Понедельник – он понедельник и есть. День тяжелый.
Осторожности сугубой требует. Причем с самых первых мгновений после того, как улетит Морфей.
А потому зачем было так сильно дергать ночную тяжелую штору? Умерила б размах могучей рученьки – карниз бы и не сорвался…
Ну и дальше всё по списку: кофе убежал, каблук отломился, замок заело, лифт не приехал…
И от визита в почтовое отделение Мара тоже не ждала ничего доброго. Качество услуг «Почты России» давно служит у соотчичей темой бесконечных анекдотов. Злобно, очень злобно издеваются их сочинители над российскими почтарями. Пешком-де и в заплечных мешках-сидорах почтовые служители письма и посылки сейчас носят или, в лучшем случае, возят корреспонденцию по стране на клячах-доходягах… Со скоростью полтора километра в час… Время от времени теряя конверты и коробки.
К стойке в отделении Мара подошла не дыша. Но, вопреки ожиданиям, всё окончилось благополучно и довольно быстро. Небольшой пакет, полученный из рук флегматичной молодой особы с бейджиком на белой блузке, плотно улегся на самое дно сумки.
Однако понедельник о себе всё-таки напомнил. Уже у самых дверей Мару окликнули:
– Привет! Ну надо же! Идет и не признаётся!
Так. Пропал рабочий день, сказала себе Мара, нехотя оборачиваясь на зов. Да за что ж сегодня такое невезение?.. И принес же Бог или, скорее, черт сюда Ирму…
А та уже обнимала Мару за плечи и говорила не умолкая:
– Чмоки-чмоки! А что ты здесь делаешь? Что-то вид у тебя усталый… Чем ты сейчас занимаешься?.. Какая погода сегодня отличная, правда? Солнышко, и ветра почти нет… А вчера дождь хлестал… С рассвета до заката… Я весь день в нашем торговом центре провела… Кофе пила, по бутикам ходила… Присмотрела себе костюмчик на юбилей свекрови! Пусть позлится, старая ведьма! Слушай! А давай к ней сейчас поедем! На дачу! Переночуем на перинах! В клубнике попасемся! Сделаем дорогой маменьке противно!
– Поехали лучше в субботу. – Маре наконец-то удалось вклиниться в бурный речевой поток, извергаемый неутомимым ртом Ирмы. Беспрестанно шевелящиеся губы подружки были старательно накрашены малиновой помадой. Длинные гелевые ногти и сверкающий стразами джемпер – тоже малиновые. Ирмочка-малинка… Хоть сейчас на вечеринку…
– Почему – только в субботу? – удивилась Ирма.
– А потому, что сегодня – полнолуние, – сказала Мара.
Ирма развеселилась.
– Ну да! Ты же у нас лунатик! Как это я забыла!
И закатив синие нахальные глаза, с манерными завываниями пропела-проговорила:
У лунатика и гения
Нет друзей.
В час последнего прозрения
Не прозрей. [1]
– Именно, – сказала Мара. – Так что пошла я домой. Работа ждет.
– Ну нет, – возмутилась Ирма. – Кучу времени не виделись – а ты домой! Подождет твоя работа! Не медведь, в лес не уйдет… Я тут познакомилась с одним… В гости зазывал. Между прочим, интеллектуал. В твоём вкусе! Поехали! Пообщаемся…
Остановить Ирму могла только пуля снайпера. И Мара, мысленно махнув рукой на все свои дневные планы, смирилась.
Когда она отворила дверцу в пропахший ванилью салон Ирминой машины, Ирма, развалившись в водительском кресле и прижав к уху мобильник, уже договаривалась о встрече с обещанным интеллектуалом.
– Он ждет нас примерно через пару часов… Как раз – пока доедем, то да сё… – сказала Ирма, бросив телефон в бардачок.
– А как зовут твоего интеллектуала? – спросила Мара.
Ирма засмеялась.
– Не поверишь! Платон Сократович!
– М-м-да… – промычала Мара. – Многообещающе...
* * *
На философа, тем не менее, Платон Сократович не был похож совершенно.
