Круиз

   - Здравствуйте! Вы не будете сильно против, если я вмешаюсь в ваше одиночество?

   Александр от неожиданности вздрогнул и резко повернулся. Перед ним стояла девушка лет двадцати пяти. Длинные светлые волосы, обрамляющие слегка округлое лицо, ласково теребил попутный ветерок. Карие глаза, под изломом тонких черных бровей, излучали спокойствие и какое-то давно забытое им человеческое тепло. Немножко курносый носик, чуть припухлые губы и едва заметная ямочка на подбородке делали ее очень даже привлекательной. Светлое платье в мелкий горошек облегало слегка полноватую фигуру. А туфли на высоком каблуке, завершали увиденную им картину. Девушка держалась легко и свободно. В ней чувствовались решимость и властность, вместе с затаенным лукавством и наивностью. Она слегка улыбнулась, обнажив белые, ровные зубы, - Не выпроводите? Я тихо постою рядом.

   - Что вы… Грех от себя прогонять такое милое создание. Устраивайтесь поудобнее, - он немного отодвинулся в сторону, - Не думаю, что мое общество сильно обрадует вас. Я далеко не веселый человек. И могу быстро наскучить. Предупреждаю сразу, чтобы избежать ваших скорейших разочарований.

   - Не переживайте. Во-первых, не вы меня пригласили в гости, а сама напросилась, а во-вторых, я, как бы, веселья и не ищу. Хотя его здесь, по-моему, в переизбытке. Такое впечатление, что этот теплоход состоит из одних баров, ресторанов, дискотек… Люди отдыхают. Правда, каждый по-своему… И мы не в праве их осуждать. Так что, не волнуйтесь, разочаровываться я не собираюсь. Если вас не затруднит, то ответьте мне, пожалуйста, на несколько вопросов. Я за вами наблюдаю уже второй день… С самого нашего отплытия из Москвы с Северного речного вокзала. Скорее, с того самого момента, как вы поднимались по трапу в форме капитана медицинской службы Военно-морского флота. И всё это время вы стоите на палубе, облокотившись на леера, и беспрерывно курите. И что не свойственно военным морякам, бросаете окурки за борт. А вечерами, вам-то с такой привлекательной внешностью, грех страдать комплексом неполноценности, не посещаете ни одного развлекательного заведения, а ведь здесь удовольствий и утех в переизбытке. Не правда ли? И женщины, должна заметить, что не одна, пытались завести с вами знакомство, но вы их всех, почему-то, отвергали. А почему, - не понятно? Более того, вы не разговариваете по телефону. А если и разговариваете, то только отвечаете на звонки. И опять почему?.. И даже на экскурсиях не были…

   - Ого! – рассмеялся Александр, - Какая наблюдательность! Уж не резидент ли вы иностранной разведки? И не пытаетесь ли меня вербовать? Напрасный труд. Для таких целей я абсолютно не пригоден. Моя профессия не предусматривает знать государственные тайны. Так что, милая девушка, я не вербуюсь. И еще должен заметить, что представителям слабого пола не свойственно знать флотских традиций. Чем же, если не секрет, обязан столь пристальным вниманием? – в голосе послышались жесткие нотки.

   - Нет-нет, подождите, что вы… Какая вербовка? Упаси вас Бог! Мне до разведчицы так же далеко, как Земле до Солнца. Пожалуйста, не гоните меня, - взмолилась она, - Мне сильно не хочется быть очередной, отвергнутой вами женщиной. Я просто хочу задать вам несколько вопросов, а вы, пообещайте мне, на них ответить. Потом я уйду сама. Хорошо? А что касается моря и его обитателей, - она хитро улыбнулась, - то мой папа потомственный моряк. Это сейчас он утопает в мягком кресле, а до того избороздил, по-моему, все моря и океаны. Волей-неволей что-то впиталось и в меня.

   - Даже интересно. И почему я вам должен на них отвечать? Вам не кажется, что это гораздо больше, чем «я тихо постою рядом»?

   - Согласна. Но вы же можете мне на них ответить?.. Они не так и сложны. Пожалуйста... - умоляюще протянула она.

   - Хорошо, - выдохнул он с досадой, - слушаю вас. Но на всё это у вас не более получаса, - он достал из брюк пачку сигарет.

   - Извините, как вас зовут?

   - Саша.

   - А меня Люда. Саша, я вас попрошу чуть- чуть пожалеть себя и не курить. Если такое возможно, конечно.

   - Резонно. Не могу не согласиться с вами, Людмила, - он сунул пачку в карман, - Итак, начнем вечер вопросов и ответов, - Александр оперся грудью на леера и вновь уставился на кильватерную струю.

   - Почему вы плывете именно на этом корабле, да еще и круизном? Это, далеко, не дешевое удовольствие. Вы туда и обратно?.. Или где-то выходите?.. На туриста вы, явно, не похожи.

   - Не знаю, - искренне удивился он, - Так получилось. Разве нельзя? А выхожу в Астрахани. Ну а потом... Мои деньги, куда хочу, туда и трачу.

   - Извините за бестактность. А могли плыть на другом теплоходе?

   - Мог. А вы, почему здесь?

   - На этой поездке настоял мой папа. По случаю окончания медицинского университета, он купил мне билет на этот теплоход. В этом году я, между прочим, защитила диплом по специальности неврология, - гордо произнесла она.

   - От всей души поздравляю вас, коллега.

   - Спасибо большое. Я, если честно, не хотела никакой поездки. Но потом согласилась. Решила посмотреть матушку-Волгу, канал имени Москвы, города, стоящие на ней, леса, степи, плотины… Берега, проплывающие мимо тебя, - произнесла задумчиво Людмила, - А еще наш корабль заходит во столько мест!.. Люблю историю. Жутко хочется знать, как жили наши предки, о чем думали, к чему стремились... Человек, идущий по земле, всегда оставляет на ней свой след. И чем значимей человек, чем весомее в обществе, тем его след, отпечаток глубже. Безумно хочется после себя оставить след такой глубины, чтобы его могли запорошить лишь столетия. У нас есть два учителя, - жизнь и время. Жизнь учит нас правильно распределять время, а время учит ценить жизнь.

   - Ого! – рассмеялся Александр, - Однако, задаточки…

   - История... - Людмила прищурившись, задумалась, - Это мы с вами вчера. Завтра наша встреча тоже будет историей. Историей для нас двоих. А тут – целая эпоха. Представляете, - мы с вами, того не замечая, плывем сейчас по главной водной артерии древней Руси. Именно Волга связывала Русь со всем внешним миром. Представляете? – ее глаза заискрились, в лице появилась решимость, - Как подумаю, - аж страшно становится. Прежде чем отправиться в оное путешествие, я перечитала кучу литературы о тех городах, где планируются экскурсии. Хочу быть в курсе того о чем будут рассказывать экскурсоводы. Взяла фотоаппарат, камеру... Потом, брат мой живет в Казане. Полтора года его не видела. Обязательно придет встречать. Но вернемся к нашему диалогу. На свои к вам вопросы я могла бы ответить и сама. Просто плыть до Углича или Ярославля бессмысленно. Проще туда добраться по железной дороге или, на худой конец, дойти пешком. А тут свыше тысячи километров… Не один день в пути… И почему-то без радости, и порванной тельняшки… Не понятно… И вообще, не понятно, почему вы здесь?.. Чистый, выглаженный, выбритый и… дорого пахнущий...

   - Боже, какая внимательность, - засмеялся Александр, - Мыслите вы очень даже разумно. А, случаем, не подскажите, есть у меня носовой платочек? А если есть, то, в каком кармане?

   - Разумеется, есть. В правом кармане брюк. Где и сигареты. А в левом зажигалка. Расческа тоже есть, только в карманчике рубашки. Могу даже сказать, почему именно так, а не иначе.

   - Ну-ну? – он повернулся и внимательно стал рассматривать свою новую знакомую. Девушка даже начинала ему нравиться. Рядом с ней было легко и очень просто. И даже интересно.

   - Потому что вы левша!

   - Да-а-а?! – Александр выразил бурный восторг. – Многое в жизни я видел, через многое прошел, но такого... Честное слово, впервые. Если вы, правда, не вражеская разведчица, то вам ей непременно нужно стать. Получится, уверяю вас, - он снова закурил.

   - Александр, извините за прямоту, но в вас сразу видно военного человека. И не потому, что я об этом знаю. Просто, военные никогда не мыслят логически. Это я сужу по поведению своего папы и его друзей. Прошу прощения еще раз, если вдруг оскорбила. Просто элементарная внимательность и, повторяю, ло-ги-ка. Скажите, какой рукой вы сейчас достали пачку с сигаретами?

   - Правой. И что?..

   - А прикуривали?

   - Левой, - он недоумевающее пожал плечами, - Это вам о чем-то говорит?

   - Конечно! Нормальный человек... - она густо покраснела, - Извините, не хотела вас обидеть. Я имела в виду правшу. Он достает пачку левой рукой, правой берет сигарету и ей же прикуривает. Так? Так! Отсюда вывод напрашивается сам собой. Вы левша! Если нет, - я тут же ухожу!

   - Невероятно, – захохотал Александр, - но вы абсолютно правы! Я начинаю вами гордиться! Честное слово! Не хочу обидеть женский пол, но большинство представителей прекрасной половины человечества не так умны как вы.

   - Я же могу привести миллион аргументов, не красящих представителей сильной половины человечества. Но на эту тему дискутировать не будем. По крайней мере, сегодня. Хорошо?

   - Действительно, давайте оставим решение этого неразрешимого вопроса философам. Пусть смоделируют новый метод своего познания. Согласны?

   - Согласна. Так почему вы здесь?

   - Чисто случайно. Иду. И, главное, тихо, никого не трогаю. Вдруг слышу голос, приглашающий совершить увлекательное путешествие на теплоходе «Афанасий Никитин» по маршруту Москва-Астрахань-Москва. А чего бы не прокатиться, подумал я. Взял билет… И вот я здесь. Тем более, давным-давно, у меня уже была одна попытка посетить этот город.

   - Если я вас правильно поняла, то прозвучи голос, зовущий, скажем, в Ялту, Сочи или на Байкал, вы бы поехали туда?

   - Абсолютно верно.

   - Как странно, - она задумалась, - Нет, правда странно. Человек идет, его зовут, и он едет неизвестно куда... Не понимаю… Может вы дезертировали с флота? – Людмила весело рассмеялась, - И почему со второй попытки всё же едете в Астрахань?

   - Пять дней назад я вернулся из заграничной командировки. Почти три года проработал хирургом в военном госпитале в Анголе. В Москву прибыл в штаб флота, поэтому и был в форме, оформлял кое-какие документы, получал деньги и новое назначение. Дали отпуск. Аж сорок пять суток! Ну а дальше вы знаете. Если честно, хотел поехать к своему старому товарищу в Новороссийск. Он там, в порту какой-то большой начальник. Давно приглашал к себе в гости. Но все никак не получалось. Ничего, из Астрахани полечу. Надо рационально использовать свое свободное время.

