Заснеженные ели застыли вдоль дороги, как солдаты в почётном карауле. Кругом разливалась тишина, только откуда-то издалека доносилась птичья трель.
Если бы на небе было хоть облачко, то человеку было бы на что отвлечься. Но сегодня небо было чистой синевой, как опрокинутая океанская бездна. Не зная, что делать, человек посмотрел себе под ноги.
"Ну что ж, пойдёмте."
Заслышав эти слова, человек снова поднял взгляд. Всё было готово.
Священник, стоящий впереди процессии, поклонился ему со скорбным видом. За ним стояли два служки, державшие длинные, в рост человека, шесты между которыми висело тяжёлое железное украшение, вроде вывески. За ними шесть мужчин держали на плечах гроб.
"Пусть Господь и духи даруют нам свою защиту!"
Священник начал свой торжественный речитатив, и процессия медленно тронулась. По одному, по двое, люди нерешительно выходили из-за елей, росших вдоль дороги, и присоединялись к шествию.
Некоторые явно переоделись по такому случаю, другие выглядели так, как будто только оторвались от работы. И те, и другие вели себя неуверенно, как олень, заметивший в лесу человека, и не знающий, бежать ли ему или оставаться на месте. Но, подбадриваемые священником, они подходили к гробу и шептали свои прощальные слова. Они были краткими, но человек, шедший за гробом, понимал, что они шли от чистого сердца. Он невольно прислушивался к ним, как будто эти слова были адресованы ему. Его голова снова поникла в печали.
"Нет, я не должен так к этому относиться," - подумал он и постарался выкинуть из головы мрачные мысли. Процессия подошла к перекрёстку и свернула на другую дорогу.
В конце неё стояло одно единственное здание. Человек ещё помнил, как оно выглядело в ту пору, когда было новым. Однако по прошествии многих лет оно пообветшало и теперь почти сливалось с окружающим диким пейзажем. Все участники процессии так или иначе приложили свою руку к тому, чтобы содержать его в порядке. И это был своего рода повод для гордости.
Как будто откликаясь на эти мысли, служки подняли свои шесты выше. Железное украшение тускло блеснуло в свете зимнего солнца.
На нём был изображён одинокий волк.
"Под защитой Господа нашего достигли благополучно мы дома Его. Да обретёт дух нашего друга в нём вечный покой."
Эти торжественные слова священник произнёс перед хижиной - укрытием для путников, пережидающих непогоду в горах - наскоро украшенной на манер церкви. Люди склонили головы в почтении. Священник кивнул, и шестеро носильщиков занесли гроб внутрь. Замешкавшись на пороге, человек вошёл вслед за ними. Гроб уже поставили на алтарь. Носильщики расступились, освобождая ему путь, повернулись и вышли. Последний из них закрыл за собой дверь.
Он медленно подошёл к гробу и сел рядом с ним.
Он поднял вуаль с лица той, что лежала среди цветов, и на мгновение ему показалось, что он услышал знакомый лёгкий храп.
"Никогда не думал, что мне придётся присутствовать на твоих похоронах."
Сказав это, Лоуренс нежно погладил напудренное лицо лежащей в гробу.
"Холо."
Снаружи донёсся печальный звон колокола.
Всё случилось одним солнечным зимним днём...
***
В обеденном зале ещё витал запах еды, а из купален доносились нежные звуки лютни.
Он работал не покладая рук с самого рассвета. Сейчас, когда он наконец мог перевести дух, было уже за полдень.
"Страна скрытой воды, Ньёхирра. Однако расслабляться тут могут себе позволить только гости..."
Лоуренс, хозяин постоялого двора и купален "Волчица и Пряности", потянулся и покрутил головой так, что шея захрустела. У него была масса забот.
Например, среди его постояльцев было много высокопоставленных служителей Церкви, постоянно донимавших его своими запросами. Сегодня им приспичило помолиться до восхода солнца, и Лоуренсу ничего не оставалось, кроме как встать пораньше, чтобы приготовить молитвенники, обрезать и зажечь свечи и расстелить мягкие меховые коврики там, где их святейшества собирались смиренно преклонить колени.
И пока они молились Господу, совершенно не думая о доставленных неудобствах, Лоуренс чистил бассейны купален. Затем он собрал посуду, которую оставили после себя засидевшиеся допоздна постояльцы, и сложил её в лохань для мытья. Потом выбросил мусор в выгребную яму. После чего выловил опавшие листья из ручьёв, питавших холодные бассейны купальни. Затем растопил горячей водой лёд на дорожке, ведущей к купальням от постоялого двора. Хорошо ещё сегодня не пришлось выгонять из горячих бассейнов купален зверьё, которое любило иногда там погреться...
Когда он закончил с этими делами, из трубы на кухне появился первый дымок и началась новая забота - приготовление завтрака. Идея, что завтрак священнослужителя должен быть простым и скудным, почему-то всё время ускользала от его постояльцев. Такое впечатление, что всё то время, что они не спали, они только и делали, что ели и пили. И начинали они это как раз с завтрака.
После завтрака Лоуренс вместе с кухаркой, Ханной, собрал и перемыл посуду. Ханне теперь было не легко - она одна работала за троих. Обычно хозяину всё-таки не приходилось самому мыть посуду. Но после того, как он потерял двух работников, в чьи обязанности это входило, он был вынужден идти на жертвы.
Покончив с последствиями завтрака, он приготовил полотенца и халаты для посетителей купален, а потом пошёл встречать музыкантов и танцоров, прибывших, чтобы развлекать постояльцев.
Ему пришлось подготовить площадку для их выступления - украсить её цветами и ветками, поставить ширмы и палатки для переодевания. Если он не позаботится о таких вещах, музыканты и танцоры не получат достаточно чаевых. А если они не получат достаточно чаевых, то в следующий раз не захотят выступать в его купальнях. А без музыки и танцев в купальнях не очень-то интересно. И конечно он не мог позволить танцорам поскользнуться на мокрых камнях, поэтому камни пришлось тщательно протереть ветошью.
А к тому моменту, когда была убрана на полку последняя тарелка, вымытая после завтрака, нужно уже было начинать готовить обед.
Иногда Лоуренсу казалось, что все его труды бессмысленны, как будто он пытается ловить капли ливня горшком. Но он знал, что если будет упорно работать, то его старания в итоге будут вознаграждены.
Так что вся эта суета была в конечном счёте испытанием его терпения.
"Хорошо поработали сегодня, господин!"
Лоуренс сидел в углу временно опустевшего обеденного зала, переводя дух, когда вошла Ханна. Она была уже не молода. Хоть она и не отличалась высоким ростом, держалась она уверенно, и утренние хлопоты не оставили и следа на её лице. Если бы Лоуренс не знал, что она в одиночку вырастила десять детей, он бы ни за что не поверил.
Ханна несла поднос, на котором стояла миска с бобами, тарелка с толстыми ломтями разогретого копчёного мяса и кувшин с вином. Мясо было щедро приправлено горчицей и чесноком, с него капал подтаявший жир и пахло оно соблазнительно, как грех. Лоуренс вспомнил, что с утра ничего не ел, и сглотнул слюну.
"И ты тоже, Ханна."
Хоть он был тут хозяином, он не забыл поблагодарить Ханну, прежде чем наброситься на еду. Ханна промолчала в ответ. Поставив перед ним поднос, она налила вино в его чашку. Он заглатывал бобы полными ложками и чувствовал, как радостно отзывается на солёную пищу его тело, потерявшее вместе с потом много соли.
"Я не жаловалась, когда мы так внезапно потеряли двух помощников, но, если вы, господин, свалитесь от истощения, мы всё потеряем."
Лоуренс с наслаждением запил солёные бобы кислым вином, отрезал себе кусок замечательного мяса и засунул в рот.
Он только недавно начал привыкать к тому, что к нему обращаются "господин".
"Я, конечно, планирую нанять парочку работников, но не думаю, что нынешняя суета долго продлится. Скоро уже в предгорьях наступит весна."
"Да уж, пора. Зима тут, в горах, такая долгая, что забываешь, что есть и другие времена года."
"Похоже, Ханна, ты не очень-то ждёшь весну?"
Для жителей северных гор, где снег лежал огромными сугробами, слово "зима" в первую очередь означало "стойкость". Всё и вся - люди, звери, деревья - стойко переносили тяготы зимы, терпеливо ожидая того облегчения, что принесёт весна.
"Ну нет, господин, я бы так не сказала. Просто, когда зима закончится, все отсюда съедут и до начала летнего сезона у нас всё замрёт. А мне от этого всегда немного грустно."
Она сложила руки на груди и подпёрла щёку, задумчиво глядя куда-то вдаль. Лоуренс не мог не улыбнуться. Он ведь должен был чувствовать то же самое - целью его жизни должен был быть упорный труд и зарабатывание денег. Но Ханна в этом смысле была особенной. Как помощнице в хозяйстве ей цены не было. Но, в отличие от неё, Лоуренс с нетерпением ждал весны, как и многие местные. Для него это была возможность отдохнуть в межсезонье, потому что тяжёлый труд давался ему уже не так, как раньше. Так что слова Ханны его немного задели.
