4. "Отречение от старого мира"
Из содержания первой части данной статьи должно быть ясно, что вплоть до конца 19 в., когда разразился кризис классической физики, марксистская диалектическая и естественнонаучная механическая "картины мира", несмотря на всю непримиримость развиваемых ими представлений о "конструкции" мироустройства, имели много общего. Две их важнейшие общие черты уже были названы в первой части: феноменологичность и детерминизм. К ним нужно добавить еще одну общую для этих двух феноменологических метатеорий бытия черту – имманентно присущую им УМОЗРИТЕЛЬНОСТЬ, в основе которой лежала стихийная либо сознательная убежденность в том, что НЕВООБРАЗИМОЕ НЕВОЗМОЖНО. Точнее, стихийно этим "принципом" руководствовалось только естествознание, тогда как материалистическая диалектика (МД) взяла его на вооружение вполне сознательно. Энгельс в «Диалектике природы» дал ему такое "теоретическое обоснование":
«Над всем нашим теоретическим мышлением господствует с абсолютной силой тот факт, что наше субъективное мышление и объективный мир подчинены одним и тем же законам и что поэтому они не могут противоречить друг другу в своих результатах, а должны согласоваться между собой. Факт этот является бессознательной и безусловной предпосылкой нашего теоретического мышления».
Однако состоявшаяся в первой трети 20 века революция в физике не оставила от этого "факта" камня на камне, оказавшегося на поверку не более чем вышеупомянутой догмой классической науки о невозможности невообразимого. Догмой, «господствовавшей с абсолютной силой» в головах как естествоиспытателей, так и философов (за исключением, пожалуй, Канта) вплоть до конца 19 века, но разрушенной «до основанья» двумя «безумными» теориями, создание которых ознаменовало завершение этой революции – теорией относительности и квантовой механикой. То, что с появлением этих двух теорий основанная на классической механике старая физическая "картина мира" превратилась в музейный экспонат – факт общеизвестный. Но то, что одновременно ТО ЖЕ САМОЕ случилось и с марксистской диалектической "картиной мира", многие не поняли до сих пор и продолжают, как ни в чем не бывало, возносить до небес давным-давно обанкротившийся «диалектический метод». Одна из очевидных причин этого "феномена" – плохое знание "матчасти". Достаточно всего лишь внимательно перечитать ту же «Диалектику природы», чтобы увидеть, как часто Энгельс, руководствуясь «диалектическим методом», обращал свою "острую" критику как раз против тех физических идей, которые впоследствии доказали свою плодотворность. Но здесь, коль скоро уже была затронута тема отношения философов и естествоиспытателей к невообразимому, ограничимся характерной цитатой из «Диалектики природы» именно на эту тему:
«Обыкновенные математики метафизического пошиба горделиво кичатся абсолютной непреложностью результатов их науки. Но к этим результатам принадлежат также и мнимые величины, которым тем самым тоже присуща известного рода реальность. Однако если только мы привыкнем приписывать корню квадратному из минус единицы или четвертому измерению какую-либо реальность вне нашей головы, то уже не имеет особенно большого значения, сделаем ли мы еще один шаг дальше, признав также и спиритический мир медиумов».
Достаточно вспомнить о ЧЕТЫРЕХМЕРНОМ пространстве-времени с МНИМОЙ осью времени в теории относительности, а также о комплексных (т.е. включающих в себя действительную и мнимую части) волновых функциях в квантовой механике, чтобы по достоинству оценить "прозорливость" этих слов Энгельса. Откуда следует простой вывод: чтобы сохранить свою "дореволюционную" конкурентоспособность, диалектическая "картина мира" должна БЫЛА БЫ под влиянием революции в физике претерпеть не менее глубокую трансформацию, чем та, которую претерпела физическая "картина мира", утратившая все три отмеченные ранее "классические" черты. Квантовая механика покончила и с фатализмом своей классической предшественницы, и (совместно с теорией относительности) с ее умозрительностью. При этом физики по-прежнему твердо стоят на том, что всё многообразие явлений материального мира обусловлено ТОЛЬКО физическими свойствами его простейших составных элементов, против чего, напомним (см. первую часть статьи), энергично возражал Энгельс в «Диалектике природы». Но уже НИКОГДА они не поверят в абсолютную "непогрешимость" своих новых теорий, как когда-то свято верили в "непогрешимость" законов Ньютона.
