Почти второй мадагаскар

     В дверь сначала постучали, потом настойчиво позвонили несколько раз. Андрей Григорьевич открыл. На пороге  стояла соседка, Мария  Ивановна, или просто баба Маня, как её называл весь двор.
     - Что случилось, что вы звоните как на пожар?, - удивленно спросил он.
     - Та случилось хуже, чем на пожар - жалобно начала баба Маня. - У моей машины колесо отвалилось….
     - Ну, а я что могу сделать я?,- недоуменно спросил сосед.
     - Как шо? Ты же мужик, должен уметь…
     - Так я же не автомеханик, не слесарь, - попытался оправдаться  Андрей Григорьевич. - И откуда у вас взялась машина?
     - Та не, это я так называю свою кормилицу,  двухколёсную кравчучку. Мы же без неё пропадем. Як я буду таскать весь этот хлам на Староконку-кормилицу.   Бога ради, допоможи, Григорович!   А я, може тебе шонибудь надо продам.- Она по-хозяйски осмотрела кухню хозяина. -  Ну, а нашо вам здалися эти ложки, развешанные по  стенам?
     - Нет, нет,- поспешно запротестовал Андрей Григорьевич. Это хохлома. Жена собирала всю жизнь….
     - А вот эти цветные тарелки - тоже нужны?
     - Так это же Пятрикивка, - возмущенно объяснил сосед. - Это все украшает жизнь… 
     - Ну, ну, - с иронией проговорила баба Маня, - с тобой все ясно. Тебя ещё жареный петух не клюнул…. Ну, шо, починишь, а то у мого Петровича одна рука не действует….
     - Давайте, несите,- обреченно произнес Андрей Григорьевич, - попробую.
Пока Андрей Григорьевич пытался чинить отвалившееся колесо, баба Маня просвящала его:
     - Шо, тут на  Староконке, можно купить шо угодно и  очень дешево. Вот внучка говорит, шо видела в центре в магазине мужские  тухли за 19 тыщ пятьсот,  наверное из крокодиличей кожи, как у Яника были. А там можно купить тухли или босоножки за копейки. Вот, Григорович, приходи, сам убедися….
     На следующее воскресение Андрей Григорьевич  уговорил жену, по совету бабы Мани, пойти за  покупкой туфель на Староконку.
     Уже много лет не  бывал он здесь, пожалуй с детства или как начал плавать….
Он шел, оглядывая дома и думал, - а, ведь, ничего не изменилось. Всё те же двухэтажки, неказистые и обшарпанные… Только людей стало намного больше - вдоль домов, под окнами первых этажей каждый сантиметр земли был застелен кусками газет, или тряпками, а на них, что только ни лежало! Старые кастрюли, ложки, вилки, пуговицы, нитки, старые ботинки… Иногда попадались старые пальто, полушубки, но им особый почет - они висят на заборах и на решетках окон, пока хозяева окон терпят. Они понимают, что не по своей воле стоят здесь эти люди, - выгнала их сюда нужда….
     Андрей Григорьевич вспоминает своё детство – война 41 года, голод 47 года….
Тогда мама брала его, четырёхлетнего малыша, с собой, потому что оставаться дома было не с кем. Особенно тяжело было зимой – мороз, на пустой желудок….. Старенькая кофта вместо пальто и хилые ботиночки…. Замерзал он  страшно, но был готов все стерпеть лишь бы не оставаться одному дома, где  наглые крысы  разгуливали по квартире…. Он не плакал, мама объяснила: если ничего не продадим - кушать будет нечего, …. в доме пусто уже второй день… Он с надеждой заглядывал в глаза подходившим людям и про себя молил Бога: - Боженька, пусть они купят эту вазочку! Ты же можешь всё!  Тогда мама сварит вкусную мамалыгу, и я буду кушать много, много….  Когда что-то продавалось, он радостно  сообщал маме:
     - Ага, ага! Он меня услышал! Будем кушать!.... А мама  почему-то плакала….
Андрей Григорьевич шагал между рядами, ничего не замечая…Мысленно он был далеко-далеко, в том своём военном детстве…
Из этого состояния его вывел знакомый  голос:
     - Кого я вижу?!  Андрей Григорьевич!! ,- раскрыв объятья на него  шел Василий, радист, с  которым он проплавал последних несколько лет. После  приветственных  объятий и восклицаний - Как ты ?Как семья, где сейчас работаешь?, - дальше пошел разговор, без которого сейчас не обходится ни одна беседа, - о жизни, о политике, о том, сколько ещё будет длиться такая жизнь….
Жена Андрея Григорьевича стояла чуть сбоку и улыбаясь наблюдала за двумя солидными мужчинами, которые увлечённо размахивая руками, вспоминали о прошлом.