С другой стороны, этот период затишья между зимой и летом всегда беспокоил его как бывшего торговца. Если бы ему удалось каким-то образом заманить постояльцев и на это время, он бы мог сочетать отдых, работу и зарабатывание денег. Однако в планах на этот счёт он пока не особо продвинулся.
"А что хозяйка ваша, всё ещё спит?"
Было уже далеко за полдень, но хозяйки нигде не было видно.
Лоуренс отправил в рот ещё одну ложку бобов и запил её глотком хорошего вина, привезённого из дальних краёв, затем откусил ещё кусок мяса, щедро намазанного горчицей. Прожевав всё, он ответил:
"Вот она ждёт не дождётся весны."
"Надо же." - улыбнулась Ханна. - "Ну, пойду готовить ужин." И она вернулась на кухню.
Лоуренс не торопясь доел, потом помыл за собой посуду. Затем он перелил остатки вина в небольшой графин и поднялся в хозяйскую спальню на втором этаже постоялого двора.
Днём почти все постояльцы были в купальнях, так что на постоялом дворе было очень тихо. Когда он открыл дверь и вошёл в спальню, он услышал только приглушённый расстоянием шум, доносившийся из купален через открытое окно.
"Эй, и долго ты собираешься спать?" - спросил он у кучи одеял на кровати, но в ответ оттуда не донеслось ни звука. Судя по тому, как тщательно обитатель кровати завернулся в одеяла, можно было не утруждать себя закрыванием окна.
Лоуренс недовольно вздохнул и поставил графин с вином на письменный стол, рядом с перьями и бумагами. Никакой реакции из кровати так и не было, и он начинал слегка беспокоиться.
"Холо?" - позвал он, но куча одеял даже не шелохнулась. Он подошёл к кровати и осторожно отвернул край одного из них. Под ним обнаружилось лицо спящей юной девушки. Обычно она укладывала волосы и одевалась так, чтобы выглядеть менее юной, но сейчас она выглядела совсем молоденькой. У неё были длинные волосы, как у благородной госпожи, а гладкая бархатистая кожа наводила на мысль о том, что в жизни ей не доводилось трудиться. Когда она вот так лежала - закрыв глаза, неподвижно - казалось, что её совсем не касаются беды и горести мира. Глядя на её мирное лицо, он невольно подумал: "Хотел бы я так умереть, тихо и спокойно."
Когда Лоуренс нежно провёл пальцем по её щеке, уши девушки вздрогнули. Уши у неё располагались на макушке, и были треугольными и пушистыми. Шерсть на них была чуть темнее, чем её светло-русые волосы. В общем это были стоячие волчьи уши. А ещё у неё был хвост с роскошным мехом. Всё потому, что, не смотря на свой вид, на самом деле Холо не была юной девушкой. В своём истинном облике она была волчицей, способной проглотить человека в один присест; духом, в течении сотен лет дремавшим в пшенице.
Лоуренс не уставал благодарить богов за то, что неимоверным поворотом судьбы она стала его женой.
Однако повседневная жизнь была совсем не похожа на сказку.
Лоуренс поглядел на её уши, чутко шевелившиеся несмотря на по-прежнему неизменное сонное выражение лица, и вздохнул: "Если хочешь есть, вставай и спускайся вниз, в обеденный зал."
После этих слов её лицо, наконец, изменилось. Она крепко зажмурилась, ещё плотнее свернулась в клубок и навострила уши. Судя по всему, где-то под одеялами её хвост завилял в ответ на услышанное.
"Аааааааххх." - Холо сладко зевнула и слегка приоткрыла глаза. "Не хочу вставать." - сказала она тоном избалованной капризной принцессы. - "Ты же мне всё время не даёшь спать по ночам..."
Она обвиняюще взглянула на него. Что ж, тут она была права.
"Ну, за ночи... я тебе очень благодарен. - сказал Лоуренс, наклоняясь к ней. - Но разве вот это не должно пробудить спящую красавицу?"
Он поцеловал её в щёку. Холо прикрыла глаза и прижала уши в показном смущении.
Лоуренс подумал, что, не смотря на больше десятка лет под одной крышей с ней, ему никогда не наскучит эта игра.
"Вот оно, счастье." - подумал он и улыбнулся. Холо улыбнулась в ответ.
"Какой же ты балбес."
"Я знаю, что ты поздно уснула, но уже правда пора вставать. У нас уже куча шитья накопилась."
Холо наконец сдалась перед лицом суровой реальности, представленной ей Лоуренсом. Она последний раз с чувством зевнула и выползла из-под одеял. Просьбы сделать что-то ещё по хозяйству обычно вызывали бесконечный поток жалоб с её стороны, но вот шитьё и штопка ей нравились. И получалось это у неё на редкость хорошо.
"Ооох, как холодно!"
"Вот, надень это." - Лоуренс протянул своей дрожащей жене тёплое шерстяное платье, а затем подал ей чашку вина.
"Этого мало!" - пожаловалась она тоном капризного ребёнка.
"Если хочешь выпить, то лучше после еды. Что подумают постояльцы, если увидят, что хозяйка пьяна уже днём?"
"Ты всегда такой строгий." - пробурчала Холо и отхлебнула ещё вина.
"Ну? И как тебе прошлая ночь?" - спросил Лоуренс у Холо, когда они вышли из комнаты. При этом он галантно держал её под руку, как принцессу.
"Ты теперь всегда сразу засыпаешь!" - пожаловалась Холо и ткнула его кулачком в плечо.
Он увернулся от тычка и смущенно кашлянул. "Я вообще-то не про то..." - сказал он, после чего поспешно добавил - "Но, да, извини... Это не потому, что я..."
"Хе-хе. Что, дел по горло?"
Хотя он и слегка опасался ей что-нибудь обещать, он ободряюще погладил её по руке.
"Что до той горы, - продолжала Холо, - про которую ты говорил, там всё в порядке. Я избавилась от снега во всех опасных местах."
"Понятно. Спасибо тебе."
Недавно прошли обильные снегопады, после которых солнце начало уже по-весеннему припекать. Из-за этого увеличился риск схода лавин.
В приближении конца сезона по горным дорогам везли всё больше и больше товаров. Поэтому в последние ночи Холо приходилось принимать свой волчий облик и проверять опасные участки.
Сам Лоуренс тут ничего не мог поделать, и он чувствовал себя виноватым, что Холо приходится этим заниматься. Немного успокаивало его лишь то, что Холо, похоже, была только рада возможности побегать в горах в своём истинном облике. И ей очень нравилось, вернувшись домой под утро, залезать отогреваться в тёплый бассейн, когда в обычно переполненных купальнях не было ни души.
"Сегодня вечером у нас опять будет шумно по случаю отъезда, так что потерпи, пожалуйста."
"А, да я не возражаю. В конце концов, улыбки гостей при приезде и при отъезде - это наш товар."
Управлять купальнями и постоялым двором вместе с Холо было совершенно не похоже на то, чем он занимался в одиночку, когда был торговцем. Иногда это доставляло массу хлопот, но то, что рядом с ним всегда была Холо, в итоге превращало все хлопоты в счастье. Так что Лоуренс улыбнулся и кивнул. А Холо широко улыбнулась ему в ответ своей вечно юной улыбкой.
Когда они спустились на первый этаж, Холо поспешно натянула на голову капюшон платья. Иногда она не утруждала этим себя, если считала, что гости уже достаточно пьяны и ничего вокруг не замечают. Но, как правило, она старалась прятать свои уши. В Ньёхирре о её истинной сущности знали только те, кто работал у них с Лоуренсом.
Вместе с ними в обеденный зал вошла Ханна, с подносом с едой для Холо. Похоже, она услышала их шаги на лестнице. Еды было не так уж много (с точки зрения Холо), но отношение бобов к мясу было сдвинуто в пользу мяса, по сравнению с тем, что досталось Лоурнесу. Лоуренс усмехнулся, заметив это. Хотя он знал, что по своим меркам она всё ещё молода, для него до сих пор было не привычно, что она ест так много мяса на завтрак.
Он понимал и принимал огромную разницу в продолжительности жизни между ним и Холо, воплощением Волчицы, живущей в пшенице. Однако со временем он подмечал всё больше и больше моментов, подчёркивающих эту суровую реальность.
Одно дело понимать такие вещи умом, другое дело - жить с этим изо дня в день.
И каждый раз сталкиваясь с этим он понимал, как следует ценить каждый прожитый день.
"Ох."
"Хмм?" - Лоуренс вопросительно взглянул на Холо, которая с наслаждением уплетала мясо. Она прожевала, прежде чем продолжить.
"Теперь тебе приходится самому справляться со всеми хлопотами. Совсем тебе отдыха нет после того, как мы лишились помощников."
"Дааа, точно. Хотя нам ещё не долго так осталось. Но всё-таки я теперь жалею, что отпустил Коула. Но ему так хотелось путешествовать, что я не мог ему отказать."
Больше десяти лет назад, когда он встретил Холо и путешествовал с ней туда и сюда, постоянно попадая в разные приключения, они повстречали одного мальчика - Коула. В то время он был беглым школяром-семинаристом и лет ему было меньше, чем Холо на вид.