   - Подождите, я, правда, перестаю понимать происходящие события. Три года не быть дома!.. Отчего не поехать к жене, родителям? Или взять их собой. На заядлого путешественника вы явно не тяните. Если я резидент иностранной разведки, то вы точно дезертир или злостный алиментщик, скрывающийся от жен и правосудия, - она снова рассмеялась, - Еще раз объясните мне, тупой и недалекой женщине, почему же вы, все-таки, здесь, а не…- она неопределенно махнула в сторону руками.

   Александр глубоко вздохнул, шумно выпустил воздух и снова закурил. Долго глядел на заходящее солнце. В уголках глаз собрались мелкие морщинки. Людмила тихо стояла рядом, глядя на его задумчивое лицо.

   - Понимаете, Люда, это очень длинная-предлинная история. Она не так интересна, как хотелось бы вам. Если вы настаиваете, я могу рассказать. Но опять же предупреждаю, что ничего веселого и радостного в ней нет. Лучше бы вы поискали себе более беззаботного собеседника.

   - Саша, я вам уже сказала, что не ради утех я здесь. Так что… рассказывайте. Я вся во внимании.

   - Ну что ж, тогда слушайте. Когда папе было пятьдесят один год, а маме сорок семь, родился я. Больше детей им Бог не дал. Проживали мы тогда в трехкомнатной квартире в самом центре Пензы. Папа работал заместителем директора большого завода, а мама трудилась на швейной фабрике. Кем, не помню. После моего рождения, она уволилась и занялась моим воспитанием. Жили мы очень хорошо, в большом достатке. Когда мне исполнилось восемь лет, родители возвращались из Ялты, где проводи свой отпуск, на машине домой. Я в это время гостил у бабушки, маминой мамы. На Ангарском перевале у машины отказали тормоза, и она, на большущей скорости, врезалась в скалу. Папа погиб на месте, а мама, с множественными переломами, долго лежала в больнице. Вылечится так и не смогла. Вышла инвалидом, на костылях. Начала сильно пить. А через полгода пьяной замерзла на улице. Бабушка, а она к тому времени приближалась к своему восьмидесятилетию, через полгода тоже умерла. Так я остался один. Близких родственников у меня не оказалось, а дальним я и вовсе был не нужен. Меня определили в детский дом. Принц превратился в нищего. Так началась моя новая жизнь, жизнь без ласок и мамкиного тепла. Поначалу было очень трудно. Просто до слез. Не всегда выпадало сытно покушать, поспать. И конфеты приходилось отдавать старшим. А не отдашь, - бит будешь. И отдашь, - всё равно за что-то побьют... Школа выживания... Она либо ломает, либо закаляет. Постепенно из пушистого кролика я превращался в волчонка. Научился показывать зубы, огрызаться. Иначе нельзя. Погибнешь. Пропадешь. Либо ты, либо тебя. Третьего не дано. В десять лет с Колькой, что сейчас в Новороссийске, решили сбежать от такой жизни. Почему-то в Астрахань. А почему, не могу понять до сих пор. Но в Саратове нас поймали, ссадили с поезда и отправили в другой детский дом. Здесь уже было хорошо, спокойно. Но всё равно… Многие дети имели хоть каких-то родственников и на каникулы их отпускали к ним. А мне восемь лет приходилось сидеть в одних и тех же стенах, - Александр в очередной раз закурил. Людмила, облокотившись на леера, тихо стояла, охватив себя руками. В ее печальных глазах отражалась поднимающаяся из воды огромная Луна. – Ну, - улыбнулся он, - получили удовольствие? На этом экскурс в прошлое советую прервать.

   - Почему? Если честно, то я просто потрясена услышанным. И что же было…

   - А ничего не было. Была жизнь с ее взлетами и падениями. Так и ночь скоро наступит. И у меня начинает складывается впечатление, что вы сами хотите погибнуть голодной смертью, а заодно и меня уморить. Лично я против этого. Приглашаю поужинать. Возражения не принимаются.

   - Я хотела бы услышать продолжение…

   - Ну, если хотите, услышите. Но не сегодня, - это точно. Жуткие истории рекомендую слушать днем, чтобы потом не мучили ночные кошмары. Ну а дальше… по моему усмотрению.

   - Согласна. Тогда я сбегаю, переоденусь?

   - Конечно. И мне не мешало бы помыть руки. Буду ждать вас через сорок минут у входа в ресторан, что на верхней палубе. Успеете?

   - Постараюсь управиться. Но если можно, то дайте мне, хотя бы час. Не пойду же я туда некрасивой, - произнесла она кокетливо, - тем более с таким обаятельным молодым человеком, как вы, - Людмила жеманно улыбнулась, - Хорошо? Не прощаемся, - она махнула рукой и быстрым шагом направилась к трапу.

                2

   Спустя час Александр, в светлых брюках, бежевой футболке и огромным букетом из алых роз, источая умопомрачительный запах какого-то дорогущего одеколона, сидел перед входом на летнюю площадку ресторана и курил.

   Людмила тихо подкралась сзади.

   - Молодой человек, вы кого-то ожидаете? – тихо спросила она.

   - Ожидаю, - не оборачиваясь, также тихо, произнес он.

   - Кого, если это не является государственной тайной?

   - А вот не скажу.

   - Почему?

   - Секрет.

   - А вдруг она не придет?

   - Мне будет обидно.

   - Правда?

   - Правда, - он встал, повернулся. Его глаза источали печаль и скрытую тоску, - Вы полагаете, она может не прийти?

   Пред ним стояло очаровательное создание в белом платье, усыпанном мелкими цветочками. Людмила была так обворожительна, что Александр даже растерялся. Он стоял, пытаясь что-то сказать, но все слова куда-то улетучились.

   - Можно задать один банальный вопрос?

   - Опять вопрос?

   - Саша, а где вы взяли цветы? – Люда не обратила внимания на его иронию.

   - Ой! Простите! Это вам, - он протянул букет, - Вы, своим потрясающим видом, ввели меня в ступор. Я сражен! Амур пронзил мое сердце, - Саша открыто улыбнулся, - А теперь, - он сделал галантный жест, - можно смело идти в зал!

   - Не уходите от ответа. Где вы... Нет, правда, где вы взяли на корабле розы?

   Александр заливисто рассмеялся

   - Купил в Москве вместе с билетом на наш круизный лайнер. Именно для сегодняшнего вечера, - он снова захохотал, - Не верите?

   - Нет. Не верю.

   - Правильно делаете. И я бы не поверил. Просто я позвонил в бюро добрых услуг и они, пока вы приводили себя в порядок, вертолетом доставили цветы сюда. Очень удобно. Как в сказке.

   - Да ну вас… Не хотите говорить правду и не надо, - Людмила погрузила лицо в букет, втянула воздух, - Ну как же мне хочется знать появление этих цветов здесь, - умоляющее прошептала она, - Корабль… Цветы… Мистика какая-то, честное слово. Или сказка…

   - В каждой сказке должна бать загадка или интрига. Без них ее продолжение будет не интересно. Вы любите прошлое, я же предлагаю сделать шаг в будущее. Вперед! А то я и, правда, погибну от лютого голода.

   - Извините. Конечно, пойдемте.

   На площадке ресторана, обнесенной по периметру высоким сетчатым забором, стояло десятка два столиков, из которых всего семь было занято. Певица, в неимоверно короткой юбочке, равнодушно пела про голубые глаза.

   Неслышно подошел белоснежный официант с перекинутым через руку полотенцем.

   - Добрый вечер! Мы рады видеть вас в нашем ресторане. Проходите, располагайтесь.

   - Спасибо. Одну только минуточку, - Саша наклонился к Людмиле, - Людочка, обратите, пожалуйста, внимание, как тихо в нашем импровизированном зале. Замолчи сейчас певица и мы услышим плеск волны и шепот звезд.

   - Да. Тихо, - Людмила недоуменно пожала плечами, - И что это значит?

   - А то, что сидящие здесь посетители не так давно пришли сюда.

   - Почему вы так решили?

   - А потому, доктор, что пьяные всегда разговаривают громко из-за притупления алкоголем слухового нерва. А раз все трезвы, то и некому шуметь. Выбирайте столик. Близко к борту садиться не рекомендую. От воды будет тянуть холодом.

   - Мне очень стыдно. Обязана была знать. Как-никак, -  невропатолог. Между прочим, хочу заметить, что университет я закончила с красным дипломом.

   - В таком случае, чтобы не упасть в грязь лицом, разрешите и мне доложить: Военно-медицинскую академию окончил с золотой медалью. Ну и чтобы окончательно сразить вас наповал, - кандидат медицинских наук. И наконец, контрольный в голову! Защита докторской диссертации назначена на декабрь этого года! – он щелкнул каблуками и склонил голову.

   - Ого! Ничего себе! Как говорит мой папа: «Разрешите ослабить заднюю ногу», - Люда отступила на шаг, с ног до головы оглядела Александра, - Такой молодой… И не подумаешь даже… Но не верить вам, всё равно, что не верить себе. Не имею права. Уж слишком вы правильный и серьезный. На авантюриста абсолютно не похожи. Скажите…

   - Мы же договорились, вечер вопросов и ответов на сегодня закончился. Команде петь и веселиться! Была когда-то такая команда в царском флоте. Так, где мы с вами присядем?

    - Давайте здесь, - она показала на столик, недалеко от выхода, - Музыку люблю слушать на расстоянии. Иначе оглохнешь раньше времени.

   Официант мгновенно положил на стол меню и встал неподалеку в ожидании.

   - Людочка, если вы не возражаете, то я всё закажу на свое усмотрение. Уверяю, - вам понравится. Хорошо?

   - Я полностью в вашей власти.

   - Значит так, - Александр посмотрел на официанта, - бутылочку Пино Нуар, греческий салат, гратен из морепродуктов, а на десерт малиновая панакота и апельсиновый фреш. Фрукты на ваше усмотрение. Не много. И обязательно виноград. Только белый. Шоколад московский, - он задумался, - Пожалуй, всё. А пока принесите нам бутылочку минеральной водички, «Боржоми» или «Ессентуки». Я ничего не упустил? – он взглянул на Люду. Та смотрела на него широко раскрытыми глазами. Ее щеки пылали.

   Официант склонил голову и бесшумно исчез.

   - Саша, я прошу прощение за бестактность, но ответьте, что сейчас было?

   - Где?

   - То, о чем вы говорили. Кроме шоколада, воды и винограда я, разумеется, ничего не поняла.

   Александр рассмеялся, оставшись доволен произведенным эффектом.

   - Я за всю недолгую жизнь, - продолжала она грустно, - всего пару раз посещала ресторан. Всё было тогда гораздо проще и понятнее. А тут… Вы будите смеяться, но мне за свою серость перед вами и перед собой немного совестно. Не знаю, плохо это или хорошо, но светской жизни я абсолютно не знаю. В Москве живем около четырех лет. А до этого мотались с флота на флот. Родилась в Питере… Потом Севастополь, Владивосток, Камчатка, снова Питер, где папа учился в академии, Североморск, и, наконец, Москва… Квартиру получили три года назад…

   - Не обращайте внимание. Просто я долгое время находился за границей. Вот и нахватался всякого. А стыдиться не надо. Не тот случай.

   - Саша, - прошептала Людмила, - вы представляете, сколько здесь это всё стоит? Нас потом не посадят в долговую яму? Может, пока не поздно, отменим заказ?

