Королева

                1

   Три платья, две пары туфель, ну и всё остальное, без чего не может обойтись ни одна женщина, были аккуратно сложены в дорожную сумку. 

   Серьги в уши, кольца на пальцы, деньги, от греха подальше, в бюстгальтер… Паспорт, путевка в санаторий и билет на поезд в сумочку… Стандартный набор продуктов питания в пакетик… Много не надо. Вечером перекусить в поезде, да утром позавтракать в Симферополе, а уж обедать придется в санатории.

   - Так! – Тамара устало выдохнула, однако мозг продолжал лихорадочно работать, - Докторам… - коньяк, сигареты, конфеты и шоколадки положила. Косметика… Для дороги и отдыха… Тапочки… Туалетная бумага… Салфетки, вытирать руки… Что еще? Книгу? Лишний вес. Там библиотека есть. Да и будет ли время читать? – она снова впала в транс, - Кажется, ничего не забыла. Ну а если?... Не страшно. Сейчас все можно купить. Были бы деньги или… богатые спонсоры, - она мечтательно хмыкнула, - Ну а теперь быстренько в душ и на вокзал. Так хочется уже умотать отсюда побыстрее.

   Придирчиво окинув критическим взглядом свое отражение в зеркале, Тамара осталась довольной собственным внешним видом.

   - И все-таки мама права, сравнивая меня с королевой. Что греха таить, - хороша. И никуда от этого не деться. Только всё время забываю, про какую королеву она говорит. Да какая разница, - она жеманно улыбнулась, - Борис, иди, присядем на дорожку! – крикнула в зал мужу, погружаясь в кресло. Муж, словно чужой в этом доме, скромно примостился на краешке стула.

   - Слушай, Боря, сюда и запоминай, - в голосе Тамары звучал металл, - с друзьями больно не якшайся. От них кроме пьянки больше никакого толка. На хлеб я тебе деньги оставила, а все остальное найдешь дома. А не найдешь.., - она развела руками, - жирок растрясешь маленько. Понял? И машиной, наконец, займись. А то дребезжит, как трактор. Наверное, уже все знают, кто по городу едет. Перед людьми стыдно. Тебе лично все по барабану. А мне нет! Ну, теперь и я мешать не буду, перестану мельтешить перед твоими светлыми очами. Так что вперед и с песней! А не сделаешь, можешь сразу завидовать мертвым, понял? – она зло улыбнулась.

   - Займусь. Обязательно займусь. Не волнуйся только. Всё будет нормально. Отдыхай спокойно, лечись, сил набирайся, нервы укрепляй. Звони изредка, не забывай.

   - С тобой никаких нервов не напасешься. И почему это я должна звонить изредка? Чтоб не мешать тебе разлагаться?

   - Да я так, к слову. Что ты ко всему придираешься? Звони хоть сорок раз на день.

   - Что-то на душе у меня не спокойно. Прямо кошки скребут. Может и не ехать вовсе? Что посоветуешь?

   - Дело твое. Не хочешь, билет сдам. Но подлечиться надо. Сама говоришь, что нервы ни к черту.

   - Какой сговорчивый ты сегодня у меня. Прямо ягненочек. Всё волчье куда-то подевалось…

   - Тебе хочется настроение мне испортить? Считай, что уже получилось. Надо выходить. Пока доберемся, и поезд подойдет. А и так мы, кажется, уже пересидели немного, - он встал, взял вещи и направился к выходу.

   - Надеюсь, что в салоне машины чисто? Не придется мне сегодня ехать в свинарнике?

   Борис пропустил фразу жены мимо ушей.

                2

   Вокзал был пуст. Только бабка, окружив себя котомками, что-то тупо жевала в тусклом свете единственной, засиженной мухами, лампочки. В зале ожидания резко пахло мочой и еще чем-то затхлым.

   - Пойдем отсюда на перрон, иначе провоняем все насквозь. И не отмыться потом будет. Ты покуришь, я разомнусь немного.

   На улице было жарко. Наступающий вечер не нес желанную прохладу. На скамейке трое изрядно подвыпивших молодых людей под расстроенную гитару вразнобой пели о желании уехать в Тамбов.

   - Ты не желаешь к ним присоединиться?

   - Не умно.

   - Тогда сходи, узнай, не опаздывает ли наш поезд?

   - У кого? У бабки?