Теперь же он стал молодым мужчиной, того же возраста, что тогда был Лоуренс. И с возрастом мысль, что время уходит, тяготила его всё больше.
Так что Лоуренс чувствовал себя виноватым за то, что взял Коула на работу, в то время как его мечтой всегда было стать священником.
Поэтому, когда Коул однажды, наслушавшись историй одного из гостей, набрался смелости и попросил у него разрешения отправиться в путешествие, чтобы закончить своё обучение, Лоуренс не мог не отпустить его.
"Честно говоря, я всё-таки думаю, что может быть стоило уговорить его подождать до весны."
"Хм... Чавк, чавк... Ну, ты же знаешь Коула. Если бы он упустил этот шанс, то он бы ещё неизвестно, когда собрался снова. Так что, по-моему, ты правильно поступил."
"Спасибо, теперь мне легче. Мне бы не хотелось вставать у него на пути, когда перед ним такое будущее."
С этими словами Лоуренс налил себе немного вина в оловянную чашку, а Холо хихикнула над тем, как по-стариковски прозвучали его слова.
"Точно, но всё-таки я не думаю, что это было достойным оправданием похищения."
Звяк! Оловянная чашка упала на пол, кувшин с вином опрокинулся и остатки вина медленно растеклись по столу.
Лоуренс, безуспешно пытаясь скрыть своё волнение, заставившее его покраснеть, полез под стол за упавшей чашкой, но струйка разлившегося вина, стёкшая ему за шиворот, только усугубила ситуацию. На шум из кухни выглянула Ханна, поспешившая с тряпкой ему на помощь. Холо, глядя на всё это, лишь заливисто хохотала.
"Ха-ха-ха! Ты и правда балбес! Почему бы тебе уже не смириться со всем этим?"
"О-о-о... О чём ты?"
Лоуренс, помогая Ханне вытирать со стола, постарался, чтобы его голос прозвучал как можно более непринуждённо. Ханна покосилась на него, и, похоже, тоже усмехнулась. Когда она, наконец, закончила, Лоуренс уселся обратно на своё место, и Холо продолжила, размахивая ножом:
"Коул - хороший самец, разве нет? Тебе не кажется, что он вполне бы мог занять твоё место?"
"Гррр..."
Логика Холо была проста, иногда он и сам так думал. Но понимать что-то умом и столкнуться с чем-то напрямую - совершенно разные вещи. Лоуренс ощущал это очень болезненно.
А сейчас беседа свернула на весьма чувствительную для него тему их дочери.
То, что ему приходилось в последнее время так много работать, было связано не с каким-то особым большим наплывом гостей, которым надо было угождать. Это было связано с тем, что Лоуренсу пришлось взять на себя обязанности двух отсутствующих юных работников. Одним из них был уже упомянутый Коул. А вторым, точнее, второй, чьё отбытие было весьма неожиданным, была их с Холо дочь, Мьюри.
Когда Коул отправился в своё путешествие, их дочь тоже в тайне собралась и последовала за ним.
Конечно, на вопрос "Почему она это сделала?" было множество возможных ответов. По крайней мере один из них был всё время был прямо у него под носом. Это была маленькая деревня, а их постоялый двор был и того меньше. Так что кто кому нравился, было вполне очевидно.
"Ей ещё слишком рано замуж!"
Хотя ему показалось, что его возражение было вполне логичным, и Холо и Ханна лишь рассмеялись в ответ. Это был тот весьма характерный женский смех, подчёркивающий, что мужчины, в каком бы возрасте они не были, всегда найдут способ выставить себя дураками.
"А когда будет не рано?"
"Эммм... ммммм..."
"Господин, не напрягайтесь так."
Окончательно смущённый вопросом Холо, и последующим замечанием Ханны, которое было скорее подначивающим, чем успокаивающим, Лоуренс заткнул уши, лишь бы не слышать их хихиканья. Похоже, логика и рассудок не сильно помогали в таких вопросах. Он знал. Он знал! С самого рождения их дочери он знал, что когда-нибудь этот день настанет.
"Хе-хе-хе. И всё-таки хорошо, что её умыкнул именно Коул."
"Это было не похищение!"
Но, похоже, возражения Лоуренса никого не интересовали. Холо и Ханна продолжали довольно хихикать. Ему захотелось пойти выпить со своими коллегами, хозяевами других купален.
"Я лично не понимаю, зачем скрывать свои желания от того, кого любишь. Вообще я удивлена, что у моей дочери это заняло так много времени."
Такое впечатление, что Холо по-своему ревновала Мьюри к Коулу. Или наоборот...
Вообще-то, припоминая некоторые эпизоды их путешествия много лет назад, Лоуренс считал, что Холо была не в том положении, чтобы попрекать кого-то, кто скрывал свои чувства. Но он прекрасно понимал, что будет, если он сейчас скажет что-то подобное, так что вовремя придержал язык.
"Как ты думаешь, может это всё влияние всех этих священников?"
"А Церковь то тут при чём?"
Лоуренс совсем потерял нить разговора. Холо снова принялась жестикулировать ножом.
"Ну как же! У них же есть эта дурацкая привычка ничего не говорить до самой смерти."
"А, ты имеешь в виду предсмертную исповедь."
"Ну да, вот это самое."
Причащаясь в последний раз перед встречей с Господом, люди исповедовались священнику не только в своих грехах. Иногда на смертном одре упрямые старики делились своими тайными мыслями, которые они не решались высказать своим родным, или историями о давней, но незабытой любви. В общем в такие моменты могли всплыть самые неожиданные вещи, так что Холо в чём-то была права.
"По-моему, глупо молчать о важных вещах, когда ты должен о них сказать."
Лоуренс был согласен с ней, особенно теперь, когда он стал старше и острее чувствовал, как быстро летит время. Молодым и правда стоило жить быстро и без оглядки.
Однако же он всё равно считал, что для Мьюри было слишком рано влюбляться и выходить замуж. Но тут Холо продолжила:
"И вообще, мне не терпится увидеть внуков."
"Что?! Чего?!"
Лоуренс задохнулся от волнения. Да, внуки - это мило, но Мьюри же сама ещё ребёнок! Конечно, замужество в таком возрасте не было чем-то неприличным, но всё равно она была чересчур юной! Лоуренс считал, что далеко не всё, что приемлемо в обществе, было приемлемо в их семье.
Пока Лоуренс пытался справиться с осознанием стремительно приближающейся реальности, Холо продолжала рассеянно потягивать вино. Разница в их отношении к происходящему была вызвана то ли разницей в его и её возрасте, то ли разницей между матерью и отцом...
Лоуренс заметил эту разницу ещё когда Коул заявил, что хотел бы уехать и начал приготовления к отъезду. Когда они обнаружили, что их дочь, всегда говорившая, что хотела бы повидать большой мир, лежащий за горами, окружающими их деревню, каким-то образом ускользнула вместе с Коулом.
Путешествия были сопряжены с риском, и, беспокоясь о безопасности единственной дочери, Лоуренс хотел написать пространное напутственное письмо. Это уже после того, как Холо не позволила ему сразу же пуститься за ней в погоню...
"Всё будет хорошо." - рассмеялась она тогда.
Старая пословица гласила "Если любишь своих детей, отпусти их". Хотя в принципе он с ней был согласен, он не мог понять, как Холо могла к этому так спокойно относиться.
Не обращая внимания на стоны и рычание Лоуренса, Холо прикрыла глаза и задумчиво проговорила, таким тоном, как будто она нежилась в тёплом бассейне:
"В любом случае, будет хорошо, если она получит удовольствие от своего первого путешествия."
Хотя её поведение и казалось безответственным, Лоуренс понимал, что и у неё есть свои тревоги. Хотя иногда ему казалось, что она хочет оставить себе только хорошие стороны того, что значило быть родителем. Он взглянул на неё. Поймав его взгляд, она криво усмехнулась и притянула его к себе.
"Со временем всё проходит. Но я буду с тобой до конца."
Холо, ниже его ростом, смотрела на него снизу вверх своими прекрасными глазами.
"Тебя это устраивает?"
Он не знал, что сказать на это. Для Холо, срок жизни которой измерялся столетиями, всё, что происходило сейчас, было лишь кратким моментом в коротеньком приключении. Это было очень болезненно для неё, и однажды она предлагала ему расстаться, считая, что если они разбегутся до того, как их чувства зайдут слишком далеко, то расставание будет не так тяжело. Однако же в итоге она выбрала мимолётное счастье вместо боли расставания.
Лоуренс, наконец, расслабился в её объятьях.
"Не говори глупостей" - ответил он.
Холо довольно хмыкнула и положила голову ему на плечо. Он погладил её по голове, в который раз невольно удивляясь, какой же миниатюрной была эта Мудрая Волчица.
И однако же счастье, которое она дарила ему, было поистине огромным.
И его это вполне устраивало.
"Хочешь ещё вина?" - спросил Лоуренс.
"Только если ты выпьешь со мной." - ответила Холо.