   - Люда, два часа назад, вы казались мне храброй девочкой! И вдруг… Ай-ай-ай! Теряете самобытность! Нельзя! А если и посадят, то сидеть будем вместе в этой самой яме. Уж там-то я точно отвечу на все ваши вопросы.

   - Если так, то я согласна.

   - Договорились.

   Официант принес вазу, поставил в нее цветы. Воду, разлил по стаканом.

   - У нас почему-то считают, что за границей жизнь лучше. Не знаю. Мне там не нравится. И Франция, и Италия, и Германия, а тем более страны Африки… Да, посмотреть есть что. Но жить?.. Другая культура, другие нравы, другие обычаи… Мы совершенно разные. Мы выше их по общеобразовательной культуре, хотя и ниже по уровню жизни и по культуре быта. Они, как бы это выразиться правильно, мало что знают вообще, кроме своей профессии, разумеется. И мне кажется, - это очень и очень плохо. У нас разностороннее образование. Мы можем поговорить на разные темы, невзирая на то, чем занимаемся. Знаем писателей, художников, общественных деятелей…  И заметьте, не только своих. Они же…. Кругозор чрезвычайно узок. А разве у нас нечего посмотреть? Один Петербург чего стоит. А Киев? Вы были в Киеве? – Александр поднял на девушку глаза.

   - Нет, - замотала она головой, - не пришлось. Но знаю о нем очень и очень много.

   - Первый раз там был в отпуске на втором курсе. Ездил к товарищу. Не поверите, я просто обалдел от красоты и величия этого города. Я пешком исходил Киев вдоль и поперек. Потрясающе! Потом я ездил туда еще раз. А… Вот, наконец, и наш праздничный ужин. Ура! – он радостно потер ладони.

   Официант разложил всё на столе, разлил вино и, пожелав приятного отдыха, тихо растворился во тьме.

   - Дорогая Людочка! Давайте выпьем за этот день, день вопросов и ответов, за вашу любознательность и непосредственность, за ваш напор и оптимизм, ну и выдержанность, разумеется.

   - За день или за мои заслуги? Надо определиться, - она рассмеялась, - Давайте за все сразу, - ее глаза хитро прищурились, - А то и у меня начала вырабатываться слюна от вида всего этого неизвестного и, наверное, ужасно вкусного.

   - Прекрасно! Лучше и не скажешь! - их бокалы издали хрустальный звон.

   - Вы извините, Саша, голод и правда не тетка, - Людмила на мгновенье оторвалась от трапезы, - Потрясающе вкусно! Вы гурман?

   - Не знаю. Но вкусно поесть люблю. Приходилось бывать на приемах у высокопоставленных лиц… И дорогих ресторанах… Там и научился всем этим не хитрым премудростям, - он показал рукой на стол.

   - Как интересно. А вы и языки иностранные знаете?

   - Конечно. Английский и французский. Без них за границей никак нельзя. Люда, вам не кажется, что нам давно пора перейти не «ты»?

  - Я тоже хотела это предложить, но постеснялась.

   - Тогда всецело поддерживаю твою невысказанную мысль, - засмеялся он.

   - Знаешь, Саша, мне сейчас очень легко и свободно. Ощущение невесомости. Я такое испытала один раз, в походе по Крыму. Мы поднялись на гору и когда сбросили рюкзаки, в теле появилась такая легкость, что хотелось парить, как птица. Тренер сказал, что в таком состоянии гибнут даже опытные туристы, бросаясь со скал.

   - Я надеюсь, что ты сейчас не собираешься превратиться в чайку, взмахнуть крылами и улететь, оставив меня здесь? Я не намерен сидеть в долговой яме один. Получается как-то не по-товарищески, - улыбнулся Александр.

   - Нет. Что ты. Какая чайка? Тем более я не задала практически ни одного вопроса. В яму, так в яму… Товарищей в беде не бросаем! Но перед ямой надо плотно подкрепиться.

   - Очень разумно. За это стоит выпить.

   - Наливай! – нарочито пьяно произнесла Людмила.

   Они выпили и опять с аппетитом принялись есть.

   - Когда я была маленькой, меня каждое лето отправляли к бабушке под Одессу. Всю жилую площадь, а ее у нее было много, бабушка сдавала отдыхающим, имея от всего этого бизнеса очень даже приличные деньги. Море - в двадцати метрах! Ползком – полторы минуты… Целый Божий день, в течение двух месяцев, из воды не вылезала. Жила я у нее на горище сарая, чердак по-нашему. Крыша этого сарая была плоской. Иногда ночью я выбиралась на эту крышу. Расстелю одеяло и ложусь. От крыши тепло идет… А я небом любуюсь. Даже карту звездного неба купила. Смотрю, смотрю… Аж жутко становилось. Знаю все созвездия… И всегда мечтала, да и сейчас не против, посмотреть на обратную сторону Луны. Какая она?..

   - Бирюзовая.

   - Почему?

   - А потому, что темная сторона Луны освещается не Солнцем, а отраженным голубым цветом Земли. Этот цвет, достигнув лунной поверхности, отражается от нее, но уже бирюзовым цветом. Ты хочешь продолжить игру: «Что? Где? Когда?». К большому сожалению, в ней очень мало светлых картинок. Больше серых и черных тонов.

   - Если тебе крайне неприятно об этом говорить, давай не будем…

   - Да, нет… Прошлого изменить и вычеркнуть нельзя. Без него нет настоящего, а тем более - будущего. Парапсихологи, например, рекомендуют проживать один день прошлой жизни для сохранения вечной молодости. Причем вспоминать этот день надо ежедневно. Тогда нервная система и железы внутренней секреции принимаются функционировать в режиме того времени и тех далеких событий, заставляя тем самым, перестраиваться весь организм. А хорошие в этот день были события или плохие – не важно. И каждый раз надо заставлять подсознание вспоминать всё новые и новые подробности этого дня. Так что, Людочка, ешьте, пейте… Потом, на старости лет, будете вспоминать детали прожитого нами сегодня дня. И снова станете молодой и несказанно красивой.

   - Могу лишь вспоминать, что было безумно вкусно и очень интересно. А в отношении вопросов?... Мне очень хочется верить, что мы с тобой еще встретимся. Предположим, завтра. Но это, исключительно, зависит только от тебя.

   - Если только от меня?.. То тогда непременно встретимся. А почему в настроении наступил такой пессимизм?

   - Почему пессимизм? Абсолютно нет. Просто я хочу сказать, что вопросов будет очень и очень много и на их ответы потребуется немало времени. Не будем сегодня горячиться? Будет завтра, будут и вопросы… А сейчас, - она широко улыбнулась и поднялась, - я объявляю белый танец! А то сидим, как на пленарном заседании. Мы же пришли в ресторан не только перекусить. Но еще и повеселиться. Поесть могли бы и в другом месте. Ужин, как-никак, тоже входит в стоимость наших билетов. Разрешите пригласить вас, молодой человек! – она сделала реверанс.

   - Я, если честно, в танцах не мастак. Но приглашение принимаю с удовольствием. И не потому, что люблю танцевать, а лишь оттого, что такую красивую девушку может пригласить кто-то другой. И тогда я начну сокрушаться.

   - Эта девушка больше ни с кем, кроме вас, танцевать не будет. Волнения отменяются, - Люда сделала реверанс.

   - Вашу руку, прелестная незнакомка!

   Они вышли на середину площадки. Музыка теперь играла только для них одних. Но Александр и Людмила явно не слышали ее. Лишенные дара речи, причем оба сразу, они медленно перебирали ногами, прижавшись, друг к другу.

   Наконец, Люда подняла голову. Саша, любяще посмотрел на нее, слегка прижал к себе.

   - А, знаешь, - прошептал он,- я иногда люблю марать бумагу. Говорят, из этого что-то получается. Не могу сказать, что часто, но… Людочка, я хочу тебе сейчас прочитать своё стихотворение. Оно так и называется: «Тебе». Конечно, оно написано давно, но мне кажется, что очень уместно сегодня.

   - Саша, я восхищаюсь тобой всё больше и больше. Читай быстрее, я вся во внимании.

   - Ты положи головочку мне на плечо и слушай.

   - Уже исполнила, - повернула она голову

   - Мне очень хочется, чтобы тебе оно понравилось. В нем заложен очень глубокий смысл:

Ты ушла, оставив только тень,
Не сказав ни слова, ни полслова.
Возвращайся, милая, поверь,
И давай начнем с тобой всё снова.

Уходя, не опускай глаза,
Не гляди устало на дорогу.
Повернись. Зачем блестит слеза?
Обратись сейчас с мольбою к Богу.

И не помни горьких, бранных слов…
Это нервы, порванные в клочья.
Собери в охапку краски снов,
Что так часто снились тебе ночью.

Солнце светит вновь не для меня
И тоска мою терзает душу…
Ведь любили мы с тобой не зря,
Так зачем же в сердце сеять стужу.

Я прошу тебя, не уходи…
То не крик души. То заклинанье.
Улыбнись. И больше не грусти,
Нам не нужно это расставанье.

Я люблю тебя, родная! Ты поверь!
И прости мои все прегрешенья.
Сердцу лишь судьбу свою доверь,
Пусть живёт в ней радость воскресенья!..

   Они долго молчали.

   - Сашенька, ты перевернул во мне сегодня весь мир. Всё было просто, ясно и доступно, - прошептала она, еще сильнее прижимаясь к нему, - А теперь… Саша, посмотри какая огромная Луна. Говорят, в это время она обладает колдовской силой.

   - Но, именно, сегодня я ничего не боюсь, а только надеюсь на ее чары.

   - А боялся когда-нибудь? Если «Да», то что?

   - Страх живет в каждом человеке. Каждый из нас боится смерти. И я в этом не являюсь исключением. А всего, по большому случаю, я боялся три разу. Первый, когда привезли солдата с оторванной ногой в районе бедра.  И это на другой день моего прибытия в госпиталь. Он был, если говорить банально, моей визитной карточкой. Я обязан был его спасти. И он выжил! Тогда я уверовал в себя, а коллектив поверил мне. Это очень много значит. Тебе вскоре тоже предстоит совершить массовый героизм, а то заклюют. Такого допускать никак нельзя. Испорченная репутация никогда не восстанавливается. Ее все и всегда помнят, будь ты потом хоть академиком. Второй раз – это когда наш самолет подбили. Летчик совершил, буквально, чудо, дотянув до аэродрома. Мы успели выскочить, а он… погиб. Самолет взорвался. И третий – привезли офицера с осколочным ранением в живот. Кишки вывалились до колен. Он понимал, что умирает… Но, представь, ни одного звука, ни одного стона… И глаза… Молящие, просящие… И слезинка из левого уголка… Людочка, извини, пожалуйста. Пойдем, присядем…

   Он нервно закурил, наполнил фужеры вином. Себе налил полный.

   - Давай за жизнь! Как в этом слове много… - он надолго задумался, - Прости, не могу подобрать слова, - Пусть у всех всё всегда будет хорошо. И никогда не будет войны. Это – очень большое горе… Люди рождены жить… - он, не чокаясь, выпил.

   - Саша, пойдем, наверное. Извини меня за глупый вопрос. Я больше…

   - Против ухода не возражаю, – он достал из портмоне двести долларов и положил под тарелку.