   - Хорошо! Я сама… - Тамара, нервно дернув плечами и массивно работая ягодицами, направилась к двери вокзала.

   - Где узнавать будешь? Ты разве не видела табличку у кассы: «Технический перерыв».

   - Представь себе, не видела. А если и…

   В громкоговорителе что-то булькнуло и прохрипело.

   - Должно быть наш поезд. По времени как раз, - Тамара тревожно напряглась, - Ты не расслышал, на какой путь прибывает?

   - Ну, естественно на первый. Тут за сутки от силы с десяток поездов проходит.

   - А с какого конца нумерация? Вокзальные объявления сравнимы лишь с почерком врача. И здесь, и там что-то есть, но разобрать никогда не возможно. Бери вещи. Седьмой вагон. Вон и поезд идет.

   Поезд неожиданно свернул на третий путь.

   - Тебя послушать, себя обидеть. Теперь все туфли о камни сотру. Побежали по перрону, а там спустимся. Спасибо, что вагон наш почти рядом остановился.

   Перелезая через пути, Борис зацепился за рельсу и со всего маху упал в растекшийся мазут. Силой характера, спасая драгоценную поклажу, он отшвырнул драгоценную ношу в сторону. Из раскрытых окон вагонов послышался смех. Тамара обернулась.

   - И здесь ты без фокусов не можешь, - ядовито прошипела она, - Домой иди, провожальщик. В твоей помощи я больше не нуждаюсь, - она схватила сумку и, гордо выпятив грудь, элегантно балансируя на камнях, поспешила к вагону, - Мне не трезвонь. Позвоню сама, как устроюсь, - крикнула супруга из тамбура.

   Дверь закрылась. Поезд протяжно дал гудок и, набирая скорость, покатил на юг. 

   Борис в сердцах сорвал рубашку, швырнув ее в сторону уходящего поезда и пошел под краном отмывать грязь, прилипшую к нему за сегодняшний день. По пути домой купил бутылку водки, колбасы и поехал благоустраивать свою короткую холостяцкую жизнь.

   Жизнь продолжалась во всех ее проявлениях.

   Продолжалась везде и у всех.

   Но везде и у всех по-разному.

                3

   Вагон трясло так, как трясет лихорадящего больного. Тамара, стараясь держать равновесие, медленно продвигалась по вагону, ища свой номер на дверях купе.

   - Здравствуйте, - грациозно произнесла она, входя в купе, чарующе улыбаясь.

   За столиком сидели три представителя сильного пола и лениво пили пиво.

   - Четырнадцатое здесь место? Или мне дальше?

   - Здесь, здесь, - хором ответили они.

   - Я не помешаю вашему коллективу?

   - Что вы! У нас сегодня как раз не хватает одного человека, - довольно симпатичный мужчина, лет тридцати - тридцати пяти галантно приподнялся и в поклоне распростер руки, - Проходите, располагайтесь…

   - Мальчики, а среди вас есть джентльмены? Только честно?! – Тамара решила сразу закончить со всеми своими проблемами.

   - А вы сомневаетесь? Чем вызвано такое необоснованное недоверие к нам?

  - Просто у меня верхняя полка, а я жутко боюсь высоты, - плаксиво проговорила она.

   - И все? Как вас зовут?

   - Тамара.

   - Томочка, перед вами настоящие джентльмены, больше скажу, - мушкетеры! Атос, - прошуршал он стоптанными тапочками и резко наклонил голову, - Портос, - показал на маленького, лысого толстяка со шрамом на подбородке, - и Арамис.

   Мужчина, сидящий у окна, с трудом оторвал пятую точку от полки и, приложив левую руку к груди, поклонился. На двух его пальцах синели выколотые перстни, - Тамара, мое место - ваше место. Я ничего не боюсь. И высоты тоже. Так что устраивайтесь здесь, переодевайтесь… А мы, наверное, пойдем с гвардейцами покурим.

   Все шумно поднялись и вышли в коридор. Тамара закрыла дверь и радостно улыбнулась, - Ура! Отдых начинается удачно! До чего, действительно, порядочные люди. Редко в наше время встретишь таких... Сейчас в основном все злые, желчные… Так и норовят укусить, сделать больно, унизить, - думала Тамара переодеваясь. Она одела китайский, темно-синего цвета шелковый халат, по которому бродили сказочные золотые птицы под серебряными звездами. Это за хороший труд и многое-многое другое ей привез из Турции директор их предприятия, Гордиенко Петр Иванович. Он же и путевочку в Ялту организовал со стопроцентной скидкой, - Золотой человек! Вот как таких мужчин не любить?!