"Мне никогда не выиграть в этой игре." - рассмеялся Лоуренс и протянул пустой кувшин изумлённой Ханне.
----------------
Этим вечером должен был состояться ежемесячный сход. Пробираясь по тропинке в неверном свете луны, нагруженный едой и напитками, Лоуренс дрожал от холода. Раньше, давно, когда он ещё только поселился тут, он бы дрожал ещё и от страха - ночью в горах он чувствовал себя весьма неуютно, но теперь уже вполне привык.
Тем более что сейчас, пока сезон ещё не кончился, и в деревне было полно гостей, перед всеми постоялыми дворами ярко горели костры, а в воздухе разносились смех и музыка. Зрелище было на столько сказочным и фантастическим, что они с Холо иногда специально выходили посмотреть на него.
На встречу ему попалась популярная труппа музыкантов, направлявшаяся из одной купальни в другую. Они приветливо раскланялись с ним. Похоже, после дюжины лет, прожитых тут вместе с Холо, его наконец-то признали своим.
Но в этом были как хорошие, так и плохие стороны.
"Ооо! Господин Лоуренс, ну наконец-то!"
Когда он вошёл в ярко освещённый общинный дом, со всех сторон раздались приветственные возгласы.
Лоуренс поначалу смутился, но тут к нему протолкалась парочка других хозяев купален, уже раскрасневшихся от выпитого, и принялась дружески хлопать его по плечам:
"Привет, Лоуренс! Пошли с нами, будем пить до рассвета!"
"Аааа? А, да, хорошо."
Хоть он и прожил тут уже больше десятка лет, но большинство хозяев постоялых дворов и купален было старше него. И уж точно они гораздо дольше него занимались этим делом. С одной стороны, ему надо было проявлять уважение к старшим, с другой стороны они всё-таки были конкурентами. Как правило, они были гораздо менее дружелюбными. Случалось, эти люди воровали друг у друга припасы и материалы. И вообще обычно они держались с ним довольно холодно и заносчиво.
"Всё это как-то подозрительно." - подумал он, но тут один из них поднялся из-за стола с кружкой в руке и обратился к нему.
"Лоуренс, я знаю, что тебе тяжело, но тут есть и свои положительные стороны!"
"Ааа... Эммм, чего?"
"Да всё нормально, всё нормально! Мы хорошо понимаем, как тяжело отпускать из дому родную дочь!"
"Ээээ... Ну да..."
Лоуренс вдруг понял, что общего было у всех этих людей, что предлагали ему выпить. У всех у них были дочери.
"Ну, эээ, я не думаю, что они в итоге... вместе..."
"Нет, нет, что ты, мы знаем, что ты на это не дашь согласия, да!" - принялся уверять его один из коллег. Лоуренс вяло улыбнулся в ответ. Но про себя он постоянно повторял: "Коул не украл её, не украл!"
"Ну всё, господа! Мне жаль прерывать ваше веселье, но надеюсь вы сможете продолжить после того, как мы обсудим важные вещи!"
Там и сям раздались жидкие аплодисменты и люди потянулись рассаживать по местам.
Но некоторые, даже усевшись, продолжали делиться воспоминаниями, как они выдавали замуж своих дочерей в другие деревни, сколько при этом было слёз и так далее. Лоуренс не мог не обратить на это внимание, и был удивлён и тронут таким поведением. Хотя они и были конкурентами, дерущимися за гостей и доход, всё же они были соседями.
"Ну что ж, сегодня, похоже, у нас последний сход за эту зиму. Значит, где-то уже через месяц снег растает, а постояльцы все разъедутся. И у нас начнутся хлопоты с ремонтом, подготовкой к летнему сезону и завозом продуктов."
Хозяева купален и постоялых дворов, сидевшие за длинным столом, переглянулись, натянуто улыбаясь. Дорог в Ньёхирру вело мало, все они были узкие, а в поставках продуктов и материалов они целиком зависели от единственного ближайшего городка, Свернеля. Так что каждую весну начиналась грызня за эти самые поставки.
"Да, кстати, я тут, знаете, такое слышал! - один из сидевших за столом поднял руку и перебил председателя. - Говорят, по ту сторону западного хребта скоро появится ещё одна деревня со своими горячими источниками!"
"Ага, я тоже что-то такое слышал!"
"Что, правда?"
"Ну если это по ту сторону хребта, то нам-то что с того?.."
"Тихо!" - закричал председатель. Поднявшийся было гвалт тут же умолк. Лоуренс тоже слышал что-то такое от одного из музыкантов. Тот ещё сказал, что может быть на следующий год их труппа и не приедет в Ньёхирру. Так что он не удержался и сказал-таки:
"Да, и я об этом слышал, и, похоже, это правда."
Все явно почувствовали себя неуютно. Мало того, что никто не хотел лишней конкуренции, но тут ещё вставал вопрос со снабжением.
"И они наверняка тоже будут всё закупать в Свернеле."
"О, Господи!" - воскликнул кто-то. Также, как и русло реки могло вместить не больше определённого объёма воды, так и объём товаров, который можно было везти так далеко в горы, был ограничен. Тоже самое касалось и потока людей.
А раз новая деревня будет на той стороне западного хребта, значит дорога до них из города будет прямее и короче. Гостям туда добираться будет гораздо проще.
Выходит, они будут прямыми конкурентами.
"Эх, вот раньше, в моё время, мы бы навестили их с дубьём да дрекольем. Но сейчас так дела не делаются..."
После этих слов председателя некоторые рассмеялись.
"Мы всё ж таки не какие-то обормоты, а жители прославленной Ньёхирры! Все знают, что любая ссора и вражда в водах наших размягчается и растворяется. Так что людей нам надо завлекать очарованием земли нашей!"
"Точно!" - поддержали его криками с разных сторон.
"Ну а что конкретно то нам делать?" - задал кто-то вполне ожидаемый вопрос. Все замолчали и начали переглядываться.
Председатель натянуто улыбнулся, откашлялся и неожиданно обратился к Лоуренсу.
"А вот тут я предлагаю хорошенько подумать над тем, что нам уже предлагал господин Лоуренс."
Лоуренс занервничал, когда все взгляды обратились на него, но быстро сообразил, о чём идёт речь.
"А, это вы на счёт нового деревенского праздника?"
"Ну да, точно."
Лоуренс ещё несколько лет назад предлагал устроить что-нибудь в межсезонье, весной или осенью. В других местах весной и осенью было полно всяких празднеств, ярмарок, дней различных святых и прочих развлечений, поэтому в их глухомань в это время никто не ездил.
Получалось, что дел в это время почти что и не было, так что хозяевам становилось накладно кормить и содержать наёмных работников, которые так нужны были зимой. Но и дать им расчёт тоже было нельзя - ведь неизвестно, вернуться ли они тогда к летнему сезону. В итоге межсезонье приносило одни убытки.
План Лоуренса состоял в том, чтобы придумать какое-нибудь празднество, которое могло бы привлечь гостей весной или осенью.
"А почему же мы тогда от этого отказались в прошлый раз?" - поинтересовался кто-то из участников схода.
"Думаю, потому, что решили, что работы и так хватает, надо бы и отдохнуть иногда." Лоуренс тогда подумал, что другие хозяева слишком ленивы и благодушны, но теперь, спустя несколько лет, он их понимал. Когда он был торговцем, мысль о возможной прибыли, которую он упускает, заставляла его крутиться. Быть хозяином купальни, жить на одном месте и из года в год заниматься одним и тем же - это было совсем другое.
"Если мы и дальше так будем сиднем сидеть, то и не заметим, как нам ноги подрежут. Будет прям как с Церковью." - мрачно заметил председатель. Другие участники схода закивали в ответ.
Лоуренс не знал всех деталей, но похоже, что далеко за горами в Церкви произошли большие перемены. Для начала они официально положили конец войне с северными язычниками. По правде говоря, уже десять лет назад их и оставалось то не так уж много. Но только церковники решили, что наступил вечный мир, как у них объявился новый враг, в этот раз прямо в их рядах. Коул услышал об этом от одного из гостей, и это в итоге и побудило его уехать. "Я должен сам стать свидетелем этого исторического момента, иначе я буду жалеть об этом до конца своей жизни!" - сказал он.
"Как вы знаете, войны с язычниками закончились, так что Ньёхирра постепенно теряет свою славу островка мирной жизни среди враждебных земель, сама поездка в который - уже приключение. Нам нужно действовать быстро."
Председатель был деревенским старожилом, но в юности ему довелось послужить подмастерьем в большом торговом доме на юге, так что он хорошо представлял ожидания жителей южных земель на счёт Ньёхирры.
Пока что всё, что он говорил, не встречало возражений, и остальные участники схода согласно кивали, а временами даже хлопали ему.
Но постепенно становилось ясно, что аплодисменты были преждевременны.
"Ну так и что мы будем делать?"
В ответ на это председатель сначала потянулся за кувшином с вином и налил себе полную чашку.
"Давайте подумаем вместе."