   Люда вытаращила глаза. - Саша, такие деньги?! Это, наверное, очень много…

   - Ничего. Сегодня можно. Цветы забирать будем?

   - Конечно! Они мне очень дороги. Потом они появились каким-то невероятным, мистическим образом… И вообще…

   - Ты отнеси их в каюту, а я буду стоять, и курить на том же месте, где мы с тобой сегодня встретились. Сегодня я расскажу тебе всю свою жизнь, без тайн и прикрас. Если ты, разумеется, этого хочешь.

   - Конечно, хочу. Но не будет ли это для тебя тяжело?

   - Сегодня или никогда…

   - Тогда минуту. Я мигом, - и она убежала, унося букет.

                3

   Он стоял, облокотившись на леера, курил и смотрел в темень воды.

   - Добрый вечер! Вы не будете сильно против, если я разделю с вами одиночество?

   - Людочка, ты уже пришла? Молодец, что одела кофточку. А то от воды тянет холодом.

   - Я и для тебя спортивную куртку захватила. Знаю, что маленькая, но хоть не плечи накинешь.

   - Спасибо. Итак, возвращаемся в мое прошлое. На чем я остановился?

   - Как после побега тебя перевели в другой детский дом.

   - Да. Здесь условия были хорошие. Директор держал весь персонал и воспитанников в ежовых рукавицах. Метод воспитания – исключительно по Макаренко. Преступил грань Устава, обидел младшего, а еще хуже, украл что-то, искупи вину трудом. И не просто там, подмести полы или вынести мусор, а куда более серьезное, - яму выкопать, снег на территории убрать, дрова напилить и наколоть. Таких исправительных работ он находил море. И все должно быть сделано в срок. Лично проверял. Сделал плохо, - будь любезен получи новое задание. От того и был во всём и везде порядок…

   - А тебя наказывали?

   - Было дело. За курение и плохое дежурство по кухне.

   - И с какого возрасты ты куришь?

   - С шестого класса.

   - Ого! А на кухне что вы делали? Там же…

   - Всё делали. Подъем в пять тридцать. И пошло, и поехало… Картошку чистили, котлы драили, посуду мыли, приборку в столовой после каждого приема пищи делали, еще и генеральную приборку в конце дежурства. И не дай Бог, заступающая смена найдет замечание, будешь дежурить снова. Спартанские условия! Зато, я умею буквально всё: и обувь починить, и кашу сварить, и носки заштопать, и, даже, исправить телевизор или компьютер. Всего и не перечислишь.

   - Ого! – было видно, как Людмила удивленно помотала головой.

   - Учеба давалась мне легко. В течении сорока минут делал все уроки. А еще, я весьма быстро читал. Да и сейчас читаю. Буквально листаю страницы. Зная, что я всё сделал, не надо и проверять, дежурный отпускал меня в библиотеку, где я с удовольствием проводил полтора-два часа. Наверное, перечитал все книги, которые были там. В ней работала замечательная женщина, Марья Петровна Клименко. Она была мне как мама и очень любила меня. Ей в то время было за шестьдесят. На выходные, а она была одинокая женщина, если я не заступал в наряд, забирала к себе домой. Мария Петровна и помогла мне выучить французский язык. Ну, а английский преподавали в школе. Плюс ходил на факультатив. Когда я учился в десятом классе, она внезапно умерла. Кровоизлияние в мозг. Для меня это был шок. Вот тогда, я впервые напился. Три дня находился в реанимации. Ели спасли. После этого я поклялся ей и себе, что стану врачом. И буду лечить! И лечить хорошо!

   Школу окончил с золотой медалью. Давать не хотели. Как это, беспризорник, и медаль?.. Так не бывает! Но директор дошел до самого министерства. Даже, приезжала комиссия проверять мои знания. В итоге, - медаль я. все-таки, получил.

   Перед окончанием школы меня вызвал к себе директор, Иван Михайлович, посадил за стол. Закурил сам, протянул сигарету мне.

   - Кури, кури, не стесняйся. Знаю, что с тринадцати лет этим занимаешься. Но позвал я тебя к себе не за этим. Саша, через полгода мы расстаемся. И впереди у всех выпускников дорога, длиною в жизнь. Но дорогу надо выбрать правильную, чтобы почва под ногами была твердой. Кем ты хочешь, Саша, быть в этой жизни? Голова у тебя светлая. И будет, искренне, жаль, если не то ей найдешь применение. Слушаю тебя!

   - Иван Михайлович! Я буду поступать в медицинский институт.

   - Умница! И то, что поступишь, я не сомневаюсь. Саша, мы с тобой общаемся, как два взрослых человека, один из которых умудрен опытом жизни, другой – только в эту жизнь вступает. Поэтому, выслушай меня и прими правильное решение. Поверь, жизнь студента без поддержки из вне, я имею в виду финансовую, очень и очень трудна и голодна. Это я испробовал на собственной шкуре. Ты знаешь, что я бывший детдомовец?

   - Нет, - замотал я головой.

   - Плохо! Так вот я тебе, Саша, хочу предложить поступать в Военно-медицинскую академию, что в Петербурге. Там и оденут, и накормят, и спать уложат… Учись только. С твоими способностями далеко можно пойти. Завтра к десяти часам, разрешу не ходить в школу, пойдешь в военкомат. Военком, мой друг, и в отношении тебя я с ним уже поговорил. Напишешь заявление… Короче, вот список документов, которые надо туда представить. Сейчас сходи в фотоателье и сфотографируйся. Ну, а медицинскую комиссию там скажут, когда проходить. Понял меня?

   - Понял, Иван Михайлович.

   - А раз понял, - молодец! Иди. Помогай тебе Бог, сынок! Да, чуть не забыл, деньги у тебя есть?

   - Спасибо, Иван Михайлович, есть.

   - Иди, Саша. В добрый путь!

   Я вышел на улицу, зашел за корпус, закурил и… заплакал. Так было приятно и трогательно от этих человеческих слов и наставлений. Ведь с нами никто и никогда так доверительно и не разговаривал. Представь себе, ну скажем, теленка или коровку, которых, изо дня в день, нещадно бьют, унижают… И вот идет прохожий. Увидел это несчастное животное, достал из сумки хлеб и начинает его кормить с руки. Животное, видя такое впервые, вначале боязливо сторониться, а потом, с аппетитом чавкая, благодарно ест этот хлебушек. И в ее огромных коричневых глазах стоят слезы. Слезы радости и счастья. Теперь она знает, что есть другая и светлая жизнь. И она ее, наконец, увидела. Коровка радостно кивает головой, и каждый раз порывается облизать своего благодетеля большим, шершавым языком, – Александр нервно достал сигареты и закурил. Было заметно, как дрожат его руки, - Вот так и человек устает со временем тянуться к людям, которые не делают ни шага ему на встречу. И вдруг у него…

   Сзади послышались всхлипывания. Людмила стояла и плакала.

   - Ты что, малыш? Если я еще увижу слезы, немедленно разойдемся по каютам. И больше я тебе ничего не расскажу.

   - Извини меня, - она высморкалась, - Я больше не буду. Рассказывай, пожалуйста.

   - А через месяц Иван Михайлович уехал в Западную Сибирь, поднимать организацию в каком-то таком же детском доме, как наш. Больше я с ним никогда не виделся. А жаль! Хороший был человек. Сильный! Волевой! Настоящий мужик! Я много взял от него. И до сих пор свои действия сверяю с ним, - как бы он поступил в той или иной ситуации, - Александр передернул плечами, - У меня, Людочка, есть очень дельное предложение. Давай спустимся в бар. Не знаю как ты, а я просто дрожу от холода. Что скажешь по этому поводу?

   - Очень мудро и, главное, своевременно. Я тоже замерзла.

   - Тогда вперед! – он посмотрел на ее ноги, - Ты уже в кроссовках? Молодей! Значит, бегом!

                4


   Александр подошел к стойке, - Два по пятьдесят, нет, давайте по сто грамм «Хенесси», очень горяченный кофе и плитку черного московского шоколада.

   - Присаживайтесь. Сейчас вам всё принесут.

   Через минуту перед ними дымился кофе и стоял коньяк.

   - Люда, влей в кофе немного коньячку, и быстренько выпей. Согреешься моментально. Так в старину алеуты, видя коченеющего на снегу человека, спасали его от замерзания и ознобления. Для этого они срывали с дерева несколько зерен кофе, запихивали их в рот пострадавшему и туда же вливали коньяк. Чрез минуту больной был живее всех живых. Потом этот метод усовершенствовали китайцы, а через много веков, он пришел в Европу.

   - Не поняла. Алеуты? Кофе? Коньяк? Разве…

   Александр неистово захохотал, - Не обращай внимание. Простая поверка знаний географии и этнографии.

   Людмила тоже засмеялась.

   - Если честно, я поначалу подумала, что у меня что-то со слухом, потом, - что ты перестал дружить с головой, затем появились сомнения на счет проживания алеутов… Не их, конечно, а кого-то похожих на них… Короче, проверка удалась на славу, - и она снова заливисто рассмеялась, - А знаешь, я и правда согрелась. Тепло пошло сверху вниз. Теперь даже ноги горячие. Спасибо, доктор, что не оставили несчастную замерзать на лютом холоде. Я теперь готова слушать твою историю жизни дальше.

   - Как и предрекал Иван Михайлович, в академию я поступил. Вот только не хотели брать на морской факультет. Видите ли, моряки бывают за границей и сироты, не имея родственников в родной стране, могут эмигрировать. Неописуемая глупость. Я по этому случаю даже ходил к начальнику приемной комиссии. И он разрешил. Как я уже говорил, науки давались мне легко. Буквально с первого курса бредил хирургией. Я до мельчайших подробностей изучил анатомию. Сам, без посторонней помощи, выучил оперативную хирургию. В конце второго курса мне разрешили стоять за операционным столом третьим и даже вторым ассистентом. А на третьем курсе я  уже самостоятельно делал операции в поликлинике. В субботу и воскресенье дежурил в хирургических бригадах. К концу шестого курса делал самостоятельно, практически все полостные операции.

   Академию, как я уже сказал, закончил с золотой медалью.

   Через год, служа в Кронштадтском Военно-морском госпитале, защитил кандидатскую диссертацию. Спустя два, года закончил клиническую ординатуру на кафедре Военно-полевой хирургии. Потом Ангола… И вот я здесь.

   - Ты альтруист, карьерист?.. Никогда бы не подумала. Ничего лишнего. А семья, дети… Дом, наконец. Где всё это? Если это трудоголизм, то, скажи, пожалуйста, - данное явление надо приветствовать или лечить? Извини, если для тебя такое слушать обидно. – Людмила впервые посмотрела на Александра с явно выраженным пренебрежением.

