Кузница руководящих кадров

 
    Меня вызвал к себе в кабинет директор ресторана, в котором я работал поваром.
    - Ознакомьтесь и распишитесь, - сказал он, подавая мне документ.
    Это был приказ о возложении на меня материальной ответственности за все оборудование и технику, имевшиеся на кухне.
    «Наконец-то, - радостно екнуло сердце, - меня назначают шеф-поваром».
    - Спасибо! - сказал я. - От меня и всей моей семьи, спасибо...
    - Не за что, - ответил директор, подавая мне ручку с золотым пером.
    - Признаюсь честно, я давно мечтал о повышении, - благодарно продолжил я.
    Директор застыл с золотым пером в руке.
    - С чего вы взяли, что речь идет о повышении? - спросил он. - Вы как были, так и
остаетесь поваром, работающем на технике, которая после увольнения шефа-повара стала бесхозной...Теперь в вашем лице она вновь обретет хозяина...
    Я почувствовал себя яйцом, которое бросили в крутой кипяток. Мозги — всмятку!
    - Тогда почему, собственно говоря, хозяином техники должно быть именно мое лицо? - с обидой за свою мечту спросил я. - На кухне вон их сколько...
    Директор задумался, по-видимому, подыскивая аргумент, не требующий дальнейшего обсуждения...
    - Уволю, -  сказал директор и вопросительно посмотрел на меня.
    «Чего доброго и правда уволит». Я взял ручку. Но, увидев сумму, в которую оценили кухонное оборудование, положил ее снова на стол.
    - Без комиссии принимать не буду...
    ...Через неделю в местной газете появилась статья журналиста, который заходил к нам на распродажу уцененных обедов. Статья называлась: «Бурьян у штурвала». Ее суть сводилась к тому, что стоящему у штурвала и смотрящему в перспективу директору ограничивает видимость бурьян, выросший в тепличных условиях кухни, то есть, я — повар.
    После того, как я пригласил автора статьи в другой ресторан и угостил комплексным полдником, появилась новая статья: «Самодур у штурвала».
    Полярность взглядов на одну проблему породила многомесячный теледиспут на каналах местных телерадиокомпаний, постоянным участником которых стал наш директор. Диспут шел под рубрикой: «Два взгляда на проблему — от штурвала и от плиты». Взгляд от штурвала отстаивал директор, от плиты -  защищали письма телезрителей.
    От диспута к диспуту суждения моего начальника становились все более краткими, достигнув, наконец, высот афористичности. Если на первых диспутах он анализировал взаимоотношения яйца и курицы с позиции петуха, то в последующих — парил орлом над курятником.
    Все возрастающая высота парения  директора не осталась незамеченной — его вскоре забрали в столицу, в какое-то министерство.
    Я вздохнул с облегчением.
    … Вскоре после его отъезда меня вызвал к себе новый директор ресторана.
    - Ознакомтесь и распишитесь, - громко сказал он, подавая мне приказ о возложении на меня материальной ответственности за все оборудование и технику, имевшиеся на кухне.
    Вступать в борьбу с новым директором у меня не было ни сил, ни желания. Я потянулся за ручкой. Директор вдруг неожиданно выхватил у меня приказ.
    - Вы что... Вы в своем уме? - зашептал он.         
    Выскочив из-за стола, директор подбежал к двери и громко крикнул в ее дерматиновую обивку:
    - Что значит вы не подпишите? Это вам не артель какая-нибудь, а, извините меня, государственное предприятие, так сказать...
    Он подбежал обратно к столу.
    - Мне готовят место в министерстве, - зашептал он, явно волнуясь. - А пока мне нужно проявить себя твердым и принципиальным руководителем...Понимаете? Я должен бороться с вами, как боролся мой предшественник...
    За дверью послышались шаги.
    - Не думайте, что вы умнее всех, - снова закричал директор, поглядывая с опаской на дверь.
    Шаги за дверью осторожно удалились.
    - Я прошу вас, - умоляюще зашептал директор, хватая меня за руку, - не соглашайтесь на эту материальную ответственность... Продержитесь пару месяцев...Детьми заклинаю...
    Детям я отказать не смог. Через три месяца он с детьми и женой уехал в столицу.
    … Со временем наш ресторан превратился в кузнецу кадров для столицы.
    Через каждые три-четыре месяца, поборовшись со мной на страницах местных газет и на телевидении, очередной директор отбывал в один из министерских кабинетов столицы.
    На второй день после появления у нас очередного директора, он пригласил меня к себе в кабинет. Начало беседы было традиционным — он протянул мне приказ о возложении на меня материальной ответственности.
    - Давай, визируй, правозащитник хренов! - закричал он, когда я сел на стул у его стола, положив ногу на ногу. - Начнешь морочить мне сам знаешь что, без них же и останешься...
    «Круто взял, - одобрительно отметил я темперамент своего нового партнера по борьбе. - С места - в карьер... Молодец!»
    Я показал ему большой палец и подмигнул — мол, отлично! Затем, приложив по торчащему пальцу обеих рук к голове, изображая рога, я показал директору, что он взял быка за рога...В этой мизансцене я, видно, был хорош и убедителен. На мой этюд с рогами директор ответил поразительной внутренней экспрессией.
    - Сгною! - краснея на глазах, закончил он.
    Новый директор нравился мне все больше и больше. Этот блеск глаз, скрежет зубов...А капли пота на лбу! Все так естественно, органично...Актер!
    Я не мог позволить себе опуститься ниже планки, которую установил директор.
    - Ты на меня не очень-то раскрывай свое хавало, - закричал я, подмигивая ему. - Как бы я тебя сам не сгноил, гнида...
    Я кричал и показывал директору рукой на дверь — мол, иди к двери и кричи там, чтобы все слышали...Увидев мою руку, указывающую ему на дверь, директор разразился такой правдоподобной  бранью, что я невольно залюбовался им.
    Я  слушал его, удовлетворенно кивая головой и беззвучно аплодируя. Продолжая подбадривать его одобрительной улыбкой, я пытался предугадать, в каком министерстве ждут этого незаурядного нашего выпускника?
    Уточнить не удалось — на следующий день меня уволили.
    Оказалось, что новый директор ресторана — это выкупивший  его у городских властей  недавно амнистированный рецидивист.