась мизерная,
ее на рестораны не хватит. Выдавались на судно еще деньги на культнужды. На
каждого моряка по 0,5 доллара в сутки. За многомесячный рейс большая сумма
набегает. В основном эти деньги забирает помощник капитана по политчасти.
Вредный был этот товарищ, работы настоящей у него на судне нет, только все
какие- нибудь  нарушения у моряков выискивал. Кто что сказал, что покупают
в магазинах за границей, не ведут ли антисоветские разговоры и все в таком
же духе. К концу рейса уставшие моряки уже перестают его бояться и начина-
ются вопросы:
       - Григорий Алексеевич, а куда деваются культнуждовские деньги? Экскур-
сии в портах нам иногда бесплатно  устраивают судовые агенты, в театры и на концерты мы на эти деньги тоже не ходим.
        - На эти деньги мы покупаем фотопринадлежности, фломастеры и прочее для  оформления стенгазет, украшения кают-кампании, столовой экипажа. По-
том надо обязательно иметь в запасе какую- то сумму. Вдруг группа моряков
будет опаздывать из увольнения и, что им делать, скоро стемнеет, город незна-
комый, как им до судна добираться? Придется брать такси, а денег ни у кого
уже нет. Вот и придется мне оплачивать их проезд из этих культнуждовских
денег. 
          Сказал это помполит в сердцах, и о последствиях не подумал. Буквально на следующий день начали некоторые моряки подъезжать к судну на такси и
посылают таксистов к помполиту:
       - Григорий Алексеевич, вот, как вы обещали, были в городе, уже поздно, а
денег на такси нет. Расплатитесь с таксистом, пожалуйста.
        Два раза заплатил он за такси, а потом у него сердце прихватило.  Подско-чило давление и Григорий Алексеевич заболел. Собрал капитан общесудовое
собрание и категорически запретил за использование такси обращаться за оп-
латой к помполиту:
       - Вы, что хотите нашего первого помощника угробить?
       - Так он сам нам сказал, что у него на эти цели деньги имеются.
       - Мало ли что человек в сердцах может сказануть. На культнуждовские деньги помимо различной канцелярщины еще и фотоаппарат хороший для
судна купили.
        На этом поездки на судно на такси за счет помполита прекратились. Выздо-
ровел Григорий Алексеевич, но на нахалов обиду затаил. 
         Закончили выгрузку в Измире и вышли в море назначением – порт Мурманск. Идти до Мурманска еще более двух недель, но настроение у экипажа уже предпраздничное. Начинают готовиться к встрече с родными и друзьями. В судовой прачечной постоянно народ. Одни стираются, другие брюки и рубашки наглаживают. Море, как обычно, штормит, но к этому уже привыкли и почти не обращают внимания. У Леонида задача – что делать с приходом в порт с совенком. Решил взять его в свой родной город, рядом с домом сад, пусть там поживет, пока Леонид в отпуске, а там – видно будет. Смастерил ему клетку, старался, клетку хоть на выставку «Народных умельцев» отправляй.
           При прохождении пролива Ла-Манш получает электроход очередное
рейсовое задание. В порту Росток погрузить оборудование назначением порт
Мурманск. Задержка судна на приход в Мурманск около недели, но экипаж более семи месяцев в море, и нервная система у моряков уже на пределе.
Радость с лиц улетучилась, ходят по судну хмурые, злые. Начали между собой
ссориться, выяснять отношения. Наконец, пришли в Росток, встали на рейде в
ожидании причала. Простояли почти трое суток. Наконец из порта сообщают,
что вечером будут ставить к причалу. Матросы работают на палубе, готовят судно  к погрузке, проверяют крепежный материал для крепления груза. Вдруг боцман показывает на носовую мачту и говорит:
       - Леня, глянь, кто это там на мачте сидит?
         Смотрит Леонид на мачту, мать честная, а там его совенок сидит. Но где-
то еще теплется надежда – может это не его. Бежит в каюту проверить. Иллю-минатор в каюте распахнут полностью. Он был приоткрыт для вентиляции, но
в этом положении его не закрепили, и при судовой качке он полностью распах-
нулся и совенок этим, вероятно, воспользовался. Что делать? Решил залезть на
мачту и его поймать. Залез на верхний салинг мачты. До реи, где сидит сова,
метра два. Начал потихоньку к сове подкрадываться, все-таки птичка-хищник,
да к тому же дикая.  Подобрался к сове, остался  метр до нее и потихоньку начал к ней протягивать руки. Осталось еще сантиметров 10-20, но тут она взлетела и села на другую мачту. Спустился расстроенный Леня на палубу. Что делать, опять на мачту лезть? Моряки подначивают:
        - Все, потерял ты подружку.