     - Не работаю, не нужен я. Говорят старый, мне 55 уже… Вон молодых 300 тысяч безработных… Вот тут и перебиваюсь…, видишь кучку железяк на земле - мой «магазин». Ловлю тех, кому нужна эта чепуха, хоть шерсти клок к бюджету. Да, что я… Посмотри Григорьевич, на это море людей, которое разлилось по всей Молдаванке - это на  90 процентов люди на грани выживания… А добавка к пенсии?   Это же насмешка по сравнению  с ценами, которые каждый день растут как на дрожжах… Григорьевич, все эти люди, в основном старики, которым невозможно  выжить на их куцую пенсию. Василий с горечью махнул рукой, -  вот бы «их» сюда, да пожить на эти пенсии… Конечно, судьям повысили зарплату, депутатам тоже, говорят,  нужна «достойная жизнь» - всем ворам и  взяточникам нужна «достойная жизнь», и только народу она не нужна!! Это чтобы он не испортился! И не начал  думать много. Думайте о куске хлеба насущного и хватит!!  Знаешь, как народ называет этот базар ?  Староконка - кормилица…., а я её называю Новым  Мадагаскаром. Помнишь, когда мы были на Мадагаскаре? Уж очень напоминают мне его неухоженные двухэтажные домишки, толпы людей, что-то продающих… Вот только не хватает  полуголых пацанов… Помнишь, Григорьевич, что они с нами учинили, перекопав  дорогу? Ну, как же, вспомни, как мы попали в западню, устроенную  пацанами.   Грязные, полуразрушенные  двухэтажные дома… Все  улицы заполнены торгующими людьми - сувениры, рыба, мясо - всё вперемешку…Там никто не работает, да и где работать, если страна ничего не производит, как у нас сейчас. Дети ходят полуголодными, вот они и решили подзаработать.  Детишки  7-8 лет перекапывают дорогу, так  что нельзя переехать, потом стоят с лопатами и ждут проезжающих, требуя с них деньги за «починку» дороги - засыпку ям. Получив деньги, тут же  выбегает орава уже старших пацанов и закапывает ямы, для того, чтобы  через минуту после того, как уедут уплатившие, раскопать  снова ямы для следующих проезжающих.
     - Помнишь, мы сначала возмутились поведением ребят, но потом, когда узнали, что они голодают, вывернули карманы  и последние деньги отдали. 
     - Никто не работает,- знакомая  картинка? Не мы ли это? Не наши ли люди торгуют  вдоль  улиц, как на Староконке?!
Ольге, наблюдавшей за мужчинами, надоело стоять и она обратилась к мужу:
     - Андрей, приглашай Василия к нам, там наговоритесь  вдоволь….
     - А как же твои туфли?, - слабо попробовал возразить Андрей.
     -Да ладно, идем домой….
     Договорившись о встрече, мужчины распрощались. Андрей с женой направились вдоль  рядов домой. Но вдруг он остановился.
     - Подожди, Оля… подожди….., пробормотал он. Его внимание привлекла   женщина, стоявшая напротив. Устало  прислонившись  к забору плечом, она безучастно смотрела куда-то вдаль мимо всех, будто была одна в этой человеческой толпе. Рядом ребенок лет четырёх, в руках он вертел маленькую машинку, вяло реагируя на проходивших мимо. Эта картина напомнила ему его самого и его маму в годы войны. Андрей Григорьевич решительно переступил через утварь, разложенную на газете,и подошел к женщине. Она не пошевелилась. В руках она держала  белую блузку, а на полу у её ног на газете лежали детские вещички и белые босоножки.
     - Оля, иди  посмотри, - обратился Андрей Григорьевич к жене и поднял с газеты босоножки. Женщина не пошевелилась. Видно было, что она уже не верила, что кому-то могут  понадобиться  осенью белые босоножки….
     - Не нужны мне босоножки, да ещё белые, - возразила Ольга.
     - Нет ты померь, померь, - настаивал  Андрей Григорьевич, подталкивая жену ближе.
     Ольга нехотя одела  один босоножек и уже хотела отдать его хозяйке, заметив дефект на заготовке, но Андрей Григорьевич поспешно полез в карман за деньгами.
     - Сколько стоят?, - спросил он у хозяйки.
     Не веря в такое счастье, она, словно очнувшись, быстро заговорила:
     - Сто гривен, они новые… Совсем… Можно даже за 80… Очень нужны деньги….
Андрей Григорьевич протянул 100 гривень, - возьмите, мы берем, не дожидаясь решения жены быстро проговорил он.
     - Подождите … сдачу… Нужно разменять…
     - Нет, нет, не надо. Идем, обратился он к жене….
     Но тут женщина, переступив свой «товар» неожиданно дотронулась до руки Андрея Григорьевича:
     - Спасибо, огромное  спасибо, - скороговоркой произнесла она, держа его за руку Вот уже второе воскресенье  ничего не продаётся…. Лицо её ожило, в глазах  стояли слезы. Спасибо! Вы нас выручили…
     Подняв голову вверх, малыш внимательно смотрел на чужого дядю.  Погладив его по головке Андрей Григорьевич быстрым шагом двинулся к выходу, даже не оглядываясь на жену. Она шла сзади, вертя в руках босоножки с надорванным верхом.
     - Смотри, они разлазятся под руками!, - возмущенно обратилась она к мужу. Нужно вернуть их!!
     - Ты так ничего и не поняла!, - раздраженно произнес Андрей, повернув бледное лицо к Ольге. Это моё голодное детство! Я не мог пройти мимо…..