   - Карьерист? Вряд ли… Да и на альтруиста я тоже мало похож. Понимаешь, люди собирают марки, монеты, пустые бутылки… Да мало ли что? И никто их за это не осуждает. Никто не преследует. Почему ты считаешь, мое увлечение работай ненормальностью. Почему карьеризм, почему альтруизм?.. Я, к твоему сведению, отказался от карьера старшего ординатора в академии и еду работать, подчеркиваю, работать в подмосковный госпиталь. А с моей патологической работоспособностью или как ты ее назвала, трудоголизмом, стать в дальнейшем начальником кафедры, - нечего делать. Но это мне не интересно! Спросишь: «Почему?». А потому, что для меня дороже добродушная улыбка больного, которого я спас от неминуемой смерти, а не лживый оскал сотрудника, ждущего моей оплошности, чтобы сесть в генеральское кресло. Да, может быть, я себя порой и не жалею… Но видеть счастье и радость, сотворенные собственными руками, мне куда более приятнее, чем давать мудрые и нравоучительные советы. Так что… А на счет дома, семьи, я с тобой полностью согласен. Это не только надо, но и необходимо. И еще хочу сказать, что главное в этой жизни – сохранить свое лицо, пытаясь сделать карьеру. Ну и самое главное для человека – это, естественно, жизнь… А в жизни – любовь… А в любви – преданность!

   - Саша, извини, пожалуйста, но у тебя столько всего неординарного… Мне сложно судить… Я… Короче, я совсем запуталась.


   - Давай я все-таки продолжу… Или мы это сделаем завтра, точнее уже сегодня. Время, между прочим, без семи минут два. Надо отдохнуть. Я тоже хочу пройтись по Нижнему Новгороду. Ты возьмешь меня с собой?

   - Конечно, - устало улыбнулась Людмила, - Ты только не проспи. Лично я завожу будильник на шесть часов. Гимнастика, а потом всё остальное.

   - Не вопрос. В шесть двадцать жду тебя на шлюпочной палубе.

   Они медленно подошли к трапу.

   - Как говориться: «Девочкам налево, мальчикам направо». Спокойной ночи, - он поцеловал ей руку, - До скорой встречи.

   - А откуда ты знаешь, где я живу? – удивилась Людмила.

   - Буквально вечером я был уличен в отсутствии логического мышления. Пришлось сделать оргвыводы. И вот, - первые результаты моего исправления. Более того, я даже скажу, что ты живешь в 301 каюте. И не надо делать удивленные глаза. Спокойной ночи, а то всю экскурсию проспишь у меня на плече.

   - Спокойной ночи, Саша. Спасибо тебе. - Людмила приподнялась на цыпочки, поцеловала его в щеку и быстро побежала по трапу.

                5

   День выдался солнечным. Но жара не чувствовалась. С севера дул прохладный ветерок.

   - Дорогие отдыхающие! Через час наш теплоход причалит к одному из древнейших городов России, Нижнему Новгороду, основанному еще в 1221 году великим князем Юрием Всеволодовичем на слиянии рек Волги и Оки. По прибытию в порт, вас будут ждать экскурсионные автобусы. Убедительная просьба от экскурсовода не отставлять. Отправление теплохода через четыре часа. В случае если случайно потеряетесь, в памятках имеются контактные телефоны, куда вы можете позвонить, и вас доставят на наш корабль. Не забывайте закрывать свои каюты и не оставляйте в них документы, деньги и драгоценности. При спуске по трапу соблюдайте осторожность. Приятного отдыха!

                6

   Людмила с фотоаппаратом и видеокамерой на шее, тяжеленный авоськой в правой руке, блуждающим взором ненормальной и очень деловым видом походила на «умную Машу». Она стояла у трапа в ожидании Александра. Когда тот увидел эту картину, приступ смеха чуть не задушил его.

   - Далеко собрались, красавица? – фыркнул он.

   - Ой! А я ищу тебя и не вижу. Чего такой веселый вид?

   - Тебя увидел, сердце и растаяло… - засмеялся он.

   - Да? – с хитринкой прищурила она глаза, - А мне кажется, тебя развеселил мой вид. На «умную Машу» смахиваю?

   Александр от смеха присел на корточки.

   - Да? Угадала? – прыснула она тоже.

   - Ты решила все вещи с собой прихватить? Сказали же взять с собой только ценное. Давай пакет. Ого! А чего это он такой тяжелый?

   - Я, помимо экскурсий, еще и подарки развожу родственникам и знакомым. Ты бы видел, сколько всего загружено на борт. Машина с прицепом! На меня косо смотрели, когда я заходила и всё это заносилось. Не турист, а торгаш… Аж стыдно! Сегодня папина двоюродная сестра. Я ее ни разу в глаза не видела, собственно говоря, как и многих других. Каждый подарок подписан, - кому и от кого… Всё строго… Контора пишет!

   - Люда, можно тебе задать один очень волнующий меня вопрос?

   - Конечно. Слушаю тебя, - Людмила сразу сделалась серьезной.

   - Ты когда-нибудь в своей жизни видела «умную Машу»? - и Александр вновь зашелся заразительным смехом.

   - Смешно? Да? А я в каждом порту в зеркале ее вижу… С узлами, коробками и оптикой на груди.

                7

   Передав коробку сыну тети, Людмила и Александр стояли у распахнутой двери автобуса. Саша курил.

   - Вот «умная Маша» знает о Нижнем Новгороде буквально всё, а умненький Саша знает что-нибудь?

   - Обижаете…

   - Я готова выслушать.

   - Пожалуйста. Нижний Новгород – один из древнейших городов России. Он основан в 1221 году великим князем Юрием Всеволодовичем на слиянии рек Волги и Оки.

   - Всё, что сказали по трансляции? Не густо!.. Сейчас это знает даже вон тот ребенок.

   - А спорим, что ребенок не знает? Мальчик, подойди, пожалуйста, сюда.

   - Не ходи, мальчик. Дядя шутит.

   - Товарищи! Заходим в автобус, рассаживаемся… - послышался голос экскурсовода.

   - Саша, - затараторила Люда, - вот тебе фотоаппарат, снимай всё, что видишь. Давай я покажу, как он работает.

   - Я знаю. У меня был такой же. Он уже устарел. Я подарю тебе новый.

   - Новый не надо. Этот тоже очень хороший, - прошептала она, - А теперь, тихо. Будем слушать экскурсовода.

   Людмила сидела, как отрешенная, внимая всё, что говорила экскурсовод и даже что- то записывала в свою маленькую записную книжку.

   - Мы проезжаем по Набережной. Посмотрите, как величава наша Волга? Наш город богат не только историческими традициями, о которых я расскажу вам позже. В Нижнем Новгороде родились такие известнейшие писатели, как Алексей Максимович Горький, Павел Иванович Мельников-Печерский, Владимир Галактионович Короленко, Николай Александрович Добролюбов. Посмотрите по сторонам. Вы наблюдаете постройку старого купеческого города. В Нижнем Новгороде жил и работал великий изобретатель Иван Кулибин. Наш край посещали Александр Дюма, Теодор Драйзер, Чехов, Шаляпин... – экскурсовод всё говорила и говорила, предлагая повернуться то на право, то на лево. В наш город был сослан отец водородной бомбы Андрей Дмитриевич Сахаров…

Александр попытался фотографировать через окно, но вскоре отказался от этой неблагодарной затее.

   - Мы подъезжаем к историческому центру Нижнего Новгорода, его сердцу, Нижегородскому Кремлю. - Вещи можете оставить в автобусе. И прошу всех держаться плотнее возле меня, не разбредаться. Если вдруг кто-то потеряетесь, такси быстро доставит вас в Речной порт. Продолжаем нашу экскурсию. Кремль каменным поясом охватывает вершину гористого мыса и уступами лежит на его волжских склонах. Началом строительства Кремля послужило возведение в 1374 году Дмитровской башни князем Дмитрием Константиновичем.

   Далее экскурсовод рассказала о достопримечательностях Кремля, народном ополчении и его руководителях, Минине и Пожарском, освободивших Москву от польских интервентов, посетили Михайло-Архангельский собор…

   Людмила, не отрываясь, жужжала камерой, постоянно переводя объектив с экскурсовода, на то место, куда та показывала. Она была так поглощена всем происходящим, что, казалось, больше ничего не видела и никого не слышала. Александр послушно фотографировал всё. Наконец, он увидел киоск.
   - Все, что есть о Нижнем Новгороде и его области.

   - И на иностранном языке? – удивленно спросила продавщица.

   - На иностранном языке, пожалуй, не надо.

   - Молодой человек, вы представляете, сколько всё это будет стоить?

   - Представляю. Вы, если можно, побыстрее, пожалуйста, а то отстану от группы и придется вам меня на постой брать.

   - С парохода что ли?

   - С него.

   - Ты, сынок иди, слушай, а я за это время всё подготовлю, в бумагу заверну и бечевкой перевяжу. Все равно через меня возвращаться будите. Сувениры тоже упаковывать?

   - Как же без них. Спасибо вам, - Александр улыбнулся, - Как вас зовут?


   - Александра Семеновна.

   - Александра Семеновна, вот вам деньги, - он протянул ей сто долларов, - Сделайте все так, чтобы было красиво.

   - Ты куда ж мне такие деньжищи суешь?

   - Ничего страшного. Хочу так отблагодарить вас. Имею право?

   - Имеешь, конечно, но…

   - Но, - это потом. У меня к вам просьба большая.

   - Слушаю тебя.

   - Когда наша группа подойдет сюда, вы заметите, естественно, то выйдите из своего ларечка и скажите: «Саша, передай этот пакет Люде». Договорились? Она будет рядом со мной в нарядном цветастом платье.

   - Невеста, что ли?

   - Почти, - застенчиво произнес Саша.

   - Не переживай, всё сделаю, как сказал.

   - Спасибо, - и он поспешил за удаляющейся группой, догнав ее, когда та выходила из Михайло-Архангельского собора.

   Люда также добросовестно продолжала снимать. Отсутствие Александра она даже не заметила.

   - А сейчас мы с вами через круглую Кладовую башню поднимемся на кремлевскую стену, где через узкие бойницы полюбуемся Стрелкой.

   - Саша... - оглянулась Людмила, - Ты не потерялся?

   Она находилась в первых рядах.

   Он махнул рукой, - Как можно? За подобную выходку вызываю вас на дуэль. Право выбора оружия оставляю за собой.

   Вокруг раздался смех.

   - Молодой человек, - подала голос крашеная блондинка, - вам секундант не требуется? Я бы…

   Нет! Не требуется! – оборвал ненужный разговор Александр.

   - Фи! Какой мужлан!

   - Люда, поднимешься наверх, подожди меня. Хорошо?

   - Как тебе? – прошептала она, оглядывая город через бойницы.

   - Во! - поднял он большой палец.

   - И мне все понравилось, - она тихонечко прижалась к его плечу.

   У памятника 1000 Руси экскурсовод рассказала о исторических вехах тысячелетней державы, изображенной по периметру памятника.

   - А теперь пройдемте на выход, к автобусу. Дальше я посмотрим наш замечательный город. Кто хочет оставить себе память о Кремле и Нижнем Новгороде, на выходе есть киоск, где вы найдете много интересного и дополнительного, чего я, ограниченная временем, не смогла вам рассказать.

   - Саша, побежали быстрее, а то всё разберут и нам ничего не достанется.

   Они подбежали к ларьку, у которого уже образовалась очередь. Дверь ларька открылась. Из него вышла продавщица.

   - Вы, Александр? – спросила она.

   - Да. А в чем дело?

   - Передайте этот пакет Людмиле, - махнула она головой в сторону Люды.

   - Мне? – удивленно спросила Людмила.

   - Вам, вам…

   - От кого?