В воздухе тут же запахло паникой. Всем стало ясно, что готового плана пока так и нет. Опыт показывал, что попытки придумать что-то вместе обычно кончались тем, что они застревали в бесконечных спорах и так и не могли прийти к окончательному решению. Вот если бы кто-то один предложил свой план и взялся бы руководить его выполнением...
Так что на этой ноте сход как-то плавно перешёл в попойку, хотя все ещё делали вид, что обсуждают разные идеи. В конце концов, одной из причин таких сходов было то, что они давали возможность хоть немного отдохнуть и спустить пар.
Лоуренс в итоге снова оказался в компании отцов с дочерями, которые продолжили обсуждать тему "похищения" Мьюри Коулом. Естественно, никаких толковых идей на счёт межсезонья никто в итоге не предложил.
В голове Лоуренса снова всплыли слова, которые сказала Холо:
"Со временем всё проходит."
Делай то, что должен сделать, не откладывая этого - иначе пожалеешь.
Может, именно поэтому Мьюри и сбежала отсюда.
От этих мыслей Лоуренсу взгрустнулось, и он поспешил утолить свою печаль вином.
--------------------------------------
Спустив пар на сходе, переросшем в ночную попойку, и преодолев последовавшее за этим похмелье, Лоуренс нашёл в себе новые силы, чтобы продолжать справляться со всеми делами, что сваливались на него день за днём.
Поэтому, когда все гости наконец разъехались, тишина и пустота внезапно поразили его.
Благодаря Холо никаких проблем с лавинами не было, и всё шло к тому, что Ньёхирра благополучно встретит наступающую весну.
"Ммм... Обожаю плескаться по утрам."
Рано утром последний гость отбыл в сопровождении приехавших за ним слуг, и Холо тут же плюхнулась в тёплый бассейн с таким видом, как будто ждала этого момента всю зиму. Музыканты и танцоры тоже спустились в предгорья, в поисках заработков на тамошних весенних празднествах и ярмарках. Так что теперь можно было спокойно расслабиться, не заботясь о посторонних взглядах.
"Не хочешь присоединиться? Смой с себя всю зимнюю усталость."
"Хмм? Ммм..."
Лоуренс неопределённо промычал и поставил на бортик бассейна кувшин с охлаждённой наливкой, который он принёс специально для Холо вместе с блюдом свиных щёчек и её нового любимого лакомства - сыра вымоченного в меду.
В этот раз он не любовался её прекрасным обнажённым телом, его внимание было занято другим.
"Балбес!"
"Ух?"
Холо плеснула в Лоуренса горячей водой, и он инстинктивно отскочил. Он забеспокоился, не пострадало ли письмо, которое он держал в руке в этот момент, но тут Холо внезапно выбралась из воды и отобрала его.
"Сколько раз ты его ещё будешь перечитывать? Всё у них в порядке, и дальше будет в порядке, несмотря ни на что."
"Ух, ааа, ммм..."
Лоуренс сейчас выглядел как бедная овечка, у которой из-под носа забрали морковку, провожая глазами письмо, которое Холо вырвала у него из рук. Это было письмо от Коула и Мьюри. Коул написал первую половину первой страницы, Мьюри - вторую. Следующую страницу они уже писали вместе.
Часть Коула была о том, как сильно изменился мир, сильнее, чем Коул мог себе представить, живя в Ньёхирре. А ещё он писал о том, как многому им с Мьюри пришлось учиться, когда они спустились с гор. Часть Мьюри была про ух как много тут разных людей, и как тут на юге здорово, и сколько всякой вкусной еды и всяких интересных вещей! А ещё в ней было полно ошибок.
Лоуренс не переставал улыбаться, когда первый раз читал часть письма, написанную Мьюри. Но когда он перешёл ко второй странице, лицо его помрачнело.
Там был полный перечень неприятностей, в которые парочка успела влипнуть. Коул пытался писать сдержанно, но Мьюри постоянно влезала со своим красочным описанием событий. В некоторых местах Коул явно пытался пощадить чувства Лоуренса, но тут же Мьюри в своих дополнениях не скупилась на подробности, иногда, похоже, преувеличивая.
В общем, они оказались втянутыми в довольно неприятную историю, но каким-то образом всё-таки успешно из неё выпутались. Коул от пережитого волнения чуть не слёг, в то время как Мьюри была ужасно довольна приключением. Хотя симпатии Лоуренса были на стороне Коула с его серьёзным отношением к происходящему, он был рад, что Мьюри это так развлекало, и снова не смог сдержать улыбку. Вот если бы Мьюри не нашла в этом ничего увлекательного, тогда бы действительно стоило забеспокоиться.
Это всё было очень похоже на те рискованные, но увлекательные приключения, что доводилось переживать им с Холо. Но всё-таки у него оставался ещё один повод для беспокойства.
"По-моему, они очень хорошо уживаются вместе, а?" - сказала Холо, просматривая письмо и хихикая над некоторыми местами. Из письма она тоже заметила, как близки эти двое.
Живя под одной крышей, часто сидя рядом при свечах, касаясь плечами, держась за руки...
"Коул эээ... м-да... хороший брат." - пробормотал Лоуренс, откашлявшись. Такое впечатление, что он стремился убедить в первую очередь себя этими словами. "Они всегда были близки, как брат и сестра, практически как родные, да?"
"..."
Холо изумлённо подняла глаза в ответ на его настойчивый взгляд.
"Ну, если тебе так хочется в это верить..." - сказала она и чихнула. На её лице явно читалось: "Этот самец никогда не отличался особым умом..."
Передёрнувшись, она вернула письмо Лоуренсу, подцепила с тарелки кусок мяса и плюхнулась обратно в тёплый бассейн. Лоуренс постарался стереть с письма отпечатки, которые оставили пальцы Холо, вымазанные салом, улыбнулся милым каракулям Мьюри и скривился, как от зубной боли, в который раз перечитывая детали переделки, в которую они попали.
Это было первое письмо от его дочери, так что он бережно сложил его и убрал за пазуху.
"Эй, а ты придумал чего-нибудь на счёт весны?" - окликнула его Холо.
"Ммм."
"Мы же собирались устроить что-нибудь интересное, чтобы перехватить гостей у новичков с той стороны хребта, разве нет?"
Да, об этом шла речь на сходе. Вспомнив о том, чем всё там кончилось, Лоуренс состроил озабоченную гримасу.
"Ну... мы тогда так толком ничего и не придумали."
"В других местах есть всякие празднества в честь местных святых, например."
У каждого города, деревни и гильдии был свой святой покровитель, и в течение всего года в честь них устраивались празднества. В Ньёхирре такое тоже было, как раз весной, но это было чисто местное мероприятие, и посвящено оно было подведению итогов зимнего сезона.
"Да, но чего тут нового и необычного."
"Ну тогда как на счёт празднества, на котором большой волчице будут предлагать разные вкусные угощения? Я бы не возражала."
Холо опёрлась на край бассейна, болтая ногами в воде, брызгаясь во все стороны. Мокрая чёлка прилипла у неё ко лбу, и в таком виде она была очень похожа на Мьюри.
"Куда тебе ещё угощения? Ты же лопнешь."
Лоуренс и так постоянно угощал её всякими вкусностями, вроде сыра в меду. Сейчас он стянул у неё с тарелки кусочек, на что Холо демонстративно оскалилась и зарычала.
"Хмф... Ладно, ты же много где бывал, когда путешествовал как торговец? Может ты где-то видел какой-нибудь интересный праздник, который мы бы могли позаимствовать?"
"Хммм... Да, например, бег с быками - он мне понравился."
"Ооо?"
"Они перекрывают все боковые улицы и переулки и гонят быка по главной улице. Он при этом дико бесится, но говорят, что тому, кто дотронется до его хвоста, весь год будет сопутствовать удача. В общем очень весело. А в конце его зажаривают и всех угощают мясом..."
"Ну так почему бы не попробовать?"
"Каждый раз при этом кто-нибудь калечиться, а бык по дороге разносит всё, что попадается ему на пути. Даже дома иногда потом приходится чинить."
Как гостю Лоуренсу всё это в своё время очень понравилось - суматоха, оживление, азарт. Однако Холо прекрасно понимала, каких хлопот потребует подготовка к такому празднику, а потом ещё и устранение последствий. Она нахмурилась, явно представляя себе разъярённого быка, несущегося по главной улице Ньёхирры.
"Нет... не пойдёт."
"Определённо."
"Что-нибудь ещё?"
"Нууу... вот ещё. В одном городе есть праздник, когда каждый приход выставляет команду, которая проходит через весь город, пиная мяч, сшитый из кожи."
"Звучит интересно."
"А когда две команды сталкиваются на перекрёстке, они путают мячи и начинается потасовка. В принципе ничего, но у нас, в отличие от того города, мало молодых людей. У нас это зрелище выйдет не очень привлекательным - все будут пыхтеть и отдуваться."
Холо с отвращением дёрнула ушами, явно представив себе хозяев постоялых дворов, гоняющихся друг за другом, тряся животами.
"Кстати, ты сам последнее время что-то раздобрел."
"Ооо... ааа! Может тогда лучше устроить что-нибудь вроде маскарада? Ну, с костюмами и прочим. Такое много где устраивают."