Когда замолкла трель звонка и свою короткую, но впечатляющую партию чётко прощелкали открываемые замки, перед Марой и Ирмой в дверном проёме вдруг возник, будто сгустившись из темноты просторной прихожей, изящный брюнет в смокинге с алой бабочкой на белоснежном пластроне манишки.
Его узкое смуглое лицо, отделанное художественно пробритой бородкой, приковывало к себе внимание, на первый взгляд, томными и очень черными глазами. Хотя Мара тут же отметила, что их томность, пожалуй, кажущаяся. Её видимость создают только тяжелые веки. И если от них, от этих век, абстрагироваться, то взоры Платона Сократовича будут достаточно остры и, вероятно, проницательны…
Голос хозяина звучал в пандан лику и масти – темный и теплый, нежащий ухо баритон.
Гостиная, куда Платон Сократович проводил дам, была под стать владельцу жилья. Там пахло старыми книгами, под которыми прогибались полки, и ладаном, увядшими цветами и выпитым кофе; со стен ухмылялись уродливые маски, а за стеклами узких шкафчиков белели и пестрели, отсвечивали и поблескивали статуэтки, кубки, чаши…
Платон Сократович угощал Ирму и Мару кофе, открыл бутылку какого-то редкого, по его словам, вина и принёс с кухни вазу с фруктами. Но основным блюдом застолья были, конечно, речи многомудрого хозяина, центральную область интересов которого, естественно, занимала мистика во всех её видах.
Гостьям отводилась роль восхищенных слушательниц; их головам следовало сладостно кружиться от эрудиции Платона Сократовича.
Мара добросовестно пыталась вникнуть в суть словесных излияний мистика и хоть что-нибудь да запомнить. Она никогда не упускала возможности поучиться. И полагала, что не бывает совсем уж бесполезных книг и людей. В любой и у любого найдется хоть крохотное ценное зёрнышко для пытливого ума…
– Восьмерка! – восклицал Платон Сократович, взмахивая над столом не по-мужски хрупкими кистями рук и сверкая бриллиантами массивной золотой печатки и таких же запонок. – Это символ совершенства и бесконечности! Это знак одарённости личности способностью предвидеть!
– Шесть! – И тонкий палец с ухоженным ногтем выписал в пространстве новую цифру. – Разве вы никогда не слышали выражения «шестое чувство»? Поэт Николай Гумилёв полагал, что шестое чувство – это способность непосредственно ощущать красоту. Как свет, как запах, как звук, как вкус, как прикосновение… Но, может быть, шестое чувство – это ясновидение?
– Тройка! – Платон Сократович прикрыл свои жгучие глаза и молитвенно прижал руки к груди. – Божественная! Она соединяет в себе прошлое, настоящее и будущее! Она воплощает собой экстрасенсорные способности человека!
Разделавшись с нумерологией, хозяин принялся за свой гербарий. Перебрав множество растений с их таинственными свойствами, он благоговейно поднял над столом хорошо засушенную розу, сморщенные лепестки которой еще не потеряли окончательно былой цвет.
– Смотрите! Это цветок тайны, цветок мудрости! Я бы сказал больше – символ тайной мудрости!
От розы Платон Сократович плавно перешел к алхимикам, которые, как известно, очень этот цветок уважали. В воздухе гостиной, порожденные вибрациями бархатного баритона, нечувствительно проявились король алхимиков и чернокнижников Рудольф II и Прага, раввин Лёв бен Бецалель и Голем… Не забыл мистик и самого князя тьмы с его ужасной книгой – «Деломеланиконом», которую при случае можно было приобрести в древней чешской столице…
А потом за алхимиками и их фантастическим золотом последовало серебро, тоже металл, как известно, благородный.
– Серебро связано со скрытыми способностями человека… – почти прошептал мистик. – Оно пробуждает в личности умение ощущать тонкие, сверхчувственные материи… Да и как может быть иначе? Это металл Луны! То есть – Гекаты, богини мрака, ночных видений и чародейства…
К этому моменту Ирма изрядно подустала слушать. Кстати сказать, Мара, время от времени поглядывая на подружку, сильно дивилась её долготерпению. Воспользовавшись поворотом темы хозяйского монолога к Луне, Ирма решила тоже ввернуть словечко. Не всё ж одному Платону Сократовичу разглагольствовать.
