Театр начинается с вешалки. Любовь же зарождается еще в школе. И обычно весной.
Все как в природе.
Причем везде одинаково: городе, поселке, селе…
Идешь, идешь… И вдруг, среди пёстрой толпы, видишь только ее лицо, слышишь только ее смех, улавливаешь каждое ее движение… Сердце начинает стучать по грудной клетке на всю Вселенную, а в голове делается светло и радостно. Флюиды счастья, тепла и чего-то доброго, ясного и нежного исходят из тебя и попадают сразу к ней. На мгновенье она останавливается, видит тоже только твой взгляд. И если ее сердце начинает биться в том же ритме, - значит, зародилась любовь. И улыбка, которую она сейчас излучила, предназначена только тебе.
Именно так и встретились Женя и Лариса. Он оканчивал школу в этом году, а она только восьмой класс. Но, как известно, для любви, особенно настоящей, возраст никогда не являются помехой.
В юных сердцах зародилась страсть.
И теперь день волочится улиткой, а ночь пролетала быстрее пули… И нет ничего приятнее прикосновения любимого… И ничего нет слаще поцелуя любимой…
Но время, тоже, не стоит на месте. Подходят выпускные экзамены. Надо сидеть над учебниками и одному, и второй. Родители здесь проявляют свою принципиальность и твердый характер.
Евгений - отличник. Впереди маячит золотая медаль, а потом вступительные экзамены в Московский университет на финансово-экономический факультет. И ошибаться никак нельзя.
Лариса выпускница, правда, восьмого класса. И, тоже, после школы едет поступать, но, правда, в медицинское училище. И, также, не хочется провалиться на вступительных экзаменах.
Со взрослой страстью распрощались юные герои, клятвенно обещая по гроб жизни любить друг друга и ежедневно писать письма, а по праздникам, непременно, звонить. И разъехались в разные стороны.
Мобильных телефонов в то время не было, поэтому любовь осуществлялась посредством почты. А почтовая любовь в нашей жизни не долговечна. Это вам не времена Пушкина и Грибоедова.
Студенческая жизнь засасывает. Во - первых, надо учиться. И, желательно, учиться хорошо, чтобы потом распределиться в приличное место. А это учебники, конспекты, курсовые… Во-вторых, ты должен проявить себя должным образом. И, желательно, чтобы тебя не только на факультете заметили, но и в университете. И в-третьих – Москва! Ее тоже нужно познать. Сколько соблазнов! И туда хочется сходить, и сюда… А девчонки… Почти все без комплексов. Жизнь в сказке! Или сказка жизни.
Евгений рвал ленту, пахал, будто раб на каменоломне. Стал членом студенческого совета и на втором курсе отличника Романченко приняли кандидатом в члены КПСС. Ради твердой ступеньки на карьерной лестнице два года не ездил летом на каникулы, а сколачивал бригаду по ремонту помещений факультета. Всё шло хорошо. И даже очень. На письма и звонки времени, практически, не хватало. Да и зачем? Сокурсниц было в переизбытке. А их зимние каникулы не переплетались.
Лариса, тоже, была углублена в учебу. Медицина редко кому дается легко и просто. Здесь надо все зубрить, по крайней мере, на первых двух курсах.
Первое время Лариса очень сильно тосковала, плакала. Писала письма, посылала открытки с видами своего провинциального городка, даже пару раз звонила. Но каждый раз его ответы были холодны и скупы.
Всё проходит. Прошла и любовь
В конце концов, они расстались и, казалось, навсегда.
Но жизнь такая интересная и удивительная штука, любящая иной раз преподносить неожиданные сюрпризы.
Карьера Евгению удалась.
Удачно женившись в начале третьего курса на дочери ректора университета, Женя уверенно зашагал к пику Славы. В двадцать три года он защищает кандидатскую диссертацию. И, как молодой ученый, получает трехкомнатную квартиру на Ленинских горах. А в двадцать семь – он уже доктор наук, старший преподаватель. Впереди должность заместителя начальника кафедры. А там…
После свадьбы Евгений приезжал в родные пенаты. Лариса издали видела их, но мысль о встреча даже не возникла.
