Похоронка

Лэри Франгишвили
        В семье Эквтимэ Векуа из поколения в поколение передавали историю об одном из своих далёких предков, сказ о геройстве которого попал в средневековую хронику Грузинского государства.
     Повествуя о нападении османских войск султана Мурада, когда полчища турок под командованием Лала-паши в 1578 году не сумев захватить Тбилиси, пошли в Имерети, где их у Лихской горы встретило грузинское войско, хронист рассказал об одном из прославленных воинов, который, несмотря на то, что толпы османов перебили оруженосцев и почти весь его отряд, пробился к центру вражеского войска, изрубил отборных турецких воинов, отчего пришлось бежать турецкому командиру, за ним побежали и остальные османы и битву выиграли грузины, изрубившие врагов и захватившие множество пленных.
     В битве той, как описано в летописи, доспехи и шлем славного воина выдержали 11 сабельных ударов и попадание 40 турецких стрел, но сам он не пострадал, из боя не вышел, не отступил и продолжал сражаться до победы.

        В 19-м веке, когда Грузия не по своей воле оказалась в составе Российской империи, Высочайшим указом из Петербурга древнее дворянство Грузии было приравнено в правах к российскому дворянству, но фамилии прадеда Эквтимэ Векуа в новых дворянских списках не оказалось, в бурные годы завоевания Западной Грузии документы были утеряны, и семья стала числиться просто свободными горожанами Кутаисской губернии, как была названа Западная Грузия.
     Пусть и не в списках благородного сословия, но семья продолжала жить по привычному традиционному порядку, земли у них не отобрали, селяне, пусть уже и не крепостные, продолжали земли эти обрабатывать, арендуя для пашни 12 пар буйволов бывшего помещика, бывшие господа и сами работали не покладая рук, и поэтому имели возможность получать хорошее по тем временам образование и пользоваться достижениями цивилизации.

     Эквтимэ окончил Кутаисскую гимназию, кроме родного овладел русским, латинским и немецким языками, и заинтересовался фотографией и новомодной новинкой - радиотелеграфом. Время было бурное, весной 1917 года развалилась Российская империя, русские войска самодемобилизовались и ушли из Грузии, из-за чего Кавказский фронт оголился, и новые власти независимой Грузии начали формировать свои национальные вооружённые силы для обороны страны.
     Молодого специалиста сначала назначили начальником телеграфа в железнодорожном узловом центре Западной Грузии, а после сформирования нового бронепоезда перевели туда начальником станции беспроволочного телеграфа, как назывались тогда радиостанции.

        11феврале 1921 года войска Красной армии РСФСР нарушили заключённый в мае 1920 года Московский договор и без объявления войны вторглись в пределы Демократической Республики Грузия с территорий уже превращённых в "советские социалистические республики" Азербайджана и Армении, скрытно вошли в нейтральный Адлерский район и в начале марта пошли вдоль черноморского побережья на Сухуми, и через горные перевалы с Северного Кавказа вторглись ещё русские советские дивизии, после четырёхдневных упорных боёв войска одной из армий РККА 25 февраля вошли в оставленный малочисленными грузинскими отрядами Тбилиси и продвинулись в Западную Грузию.
     Воспользовавшись этим 16 февраля турецкие войска захватили Артвини, Ахалцихэ и Батуми, и немногочисленная грузинская армия, так и не успевшая провести мобилизацию, заключила перемирие с командованием Красной армии и отправилась освобождать Аджарию от нового захватчика. Большевистская Россия, подписавшая в августе 1920 года "Договор о дружбе и братстве" с молодой Турецкой Республикой генерала Кемаля-паши, и подарившая туркам 10 миллионов золотых царских рублей, более 200 килограммов золота в слитках, винтовки, пулемёты и пушки, воевать с бывшими врагами и новыми друзьями - турками не могла, но и грузинские земли, тем более морской порт Батуми, через который отправлялись на экспорт бакинская нефть и грузинский марганец, отдавать им не собиралась, и турок разбили и изгнали солдаты генерала грузинской армии Гиорги(Георгия) Мазниашвили, после чего в Батуми вошли войска Красной армии РСФСР.

     Однако правительство Демократической Республики Грузия вынуждено было эмигрировать, власть в Грузии пришлось передать Красной армии РСФСР, формально - организованным пришлыми большевиками "Ревкому Грузии", "Ревкому Абхазии" и "Ревкому Аджарии" из членов РКП(б), которые были присланы Кавбюро ЦК большевиков править Грузией, провозглашённой "советской социалистической республикой" - ССРГ. Большевистских "ревкомов" в одной небольшой завоёванной стране было создано сразу целых три, и вскоре приморские регионы Грузии были названы Аджарской и Абхазской "автономными республиками", да ещё придумали и ранее небывалую "югоосетинскую автономную область" как назвали исторический грузинский регион Самачабло.