   - Понятия не имею. Извините. Некогда мне с вами разговаривать. Меня покупатели ждут, - и она закрыла дверь.

   - Как интересно… Кто это может быть?... И что там?... – она явно забыла про сувениры.

   Наконец все снова сели в автобус и началась ознакомительная экскурсия по городу.

   Внимание Людмилы было явно рассеяно. Она периодически нагибалась, щупала упаковку и удивленно кривила губы. Александр относился ко всему этому равнодушно, внимательно слушая о достопримечательностях Нижнего Новгорода.

   Они посетили площадь Минина и Пожарского, Нижегородскую ярмарку, побывали у памятника легендарному летчику Чкалову. Постояли на Чкаловской лестнице, насчитывающей 560 ступенек. Посмотрели с нее на величавость Волги и лес, растущий на противоположном берегу.

   - Скажите, а сколько ступенек на Потемкинской лестнице в Одессе? – спросила Людмила?

   - 192, - наклонился к ней Александр.

   - Совершенно верно. Молодой человек прав. Ровно 192 ступеньки.

   - Спасибо, - на ее щеках выступил гордый за своего кавалера румянец.

   Потом им разрешили полчаса погулять по улице Большая Покровская, где жила и до сих пор живет знать города.

   - Люда, до отхода нашего лайнера остается полтора часа, - произнес Александр, помогая войти ей в автобус, - Мне надо сделать одно очень важное дело. Я, максимум, через сорок минут буду на борту. Ты езжай и за меня не волнуйся. Договорились?

   - А можно и мне с тобой? Я мешать не буду.

   - Можно конечно, а этот увесистый пакет и твои туфли на высоком каблуке не позволят нам с тобой бегать.

   - А надо будет бегать?

   - И очень быстро, чтобы не опоздать.

   - Тогда я стану волноваться.

   - И это будет очень гуманно с твоей стороны. Всё, моя хорошая. Надо спешить. Время начинает работать против нас. Я убежал.

   - Подожди секунду, – она наклонилась и поцеловала его, Береги себя. И быстрее возвращайся. Я очень буду тебя ждать!

   - Я мигом! - прокричал он удаляясь.

                8

   Александр быстро вошел в магазин «Фототовары», бегло посмотрел по полкам.

   - У вас есть фотоаппарат Canon EOS 1DS?. – спросил он у продавца.

   - Нет! А вас интересуют аппараты для профессиональной съемки? Могу предложить новую модель цифрового Canon EOS 1D. Он лучше и проще в обращении. Правда, стоит немного дороже.

   - И сколько?

   - Вам в рублях или долларах?

   - Долларах.

   - 3800.

   - Гарантия есть, что не подделка?

   - Обижаете. У нас фирменный магазин и поставки только от производителя.

   - Тогда покажите.

   - Вы его будите брать?

   - Уважаемый, вы только что представились солидной фирмой и начинаете базарные выходки.

   - Извините. Сейчас принесу.

   - Если можно, я посмотрю всё сам.

   - А вы…

   - Когда у нас уже научатся европейскому этикету? А всё это отрыжка трехсотлетнего закабаления татарами-монголами.

   - Прошу прощения.

   - Пока я смотрю, вызовите, пожалуйста, сюда такси.

   Александр быстро достал фотоаппарат, привычно проверил его функции, сделал несколько снимков. Оставшись довольным, отдал продавцу.

   - Оформляйте. И поторопитесь. У меня очень мало времени.

   Отсчитав деньги, он вышел на улицу. У дверей магазина его ждала машина.
   - На речной вокзал. И побыстрее. Только по дороге надо купить арбуз.

                9

   Подъезжая к теплоходу, он издали увидел у трапа Людмилу. Она нервно ходила по причалу.

   - Девушка, вы не меня ждете?

   - Слава тебе Господи! – произнесла она облегченно, - До отправки остается сорок минут. Если бы ты не приехал, я бы отсюда никуда не ушла. Так и ждала бы тебя до глубокой старости.

   - Правда?

   - Правда!..

   - Молодые люди, вы долго внизу миловаться будите? Теплоход скоро отчаливает, - послышалось сверху.

   Люда и Саша быстро поднялись по трапу.

   - Все вопросы решил?

   - Да. Это тебе, - он протянул красивую коробку.

   - Что это?

   - Новый фотоаппарат вместо твоей мыльницы.

   - И не правда. У меня очень хороший фотоаппарат. Между прочим 1115 долларов стоит. Его папе подарили после выполнения какого-то очень серьезного задания. А ты его хаешь.

   - Хорошо. Не спорю. Тогда это - сказочно хороший фотоаппарат. И ты с ним будешь похожа не на умную Машу, а на мудрую Марию Ивановну, - Александр весело засмеялся.

   - Далась тебе эта Маша. Скажи мне, пожалуйста, к чему эти все затраты? Деньги некуда девать? И сколько же стоит этот сказочно хороший фотоаппарат?

   - 1116 долларов, - не моргнув, соврал Александр.

   - Если вас не затруднит, покажите мне кассовый чек.

   - Извини. В магазине не было света, поэтому чек не дали. Я им поверил на слово. Да положи ты свой пакет на палубу. Посмотри, что я еще купил. Только помоги мне его достать.

   - Ого, какой большущий арбуз! И сколько в нем?!

   - Почти двадцать килограмм!

    Ничего себе! Дай я его понянчу.

   Во время передачи, арбуз выскальзывает из рук, и летит на палубу. Чтобы поймать его, Александр со всего маха падает на колени и в каком-то невероятном прыжке ловит это чудо природы, катясь вместе с ним по раскаленной палубе.

   - Браво! – рассмеялась Людмила, - Если бы наша футбольная сборная имела таких вратарей, то чемпионами мира мы были бы всегда.

   Саша сел. Положил арбуз между ног. Лицо выражало страдание. Он задрал порванную штанину. Его правое колено сильно распухло, приобрело синюшный оттенок. Он ощупал чашечку, попробовал согнуть и разогнуть ногу.

   - Слава Богу, чашечка цела. А все остальное заживет. Сейчас сходим в медицинский пункт, всё сделаем и через 3-4 дня я буду козленком скакать вокруг тебя, - грустно улыбнулся он.

   - Вот дура! – запричитала Людмила, - Это я во всем виновата, - и она зарыдала. Слезы катились по ее пунцовым щекам, капая на раскаленный металл, тут же испаряясь.

   - Люда, ты хочешь помочь моему горю только слезами?

   - Нет, - замотала она головой.

   - И это уже правильно! Вон видишь матроса? Держи, - он протянул пятьсот рублей, - Дашь их ему. Скажешь, чтоб помог отнести тебе вещи в каюту, а потом придет за мной и доведет до санчасти.

                10

   Дверь медицинского блока долго не открывали. Наконец вышел доктор в халате на голое тело.

   - Что у вас? - спросил он недовольно.

   - Понимаете, он поскользнулся и упал на колено.

   - Вот расписание, - доктор, лет тридцати молодой человек, нервно хлопнул ладонью по двери, - где черным по белому написано, что амбулаторный прием начнется ровно через полтора часа. И примите совет на будущее: «Надо меньше пить!». Приходите в приемные часы. Непременно приму.

   - Вот что, Эскулап!.. Место теплое нашел? Совесть потерял? В рай раньше времени попал? Я немедленно звоню помощнику командира. И дальше твоя карьера остановится на статистике в каком-нибудь оргметодотделе. Уж там, в фирменном халатике на обнаженном теле не походишь. Открой дверь, пока я ее не выломал.

   - Вы ответите за свои действия, гражданин. Я вам это обещаю…

   - Ну, где ты, Вальдемар? Ушел и пропал… Я, наверное, скучаю, - из соседнего помещения вышла не совсем трезвая, замотанная в простынь, блондинка, - А это еще кто? Они мне не нравятся. Выгони их!

   - Пошла вон отсюда, стерва! – заорал корабельный доктор.

   - Хорошо. Я сейчас оденусь и уйду. Но ты об этом еще пожалеешь.

   - Присаживайтесь, - доктор указал Александру на кушетку, - Я на минуту.

   Вскоре у него под халатом были одеты джинсы.

   - Что случилось?

   - Упал на колено. Начала развиваться внутрисуставная гематома. Надо откачать кровь.

   - Вы медицинский работник?

   - Да. Но это сейчас не так важно.

   - Понимаете, с травмами и острой патологией, мы отправляем на берег. Корабль только отошел. Я сейчас позвоню на мостик, спустят катер и доставят вас на берег. А уж там «Скорая помощь» отвезет вас в больницу.

   - Так мне, точно, выходить или подождать?.. – в амбулатории вновь появилась блондинка. Она была уже в бриджах и майке.

   - Выйдите. И как можно быстрее!

   Та злобно вильнула задом и сильно хлопнула дверью.

   - У вас какая здесь специальность? – спросил Александр.

   - Терапевт.

   - Ничего. Справимся. Я буду командовать, а вы делать. Надеюсь, шприцы и стерильные перчатки у вас есть? Корабль пусть идет своим курсом. Никого вызывать, а тем более везти, не нужно. Доктор вам поможет, - показал Саша на стоящую в стороне Людмилу, - Вас как зовут?

   - Владимир. Владимир Сергеевич.

   - Ну, Владимир Сергеевич, для начала хорошо помой руки. Потом принеси лоток, спирт, йод, лидокаин и ампулу гидрокортизона.

   - А можно я медицинскую сестру вызову.

   - Хорошо живешь! Сестра… И, наверное, санитарка есть?

   - Да. Тоже есть.

   - Хорошо живешь! Зови свою сестру.

   - Мария Алексеевна, - раздался приглушенный голос из соседней комнаты, - поднимитесь в медблок.

   Не успела телефонная трубка занять свое законное место, как открылась дверь и вошла женщина лет пятидесяти.

   - Что случилось, Владимир Сергеевич?

   - Внутрисуставная гематома.

   - На берег будем отправлять?

   - Не хочет.

   - Мало ли что он не хочет.

   - Мария Алексеевна, - Александр умоляюще посмотрел на медицинскую сестру, - я сам военный хирург, знаю, что надо делать. Потом уезжать мне никак нельзя.

   - Хирург говоришь? Давай посмотрим, что у тебя там. Ого! Где это тебя угораздило?

   - Поскользнулся на палубе. Чашечка цела. Сто процентов. Если бы были сомнения, я бы даже и не противился.

   - Я сама шестнадцать лет в Московском окружном военном госпитале проработала операционной сестрой в травматологическом отделении. Так что, с такой травмой очень даже знакома. Иди, ложись на стол. Брюки не забудь снять. Девушка, - обратилась она к Людмиле, - а вы что здесь делаете? Идите, подышите свежим воздухом. Минут через сорок мы его вам отдадим.

   - Она тоже врач, Мария Алексеевна.

   - Какой? - поинтересовалась та.

   - Невропатолог, - гордо произнесла Людмила.

   - Не обижайся, миленькая, но всё равно придется выйти. Здесь молоточком махать не потребуется. Не хватает еще, потом вас откачивать.

   - Люда, правда, иди, погуляй. Видишь, какие здесь ребята опытные. Потом ты мне перевязки делать будешь. Хорошо? – Саша подмигнул ей.

   Через час улыбающийся Александр с перемотанным коленом, волоча ногу, вышел из амбулатории. Люда сидела на корточках, прислонясь к переборке.