Она, тоже, вскоре вышла замуж, родила дочь. Но с мужем прожили не долго. Спасая мать с ребенком на пешеходном переходе, он успел оттолкнуть их, а сам попал под колеса мчащейся машины. Как потом выяснилось, за рулем был сильно пьяный водитель.
Семейная жизнь у Евгения не сложилась. Жена начала гулять направо и налево. Да и он сильно от нее не отставал. Они расстались. Буквально через три месяца, она вышла замуж за иностранца и уехала жить в Германию.
Ветер новых перемен в государстве подхватил Евгения и стал поднимать все выше и выше. И вскоре Евгений Петрович Романченко возглавил один из крупнейших банков Москвы. Почет, уважение и прочие привилегия.
Лариса, воспитывая дочку, трудилась в родном поселке на скорой помощи. Как-никак, а зарплата повыше постовой медсестры. Жили хоть и не богато, но себе ни в чём не отказывали.
- Топилова, - вызвал Ларису в конце смены главный врач, - завтра обеспечиваешь похороны. С восьми утра и до окончания поминок. Адрес будет у водителя.
- Василий Степанович, завтра не моя смена. А кто помер?
- Какая разница. Заплатят по двойному тарифу. Может тебе уже и деньги не нужны?
- Нужны.
- А раз нужны, то вперед и без лишних разговоров.
Закружившись в повседневных хлопотах, Лариса забыла и спросить, кто же умер в поселке.
Утром в белоснежном, накрахмаленном халатике с сумкой неотложной помощи она сидела в машине, поджидая водителя
- Дядя Леша, а кто умер-то? А то еду неизвестно куда.
- Романченко Петр Карпович. И молодой еще был. А здоровый какой! И в одно мгновенье. Встало сердце - и конец. Всем бы нам так. Чтоб не мучить никого. В этом году исполнилось пятьдесят девять лет. И до пенсии не дотянул. Через полтора года после Марии Федоровны откинулся.
- Дядя Петя? - ахнула Лариса, прикрыв рот рукой. Долго молчала - А когда тети Маруси не стало, я с дочкой на море отдыхала. Вот тебе и на… Горе-то какое…
- Женька приехал. Рассказывают, какой-то гроб царский привез. Покойнику, мое мнение, все равно в чем лежать. Выпендреж всё это... Мол, вот какой я богатый… Сказывали, что в столице какой-то большой начальник. Чуть ли не миллионер. Вот какие времена настали… Здесь с голой жопой бегал, а сейчас… Не верю я им! Воры они все. Я всю жизнь баранку открутил, а за душой ни гроша. И так у большинства. Приехали. Вылазь! А я здесь посижу. Не люблю я этого.
Лариса вошла в, до боли, знакомый дом.
Дядя Петя утопал в цветах. Вокруг сидели печальные родственники.
- Здравствуйте, - тихо прошептала она, - Примите искренние соболезнования. Я посижу на кухне.
- Лариса? Ты? - искренне удивился Евгений.
Она неопределенно пожала плечами и, не ответив, ушла на кухню. Сердце ее защемило. Стало трудно дышать.
Вскоре туда пришел Евгений. От него пахло дорогим одеколоном и коньяком. Он пододвинул табуретку и сел напротив Ларисы.
- Вот так вот, Лара… Сначала мама, а теперь и отец, - он уткнулся Ларисе в колени и заплакал. Она нежно гладила его по волосам и тоже плакала. Лариса знала, что Женя очень любил отца. Они по жизни были друзьями.
Женя изменился сильно. Во-первых, он похорошел, возмужал… В нем чувствовалась решимость, уверенность, твердость. И, безусловно, сила.
На кухню заглянул их сосед по дому, Иван Алексеевич.
- Евгений Петрович, батюшка приехал. Отпевать будем в доме или на улицу выносить?
- Будем выносить.
- Хорошо. Я распоряжусь.
- Ларочка, извини, мне надо идти.
- Конечно, конечно, - сказала она, быстро вытирая слезы, - Я тоже пойду. Мне необходимо быть рядом с народом. Не дай Господь кому-то плохо сделается.
Всё прошло так, как обычно проходит на всех подобных мероприятиях, траурно и скорбно. И, слава Богу, без серьезных вмешательств медицины.