"Нет, это сложно."
Холо ещё раз взбрыкнула ногами, оттолкнулась от края бассейна и поплыла по собачьи. Её волосы и шерсть на хвосте струились в воде. Вид у неё был вполне беззаботный, но Лоуренс знал, что на самом деле всё не так просто.
Холо по-своему волновалась за судьбу их купален, постоялого двора и всей деревни. Если бы не это, она бы не занималась такими вещами, как спуск снежных лавин или штопка постельного белья.
"Хммм..."
Пока Лоуренс продолжал прокручивать в голове разные идеи, Холо выбралась на искусственный каменный островок, сложенный посреди бассейна, и принялась отжимать волосы, помахивая хвостом.
"Иди сюда!" - позвала она Лоуренса, с улыбкой ещё более невинной, чем у Мьюри.
У Лоуренса ещё было полно дел, поэтому он махнул ей рукой, но увидев её разочарованный взгляд, сдался, и принялся раздеваться.
--------------------------------------
"Когда знаешь, как здорово просто ничего не делать, то даже если тебя специально попросят придумать что-нибудь весёлое на время весеннего межсезонья, особого желания этим заниматься у тебя не будет." - пробормотал Лоуренс, глядя в чистое голубое небо и отпивая холодную наливку из стакана. Он попросил Ханну принести еды и выпивки и погрузился в ничегонеделанье. Мысли о том, что хозяева других постоялых дворов сейчас скорее всего занимаются тем же самым, приводили его в ещё более расслабленное настроение.
"Да, мне тоже нравилось просто валяться на травке, когда мы путешествовали."
"Ну конечно. Правда путешествия выглядят несколько по-разному для того, кто громко храпит в фургоне, утомившись от праздности, и для того, кому приходится править сидя на козлах."
"Я не храплю!"
Холо обиженно надулась, однако на счет фургона и праздности она возражать не стала.
"Хммм... Но в воде и правда так хорошо и приятно. Если это не рай на земле, то где же ещё он может быть? Не понимаю, почему нам приходится придумывать какие-то доводы, чтобы зазвать сюда людей."
"Ну, последние годы тут ведь и так довольно людно, разве нет?"
За сотни лет до рождения Лоуренса Холо уже нежилась в этих водах.
"Точно... Может сделать как-нибудь так, чтобы Церковь официально объявила нас раем на земле?"
"Хммм?"
Холо удивлённо взглянула на него, обычно такой взгляд означал "этот балбес снова говорит какие-то глупости". Но Лоуренс думал, что это может и правда сработать.
"Смотри, есть же всякие паломничества к святым местам, так? Если бы выяснилось, что у нас какой-нибудь известный святой сделал что-нибудь этакое - ну, там, чтоб слепой прозрел - то мы могли бы объявить, что с тех пор наши воды обладают целебной силой!"
Холо, сидевшая рядом с разглагольствующим Лоуренсом, не выглядела особо заинтересованной. Она молча налила себе ещё вина. Возможно ей всё это напоминало события времён их знакомства, когда Лоуренс любил пускаться в рассуждения на счёт хитрых способов заработать деньги, а кончалось всё это тем, что они влипали в какую-нибудь историю.
Однако Лоуренс просто не мог рассуждать молча.
"Все же знают, что купания полезны для здоровья. Значит, мы можем обратиться к клирикам, которые часто посещают это место, и попросить их посодействовать в объявлении его святым. Да, точно! У них даже есть что-то такое в Писании. Посередине между землёй и адом - чистилище. И в нём можно покаяться в своих грехах, и в итоге вместо ада попасть в рай. Вот, а посередине между землёй и раем тоже должно быть что-то такое, и это как раз может быть Ньёх..."
Холо заткнула Лоуренсу рот куском вяленого мяса.
"Ух?"
"И что, значит, покаяться в грехах в чистилище, чтобы отправиться в рай? А по дороге туда заглянуть к нам, чтобы пьянствовать и развратничать, и снова отправиться в ад?"
С раскрасневшимся от горячей воды и выпивки лицом и глазами цвета красного янтаря Холо сейчас выглядела натуральным демоном...
"Ммм..."
"Мы и так постоянно жалуемся, что у нас слишком много народу, разве нет? Если гостей будет ещё больше, кто нам будет помогать с ними управляться? Церковники твои, что ли?"
"...ммм"
Да, она определённо была права.
"Ты забыл, что ли, балбес, что тебе нужно не просто "больше гостей", а больше гостей именно в межсезонье, нет?"
"Да... ты права. Да."
Если пить сидя в горячей воде, то пьянеешь очень быстро. Лоуренс протянул руку, сгрёб пригоршню снега и приложил ко лбу.
"Хммм... а мне казалось, что место между землёй и раем - хорошая идея..."
"Потому что тут есть ангелы вроде меня, мррр?"
Холо придвинулась ближе. Её гладкая кожа и стройное тело действительно делали её похожей на ангела.
Но когда она откусила очередной кусок вяленного мяса, на миг мелькнули её клыки. Их вид намекал на то, что связываться с ней опасно. "И тем не менее, я с ней связался" - подумал Лоуренс и усмехнулся.
"Между небом и землёй... праздник... хмм..."
Холо прижалась к Лоуренсу и куснула нерастаявшие ещё остатки снега у него на лбу. Как будто она тоже хотела охладиться. Но когда Лоуренс взглянул на неё, она внезапно поспешно выбралась из бассейна.
"Что случилось?"
Холо натянула через голову платье, накинула капюшон и мотнула головой в сторону дома.
"Господин, к вам посетитель!"
Ханна шла к купальням, и кто-то следовал за ней. Конечно, жителям не деревни не стоило знать, что Холо была волчицей, поэтому она старалась соблюдать осторожность.
"Аххх, ну ладно."
Лоуренс поднялся из воды. Увидев, кто стоял на тропинке, ведшей от дома, он очень удивился.
------------------------
Лоуренс не мог предложить гостю вина, поэтому он попросил Ханну согреть козьего молока и добавить в него мёда. Всё это время гость неподвижно сидел на краю стула, задумчиво глядя на свои руки.
Холо, шурша под платьем хвостом, который она успела высушить у камина, прошла мимо и ткнула Лоуренса в бок. На её лице читался вопрос "Это всё к чему?", но Лоуренс и сам пока не знал. Сейчас в обеденном зале никого не было, только из кухни доносился звон посуды - Ханна готовила там ужин. Холо с интересом взглянула на гостя и устроилась в углу с шитьём.
Очевидно, что-то надо было делать, поэтому Лоуренс наконец заговорил.
"Тебя отец сюда за чем-то прислал?"
Хоть гость и выглядел ребёнком, Лоуренс знал, что ему приходится работать наравне со взрослыми, поэтому говорил с ним уважительно. Но мальчик в ответ поник и молча помотал головой. Это был второй сын владельца соседнего постоялого двора, и он был ровесником Мьюри.
Холо и Лоуренс хорошо его знали, хотя бы потому, что в деревне было не так много детей того же возраста, что и Мьюри. Он и Мьюри часто играли вместе. Звали его Калм. Лоуренс не мог вспомнить, сколько раз ему доводилось отчитывать его на пару с Мьюри, когда они чего-нибудь вытворяли.
Когда они подросли, им обоим пришлось помогать по хозяйству своим родителям, поэтому они не могли уже так часто играть вместе. Однако всё равно при каждом удобном случае они чего-нибудь устраивали. Например, кидались друг в друга снежками. Или лягушками.
"Вот, выпей, пока не остыло."
Лоуренс протянул Калму чашку, и мальчик покорно взял её.
Вдруг, как будто чашка навела его на мысль, он поднял голову.
"Г-господин Лоуренс, я пришёл, чтобы просить вас!"
Лоуренса больше удивил его серьёзный тон, чем сами слова.
Когда он ругал их с Мьюри, мальчик обычно дулся, пыхтел и отворачивался. Но сейчас он отважно смотрел ему прямо в глаза.
"Ну, я буду рад удовлетворить твою просьбу, если смогу."
Лоуренс невольно сам выпрямился, принимая тот же серьёзный тон.
"Да! Вот..."
Похоже, запал Калма иссяк так же внезапно, как и вспыхнул. Он снова открыл рот, но ничего не сказал. Мальчик густо покраснел и выглядел так, как будто ему тяжело дышать.
Калм закрыл глаза и заскрипел зубами, словно от боли. Но когда Лоуренс уже протянул к нему руку, он внезапно выпалил:
"П-позвольте мне взять в жёны Мьюри!"
Эти слова прозвучали так, как будто они шли из самой глубины его души. Словно яростный ветер они промчались по залу.
Лоуренс, ошарашенный, сначала ничего не понял.
Мьюри? В жёны?
"Эмм, ну, ты, эээ..."
Лоуренс никак не мог сформулировать мысль и от этого только ещё больше путался.
Всё это время Калм смотрел прямо на него.
Взгляд его был абсолютно серьёзен.
"...Значит, ты просишь руки Мьюри."
Лоуренс наконец-то смог встретить взгляд мальчика.
"Д-да."