        Ситуация в оккупированной стране менялась коренным образом, новая большевистская власть начала назначать повсюду своих сторонников-членов наспех созданной "компартии Грузии" и строить свой вариант "пролетарского социализма" по опробованному в России рецепту, а против "бывших", в первую очередь дворян, офицеров и тех, кого новая власть назвала "буржуями и интеллигентами" начался кровавый "революционный" террор; восстания против оккупантов в 1922 и 1924 годах были потоплены в крови, поэтому тем, кому не удалось эмигрировать за границу, пришла пора подумать о выживании в сложившихся новых условиях.
     Щеголеватый рослый военный радиотелеграфист в красивой униформе внезапно исчез бесследно, а вместо него появился никому не известный крестьянский парень с написанной на тетрадном листке справкой об окончании сельской двухлетней церковно-приходской школы, которого скоро приняли в новообразованный Ленинский коммунистический союз молодёжи и отправили служить рядовым матросом советского Черноморского Красного рабоче-крестьянского военно-морского флота в Севастополь.
     Однако у малограмотного, судя по анкетам, сельского парня проявились неожиданные знания, благодаря которым молодого военмора, как называли всех военнослужащих советского Красного флота, вскоре назначили боцманом канонерской лодки "Красная Абхазия", а после демобилизации и возвращения в Грузию направили в дивизион бронепоездов Кавказской Красной армии, созданный из трофейных грузинских бронированных поездов.
        Советская Кавказская Красная армия в 1935 году была преобразована в Закавказский военный округ, которому подчинялись советские войска на территориях Грузии, Азербайджана и Армении, в которую входили и так называемые территориальные войска из местных жителей.
     В декабре 1936 года Грузия, названная ГрССР, входившая с 1922 года в Закфедерацию (ЗСФСР) вместе с соседним странами, была, как и АрмССР и АзССР, включена напрямую в СССР, и бывший Эквтимэ, а ныне Ефим, как писали по-русски, Векуа стал кадровым красным командиром РККА СССР, ему удалось пережить времена большевистского Большого террора 1937-38 годов, когда в маленькой Грузии были расстреляны 72 тысячи "врагов народа", и 200 тысяч грузинов были сосланы в Сибирь и другие отдалённые регионы СССР, избежал он и репрессий во время бесчисленных "чисток", и к 1941 году уже имел две майорские "шпалы" в петлицах форменной гимнастёрки.


        После объявления мобилизации 23 июня 1941 года часть войск Закавказского военного округа была отправлена в бой на советско-германский фронт, а остальным была поставлена задача обороны границы СССР от Турции и Ирана, для чего военный округ 23 августа преобразовали в Закавказский фронт.
     Но Турция, имеющая союзные договоры с Англией и Францией, подписанные в 1939 году, нападать на СССР, союзника своих союзников, не собиралась, Иран сам был оккупирован советскими и британскими войсками и через него поступала помощь по Ленд-лизу от союзников по Антигитлеровской коалиции, а с декабря 1941 года войска сформированных в Грузии новых дивизий начали боевые действия в кровавых провальных Керченской и Северокавказской операциях Красной армии.

        После разгрома на советско-германском фронте одной из советских танковых бригад, формировавшихся с сентября 1941 года вместо разгромленных советских бронетанковых дивизий, она была сформирована заново, для чего направили бойцов и командиров с Кавказа, и Ефим Векуа, разбиравшийся в технике и радиоделе, был переведён из пехотной части, где уже успел получить орден за то, что где-то на Северном Кавказе в одиночку с ручным пулемётом в руках остановил и вернул в окопы отступавших красноармейцев, стал танкистом.
     На вооружении бригады имелось на тот момент 3 тяжёлых танка КВ, десяток средних Т-34, дюжина британских лёгких танков сопровождения пехоты "Валентайн" и полтора десятка американских танков-разведчиков М3"Стюарт" на замену сгоравших как спичечные коробки БТ, Т-26 и Т-60, а также один трофейный танк Pz.IV, который скоро пришлось списать, так как назначенный водителем этого танка боец не менял масло, использовал некачественный бензин и скоро загубил двигатель.
     Присланные союзниками по Ленд-лизу американские и английские лёгкие танки были слабее вооружены, чем советские "тридцатичетвёрки", но они были легче, подвижнее, маневреннее, технически более надёжны, хорошо бронированы для своего класса боевых машин, имели танковые радиостанции и хорошие приборы наблюдения, и поэтому несли меньшие потери чем советская бронетехника, если, конечно, их не гнали в атаку на противотанковые пушки по ровному полю.