          Жалко. Почти друзьями с ней стали. И, сказалось Ленино упрямство, да и нервишки уже расшатаны. Полез Леня на грот-мачту. Долез опять до верхнего салинга, и тут сова взлетела и полетела в направлении берега. Обидно, хоть плач. Слезает Леня с мачты, а тут распоряжение - следовать судну к причалу.
          Выбрали якорь, начали движение, и, вдруг, над судном появляется какая-
то птица и начинает описывать круги. Все это видят, но, во первых, не понять, что это за птица, а во вторых, не стоять же перед портом в ожидании, когда она
на судно сядет, да и у капитана и у матроса Лени разные на это мнения. Вот так – судно идет к причалу, а над ним кружится совенок, а может и не он.
        Встали к причалу, начались грузовые работы. Капитан, чтобы как-то пора-довать экипаж, заказал у судового агента автобус для экскурсии в Берлин. 
Экипаж 58 человек, на экскурсию поехали больше половины экипажа. Это бы-
ло еще до воссоединения Германии. Автобус комфортабельный и гидом был
судовой агент, хорошо говоривший по - русски. Приехали в Берлин. Первым делом агент показал Берлинский Рейхстаг. К нему, конечно, не подъехать,
мешает Берлинская стена, но видно его хорошо. Далее на центральной пло-
щади решили перекусить. Набрали сосисок, пива, а некоторые и что-то покрепче. В магазинах крепкие напитки продаются в разной, в том числе, и
в очень мелкой таре. Набрали моряки 100 граммовых «мерзавчиков». Ну,
отдыхать-так отдыхать. Перекусили и следующий пункт экскурсии – Берлинский
зоопарк. Решил судовой агент показать морякам диковинных зверей, а, может,
наоборот. Подъехали моряки к зоопарку уже «веселые». Собрались опять по привычке кампаниями по три – четыре человека и пошли смотреть на зверей.
Леня тоже пошел со своими, с которыми обычно ходил в увольнения: это старший группы 2-й электромеханик Алексей Николаевич, матрос Коля и он.
Электромеханик до этого рейса работал на атомном ледоколе «Арктика» и в
заграничный рейс вышел в первый и, по его словам, в последний раз. Противно
ему, взрослому и уважающему себя мужику, каждый раз по возвращении из города докладывать помполиту, кто и что купил в его группе, и как вели себя в городе, да и рейс уж очень затянулся. Коля простой парень, родом из Западной Украины, но уж очень психованный. Походили друзья по зоопарку, насмот-релись на животных. А, что на них смотреть, они и в Российских зоопарках есть. Алексей Николаевич и предлагает:
           - А, пошли в какое-нибудь Кафе. Посидим пивка выпьем.
           - Пошли, - все сразу согласились. Поспрашивали у посетителей, где находится поблизости Кафе, и пошли в указанном направлении. Почти в центре этого зоопарка большое Кафе на открытом воздухе. Зашли, сели, сделали заказ. Смотрят за соседними столиками уже сидят их товарищи и еще подходят моряки с их судна. Подходит официант и приносит заказанное. Заказали поллитра
водки и три кружки пива, так водку официант принес в шести маленьких стаканчиках и три поллитровые кружки пива, и к этому соленые орешки. Только
начали полдничать, как к их столику подходит судовой врач с судовым пова-ром и присаживаются за их столик, оба уже «навеселе». Пришлось еще и для них заказывать. Сидят, беседуют, время от времени еще делают заказ. Офици-
ант все приносит и опять водка в маленьких стопках, а старые не убирает.
         - А, чего это он порожние стопки не убирает?