5. Диалектика по Энгельсу и по Ленину
А что же МД? Испытала ли она за последнее столетие перемены, хотя бы отдаленно напоминающие революцию в физике? Само собой возникает желание "задать" этот вопрос в первую очередь Ленину как не только продолжателю дела Маркса и Энгельса, но и автору «Материализма и эмпириокритицизма» – работы, прямо посвященной влиянию революции в физике на развитие материализма. В частности, было бы интересно узнать, как в свете всего вышесказанного об МД понимать сделанное им в этой работе заявление, что последние открытия в области физики представляют собой «только лишнее ПОДТВЕРЖДЕНИЕ диалектического материализма». Ответом на данный "каверзный" вопрос может служить следующее "пояснение" Ленина:
«Неизменно, с точки зрения Энгельса, только одно: это – отражение человеческим сознанием (когда существует человеческое сознание) независимо от него существующего и развивающегося внешнего мира. Никакой другой «неизменности», никакой «абсолютной субстанции»… для Маркса и Энгельса не существует. «Сущность» вещей или «субстанция» ТОЖЕ относительны; они выражают только углубление человеческого познания объектов, и если вчера это углубление не шло дальше атома, сегодня – дальше электрона и эфира, то диалектический материализм настаивает на временном, относительном, приблизительном характере всех этих ВЕХ познания природы прогрессирующей наукой человека. Электрон так же НЕИСЧЕРПАЕМ, как и атом, природа бесконечна, но она бесконечно СУЩЕСТВУЕТ, и вот это-то единственно категорическое, единственно безусловное признание ее СУЩЕСТВОВАНИЯ вне сознания и ощущения человека и отличает диалектический материализм от релятивистского агностицизма и идеализма».
Однако ранее уже было показано, что в действительности Энгельс признавал неизменным еще "кое-что", кроме факта отражения внешнего мира в человеческом сознании. Во-первых, это вечные и неизменные ФОРМЫ движения материи:
«…у нас есть уверенность в том, что материя во всех своих превращениях остается вечно одной и той же, что ни один из ее атрибутов никогда не может быть утрачен…»
Во-вторых, это столь же вечные и неизменные ЗАКОНЫ движения материи, к числу которых Энгельс относил, кроме трех законов диалектики (что немаловажно, ОДНИХ И ТЕХ ЖЕ для ВСЕХ форм движения материи), еще и «закон сохранения и превращения энергии», трактуемый им как естественнонаучный "вердикт" о несотворимости и неуничтожимости ДВИЖЕНИЯ материи. Наконец, в-третьих, к таким же «вечным истинам», в понимании Энгельса, относится и положение о несводимости «высших» форм движения материи к «низшим». Причем, напомним еще раз, именно на ЭТОМ положении МД, как ее понимал Энгельс, была построена вся его критика «механического» мировоззрения современного ему естествознания.
Но Ленин, как мы видим, не "защитил" ни от «релятивистского агностицизма и идеализма», ни от естественнонаучного «механицизма» НИ ОДИН из перечисленных выше трех пунктов диалектики по Энгельсу. И совершенно ясно, ПОЧЕМУ он этого не сделал. Причина в том, что его понимание диалектики существенно отличалось от понимания диалектики Марксом и Энгельсом, видевшими в ней, прежде всего ключ к раскрытию "объективных", т.е. ни от чьей воли не зависящих закономерностей развития природы и общества. Ленин же видел в диалектике прежде всего инструмент АКТИВНОГО И СОЗНАТЕЛЬНОГО ПРЕОБРАЗОВАНИЯ общества. А это значит: поменьше далеко идущих "философских" выводов и обобщений, побольше объективной, детальной, разносторонней информации о подлежащем преобразованию объекте; особенно о тех его сторонах, от которых в наибольшей степени зависит успех намеченного мероприятия. Словом, несколько утрируя, можно сказать, что для Маркса и Энгельса (а впоследствии также, например, для Каутского, Плеханова и Бухарина) МД оставалась философским трактатом, тогда как Ленин стремился превратить ее в "инженерную" науку. В следующей части данной статьи будет показано, что именно это "разночтение" содержания МД послужило глубинной основой для раскола партии российских социал-демократов на большевиков и меньшевиков, причем "верными марксистами" оказались как раз последние.