   Она подошла к зеркалу, подкрасила губы, поправила волосы и, мазнув себя в нескольких местах умопомрачительными духами, еще раз пристально оглядела себя, - Хороша! Даже очень! – и с чарующей улыбкой распахнула дверь.

   В коридоре взад-вперед носились дети. Тамара подошла к раскрытому окну, высунула голову. Придорожные посадки на фоне вечернего неба приобретали сказочные очертания. Прохлады не чувствовалось и здесь.

   - А мы уже пришли, - раздалось за спиной.

   Она обернулась. Мужчины с тремя пакетами широко раскрыв глаза, влюблено смотрели на нее. Сердце ее от произведенного эффекта радостно застучало.


   - Констанция! – воскликнул Портос и рухнул на колени.

   - Томочка, не сосредоточивайте внимания на этом человеке. Он в школе очень плохо учился. Да и учился ли вообще… Потому абсолютно не разбирается в людях. Встань уже, недоразвитый, - Атос взял Тамару под руку, - Вы - настоящая королева! И обращаться к вам отныне мы будем: «Ваше Величество!». Все усвоили? Мне стыдно за вас, гвардейцы.

   - Са-а… Пардон. Атос, я вызову вас на дуэль, - проскрипел Портос, поднимаясь с коленок.

   - Умри сам, несчастный! Ваше Величество, - Атос влюблено взглянул в Тамарины глаза, - пройдемте в покои и устроим королевский ужин в вашу честь. Тум, тум, турум!.. – он попытался изобразить что-то похожее на торжественный марш.

   - На столе в мгновение ока появились сначала две бутылки коньяка, а потом и третья, предназначающаяся для лечащего врача, ну и, естественно, всё остальное, что было в кульках и пакетах. Соседи Тамары оказались рыбаками с сейнера и очень компанейскими ребятами, которые ехали в Севастополь после отпуска, чтобы через неделю вновь уйти в Атлантику за новым уловом. За горячительными напитками и веселыми разговорами, стрелки часов быстро перевалили далеко за полночь.

   - Атос, - скомандовал Арамис, - пойди, взгляни на расписание. Узнай, что впереди маячит. Ваше Величество, - повернулся он к Тамаре, - учитывая то, что всем нам уже сегодня рано вставать, а еще предстоит кое-что серьезное сделать, я предлагаю нам с вами немного прошвырнуться по коридору и размять кости. Не возражаете? Да и купе не мешает проветрить. А ты, - он хлопнул по плечу Портоса, - прибери тут немного. И разлей остатки для крепкого сна. Понял меня? Как вам мое предложение, Томочка?

   - Замечательно! – захлопала Тамара в ладоши, - Я согласна. И, правда, перед Симферополем надо немножко отдохнуть. А то появлюсь завтра в Ялте вся пожеванная, никто и не полюбит, - и королева заливисто пьяно засмеялась.

   - В дверях их чуть не сбил Атос.

   - Шеф, через час сорок Джанкой.

   - Молодец! – похвалил он его, - Значит всё идет по расписанию. Пойди, помоги Портосу.

   - Атос - Портос, Атос - Портос… Я язык сломала за этот вечер… У вас есть другие имена? – капризно прижалась Тамара к Арамису. Ей явно хотелось продолжения банкета.

   - Королева, сейчас это уже не так и важно. Вот завтра утром… Пойдемте. Нас ждут великие дела.

   Они вошли в купе. Стол был прибран. Его украшали лишь четыре рюмки с янтарной жидкостью, плитка шоколада и бутылка минеральной воды. Матрасы разложены, простыни заправлены.

   - Друзья мои! – Арамис поднял рюмку, - За прекрасную женщину и замечательный вечер! Вот ваша, Тома, рюмочка. Быть добру! – он выпил не чокаясь.

   - А я пью за вас. Вы хорошие ребята.

   - Умница!

   - Мальчики… - Тамару сильно шатнуло, - У меня в сумке есть еще одна бутылка коньяка. Я сейчас достану… Ой, - она обхватила голову руками, - что-то у меня всё плывет перед глазами. Можно я прилягу. Это сейчас пройдет…

   Через пару минут послышался надрывный, свистящий храп королевской особы.