         - Наверно, так ему легче потом сосчитать, сколько мы заказывали
           Через некоторое время повар дошел до «кондиции». Облокотился на стол, а весом повар был за центнер. Стол не выдержал, опасно накренился и
вся стеклянная посуда со звоном полетела на асфальтированный пол Кафе, а
повар упал на эти осколки и затих. Посетители Кафе от такого грохота повска-кали с мест, к этому столику сразу же подошли от соседних столов моряки с
д/э «Ангаргэса». А, как же – морская выручка. Попробовали поднять с асфаль-
та повара, ну, и, конечно, попытаться посадить на стул. Увы, не смогли, слиш-
ком тяжелый, одним словом – настоящий шеф-повар, а точнее морской кок. Что делать? Моряки народ находчивый. Первым делом убрать его из центра Кафе, долой от посторонних глаз, а потом навести порядок, убрать осколки и
расплатиться. Доктор сразу же ушел, остались одни матросы и электромеханик, они народ простой, взяли повара за руки и волоком оттащили на газон, и положили около Кафе на травку. Расплатились с официантом, надо идти к автобусу. А что делать с поваром, не они же его сюда привели и напоили? Коля предлагает:
        - Давай найдем доктора, пусть он его и ведет к автобусу. Притащим его
мы, а там помполит сразу же сообразит, что это мы его напоили, а доктор в
стороне. Гад, сам напился за наш счет, повара напоил и смылся не заплатив,
а валюту он получает, как старпом, больше матросов в два раза.
       - Да, хрен с ним,- отвечает электромеханик.- Его сейчас не найти, уж очень хитромудрый. Но и кока не бросить, давайте потихоньку  приведем его в чувство.
       - А, ты представляешь, подходим мы с невменяемым поваром к автобусу,
а там встречает нас помполит. Мы нормальные, а этот «в хлам». Вывод – мы его напоили и сами, естественно, пьяные. Потом не отмоешься.
        Но, делать нечего. Доктора искать по зоопарку бесполезно. Кое-как приве-
ли повара в горизонтальное положение и пошли к своему автобусу. Идет повар
кое-где своими ногами, а иногда приходится его чуть-ли  не волоком протас-
кивать, но до места сбора добрались. Около автобуса уже все собрались, последней пришла только группа электромеханика. Встречает их помполит и
начинает выговаривать:
        - Как вам не стыдно перед немецкими товарищами. Вы же позорите
звание Советского моряка и т.д. -  Доктор стоит в стороне – он тут не причем.
Сели все в автобус и поехали в Росток на судно, экскурсия закончилась. Едут,
шофер беседует с судовым агентом, о чем говорят не слышно. И помполит
объявляет:
       - Вот наши немецкие друзья устроили нам отличную экскурсию. А мы, как
себя ведем? Как свиньи, они так прямо и говорят.
         Все моряки повскакали с мест. Первый поднялся Алексей Николаевич:
       - Это, кто свиньи, мы?  Те, которые в 45-м набили им морду. У меня отца
они убили в 43-м. Сколько горя советским людям они принесли? Вы, помполит
им обязаны это напомнить.
        Коля добавил:
      - Во время войны в 43-м мне был годик, и войну я, конечно, не помню. Но
мои дед и отец погибли в этой войне. Мы в нашем селе два года жили под
немцами. Мама вспоминает это время со слезами. Немцы заходили в любой дом, забирали, что хотели, издевались. Вот это были настоящие свиньи.
       Остальные моряки тоже начали высказывать различные претензии к нем-
цам. В общем, очень эмоциональном протесте, слышалось:
     - Да эти господа должны чувствовать себя виноватыми перед нами, а не мы. 
       Полемика перерастает в скандал. Помполит пытается успокоить моряков:
     - Хватит, прекратите. Давайте все садитесь, потом на судне поговорим.
       Все сели на свои места, потихоньку ропщут, но на глаза помполита не показываются. Не сели на свои места только электромеханик, Коля и Леня. Электромеханик и Коля продолжили высказывать свои претензии к немцам -наболело, а Леня просто стоит в знак солидарности.
       Чем закончилась эта экскурсия?
    Для экипажа показали, как опасно спорить с партийными представителями
на судах загранплавания. Электромеханика, Николая и Леонида списали с
судна прямо в Ростоке. Они отправились в Мурманск на т/х «Звенигород».
 В Мурманске всем троим закрыли «визу». Электромеханик вернулся на атомо-
ход, Коля Магдин поработал на арктических судах в Арктике, стал боцманом.
Потом его понизили в должности до матроса 1 класса, Коля не выдержал. При
проходе д/э «Пономарев» в декабре по Енисею, Коля сел на планшир перед
надстройкой и выстрелил из двустволки себе под подбородок. Тело не нашли.
Темнота полярной ночи, течение мощной реки, ну и у судна приличная скорость.
        Леонид продолжил работу в Пароходстве. «Визу» через два года ему от-
крыли. Обидно только, что разговоры такие пошли, но это, конечно, из морских
подколок: «Улетела у Лени птичка, вот он и напился».
        Сначала Леонид оправдывался, а потом надоело, да со временем это
потихоньку и забылось.    
          
      -