   - Ну как ты? - бросилась она к нему, - Я тут вся, как на иголках… Дёрнул меня черт, попросить у тебя этот арбуз… Век себе этого не прощу. И экскурсии накрылись…

   - Почему накрылись? Ты будешь ездить и мне, потом, вечерами рассказывать. А через три дня я к тебе присоединюсь. Ты послушай другое, я просто восхищен Марией Алексеевной, медицинской сестрой. Мне бы такую! Сделала все сама. Не руки, - золото! А дамский угодник пребывал в роли статиста. Дай-подай!

   - Давай я тебя под руку возьму.

   - Ради этого я готов и второе колено повредить. Я – раненый матрос, а ты – Даша Севастопольская, тащишь меня по бастиону на сортировочную площадку, защищая от градом пуль. Потом, выбившись из сил, бросаешь мое тело на землю. Я издаю стон. Ты встаешь на колени и гладишь меня по щеке. Подходит Пирогов Николай Иванович: «Кого ты мне еще приперла, Даша?». «Это герой, Николай Иванович». «Что же геройского он совершил?» «Он спас арбуз!»…

   - Не смешно!.. Вот только чем теперь я этого героя кормить беду? Обед давно прошел, а до ужина, - она взглянула на часы, - еще ой как долго!

   - Вопрос выведенного яйца не стоит. Мы сейчас спустимся в каюту и всё закажем. Предлагаю на ваше, сударыня, утверждение самое простое и доступное меню: жареная молодая картошка с укропом, цыплята табака. По два на брата. Огурчики, можно малосольные. Естественно, помидорчики. И виновник нашего торжества, арбуз тоже пойдет в дело! Учитывая наше сегодняшнее стрессовое состояние, грамм по 100-150 коньячку явно не повредит. А еще у меня есть кофе, который ты никогда не пила. Между прочим, он самый дорогой в мире и произрастает на трех островах: Яве, Суматре и Сулавеси. А называется: «Kopi Luwak». Один килограмм его стоит свыше тысячи долларов.

   - Это когда зернышки проходят через пальмового зверька циветта?

   - Совершенно верно. Хотел удивить, а удивимся сам. Куда ты меня ведешь? Моя каюта совсем в другой стороне.

   - Послушайте, больной! За вами нужен постоянный уход. Поэтому лазарет перенесен в мою каюту. Возражения не принимаются! Еще вопросы к докладчику будут?

   - Вопросов нет! Слушаюсь и повинуюсь! Но мне надо привести себя в божеский вид. Брюки порваны, грязный…

   - Все поправимо. Ты дашь мне ключ, скажешь где что взять… А привести себя в порядок можно и у меня.
   - Деловое предложение. И главное, осмысленное.

   - Вот и славно! Стороны пришли к общему консенсусу, как говорил глупый Горбачев, считая себя очень умным.

   Они вошли в каюту Люды. Около двери аккуратно лежали свертки и пакеты, ждущие своих хозяев. Везде было чисто и опрятно. Злополучный арбуз покоился на холодильнике, а пакет с книгами лежал на палубе у изголовья кровати.

   Пока Людмила ходила за шортами, майкой, тапочками и всем остальным, выбрасывала порванные брюки, Александр освоился, и даже успел заказать в ресторане ужин. Когда она вернулась, всё уже дымилось на столе.

   - Это сон? Или снова я что-то грандиозное пропустила? Ты ходил в ресторан?

   - Я летал туда, - Саша довольно заулыбался.

   - А крылья?...

   - «А вместо крыльев пламенный мотор!..».

   - Вот всё, что ты просил. Иди в ванну, мойся, переодевайся, а я посмотрю, наконец, что в этом пакете. Только ногу не мочи.

   - Спасибо, доктор. Что бы я без вас делал?

   - По всей видимости, стоял на палубе и курил.

   - Скорее всего, так и было бы.

   Когда он возвратился, Люда, в коротеньком халатике, поджав под себя ноги, с интересом рассматривала альбомы и книги, купленные Александром.

   - Если я резидент, то ты волшебник! Давай  из этого дорогущего фотоаппарата я первым сниму тебя, а потом буду корить, как расточителя денежных средств.

   - Если тебе ничего не понравилось, придется всё выбросить за борт.

   - За борт, конечно, не надо, но и таких подарков тоже больше делать не надо. Пожалуйста, Сашенька, прошу тебя. От книг, я просто в восхищении! Ну а фотоаппарат, – у меня нет слов!

   - Раз слов нет, значит угодил. На этом и порешили. А книги мне тоже жутко хочется посмотреть. Но это потом. Сейчас…

   - Саша, я не могу понять, откуда продавщица могла меня знать? Главное: «Передай Люде…». И тебя назвала по имени. Как-то всё это странно, запутанно… Мистика какая-то!

   - Я сам ничего не понимаю. Давай начнем гадать, а еда пусть стынет.

   - Ой, про еду я совсем забыла. Извини. Ты у меня голоден! Значит, правду говорят, что все бабы дуры. Ты разливай, а я на мгновение в душ.

                11

   - Ну! – она искрилась капельками, стекающей с ее волос воды и была обворожительно хороша. У Александра от увиденного пересохло в горле. – На правах хозяйки хочу сказать… - она на мгновенье задумалась, - Нет, собьюсь… За тебя, Саша! Будь всегда здоров! – она чокнулась и одним махом выпила содержимое рюмки.
   - Очень лихо! По-гусарски! Закусывай быстренько, а то опьянеешь.

   Ели они долго, молча и с аппетитом. Видно голод и, правда, не был теткой.

   - Однако вкусно, - Александр откинулся, потянулся за сигаретами, - Людочка, я с твоего позволения закурю.

   - Саша, а ты был женат? – неожиданно спросила Людмила.

   - Нет.

   - Почему?

   - Не поверишь, - засмеялся он, - некогда было. Учеба, практика, работа над диссертацией…

   - Ну, а хотя бы девушка у тебя была?

   - Не без этого. Я, в конце концов, не монах. Но всё это кратковременно, без клятв в вечной любви. А вот вчера было ровно год, как не стало моей любимой женщины. Я познакомился с ней в алжирском госпитале. Она тоже работала хирургом. Капитан. Звали ее Жаклин Реймер. Француженка. Она на два года была старше меня. Мы с ней очень быстро сошлись характерами. И общая работа, и общие интересы… Ты знаешь, мы понимали друг друга с полуслова. Вмести трудились, вместе отдыхали… И вообще всегда были вместе, - Саша снова закурил, разлил по рюмкам коньяк, - Давай помянем ее.

   - Они выпили. Александр взял в рот ломтик лимона, долго жевал его, - И вот как-то привезли раненых. Много раненых. И у каждого своё. Мы взяли двух офицеров. У одного пробито легкое. Пуля прошла навылет. А у второго - осколочное ранение левой голени. Фрагмент конечности просто держался на одной коже. Я стал оперировать раненого в грудную клетку, а она пошла на ампутацию. Уж как так вышло? Скорее всего от профессиональной расхлябанности. Такое, к несчастью, бывает. И довольно часто. Из-за нее она и пострадала. Короче, пиля кость, ее рука соскальзывает и натыкается на заостренный осколок. Здесь бы надо остановиться, промыть рану, хорошо ее обработать… Она же лишь прижгла йодом и завершила операцию. Как выяснилось позже, раненый два года назад перенес гемолитическую желтуху и вдобавок болел СПИДом. Когда Жаклин узнала об этом, она заперлась у себя в комнате, никого не пускала, два дня пила, а потом… застрелилась.

   Александр вытер глаза, поднес графин ко рту и выпил всё его содержимое.

   - Извини Люда. Мне надо побыть одному. Пойду я.

   - Конечно, Саша, иди. Я все прекрасно понимаю, - она тоже шмыгнула носом и приложила салфетку к глазам, - Я тебя провожу.

   - Не надо.

   Он поднялся, и сильно хромая, пошел к выходу.

   - Саша, а можно я завтра тебя навещу?

   - Ну конечно можно. Только не бери всё так близко к сердцу. Мне просто сейчас очень тяжело. Рана на сердце должна зажить. А эта рана очень и очень глубокая. Спокойной ночи.

   - Спокойной ночи, Сашенька.

   Когда дверь каюты закрылась, Людмила упала на койку и зарыдала.

   Ночь спала плохо. Снились какие-то кошмары. И лишь под утро сон сморил ее.

                12

   Проснулась Людмила от объявления по трансляции о красоте столицы Татарии и о приглашении всех на экскурсию по Казани. Времени на сборы не было. Наскоро помылась, она во весь дух бросилась в каюту Саши. На дверях висела записка: «Я ушел в санчасть. Чувствую себя хорошо. Встретимся после экскурсии. И чтобы всё-всё запомнила. Я желаю подробно узнать про Казанское ханство и Казанский Кремль, о взятии Казани Иваном Грозным, и про осаду Емельяном Пугачевым, о мечети Кул Шариф… И, наконец, почему Казанский собор находится в Санкт-Петербурге, а не в Казани. Целую, Саша».

   Людмила улыбнулась, прижала губы к записке, оставив на ней след от помады, и стремительно полетела к себе. Схватив камеру, фотоаппарат, пакет для брата, Люда стремительно направилась к трапу. Она совсем забыла, что сегодня с Русланом они встречается на причале. И телефон как назло оказался разряженным.

   Сойдя на берег, она очутилась в объятьях высокого, молодого человека с букетом белых роз.
   - Русик, братишка - заверещала она, болтая в воздухе ногами и целуя того в щеку, - ты совсем обалдел. В тебе силы, как у племенного быка, отпусти немедленно, раздавишь.

   - Людка, красота моя неописуемая, поздравляю с наивысшем образованием! - захохотал Руслан, - Это тебе, - протянул он букет, снова целуя ее, - Поехали ко мне. Машина ждет.

   - Русланчик, я хочу посмотреть город. Вон уже и в автобусы приглашают. Поехали со мной. По дороге и поговорим.

   - Согласен, - он обнял сестру за плечи, и автобус поглотил их.

   Александр в это время стоял на палубе и лицезрел происходящее. Внутри его всё сжалось, защемило в груди. Он проворно спустился в каюту, собрал вещи. Перекурив, вызвал горничную.

   - Девушка, примите номер. Я выхожу. Найдите, кто поможет вынести мне вещи. И ещё, вызовите такси к трапу. Это вам за хорошую работу, - протянул он ей пять тысяч рублей.

   - Вам что, у нас не понравилось? Может быть…

   - Не волнуйтесь, всё было просто великолепно! Никаких претензий. Просто обстоятельства сложились таким образом, что мне надо срочно уехать.

   - Как же так! Такие деньжищи потеряете…

   - Не в деньгах счастье, девушка. Давайте не будем плакаться. Сделайте быстренько всё, что я попросил.

   Через час Александр был в аэропорту.

                13

   Людмила вернулась с экскурсии к ужину. Быстро положив вещи и переодевшись, она поспешила к Александру. Дверь была открыта. В каюте жужжал пылесос.

   - Здравствуйте. А где Саша?

   - Кто?

   - Саша. Он живет здесь.

   - Нет, девушка. Здесь уже никто не живет.