                4

   - Так, мушкетеры, - лицо Арамиса было злым и сосредоточенным, - действуем быстро и без шума. Сумку ее ты переложил? – прошипел он в сторону Портоса.

   - Что за вопрос?

   - А ты, - повернулся он к Атосу, - давай, тихонечко стаскивай халат… Серьги снимай и кольца. И за пазухой пошарь. Деньги там. Я проверял. Только слишком не увлекайтесь, господин Атос, иначе я с вами сделаю тоже самое, - хмыкнул он, - А я потрясу сумочку. Оставляем платье и туфли. Не голой же ей домой возвращаться. И паспорт… Выходим по одному. Я с сумкой пойду в хвост поезда. Ты, дамский угодник, в нос… Ну а ты, Колобок, все здесь тщательно протри. И вот возьми еще телефон. Вытащишь «симку» и в окно выбросишь. Через десять минут идешь вслед за мной. И чтобы как мыши!.. Проводницу не разбудите. Вперед!..

                5

   - Гражданочка, гражданочка, просыпаемся. Да просыпаемся, в конце концов! Нагулялась вчера до отрыжки, теперь проснуться не можешь? Все пассажиры давно вышли. В Симферополе двадцать минут как стоим. Мне белье сдавать надо, - проводница неистово трясла Тамарино плечо.

   - Что? Уже приехали? Неожиданно… Сейчас, сейчас,.. – Тамара тяжело приподнялась, - Да выйдите… Дайте мне наконец переодеться. Господи, как мне плохо. Во рту сухо, как в пустыне, голова кружится и сейчас от боли, наверное, расколется, - она схватила со столика бутылку минеральной воды и, не отрываясь, выпила ее.

   - Женщина, у вас есть ровно пять минут. Поезд скоро будут перегонять на запасные пути. Чтоб ко мне никаких претензий потом не было.

   - Да поняла я, - раздраженно произнесла не коронованная королева, - Одна минута, - и мы распрощаемся.

   Она с трудом встала, подошла к зеркалу. Оттуда на нее глянуло отекшее лицо, - Боже, какой вид!... Как я теперь с таким лицом появлюсь в санатории? - Тамара автоматично надевала платье, туфли, - И кавалеры мои куда-то делись? Не ожидала. А так все начиналось мило,.. - она подняла нижнее сиденье, - А где моя сумка? Стоп! А халат? Я же в нем была? Ничего не понимаю, - она приподняла второе сиденье. Там тоже было пусто.

   Вновь вошла проводница.

   - Гражданочка, вы скоро?..

   - Да подождите вы… Я вещи свои не могу найти.

   - Пить надо меньше.

   - Это не ваше дело! Что хочу, то и делаю. Не на ваши деньги гуляю.

   - Так вы будите выходить? Я сейчас бригадира вызову и милицию. Пусть они с вами разбираются.

   - Как же мне плохо, - Тамара руками сдавила виски, - Я сейчас потеряю сознание, - и она повалилась на кровать, - Вызовите скорее врача!

   Тут проводница перепугалась не на шутку. То, что допустила пьянку - полбеды, а вот если пассажир помрет… И она опрометью побежала в вагон бригадира, понимая, что домой она сегодня попадет не скоро.

   А поезд тем временем двинулся на запасной путь.

   Бригадир, предчувствуя задним местом неотвратимость своего здесь длительного пребывания, в горячке собрал пену в углах рта и начал доходчиво объяснять проводнице, бледнеющей с каждым его словом всё сильнее и сильнее, как она в этой жизни не права, и что здесь она как бы больше не работает. На всё про всё это заняло у него порядка сорока минут. Наконец, вспомнив причину этой душещипательной беседы и видя, что еще секунда и будет еще один труп, теперь уже на его совести, вызвал милицию, скорую помощь и пошел на место происшествия. А там, тоже бледная и тоже рыдающая Тамара, поведала строгому начальнику о том, что из всего, что у нее было с собой, осталось лишь платье, которое сейчас на ней, туфли, да паспорт с помадой в сумочке.

   Пособники смерти приехали через сорок минут. Расспросив и померив давление они посадили Тамару в машину скорой помощи и увезли в больницу. Через полтора часа явились стражи порядка. Они опросили теряющую в очередной раз сознание проводницу, что-то посмотрели, что-то записали и ушли.

   - Михаил Иванович...  – прошептала полуживая проводница.