        Майор Векуа сам не раз принимал участие в боях, и в одном из них в танк КВ, где он заменил убитого командира танковой роты, попал снаряд немецкой полевой гаубицы. Снаряд был осколочно-фугасный, толстой брони танка пробить не смог, но танк был выведен из строя и остановился. Мотор заглох, никто из танка не вышел.
     После боя в темноте советские бойцы подобрались к неподвижному танку и один из них через моторно-трансмиссионное отделение пробрался в боевое и открыл башенный люк. С трудом вытащили пять неподвижных замёрзших тел советских танкистов, не подававших никаких признаков жизни. Достали из карманов личные документы, взяли личное оружие, у кого оно было, а тела сбросили в оказавшуюся поблизости большую снарядную воронку и закидали снегом.

     ... в землянке, где жили майор Векуа, командир роты техобеспечения, начальник снабжения, и замполит (заместитель командира бригады по политической части), уже отправивший родным Векуа извещение о его смерти, начали делить его вещи, прагматично решив что мёртвому они уже не нужны.
    Главным призом, конечно же, был трофейный бинокль Dienstglass 6x30 Carl Zeiss. Кроме него был ещё какой-то "импортный" компас в бронзовом или латунном корпусе, не ношенные китель из ленд-лизовского сукна с американскими   пластмассовыми пуговицами, на которых выдавлены были серп и молот, брюки-галифэ и хромовые сапоги, но всё обмундирование оказалось слишком большим для "наследников". Зато присланные из дома шерстяные вязаные носки взяли с удовольствием невзирая на размер, как и присланные папиросы "Казбек", не в пример лучшие чем выдававшаяся махорка.
   
       После того как в Тбилиси пришло извещение о гибели майора Векуа Е.И., членам его семьи через некоторое время начали выплачивать пенсию, полагающуюся в связи с потерей кормильца-военнослужащего. Но семье, жене и трём несовершеннолетним детям, прожить на эти деньги было невозможно, килограмм хлеба в "коммерческих" ценах стоил дороже всей суммы пособия, и рассчитывать приходилось только лишь на хлебные пайки по карточкам, выдаваемые всем простым гражданам в советских городах.
    Но ведь для жизни и взрослым, и детям нужно много чего ещё помимо 400 граммов хлеба в сутки, и хлеб по карточкам был не бесплатным, его нужно было, отстояв очередь, выкупить, а для этого нужны были деньги ... Не надолго хватило полученных за проданные фамильный кинжал в ножнах с серебряной оправой и обручальное кольцо денег.
      После многих хлопот, просьб и писем в различные инстанции, и вмешательства знакомых, старшую дочь, достигшую к тому времени 17-летнего возраста, устроили на работу машинисткой в тыловую военную организацию, а 14-летнего сына отправили в Суворовское военное училище. С пропитанием по мере возможности помогали родственники, жившие в провинции, имевшие сад и небольшой участок где выращивали овощи и кукурузу, из которой пекли лепёшки-мчади, заменявшие хлеб или варили гоми, нечто вроде густой кукурузной каши.

       А в 1946 году из Австрии вернулся домой к семье гвардии подполковник, кавалер нескольких боевых орденов и медалей Эквтимэ, он же Ефим, Векуа. Он выжил, выжил единственный из экипажа того танка, пришёл в себя в забросанной снегом яме, выбрался, вернулся в свою часть, после лечения и долгого разбирательства воевал под Курском, потом у берегов Балтики в Латвии, куда отправили их танковую бригаду после очередного переформирования, участвовал во взятии Кэнигсберга, служил в оккупационных войсках на территории Австрии после окончания войны, с которой привёз свои трофеи - тот самый бинокль, компас и немецкий универсальный карманный нож с складными инструментами.

       Но последствия ранений, контузии и обморожения скоро сказались, и последние годы жизни он уже не мог работать и едва передвигался на костылях, долго и безуспешно лечился в госпитале для ветеранов войны, где и умер в 1966 году в возрасте 64 лет, так и не узнав что всё что он заслужил за все перенесённые жизненные невзгоды - это похороны с воинскими почестями, для чего выделили отделение солдат, о чём позаботился его сын, сам ставший офицером, и маленькую заметку на последней странице окружной военной малотиражной газеты.