Похоже, Калм не шутил, так что Лоуренс наконец собрался с мыслями и вспомнил о своей роли хозяина постоялого двора и купален.
"Ты говорил об этом со своим отцом?"
Услышав этот вопрос, Калм состроил скорбную мину и отрицательно помотал головой.
В такой маленькой деревне связи между семьями владельцев постоялых дворов были очень важны. Если два хозяина, которым принадлежат популярные купальни, окажутся связаны кровными узами, они могут образовать мощную клику. Хотя формально никто не запрещал деревенским семьям родниться между собой, всё-таки большинство предпочитало искать супругов за пределами деревни, например, в Свернеле.
К тому же, при таком маленьком населении, велика была опасность кровосмешения.
"Хммм..."
Лоуренс вздохнул, и Калм внезапно наклонился вперёд и выпалил:
"Эээ, я... у меня есть один вопрос."
"Хмм?"
"А Мьюри, то есть, в-ваша дочь, её правда... эээ... похитили?"
"Оххх…" - пробормотал Лоуренс и вздохнул, краем глаза заметив, как Холо ухмыляется из своего угла.
Тут до него наконец дошло, почему Калм заявился к нему даже не поговорив с родителями.
"Нет, конечно нет... Нет, наверное, я поначалу думал, что..." - Лоуренс внезапно обнаружил, что он снова не может собраться с мыслями. - "Но ещё ничего толком не ясно."
Лоуренс сказал это не только потому, что он питал какие-то надежды. Отчасти это было вызвано уважением к Калму, который набрался смелости прийти сюда.
"Ты же знаешь, Мьюри часто делает всякие глупости, даже не подумав. А ещё ей быстро становится скучно."
Калм, её друг детства, всё это прекрасно знал и потому лишь молча кивал.
"Так что есть шанс, что она вернётся домой, если они поссорятся ну или ещё что."
А кроме того, Коул хотел стать священником, а значит должен был принять обет безбрачия. Прекрасные танцовщицы, выступавшие перед гостями, часто пытались соблазнить Коула, но он оставался непреклонен.
"Если это произойдёт, тебе лучше сначала поговорить с ней. Я не буду тебе мешать."
Лицо Калма прояснилось, как будто он внезапно увидел свет во тьме. Однако он тут же снова поник.
"Но... она ведь... она с Коулом, да?"
В этой маленькой деревне все всё знали друг о друге.
Лоуренс кивнул, отчего лицо Калма приняло ещё более унылое выражение. Если бы Лоуренсу было столько же лет, сколько Калму, и Коул был бы его соперником в любви, у него бы тоже не было никакой надежды. Коул всегда был хорошим мальчиком, а когда вырос - стал прекрасным молодым человеком.
"Оххх..."
Хотя Калм пришёл сюда полный надежд, теперь, осознав ситуацию, он явно пал духом. Лоуренс вспомнил, как он сам оказался в таком положении, когда был подмастерьем, и не смог не улыбнуться печальной улыбкой.
И хотя перед ним сидел ужасный мальчишка, претендовавший на его любимую дочь, всё-таки стоило отдать должное его отваге, которая подвигла его прийти сюда.
"Но почему ты так внезапно решился, ни с того ни с сего?"
"Хух?" - удивлённо вскинулся Калм. Лоуренс наклонился к нему поближе, покосившись на Холо.
"Я думал, тебе больше нравятся танцовщицы."
Лоуренс понизил голос, давая понять, что это приватный разговор между двумя мужчинами, и Калм покраснел от смущения. Песни и танцы были неотъемлемой частью жизни в Ньёхирре, поэтому тут всегда хватало прекрасных женщин. Юные певицы и танцовщицы могли вскружить голову кому угодно. Они были прекрасны, как первые летние цветы, и вызывали всеобщее восхищение.
"Это... ну..." - Калм засмущался ещё больше, но всё-таки смог выдавить из себя. - "Я понял, что они... не такие... не такие, как Мьюри."
Лоуренс невольно вспомнил свою дочь. Внешне она была очень похожа на Холо, но по характеру была совсем другой. Она была полна неисчерпаемой энергии. Как если бы кто-то забрал у Холо всё её спокойствие и вдумчивость, а пессимизм заменил сияющей живостью.
Однажды, когда она была ещё маленькой, она бросилась за кроликом, поскользнулась в грязи и упала, разбив себе голову до крови. Но уже на следующий день она точно также кинулась в лесу за оленем.
Всей своей натурой она действительно разительно отличалась от танцовщиц, с их уложенными волосами, расшитыми платьями, тщательно оберегаемыми талиями, выверенными движениями и рассчитанными улыбками. Если уж на то пошло, это Холо была больше похожа на них.
"М-да... Они действительно разные. Как кошки, которые живут в богатом поместье... и как волчица, которая живёт в горах..."
Хоть он и считал, что его дочь - само очарование, некоторые вещи он не мог игнорировать.
Калм слегка улыбнулся в ответ и замотал головой:
"Эмм, я не это имел в виду..."
"Хмм?"
Калм снова уставился на свои руки.
"Мне действительно когда-то нравились танцовщицы, но... каждый раз, когда они спускались в долину, я думал "ну, я ещё увижу их в следующий раз"."
"Понимаю."
"Но когда я узнал, что Мьюри уехала, я... я..."
Лицо его исказилось от боли, казалось, что он сейчас расплачется.
"Ты не можешь выдержать тяжести ожидания, да?"
"..."
Губы Калма задрожали, и он, не найдя сил говорить, молча кивнул.
Он был ровесником Мьюри, и они всегда играли вместе. Они были как одна семья. Казалось, Калм не обращал внимания на то, что Мьюри всегда рядом. Говорят, никогда не ценишь то, что у тебя есть, пока не потеряешь. Из своего опыта путешествий, когда он не оставался на одном месте дольше, чем на месяц, Лоуренс хорошо знал, как в такой ситуации чувствуют себя те, кто годами живёт бок о бок.
В деревнях вроде их редко происходили большие события. То, что должно было случиться завтра, скорее всего уже случалось вчера. Такая жизнь, скучная и приземлённая, тянулась год за годом, повторяясь снова и снова. Ничего удивительного, что мальчик, осознав внезапно проснувшиеся чувства к своей подруге детства, поначалу решил держать их при себе. Если бы он признался в них и был отвергнут, местные судачили бы об этом чуть ли не всю его оставшуюся жизнь.
Вот почему мальчик заслуживал уважения за свою смелость, за то, что он нашёл в себе силы прийти сюда. И к тому же он собирался соперничать в любви с Коулом.
Лоуренс впервые увидел в Калме взрослого человека.
"Я должен был понять это раньше... - Калм сжал кулаки, и слёзы полились из его глаз. - Я должен был понять ещё тогда, когда мой брат заболел и умер..."
Лоуренс сразу же понял, о чём речь. Калм говорил о своём старшем брате, который недавно умер от заразной болезни. На мгновение замешкавшись, Лоуренс протянул руку и положил её на плечо мальчику.
"Я знал... что должен сказать... шмыг... то, что я хочу сказать... потому что следующего раза может уже не быть..."
Лоуренс потрепал Калма по плечу, потом погладил по спине, и в конце концов обнял. Он невольно обратил внимание, как это не похоже было на то, когда он обнимал Мьюри - твёрдость мышц, ещё плохо прикрывающих торчащие кости, лёгкий запах пота. "Вот, значит, каково иметь сына..." - неожиданно подумал он.
Он взял платок, который очень вовремя подала Холо, и снова погладил мальчика по спине, успокаивая.
"Но Мьюри всё ещё здесь."
"...шмыг..."
"Будь моя воля, я бы так врезал любому, кто припрётся просить руки моей дочери, что он бы потом неделю домой возвращался." - Лоуренс сказал это в шутку, но Калм дёрнулся и испуганно посмотрел на него. Холо тихо фыркнула в углу, но Лоуренс считал, что, как хозяин и отец, он должен был это сказать.
"Но с моей стороны было бы безответственно советовать тебе отправляться за ней прямо сейчас, даже если тебе и правда этого хочется."
Калм попытался встать, но Лоуренс удержал его и протянул ему платок.
"Она очень ветреная, так что я думаю, что есть хороший шанс на то, что, попутешествовав немного вместе с Коулом, она внезапно снова объявится здесь, как ни в чём не бывало."
Зная, что Холо внимательно слушает их разговор, он усмехнулся, представив её реакцию. Но Лоуренс и правда думал, что такой исход вполне возможен. Он представить себе не мог, что Коул осмелится притронуться к Мьюри, не спросив благословения её отца.
"И когда это случиться, я хочу, чтобы ты показал себя достойным молодым человеком. И тогда... тогда..." - Лоуренс никак не мог заставить себя сказать "ты можешь прийти за ней". Но Калм, комкая в руке платок, сказал это за него:
"Я приду за ней!"
Лоуренс увидел в его глазах решимость, которую будет не легко переломить. Он расслабился и кивнул, улыбнувшись:
"Я буду ждать. А до тех пор я пока всё-таки потренирую свой удар."
Он ухмыльнулся, но Калм опасливо взглянул в ответ и нахмурился.