   - Что еще тебе нужно, Потапчук? – бригадир собирался покинуть это «райское» местечко. Он тоже находился на грани душевного срыва.

   - Михаил Иванович! Можно вас пригласить к себе в купе. У меня есть хорошая водка. Хочу хоть как-то искупить свою вину.

   Бригадир повернулся, внимательно оглядел симпатичную, стройную девушку, будто видел ее сегодня впервые.

   - Говоришь, хоть как-то?.. Искупить… Не мешало бы. Больше никого в вагоне нет?

   - Нет, - зарделась проводница, предчувствуя возможное воцарение мира. Иногда для его торжества нужна война. И даже необходимы большие жертвы.

   - Пойди, проверь, заперты ли выходы.

   - Я мигом!

   Разошлись противоборствующие стороны поздним вечером. Мир был заключен к удовлетворению обеих сторон.

                6

   В больнице Тамару осмотрел консилиум врачей и, поставив диагноз: «Острое отравление алкоголем и неизвестным ядом, Предположительно клофелином.». Потом хорошо промыли желудок с кишечником, поставили капельницу и сделали массу уколов. И только было несчастная начала засыпать, как пришел лейтенант милиции.

   - Гражданка Ивасюк? Тамара Сергеевна?

   - Да. Это я.

   - Лейтенант Голубок. Это вас ограбили?

   - Меня, - шмыгнула носом Тамара

   - Тогда давайте по порядочку запишем все ваши данные, а потом всё остальное - он достал лист бумаги, ручку и принялся писать, - Значит, вы ехали в санаторий?

   - Да. В Ялту.

   - Кто ехал вместе с вами в купе.? Их имена, фамилии, откуда ехали, куда?..

   - Когда я вошла в купе, там было трое мужчин. Спросили куда еду…

Предложили выпить за знакомство. Они рыбаки. Возвращались из отпуска в Севастополь, чтобы оттуда уйти в рейс.

   - Откуда возвращались?

   - Не говорили. А я не и спрашивала.

   - Имена… Фамилии…

   - Атос, Портос и Арамис… - смущенно произнесла Тамара.

   - Что Атос, Портос и Арамис,.. - не понял лейтенант, - А куда же делся д‘Артаньян? Вам случаем не плохо? Может врача позвать?

   - Не надо. Всё в порядке. Это их так звали. Точнее они так представились, - на бледных щеках Тамары появился румянец.

   - Вы с головой дружите? На учете у психиатра не состоите?

   - Не состою. Почему вы меня обижаете?

   - Потому что у нормальных людей не могут быть такие имена, - чувствовалось как лейтенант накаляется, - А другие нормальные это должны понимать. В «дурке» Ельцины, Наполеоны, Сталины… В том числе и Портосы с Атосами. Это вам, надеюсь, понятно?

   - Они абсолютно не походили на бандитов, а казались очень даже порядочными людьми.

   - А вы кем были у них, Констанцией, королевой или...

   - Королевой, - выдавила из себя Тамара.

   - Какие же вы иногда, женщины, бываете глу...  простите, доверчивые. А раньше вы с бандитами встречались?

   - Почему вы так решили?

   - Вы же сами сказали, что они походили на милых людей. Получается, что видели их в своей жизни? Так?

   - Да. Видела. К кино их сейчас каждый день показывают.

   - Не надо путать кино с реальностью. А теперь, подробненько, опишите мне их. Рост, вес, родинки, шрамы, усы, борода, характерные привычки, ну там чешется как-то по-особому или ходит прихрамывая, в носу постоянно ковыряется или ногти грызет… Понимаете? Давайте начнем, - он мотнул головой, как бы отгоняя от себя нежелательные ведения, - с  Атоса.

   - Приятной наружности мужчина тридцати – тридцати пяти лет. Высокий. Под метр восемьдесят. Волосы прямые, светлые. Нос тоже прямой. Небольшая ямочка на подбородке. Ничего примечательного. Да, на левом мизинце отращен длинный ноготь.

   - Это существенно, - лейтенант надул щеки и выпустил воздух, - Дальше. Как одет?

   - Они все были в темных майках и светлых шортах. Арамис. Ему, как и Портосу, где-то около пятидесяти. Немного пониже Атоса. Мне показалось, что он у них главный. Ему никто, никогда не перечил. Плотный, будто бы сбитый из одних мышц. Немного резок в движениях. Нос приплюснут, как у боксера. Волосы подстрижены под ноль. Уши маленькие, не характерные для его большой головы, и повернуты вперед, как локаторы. На левой голени продольный след от ожога. На левой руке, безымянном и среднем пальцах, выколоты два перстня.