– А вот наша Мара – настоящий лунатик! – прервала она речь Платона Сократовича. – В полнолуния во сне ходит! Правда, на крыши вроде бы еще не выбиралась… Как там у Цветаевой Луна говорит лунатику?
Я – глаза твои. Совиное
Око крыш.
Будут звать тебя по имени –
Не расслышь. [2]
– Вот как, Мара? – удивился мистик. – Впрочем, этого следовало ожидать… Вы рыжеватая блондинка с глазами цвета хризолита, чародейного камня, предсказывающего будущее… Вам, как человеку Луны, должны быть свойственны тайные способности.
Мара пожала плечами.
– Не замечала…
– А как вы относитесь к понедельникам? – неожиданно полюбопытствовал Платон Сократович.
– Понедельник – день тяжелый, – вздохнула Мара. – Я сегодня в этом в который уже раз на собственном опыте убедилась… С другой стороны, я в понедельник родилась…
– Это ещё раз подтверждает, что вы – человек Луны… Ведь вам известно, что из семи дней недели с ней связан как раз понедельник?..
Платон Сократович многозначительно улыбнулся и пристально посмотрел Маре в глаза.
– Что-то мне подсказывает: вы скоро очень удивитесь…
* * *
Обсудить нового знакомца дамы отправились в бар.
Начали перемывать косточки Платону Сократовичу под мартини с грейпфрутовым соком, продолжили под виски со льдом.
Вывод был, в общем-то, предсказуем еще до начала процесса: не наш он человек! Хотя почему бы иногда и не визитировать мистика? Почему бы и не послушать увлеченного эзотерическими материями интеллектуала? Но – не часто. В полгода раз вполне достаточно. Если совсем уж нечего будет делать…
Когда обсуждение наконец-то закончилось, Мара и Ирма с удивлением обнаружили, что они, попросту говоря, лыка уже не вяжут. И потому, оставив авто Ирмы на стоянке, разъехались по домам на такси…
* * *
Добравшись до своей квартиры, Мара сразу же отправилась спать. Но прежде чем улечься, всё-таки выкопала из сумки пакет, полученный утром на почте. Распотрошив его, она вынула маленькую белую пластмассовую коробочку, в какие пакуются ювелирные изделия, отклеила скотч, раскрыла и мельком глянула на её содержимое.
– Кажется, всё в порядке, – пробормотала Мара и, не обращая никакого внимания на сорванный карниз, рухнула на кровать и замоталась в любимое клетчатое одеяло.
Незадолго до полуночи в окно, уже не закрытое плотными ночными шторами, заглянула полная луна. Её холодный тяжелый свет словно обволок спящую каменным хмельным сном Мару и высек серебряные и зеленые искры из того, что лежало на ночном столике в раскрытой белой пластмассовой коробочке…
* * *
Ирма не отказалась от своего намерения сделать свекрови противно. И в субботу, захватив с собой Мару, отправилась в дачный посёлок.
– Ты, главное, не деликатничай, – по пути инструктировала она подружку. – Клубники наедимся от пуза, потом цветов в саду по большому букету нарвем, потом пообедаем и спать на маменькины пуховики завалимся… И не вздумай с услугами навязываться! Пусть старая змея ядом своим захлебнется!
– Да за что ты на Нину Аркадьевну взъелась? – с недоумением спросила Мара. – Ладили ведь вы раньше как-то…
– Ладили. А потом я стороной узнала, что она про меня всякие гадости рассказывает. И сынку своему всё в уши дует: надо было, мол, на Наташеньке жениться!
– А может, тебе наврали? Может, Нина Аркадьевна против тебя вовсе ничего и не имеет?
– Информатор у меня надежный, – твердо сказала Ирма. – Тем более что в голову-то свекрови не залезешь…
Мара промолчала.
Когда Ирма остановила машину у дачных ворот, из калитки выглянула Нина Аркадьевна и улыбнулась.
– Девочки приехали! – обернувшись, крикнула она кому-то во двор дачи.
– Знаешь что? – вдруг сказала Мара Ирме. – Она тебе искренне рада. Я это вижу. Перестань злобствовать. Может, и сказала когда-нибудь что-то с досады… А люди и рады переврать неосторожное слово да разнести пошире…
Ирма с удивлением взглянула на Мару и недоверчиво хмыкнула.