"Ну ладно, вытри слёзы и допивай это."
"Х-хорошо!"
Калм сделал всё, что было сказано, пока Лоуренс задумчиво наблюдал за ним, подперев подбородок рукой.
Он был бы не против, если бы у него был такой сын.
"Если хочешь умыться, можешь заглянуть в купальни. Ведь у твоих младших братьев острые глаза?"
"Аххх... Да, спасибо."
Если гордый и заносчивый старший брат явится домой со слезами слёз на лице, это будет всё равно как раненный олень наткнётся в лесу на стаю волков. Калм поднялся, кивнул и направился в купальню слегка неверной походкой.
Лоуренс проводил его улыбкой, но тут к нему подошла Холо и, не говоря ни слова, уселась к нему на колени.
"Ч-что такое?"
"Ммм? Хе-хе..."
Холо весело хихикнула и распушила хвост, кончик которого виднелся из-под платья.
"Глупый мальчишка ведёт себя как взрослый мужчина? - она взяла его за руку. - Ты иногда бываешь таким суровым, должна отдать тебе должное."
"Я так понимаю, это комплимент."
"Балбес." - нежно ответила она и пощекотала его щёку кончиками ушей. Похоже, этот разговор задел какие-то струны в её душе.
Лоуренс притянул её к себе, крепко обнял и задумчиво проговорил:
"Следующего раза может и не быть, хмм?"
Он хорошо помнил, какой внезапной оказалась смерть старшего брата Калма. К тому же эти слова отозвались в его душе, напомнив о прошлой жизни странствующего торговца, полной коротких встреч и расставаний.
"Если в таком возрасте он уже это понимает, из него вырастет хороший самец."
"Думаю, ясно, что и я это тоже в своё время понимал."
Он всегда тянулся к Холо, понимая, что если они расстанутся, то уже не встретятся снова.
Холо слегка откинулась назад в его объятьях и посмотрела на него. Лоуренс почувствовал себя смущённым под её пристальным взглядом.
"Что, разве я не прав?"
"Знаешь, почему ты балбес? Потому что ты переиначиваешь прошлое на свой лад, как тебе удобно."
"Ч-что ты имеешь в виду?"
"Хоть ты в итоге и признался, что любишь меня, помнишь, сколько у тебя на это в итоге ушло времени? Хмм?"
"..."
Хотя Холо, когда кусалась, делала это шутя, иногда это всё-таки было довольно болезненно. А если сейчас он поддастся на провокацию и скажет "может я и был не прав, но ты сама то...", то он точно рискует заработать пару шрамов. Она пристально смотрела на него, виляя хвостом, как собака, которая хочет поиграть.
Ему оставалось лишь признать, что она очень хотела услышать от него заветные три слова, и тогда, и сейчас.
"Когда так любишь, это даже больно" - вспомнил Лоуренс слова поэта. И когда он уже собирался наконец сказать то, что хотела услышать Холо...
"Ты можешь сказать то, что ты хочешь сказать?" - задумчиво пробормотал он.
"Эмм, что? Это что сейчас было?" - Холо взглянула на него с таким видом, как будто собиралась откусить кусок сладкой медовой груши, а вместо этого откусила жгучий перец.
Лоуренс, однако, не обратил на это внимания, потому что он отчаянно пытался ухватить мысль, ускользавшую от него всё это время. Что-то начинало складываться у него в голове. Ведь недавно у него уже был похожий разговор.
Ситуация, когда он не мог сказать то, что он хотел сказать, но то, что ему надо было в итоге сказать.
Признание на смертном одре!
Это было такое облегчение, всё высказать на пороге смерти, зная, что другого шанса не будет. Но сейчас, с Холо, то, что он хочет сказать, но не может, это хорошая вещь, а не какая-то постыдная тайна.
И что?
"И что..."
"Ээй! Эээээй?!"
Холо похлопала Лоуренса по щеке, но он поднялся, подхватив её на руки, как жених невесту. Всё наконец-то сошлось. Он придумал, чем можно привлечь людей на время весеннего межсезонья.
"Да! Мы устроим привал по дороге в рай!" - вскричал Лоуренс. Холо у него на руках смотрела непонимающе.
* * *
Похороны были церемонией прощания.
После того, как крышка закрыта, молитвы прочитаны и гроб закопан, живые и мёртвые больше не встретятся никогда.
Когда гроб несли по дроге к этому дому, все подходили, чтобы сказать свои прощальные слова. И уже не надо было ничего придумывать, о чём-то умалчивать, чего-то стыдиться.
В последнем прощании была какая-то сила, меняющая ход вещей, которую он не мог объяснить.
"Холо…" - позвал Лоуренс её по имени, и не смог сдержать улыбку.
Он старательно готовился ко всему этому, и, хотя из деликатности все оставили его тут одного, всё-таки ему было тяжело.
"Ооох... даже ангел бы на моём месте уже потерял терпение." - донёсся из гроба стон восстающей из мёртвых.
Лоуренс откашлялся и наклонился над гробом. Лёжа с закрытыми глазами, Холо старательно пыталась сдержать улыбку. Он собрался с духом и заговорил:
"Я был счастлив с самого первого дня нашей встречи."
"Был?" - Холо приоткрыла один глаз и вопросительно посмотрела на него.
"Ну это же всё-таки вроде как похороны."
"Хммф..."
"Но в конце этих похорон мёртвые возвращаются в мир живых благодаря чудотворной воде."
Он обмакнул палец в заранее приготовленную серебряную чашу, наполненную водой из горячих источников, и помазал лоб Холо.
"Ну и как тебе вернуться к жизни?"
Холо наконец открыла оба глаза, взглянула на Лоуренса и широко улыбнулась.
"Я так счастлива, что у меня ещё есть время, которое я могу провести вместе с тобой."
"Ах..." - Лоуренс не ожидал такого ответа и на мгновение потерял дар речи. Холо довольно ухмыльнулась, оскалив клыки. Всё-таки ему никогда не выиграть в этой игре, но он всё равно продолжал в неё играть.
"Я очень тронут. - сказал Лоуренс, помогая ей сесть. - Ну, и как тебе такой праздник?"
"Ммм?"
"Если ты умер, то уже не узнаешь, хотел ли кто-то сказать тебе что-то хорошее, и сам уже не сможешь ничего сказать. Так что этот ритуал на шаг приближает к загробной жизни. И во время него можно сказать всё, что хочешь, пока ты жив, представив, что ты уже умер."
"Хммм, ммм... а знаешь что? - Холо взглянула на Лоуренса снизу вверх и искренне произнесла - По-моему неплохо."
"Ха-ха, вот видишь! К тому же это не требует особых приготовлений, и нет ничего такого, что может пойти не так, так что, думаю, стоит попробовать."
Когда Лоуренс рассказал другим владельцам постоялых дворов свою идею, они поначалу были ошарашены. Но когда он объяснил им, в чём суть, они с радостью согласились. У каждого найдётся пара вещей, которые он хотел был сказать кому-то важному для него, и лучше с этим не затягивать. Так что идея оказалась притягательной. Всё, чего не хватает в такой ситуации - это повода.
И все упрямцы во всём мире наверняка хотя бы раз задумывались над этим.
Вот почему, в этом уединённом уголке, ближайшем к небу месте на земле, они могут устроить похороны для живых, в качестве как раз такого повода. Вот что предложил Лоуренс.
"Ну свечи могут довольно дорого встать, так что тут надо быть аккуратнее... И все должны быть одеты более-менее одинаково, чтобы процессия достойно смотрелась, так что это тоже дополнительные расходы... Но да, это должно сработать."
Размышляя вслух об этих вещах, он вдруг заметил, что Холо пристально смотрит на него.
"О нет, я начал говорить о делах и совсем забыл про неё." – подумал он. Он напрягся, но Холо лишь мягко улыбнулась ему, как она обычно улыбалась спросонья, и легонько потянула его за рукав.
"Я так..."
"Хух?"
"Я так счастлива, что я жива."
Она продолжала улыбаться, но из глаз её катились слёзы.
Лоуренс поспешно вытер их.
"Ведь наше путешествие продолжится, да?"
"Со временем всё проходит." С точки зрения Холо, Лоуренс был не более чем листком, который в итоге унесёт вихрь мчащихся лет. Настанет день, когда ей придётся попрощаться с ним, и этот момент навсегда останется в прошлом.
Но пока что время прощания не пришло.
Лоуренс обнял Холо и прижал к себе. Ему изо всех сил хотелось защитить это их "сейчас" от напора времени.
"Да. - наконец смог ответить он. - Обязательно. Хотя бы ещё немного."
Холо подняла голову и улыбнулась. Ни Лоуренсу, ни ей не хотелось разжимать объятий, поэтому понадобилось какое-то время, прежде чем они устроились поудобнее. Их настроение было похоже на то, когда они решили вместе открыть лавку.
Они поцеловались перед алтарём, перед ликом всевидящего Господа.
Их глаза встретились, и даже после стольких лет вместе они оба покраснели.
Им всё ещё было чем заняться в этом мире.
Приближалась весна, пора тепла.