   - Здесь, если можно, чуточку поподробнее. Их форма, размер, что изображено…

   Тамара поджала губы, - На одном квадратик поделен по диагонали на темную и светлую стороны. Вот только на каком пальце?.. А второй… - было отчетливо видно, как она шевелит мозгами - даже не могу вспомнить. Извините. И еще, если это нужно, после того как что-то съест, обязательно начинает ковыряться спичкой в зубах.

   - По этому персонажу всё?

   - Всё.

   - Давайте про третьего?

   - Третий. Портос. Маленький. Ниже меня. Толстый, рыхлый. Дышит и говорит с присвистом. На подбородке слева глубокий, продольный шрам. Когда ест, всегда кряхтит. Малоразговорчив. У меня сложилось впечатление, что он немного недослышивает, потому что к говорящему всегда поворачивает левое ухо. И любит сидеть, поджав одну ногу под себя. Кажется левую… Да, - утвердительно кивнула она, - Точно. Левую. Подстрижен тоже под ноль.

   - Они не называли себя как-то по-другому? По имени или… кличка какая. Серый там, Рябой, Лысый или еще как?

   - Не слышала. Хотя… Нет, не помню.

   - О чем говорили во время застолья? Много выпили?

   - Они в основном меня расспрашивали. Кто, кем работаю, да куда еду, да зачем… Анекдотики разные, тосты… А выпили три бутылки коньяка.

   - Для хорошей компании нормально, - хмыкнул лейтенант, - И что дальше?

   - Арамис посмотрел на часы и говорит, мол, хватит гулять, надо и отдохнуть. Мы с ним вышли в коридор подышать, а когда вернулись, на столике было всё прибрано, лишь рюмки с коньяком стояли. Выпили… Больше я ничего не помню.

   - Что у вас украли, вы можете перечислить?

   - Можно сказать, всё…

   - Гражданка, я не на посиделки сюда пришел. И не послушать вас. Это дома будете поднимать руки к небу. Мне конкретно и подробно о каждой украденной вещи. Поняли?

   - Поняла. Записывайте.

   И обиженно поджав губы, Тамара скрупулезно перечислила и описала каждую пропавшую вещь, включая размер бюстгальтеров и цвета всех трусиков. Лейтенант удрученно слушал этот бред самовлюбленной женщины, уставившись в пол. Он сердцем чувствовал, что раскрыть это дело, скорее всего не удастся.

   Наконец протокольная часть была закончена. Подписав документы, лейтенант поднялся.

   - Дайте мне номер телефона вашего мужа. Надо сообщить о случившемся. Пусть приедет…

   - Не надо никому и никуда сообщать. От переизбытка информации быстро состарится. И сны тревожные начнут сниться, - раздраженно ответила Тамара, - Меньше будет знать, останется вечно молодым. У меня здесь знакомая живет. А доберусь я сама, без вашей помощи. Вы преступников ловите…

   - На нет и суда нет. До свидания. Как будет что-то известно, я вам непременно сообщу или вызову. Адрес ваш у меня имеется.

                7

   Через двое суток поезд мчал Тамару в плацкартном вагоне домой. С каждым поворотом колес, а потом и с каждым шагом ее настроение становилось все хуже и хуже. Теперь в происшедшем с ней виноваты были все. Буквально все. Но только не она.

   На оставшиеся от билета деньги, какие дала ей подруга Света, с которой она вместе очень даже неплохо отдохнула в прошлом году в Анапе, Тамара доехала на такси до дома. Только-только начинало светать. Лифт как всегда не работал. Ни одна лампочка не горела. Хрустя битым стеклом и шурша многочисленными окурками, она в полной темноте поднялась на пятый этаж. На третьем от мусоропровода ее окликнул пьяный голос, - Эй, подруга! Выпить есть? Иди сюда.

   Тамара даже не испугалась.

   - Я тебе сейчас так «Эйкну», что вся скорлупа сползет в ботинки. Понял,
друг?

   - Понял. Вопросов больше не имею.

   - А не имеешь, пошел вон отсюда, а то сейчас приду домой, участковому позвоню.