На поминки Лариса не пошла. Встреча с Евгением была для нее тяжким потрясением. И старое ворошить не хотелось.
Лариса уже спала, когда залаяла собака и в калитку постучали.
Накинув халат, она вышла на улицу.
- Кто там? - недовольно спросила она.
- Лара, это я. Не прогонишь? – раздался в темноте голос Евгения.
Она привязала собаку, открыла калитку.
Он вошел и крепко прижал ее к себе, - Не прогоняй, Ларочка. Мне ужасно плохо. Ты единственный человек, кто способен меня понять и, возможно, простить.
Они вошли в дом, точнее в половину дома, где теперь жила Лариса. Старое жилье совсем развалилось, и больница дала ей новую квартиру. Правда, и новой ее было назвать нельзя. Выделили из старого жилого фонда. И на том спасибо. Дом крепкий. И, главное, сверху не капает. Жить можно.
Здесь Евгений еще не был.
Из небольшой прихожей, где под зеленым абажуром тускло горела лампочка, три двери вели в маленькую кухоньку, спальню и зал. Было чисто, уютно и по-домашнему тепло, как бывает тепло и уютно только дома у мамы.
- Я тут принес кое-что. Давай помянем, - он из пакета стал выкладывать на стол французский коньяк, черный московский шоколад, лимоны, колбасу, сыр, курицу и что-то еще.
- Женя, зачем ты столько всего принес?
- Лариса, у меня сегодня никого не стало. Вообще никого. Ты можешь это представить? Отец… Чего он не захотел поехать ко мне? Всё на что-то надеялся. Я же всё могу. Профилактику в лучших клиниках проходил бы ежегодно. Где угодно. У нас, за границей… Мама давно сердцем страдала… Но он же был здоров, как буйвол…
Евгений разлил коньяк по рюмкам. Выпили не чокаясь.
- Давай сразу и маму помянем. И он снова разлил.
- Мне много будет, Женя.
- Ничего Ларочка, сегодня день такой, - они долго молча сидели, - Можно я покурю?
- Только на улице. Дочка спит. Я не хочу ее травить никотином.
Он вышел на крыльцо, сел на ступеньку. От ночной прохлады его тело передернулось. Лариса вынесла свою кофту и набросила ему на плечи.
- Лара, посиди со мной. Ты куришь? - он потянул ей пачку Camal.
- Нет.
– А помнишь?..
- Я всё, Женя, помню.
- Ты меня считаешь подлецом?
- Почему? Вероятно, жизнь сама расставила все положенные ей точки. Так что, говорить пренебрежительно о прошлом не будем.
- Покажи мне свою дочь.
- Она сейчас спит. Могу только сонную, если есть такое желание.
- Мне все равно.
- Ну, пойдем.
Они тихо вошли в спальню. Лариса включила ночник. Евгений долго смотрел на спящей комочек.
- У нее лоб, губки и ушки твои.
- Мои, - улыбнулась Лариса.
Евгений резко повернулся и поднял Ларису на руки, - Подари мне такую же красавицу, - прошептал он, гася ночник и целуя в губы. Ноги уверенно понесли ее в зал.
Лишь только затеплилось утро, Лариса разбудила Евгения.
- Женя, вставай. Тебе нужно идти. И для тебя, и для меня это не очень удобно. Извини, но не время заниматься сейчас этим. Иди домой. Ты когда уезжаешь?
- Завтра. А можно я сегодня к тебе приду?
- Женя, не обижайся, но это будет явно лишним.
- Дай хоть мне номер своего мобильного телефона.
Лариса записала на бумажке.
- Я, обязательно, позвоню тебе! – прошептал он, поцеловал и твердым уверенным шагом вышел из дома.
Лариса вновь легла на кровать, повернулась к стенке и зарыдала. В сердце опять кипели юношеские страсти.
Следующий раз Евгений приехал через девять дней, затем на сороковой, а уж потом стал приезжать каждую неделю. И всякий раз останавливался у Ларисы, а личный шофер, как у каждого большого государственного человека, ночевал в его доме.