   - Как?... Но только вчера… Сегодня…

   - Он выехал отсюда днем.

   - Как выехал?.. Куда? Зачем? И ничего не сказал… Он не оставлял никакой записки? – Людмила была вся в нервном напряжении, - Да что случилось, в конце концов?!

   - Кроме горы окурков, здесь больше ничего не было. А вы узнайте в рубке дежурного. Там сведения наверняка есть.

   Люда резво понеслась на ют корабля, который в это время отходил от причала, поэтому на все ее просьбы никто не реагировал. Наконец теплоход лег на заданный курс.

   - Что вы девушка хотите?

   - Сегодня с корабля кто-то выезжал?

   - Не знаю. Я недавно заступил на дежурство. Сейчас посмотрим вахтенный журнал. А что такое? Пропало что-нибудь?

   - Нет. Всё на месте. Мне просто нужны его данные, фамилия и так далее.

   - Извините, но таких сведений мы не даем.

   - Почему?

   - Не положено.

   Людмила понуро побрела к себе в каюту.

   - Что сучилось? Почему не предупредил?.. – напряженно думала она.

   И тут ее осенило, -  Он видел ее встречу с Русланом. Точно видел… Эти розы, поцелуи… Дурачок! Какой дурачок!... Неужели нельзя было дождаться моего возвращения. Всё бы выяснилось само собой.

   Мир вдруг стал уныл и неинтересен.

   Вначале она хотела сойти в следующем порту. Но поразмыслив, приняла решение пройти это путешествие до конца. И потом, где она будет его искать? Ведь поехать он мог в любую сторону. А возвращаться домой?... Что скажет родителям?... Влюбилась, а он сошел…

   Наревевшись, как белуга, далеко за полночь, у нее родился гениальный план, который она в дальнейшем собиралась претворить в жизнь. И сразу успокоившись, она глубоко и безмятежно вздохнула, повернулась на бок и спокойно заснула.

                14

   Экскурсии проходили безрадостно, без желаемого задора и интереса, хотя впечатлений было более чем предостаточно. Вечерами она просматривала фотографии, книги обо всех городах, где была, вспоминала встречи с Сашей, о котором знала только имя. Какой же всё-таки надо быть глупой, чтоб не спросить фамилию и телефон…

                15

   Домой Людмила вернулась немного удрученной, но полной впечатлений от поездки и увиденного, с огромным ящиком книг и сувениров. За ужином она без умолку рассказывала обо всех городах, посещенных ею, интересных случаях, происшедших на теплоходе… И только о встрече с Сашей она не произнесла ни слова.

   - Дочка, - спросила мать, - какая-то ты вся напряженная, неестественная… У тебя всё в порядке?

   - Всё нормально, мама. Устала немного. День-два, - и буду как огурец.

   - Что Руслан?!

   - Выглядит очень хорошо. Домой к нему не поехала. Хотелось посмотреть Казань, Кремль… Экскурсия была просто фантастическая. Руся всем передал привет. Поблагодарил за подарок. Хотел мне всучить какой-то пакет, но я категорически отказалась. Итак, как дура с этими баулами и коробками. В следующий раз никогда больше ничего не возьму. Одна морока. В Волгограде из-за меня на полчаса задержали экскурсию. Видите ли, Семен Петрович проспал. Кто этот Семен Петрович, понятия не имею. Взял, и даже не поблагодарил. А об извинении за свое опоздание и говорить не приходится.

   - Миша, - спросила отца мать, - это не тот Кузьменко?..

   - Он самый.

   - От него и не такое можно ожидать… Но… Величина!..

   - Мне все равно кто он. Главное, что человеческого в нем я ничего не увидела.

   - Люша, я заметил у тебя новый фотоаппарат, - отец разлил по рюмкам домашнюю наливку, - Что, мой сломался?

   - Нет, пап, работает, - густая краска покрыла ее лицо.

   - Купила?

   - Подарили.

   - А ты хоть знаешь, сколько он стоит?

   - Думаю, что много.

   - Да не много. А очень много.


   - Я с тобой, папа, хотела поговорить по этому поводу… Но позже.

   - А сейчас нельзя? Или этого мать не должна знать? Может тут криминалом попахивает или еще чем-то нехорошим? – спросил он грозно.

   - Папа! Как только ты мог подумать такое?

   - А что я мог подумать? Дочери дарят фотоаппарат почти за четыре тысячи долларов!..

   - За сколько? – искренне удивилась Люда.

   - За сколько слышала.

                16

   Людмила, перескакивая с одного места на другое, краснея и бледнея, рассказала родителям всё, начиная от первого дня, до последнего.

   - Я же не знала, что он видел нашу встречу с Русланом… Розы, поцелуи, обнимания…

   - А ты не могла предупредить человека, что встречаешься с братом?

   - Если могла, предупредила бы. У меня напрочь всё отшибло, когда он рассказал обо всём, что случилось с этой женщиной. А потом Саша ушел, сказав, что надо побыть одному.

   - Да. История. Столько перенести и остаться человеком… - отец поднялся, взял в коридоре сигареты, закурил и снова разлил наливку по рюмкам.

   Выпили молча.

   - И что ты намерена делать? – спросила мать.

   - Я хочу его найти и всё объяснить.

   - Ты вообще-то понимаешь, что говоришь? В Москве, даже не в Москве, а пригороде, найти человека?... Кроме имени ничего не знаешь… Смешно даже. Ни в милицию, ни в комендатуру…

   - Папа, пожалуйста, тебе это сделать по своим каналам очень просто. Данных, хоть отбавляй. Есть имя, звание, род войск, профессия, кандидат медицинских наук… Из заграничной командировки прибыл и, буквально, около месяца назад назначен старшим ординатором в Подмосковный госпиталь. Папочка, милый, помоги. Я люблю его! И знаю, что ему я тоже неравнодушна. Век за тебя буду Богу молиться, - она упала перед ним на колени и зарыдала.

   - Встань немедленно. Ишь, что придумала…

   - Не встану, - слезы градом катились из ее глаз.

   - Миша, может, и правда можно что-то сделать? Попробуй, - тоже взмолилась жена.

   Он крякнул, налил себе полный стакан и выпил. Долго жевал хлеб, посыпанный солью.

   - Попробовать можно. Но обещать пока ничего не могу.

   - Спасибо, папочка, - Людмила повисла на его шеи и принялась целовать, размазывая слезы по его щекам.

   -Люша, если ты сейчас меня задушишь, то тогда я тебе точно ничем помочь не смогу.

                17

   Через четыре дня отец приехал со службы необычно рано и в приподнятом настроении. Долго переодевался. Жена и дочь стояли, скрестив на груди руки, высказывая своим видом явное нетерпение. Но он не спешил. Достав из холодильника бутылку «Нарзана», с жадностью выпил ее и сев в кресло, закурил.

   - Миша, ты долго собираешься испытывать наше терпение? Может, хватит?.. – жена подошла, забрала сигарету и раздавила ее в пепельнице.

   - Девочки, есть две новости. Одна хорошая, другая еще лучше. С какой начать?

   - Та, что лучше, - дрожащим голосом простонала Людмила.

   - Мне дали отпуск. Через неделю, Света, - повернулся он к жене, - едем в Сочинский санаторий. Билеты заказаны. От тебя остается только собрать вещи.

   - Папа, а вторая новость, какая? – не выдержала Людмила.

   - Президент подписал указ о награждении меня орденом Нахимова, - он снова взял сигарету и закурил.

   - И это всё? - Людмила собралась уходить к себе в комнату.

   - Почему все? И вовсе не все.

   - К нам придут сегодня гости?

   - С чего ты взяла?

   - Вид у тебя уж очень праздничный.

   - А ты не рада за отца?

   - Очень рада, - печально ответила дочь, - Я пойду к себе, музыку послушаю.

   - Так тебе что, не нужны данные о твоем принце?

   - Ты принес? – ее глаза засияли, - Какой же ты всё-таки…  Давай быстрее!

   - А твой капитан настоящий мужик! Два ордена имеет, - отец подошел к шкафу, открыл его, стал шарить по карманам рубашки.

   - Папа, причем тут ордена? Ну, не томи уже, давай свою записку.

   - Держи, - протянул он ей аккуратно свернутый лист бумаги.

   Людмила обхватила отца руками за шею и крепко поцеловала, - Я тебя очень сильно люблю, - прошептала она ему на ухо.

   - Сильнее, чем маму? – тоже шепотом спросил он.

   - Да, - моргнула она глазами.

   - Умница! Это по-нашему!

   Мать стояла в стороне и, счастливо улыбаясь, смотрела на эту идиллию.

   - Люша, - остановил он дочь уже в дверях, - на обратной стороне листа адрес, где он живет в общежитии. Неделю назад как туда въехал. Дай мужику хоть немного привести в порядок свое логово. На службу выходит через двадцать шесть дней.

   - А вот и не дам! Утром рано и поеду! – она радостно обернулась вокруг себя и захлопнула дверь.

   - Молодец! Судьбу надо крепко за яйца держать.

   - Миша, вроде бы солидным человеком стал, а нет-нет, да и лезет из тебя флотское прошлое.

   - Разве я не правильно сказал. Помню, как начинал я на эсминце «Благородный»…

   - Ой, не вдавайся в воспоминания… Я тоже помню, как ты безвылазно сидел на этом корабле, а я с Русланом на руках кочевала с квартиры на квартиру. А потом Людмила родилась… Но сказал правильно. Крепко надо эту судьбу держать. До синевы в пальцах…

                18

   Проснувшееся утро гомонило щебетом оголтелых птиц. Людмила медленно приближалась к указанному ей старушкой дому. Поднявшись на четвертый этаж, она прошла по длинному коридору и остановилась перед дверью с номером 417. Дверь была открыта. Из комнаты лилась мелодичная арабская музыка. Люда постучала. Никто не ответил. Тогда она тихонечко вошла. На стремянке, лицом к окну, стоял Саша и покрывал потолок нежно-голубой эмульсионной краской. В углу лежали аккуратно сложенные обои, клей, краска и что-то еще. Стены были ободраны и тщательно выровнены.

   - Извините, мне нужен Агеев Александр Викторович. Я из ЖЭКа. Прислали вам помочь.

   - Я никого не вызывал. И помощи ни у кого не просил, - он повернул голову. На мгновение его лицо было растерянным.

   - Люда? Ты? Откуда? И как… - он быстро спустился, вытер руки и, буквально, подлетел к ней, секунду постоял, вглядываясь в глаза, потом обнял и крепко прижал к себе, - Прости. Какой же я ненормальный… Только через две недели вспомнил о том, что ты говорила про брата, который живет в Казани. Я прилетел в Москву, примчался на Речной вокзал, а теплоход уже пришел три часа назад. Сведения о пассажирах администрация не дает, ни под каким видом. Даже за большие деньги. Но я все равно бы тебя нашел! Потратил годы, но нашел.

   - Я люблю тебя, Саша, - хрипло произнесла Люда и, положив голову на его плечо, заплакала. Да так громко, что в комнату стали заглядывать прохожие.

   - У вас что-то случилось? - спрашивали они.

   - Нет-нет, всё в порядке. Просто мы решили пожениться и таким образом расстаемся с холостой жизнью.

   - Тогда счастья вам и любви! И деток… Здоровых и умных!