   - Не шуми. Ухожу, ухожу.

   Тамара подошла к двери, глубоко вдохнула, будто собираясь нырнуть в воду, и нажала на кнопку звонка. Звонила долго. Наконец за дверью послышалось шуршанье.

   - Кто там? – спросил приглушенный голос мужа.

   - Любовь твоя. Открывай быстрее.

   - Тамара? А чего ты приехала так рано?

   - Ты мне через дверь будешь задавать вопросы или все-таки домой пустишь?

   Ключ с неохотой заскрежетал в скважине. Тамара быстро шагнула в прихожую. Перед ней, обернув себя простыней, стоял как вкопанный, бледный Борис.

   - Не слышу визга радости? Чего не изображаем бурное веселье? Меня можно потрогать руками и даже поцеловать. Или я стала походить в твоих глазах на привидение?

   Вдруг в Тамариной голове промелькнула здравая мысль. Она отстранила рукой мужа, стремительно вошла в спальню и включила свет. На кровати, ее кровати, прикрыв срам подушкой, ее подушкой, с пунцовыми щеками лежала ее лучшая подруга, Маринка, - начальница цеха сбыта.

   - Опочки! Вижу, что кровать здесь не успевает остывать. Бока не натерла, подруга, или там другие какие места?

   - Не волнуйся, подруга, не натерла! Ты же не натираешь эти же места на директорском ложе или в кабинете у главного технолога.

   От такой вопиющей наглости у Тамары аж спазм сдавил горло. Она украдкой скосила глаза в сторону Бориса. Тот недоумённо глядел на все происходящее глазами невинного зрителя.

   - А вы, Борис Николаевич, оказываетесь совсем не такой, как кажитесь на самом деле, - повернулась Тамара к мужу, прекрасно понимая, что продолжение выяснения отношений с Мариной, может выйти для нее боком, – Посмотришь на вас, и плакать от умиления хочется. Впору икону писать. И на тебе… Всё как у всех! Получай, сволочь, - она со всей силой залепила супругу пощечину, - Дура была, что вышла за тебя замуж. Да и не за тебя вовсе, а за форму твою морскую. За бескозырку и брюки клеш… А ты…

   - Боря, - раздалось за спиной Тамары. Марина надевала платье, - и ты терпишь такое от этой, с позволения сказать, жены? Да она гроша ломаного не стоит. Если бы ты знал, сколько у нее…

   - Закрой сейчас же свою вонючую пасть! И пошла вон отсюда! – завизжала Тамара, - А ты покажи своей гостье порог! – рявкнула она на мужа.

   - Еще одно неласковое слово в мою сторону или в сторону Бориса и я тебя побью. Поняла? Боря одевайся, пойдем ко мне. Возьми только то, что тебе необходимо в первое время. А завтра все, что нужно, я тебе куплю. И про документы не забудь. А теперь ты, Томик, выслушай меня. Боря сюда больше не вернется. Вчера он подал на развод с тобой, раздел имущества и размен квартиры. Ясно?

   - Да как ты смеешь распоряжаться в моем доме?! Кто ты такая?!

   - Смею! И тон поубавь!.. Если ты не смогла шесть лет родить Борису ребенка, то я, к твоему сведению, беременна от него. Пойдем, Борюшка. Здесь нам больше делать нечего.

   - Он никуда не пойдет! - Тамара встала у двери, широко растопырив руки.

   - Тома, не устраивай, пожалуйста, тут дешевого представления. Это не твоя роль. И пропусти нас, - Марина грубо отодвинула ее в сторону и распахнула дверь, - Счастливо оставаться?. Да, забыла спросить, а чего это ты так рано с курорта вернулась? Выгнали за природную распущенность?

   - Не твое дело!..

   - Не мое, так не мое. Бывай, подруга, не скучай…

   - Будьте вы прокляты! – прокричала Тамара в пустоту лестничного проема, который ответил ей хрустом битого стекла и шуршаньем многочисленных окурков.

   Она рефлекторно закрыла дверь, вошла в спальню и опустошенно повалилась на смятую постель. Взгляд тупо изучал обстановку спальни. Сознание подобно солнечному лучу, настойчиво пробивающемуся через толщу плотного тумана, медленно осмысливало реалии происшедшего. Всё четче и четче вырисовывалась мысль, что время ее королевской власти бесследно утрачено. И от жалости к себе Тамара зарыдала во всё горло.