Оказывается, на даче уже были гости – старший сын Нины Аркадьевны Влад с женой Светой и дочерью-подростком Адой.
Дачный день уверенно катился по отменно наезженной колее.
После похода на озеро, обеда с десертом из пресловутой клубники и легкой дремы на знаменитых пышных перинах Нины Аркадьевны вся компания затеяла традиционные шашлыки. Влад ушел в дом за шампурами, но вскоре вернулся. Вид у него был расстроенный.
– Мне сейчас позвонили… Надо в город ехать… ЧП там у нас очередное, – сказал он.
– Мы с тобой! – отозвалась Светлана. – Завтра мне надо быть на работе в первой половине дня. Я дежурю.
Мара посмотрела на Влада… Свету… Аду… И вдруг поняла: именно сейчас их отпускать нельзя.
Нина Аркадьевна возилась на дачной кухне, делая домашний соус для шашлыков.
Мара заглянула в кухонную дверь, поколебалась… Но всё-таки решилась и подошла к хозяйке.
– Я вас очень прошу: скажите всем, что вам плохо… Надо вашего Влада на час-полтора задержать здесь!
– Зачем? – с недоумением спросила Нина Аркадьевна.
– У меня очень скверные предчувствия… – с трудом выговорила Мара. – Закрою глаза – и вижу дорожные знаки, огонь, дым…
Нина Аркадьевна побледнела и с ужасом посмотрела на Мару.
– Мне и в самом деле нехорошо как-то… – прошептала она. – Пойду лягу…
Мара побежала в сад.
– Нине Аркадьевне плохо! – крикнула она. – Надо «скорую»!
Ирма, Влад, Светлана и Ада кинулись в комнату Нины Аркадьевны и дружно, хотя и бестолково, суетились вокруг нее с каплями и компрессами до самого приезда медиков.
«Скорая» явилась на удивление быстро.
– Это, видимо, у неё давление из-за погоды резко подскочило, – сказал обеспокоенной родне фельдшер. – Ничего страшного. Циклон идет, завтра опять дождь… А мы сейчас на трассу. Там авария кошмарная, бензовоз с фурой столкнулся, бензин горит, несколько легковушек разбилось…
* * *
На следующий день, когда Ирма и Мара возвращались в город, в машине, как темная неподвижная вода в омуте, стояла непривычная тишина, особо заметная на фоне обычных автошумов.
Ирма молчала.
Зарулив во двор дома Мары, она заглушила двигатель и повернулась к подруге.
– Теперь рассказывай… Это ты вчера подначила дорогую маменьку симулировать сердечный приступ?
Мара вздохнула.
– Ну, я…
– То есть если б не ты, Влад с семейством гробанулся бы на трассе… Ты действительно что-то почувствовала?
– Хочешь верь, хочешь не верь, но – да… Когда он сказал, что ему ехать в город надо, у меня в глазах как будто пламя полыхнуло…
– Неужели Платон Сократович не заговаривался насчет тебя, лунатика несчастного? – задумчиво сказала Ирма, пристально разглядывая Мару. – А что это у тебя такое кругленькое на шее висит? Вроде шарик какой-то? Никогда раньше не видела…
Мара сняла цепочку с подвеской и протянула Ирме.
– Ух ты… Серебряный… Проба выбита… И розочка тут есть, да еще в шесть лепестков, и листочки – числом три… И камушек-хризолит ясновидящий, а в нем – гляди-ка! – черный зрачок-звездочка восьмилучевая… Ну всё по Сократычу! И где же, милая подруга, ты это чародейное чудо, этот предсказательный глаз на цепочке, откопала?
– Да заказала недавно через сайт «Ярмарка мастеров» у ювелира в Праге… – созналась Мара.
– Ну просто нет слов, – пробормотала Ирма, вертя в руках тяжёлую подвеску. – Неплохой сувенирчик из города всяких черных магов, алхимиков, каббалистов… Куда, если не врут, заглядывал будто бы и сам дьявол…
Примечания
[1] Марина Цветаева. «Луна – лунатику».
[2] Марина Цветаева. «Луна – лунатику».