Ночь 7 октября 1952 года в ленинградском роддоме №6 на Маяковского была самой обычной, ничего, казалось бы, не предвещало. Третий ребенок Марии Путиной шел проторенными путями без всяких осложнений, тишину прерывали лишь реплики акушера и звон инструмента. За окном тьма переставала быть беспросветной, где-то в двух кварталах прозвенел первый трамвай, санитарка Клавдия Петровна c умилением смотрела на лысую макушку очередного нового человека.
Как вдруг, одновременно с первым скрипучим криком новорожденного, в коридоре раздался грохот кованых сапог, дверь распахнулась и в акушерскую вошли трое мужчин, облаченных в сизые шинели и фуражки с малиновыми околышами. Они подошли к столу, отодвинули обалдевший персонал, старший из них взял ребенка в руки и поднял над головой. В звенящей тишине раздался громовой голос, рублено чеканящий:
"Отныне наделяю тебя великой миссией, товарищ! Никогда, запомни, никогда не забывай о главном деле, которому ты посвятишь свою жизнь. Пройдет несколько десятилетий, и свободолюбивая Украина, ныне стонущая под игом Красного Мордора, захочет жить свободно и богато, не оглядываясь на небратьев. Твоя цель - сделать ее существование невыносимым! Ты должен будешь постоянно вставлять ей палки в колеса, каждый украинец должен знать, что во всех своих бедах и несчастьях виноват ты и только ты! Отрави им жизнь, товарищ, пусть тобой пугают детей в каждой хате, ты будешь двигать руками каждого вора, коррупционера и казнокрада, устраивать им техногенные катастрофы, майданы и повышения цен, менять их президентов, каждый из которых будет хуже предыдущего, руками продажных политиков торговать ресурсами и собственной независимостью! Да будет так!"
Дверь за странными посетителями захлопнулась, грохот сапог затих вдали, остолбеневшая бригада стояла, открыв рты и не двигалась. Младенец, до сих пор молчавший, вдруг утвердительно крякнул, наморщив лоб и его сморщенное личико явило миру самую угрюмую и зловещую улыбку, которую только можно себе представить...