И, неизменно, руки Жени были перегружены подарками, для нее и дочки. И всегда всё было дорого и радовало сердце.
Они ходили по дорогим с детства местам, вспоминали свое прошлое, строили планы на будущее. От всего этого Ларисе было тепло и радостно на душе. Она всему радовалась, как дитя, светясь добрым, нежным и лучезарным светом. Хотелось сделать что-то необычное, сказочное, но как, она этого не понимала и не умела. От этого на глаза порой накатывала горечь и грусть. Сердце билось с утроенной силой, пытаясь выскочить из груди. Лариса ждало чего-то нового и неизведанного, надеялась на лучшее. Счастье переполняло ее душу.
Евгений был очень внимателен. Казалось, он предугадывал ее желания и делал все, чтобы ей было хорошо.
- Ларочка, теперь мы встретимся с тобой только через полтора месяца. Будет уже зима.
- Почему? - искренне удивилась Лариса.
- Я в следующую среду улетаю в Лондон, оттуда в Вашингтон, а уже из Вашингтона в Токио и Сингапур.
- А нельзя, чтобы вместо тебя полетел кто-то другой? - Лариса поняла, что задала нелепый вопрос, - Извини, - поправилась она, - Но мне так не хочется с тобой надолго расставаться.
- Я, тоже, буду скучать по тебе, моя любовь. А может за это длительное время, ты разлюбишь меня, и твои губы будут шептать другое имя? И целовать тебя будет кто-то другой?
- Зачем ты так говоришь? Я обижусь.
- Не разлюбишь?- рассмеялся он, - А когда я вернусь, то… Но пока это секрет. Пойдем домой. Я уже соскучился по тебе.
Перезванивались они ежедневно. Евгений отчитывался о проделанной работе, рассказывал о том, что видел, сообщал, что будет делать завтра, что скучает и любит… И зима уже скоро наступит…
И вдруг, седьмого декабря, на улице шел огромными хлопьями снег, к дому подъехала знакомая машина. С большущим букетом красных роз, символом любви и страсти, вышел Женя. А за ним и его шофер. Он стал выгружать из салона и багажника коробки, свертки и еще массу чего-то. И всё это нес и нес в дом. Евгений стоял и ждал.
Лариса сегодня таких гостей явно не ждала. В пестром домашнем халатике и стоптанных тапочках она выскочила на улицу и повисла на шее дорогого и любимого человека. И целовала, целовала, целовала…
- Если ты меня сейчас задушишь, то я не смогу предложить тебе руку и сердце, а еще пригласить на Новый год в столицу.
- Это правда?! – радостно запричитала Лариса. Теперь из ее глаз ручьем катились слезы счастья и радости.
- Вот тебе на… Интересно, сколько в женщине слез? Быстро пойдем в дом! Заболеешь… И Новый год перенесется на восьмое марта. Ты мне, кстати, не ответила: «Ты согласна быть моей женой?»
- Да, Женечка! Конечно, да! И буду любить тебя всю-всю жизнь!
- Володя, - прокричал Евгений, - Накрывай на стол! Будем отмечать помолвку. И соседей пойди, позови.
- Женя, давай перенесем все на вечер. Мне на работу, соседям тоже… Машку в садик надо отвести.
- Сегодня у всех работа отменяется. Вова, съезди, посети трех начальников, дай им по сто долларов. Пусть они в этот день не заметят отсутствие своих подчиненных. И Машу в садик отвези. Через два часа все должны сидеть за столом! Понял, Володя? Не раньше и не позже!
- Слушаюсь, командир!
- Ларчик, ты извини меня, но я уже сегодня уезжаю в Москву, в восемнадцать часов.
- Почему? – горестно спросили Лариса, - Такой день!
- Не могу, солнышко. Завтра, и вообще до окончания года, встречи, собрания, совещания, отчеты… Мы должны быть чисты перед вкладчиками, а вкладчики перед нами.
- Так что же мы тогда стоим!
- Вот и я о том же.
После бурной и радостной встречи и помывшись в душе, Евгений прижал Ларису к себе. И нежно поцеловал.
- Я тебя люблю! – прошептал он.
- А как я тебя люблю, даже сказать страшно.
- Если страшно, то и не говори. Пойдем, радость моя, я покажу тебе подарки, которые привез со всего мира.
Он доставал и доставал. Песцовая шуба, песцовая шапка… Сапоги итальянские, французские, японские… Халаты, платья, что-то еще из нижнего… Духи арабские, французские… Косметика… Конфеты, колбаса… Перечислить всё было невозможно. Лариса от такого богатства и изобилия просто сходила с ума. Комната заполнилась до потолка.
Вскоре пришли гости и веселая компания, приправленная дорогим вином, обсуждала предстоящее событие. В пятнадцать часов все разошлись по домам, оставляя молодых для заключительно акта прощания.
Лариса, - произнес Евгений, садясь в машину, - тридцать первого декабря я встречаю тебя на вокзале. Купишь билет, сообщи, какой вагон. До встречи, любимая.
- До встречи, мой родной. А ты знаешь, что поезд приходит за два часа до Нового года?
- Конечно, знаю. Мы с тобой сначала заедем на Красную площадь, выпьем под куранты бутылочку шампанского, а потом поедем домой. Ты не возражаешь?
- Не возражаю. Женечка, только ты ничего не готовь. Я привезу для стола всё. Пальчики облизывать будешь.
- И славно.
Лариса крепко обняла своего возлюбленного и очень долго его целовала, - Храни тебя Бог, милый, - перекрестила она его.
Машина хлопнула дверью, а Лариса побежала примерять обновки, благо соседка пообещала забирать дочку из садика.
Две неделя до поездки Лариса провела, как в бреду. Она что-то мерила, что-то готовила, а готовила очень много, начиная от котлет и заканчивая тушеным кроликом и селедкой под «шубой», что-то складывала в чемодан и чем-то набивала сумку. Короче, находилась на грани сумасшествия.
Объяснив дочке, что мама скоро приедет, Лариса отдала подруге на попечительство Машу и с неподъемным чемоданом и тяжеленной сумкой села в московский поезд.
Всю дорогу ее била нервная дрожь. Она представляла себе их встречу. И дальнейшую жизнь… От чего делалось жутко и страшно… Пугала и столица. Как там живут люди? И как она, деревенская женщина, будет обитать в этом мегаполисе? Ко всему этому за два дня не приспособишься. И тысячи глаз будут следить за тобой, как ты поступила в той или иной ситуации, и как ты прошлась, и какой рукой взяла… И еще миллион таких вот вопросов. Это не дома, - дорогу перешла и ты в центре… Она целый месяц училась держать вилку в левой руке, а нож в правой.
Потом Лариса очень боялась помять прическу, сломать ногти, порвать колготки. Да и еще так дорого одетая, что в каждом мужчине видела убийцу и грабителя.
Поездка выдалась жуткой и бессонной.
- Граждане, просыпаемся, сдаём белье. Через тридцать минут закрою туалет. Санитарная зона. Советую одеться потеплее. В столице около тридцати.
Прибывали в Москву ровно в двадцать два часа.
Наконец, поезд остановился. Лариса от волнения сразу сделалась мокрой. Согнувшись в три погибели, в дорогущей шубе, шапке, сапогах на высоченном каблуке и, далеко не последнего качества, перчатках, поволокла вещи к выходу.
- Девушка, я боюсь, что вы переломитесь. Позвольте мне помочь вам вынести вещи. Да не бойтесь, не убегу.
Сзади стоял симпатичный парень, лет тридцати.
- Давайте, давайте… - улыбнулся он
- Меня на перроне встречают, - попыталась сопротивляться Лариса, но вещи все же отдала.
- Замечательно! Муж, друг, мама?
Лариса на этот вопрос не ответила.
Встречающих на перроне было не очень много.
Лариса, прижав перчатку к носу, огляделась. Евгения среди них не было.
Сразу стало страшно и неуютно. В этом городе у нее и знакомых никого не было.
- Сейчас придет, - успокоила она себя, - Праздник. Транспорт вечно плохо ходит.
- Не встретили? – поинтересовался парень, - Давайте я ваш багаж, хоть, до вокзала донесу. Там согреться можно. А вы по телефону пока позвоните. Вдруг, ваш знакомый в «пробку» попал.
- Спасибо вам. Но я вокзал не пойду. Постою рядом с табло. Возможно, он будет меня искать и не найдет. Что тогда?..
Она достала телефон и набрала номер. Не было даже гудков.
- Странно как. Телефон молчит.
- Вам вещи, где поставить? – спросил парень.
- Вот сюда. Спасибо, молодой человек.
Парень поздравил Ларису с наступающим Новым годом и убежал.
Скоро на перронах и прилегающей площади не было ни одного человека. Стало одиноко и страшно. Усилился ветер. Да и мороз начал крепчать. Лариса зарыдала от боли, тоски и неизвестности.
Сколько прошло времени, она не знала. Но, наверное, много. Ног Лариса давно не чувствовала. Так и стояла, приплясывая и маша руками. Слезы ручьем катились из ее глаз.
- Снегурочка, вы еще здесь? Твердо решили превратиться в кусок никому не нужного льда? Сейчас какой-нибудь дурак заберет ваши вещи, и сделать с ним ничего не сможете, - около нее снова появился молодой человек, - Пойдемте со мной. Уже двадцать минут первого. Плохого я вам ничего не сделаю, а вот горячую ванну обещаю. Поверьте, - это для вас лучший вариант. И не сопротивляйтесь. Всего две остановки на метро. Меня Витя зовет. Ну а вы представитесь, если захотите.
Вскоре Лариса, по настоянию Виктора, выпила сто пятьдесят грамм «Перцовки», и легла в абсолютно горячую ванну. Было приятно ощущать, как оживает окончательно замерзшее тело, как его пронизывают иглы тепла. Жизнь возвращается в нормальное русло. Было просто здорово! Все беды улетучивались сами собой.
- Витя! – закричала Лариса, - открой сумку и всё из нее доставай, - Сейчас будем праздновать Новый год! Через пятнадцать минут выхожу. У тебя халат есть?
- Весит на двери.
- Я его одену?
- Конечно.
Распаренная и веселая, толи от выпитой водки, толи еще почему-то, Лариса вышла из ванной.
Стол был весь заставлен Ларисиными деликатесами. В центре стояла бутылка водки «Абсолют».
- С легким паром, Лариса!
- Спасибо тебе за всё, Витя. Давай выпьем, поедим… Короче, встретим этот сумасшедший Новый год. А потом зажжем свечи, у тебя свечи есть?
- Только одна.
- Ничего страшного. После этого ляжем и… будем любить друг друга, назло всем, - Лариса пьянела на глазах, - Тебя такой вариант устраивает?
- Больше чем…
- Поцелуй меня.
Свечу зажечь они так и не успели.
Проснулись почти в десять часов.
- Ларочка, - Виктор поцеловал ее, - Ты пока посмотри телевизор, а я кофе сварю. Включи на четвертый канал, Московские новости начинаются.
Лариса равнодушно слушала о столичной елке, катке на Красной площади, праздничном концерте, снегопаде на Поклонной горе…
- А теперь криминальная хроника, - равнодушно объявила диктор, - В новогоднюю ночь в столице замерзли восемнадцать человек. Совершено двадцать ограблений, из них пять злостных. Около двадцати одного часа, в районе Садового кольца, на большой скорости, не справившись с управлением, перевернулась машина банкира Романченко Евгения Петровича. Шофер и пассажир погибли на месте.
В зале раздался страшный крик и грохот. Влетев в комнату, Виктор увидел лежащую навзничь Ларису с разбитой головой.
- Лариса, что с тобой! – закричал он, поливая ей на грудь и голову холодную воду
- Витя, - прошептала она, - отвези меня на вокзал.
- Почему? Что случилось?
- Женя разбился. Больше ни о чем не спрашивай.
Утром она была уже дома.
Ларису словно подменили. Она ни с кем, ни о чем не разговаривала и не общалась, стала замкнутой и нелюдимой. Теперь всегда ходила с низко опущенной головой.
Весной, продав дом, она уехала. Из вещей взяла только самое необходимое. Все остальное отдала по соседям и знакомым.
Куда?
Никто не знал.
И вскоре все забыли о ней.
- Да, жила… Но где, теперь, не знаем.