Тайник

Михаил Поленок
   Розовый багрянец закатного солнца окрасил горизонт. Его косые лучи, прежде чем укрыться, напоследок нежно ласкали дома посёлка. Жители, уставшие от летнего продолжительного и напряжённого рабочего дня, спешили завершить неотложные дела, чтобы отдохнуть. Коровы, из пришедшего с выпаса стада, с мычанием и не скрываемой радостью бежали к встречающим их хозяйкам.

   Воспользовавшись занятостью жены Марии «Миня», немного согнувшись и оглядываясь вокруг, с нескрываемым удовольствием стал пробираться к любимому месту – баньке, которая стояла на окраине огорода, у болота. Ему нравилось это уединённое и обособленное от суеты место, заросшее вокруг сливами, вишней и кустами калины.

   Все уже давно не использовали его настоящее имя Михаил, а фамилию Поленок - их было немало в деревне, а называли кратко и понятно «Миня». Среднего сложения, но с умным прищуром глаз, он всегда грамотно оценивал за какую работу и с каким придатком можно взяться, при этом не спеша принимал решение, а затем уже брался за дело.

   Дверь небольшого строения, пропахшего курным дымком, тихо скрипнула, заставив хозяина вздрогнуть, и приоткрылась. Чертыхнувшись, что забыл опять смазать петли, согнулся и  шагнул в низкий проём, оказавшись в предбаннике. Здесь лежала стопка сухих наколотых дров, висела пара веников, тазик для мытья, мочалки и другая банная утварь. Внутренний, уютный и прохладный полумрак, после жаркого трудового дня, освежал и приятно бодрил натруженное и гудевшее тело. Для него не было места милее и желаннее этого тихого, простого и не броского, но желанного и родного уголка, где он чувствовал себя, как в лучшие периоды чистого и беззаботного детства. Испытывая удовольствие, расслабленно присел на лавку и привычно опустил руку в старый сапог, стоявший в дальнем углу. С замиранием сердца ощутил приятную живую тяжесть в руке. Не спеша, продляя блаженную истому, вытащил невзрачную бутыль с бледной жидкостью в ней. Отхлебнув пригоревшего и отдающего сивушными маслами самогона, хрустнул сорванным с грядки огурцом.

   После приёма оздоровительного напитка наступила невесомая нега тела и души. В эти минуты, чувствуя себя настоящим хозяином жизни и этого уютного гнёздышка, «Миня» с особым вдохновением, очарованный, прислушивался к многоголосому, задорному и жизнерадостному хору птиц и лягушек, шелесту листвы деревьев и шороху веток по крыше и стенам, таинственным скрипам и постукиваниям снаружи. Особенно старались неугомонные лягушки, которые накрыли всё болото снастью из висящих гроздьями икринок и довольные, радостно и наперебой расхваливали свою работу.

   Удачное завершение рабочего дня навеяло тихие философские мысли. Размышляя о смысле жизни и её полноте, о роли и месте человека, «Миня» в очередной раз вспомнил о таинственной истории, произошедшей в конце прошлой недели.

   Был выходной день и православный праздник – Преображение Господне. Народ отдыхал, молодёжь собралась в клубе, где танцевали под гармошку. Известие об обнаруженном взломе торгового ларька удивило всех – дерзкое воровство было крайней редкостью. А воровство в святой день – было кощунством. Вызванная милиция в ходе осмотра обнаружила пропажу двух ящиков красного вина. Расследование по горячим следам результатов не дало. Внезапно поступила информация, что в не трезвом состоянии находится обычно не пьющий, тихий и скромный двадцатилетний Игнат. Кто-то при этом кинул фразу: «В тихом омуте – все черти водятся». Догадливые представители милиции обрадованно бросились за Игнатом, которого нашли  у клуба, а рядом стояла его девушка Полина. Слабо соображающий Игнат ничего вразумительного объяснить не смог, а только глупо улыбался. Обозлённые представители правопорядка применили физическую силу, чтобы быстрее выбить признание и доложить начальству об успешно проведённом расследовании. С кровоподтёками и синяками Игнат лежал на земле, а его продолжали бить ногами. Плачущая Полина пыталась оградить Игната, объясняя, что он не виновен. Истязающая боль, заплывший глаз и любимая девушка отрезвили Игната. Чтобы остановить дальнейший произвол, он дал признательные показания. На вопрос: «Где вино?», ответил: «Бросил в колодец». Сотрудники милиции, с помощью жителей посёлка, долго мутили воду в колодце, находившемся недалеко от ларька,  ощупывая дно деревянными шестами, но так ничего и не обнаружили. Игната забрали и увезли.

   «Миня», после живых воспоминаний, уже наяву ощущая янтарную нежность уворованного вина, с лёгким презрением глотнул очередную порцию своего земного напитка. Возвращаясь в дом, задумчивый столкнулся с Марией. Она, подоив корову, несла молоко.
   - Где шляешься, голову задравши, бестия? Лучше бы крышу баньки починил – прохудилась, постирать бельё в плохую погоду негде.
   Голова «Мини» дёрнулась от неожиданности, воробьиное выражение лица  отобразило слабое желание что-то возразить, но споткнувшись о лежавший во дворе камень, он с досады плюнул, и ничего не ответив, юркнул в сенцы дома.

   Прошла неделя. Найти воров и пропавшее вино не удалось. Игнат лежал в больнице сине-фиолетовый, с переломанными рёбрами. Рядом находилась и ухаживала за ним Полина. Выяснилось, что Игнат не виноват. Он давно любил Полину, но по своей скромности никак не мог ей в этом признаться, а в этот злополучный день, чтобы сделать предложение, для смелости и употребил спиртное.

   «Миня», как обычно, изобразив хозяйскую озабоченность, в предвкушении тихого праздника прошёл к баньке. Смазанная дверь уже даже не скрипнула и не пожаловалась на горемычное состояние и завязанную верёвкой верхнюю петлю. Бутыль, после жаркого дня, приятно холодила руки. Внутри что-то ёкало в ожидании сладких мгновений. Блаженно настроенный «Миня» поднёс ёмкость ко рту, но сделать глоток не успел – помешали резкие крики и жёсткий хруст кустов у стены баньки.  Дверь слетела с петли и вовнутрь ворвались два сотрудника милиции с невзрачным мужчиной средних лет. Позади них просматривалась фигура Марии.

   - Где вино? Показывай.
   Не ожидавший такой ревизии, перепуганный хозяин бани резко вскочил, но оглушённый ударом головы о низкий потолок строения, сразу упал обратно. Любимая бутыль выпала из его рук и покатилась, разливая сильный аромат низкокачественного спиртного.

   Милиция и Мария, ошарашенные открывшейся картиной пьянства уединённого мужа и отца большой семьи, застыли на месте от удивления. Рядом с ними стоял пойманный вор, которому и был задан вопрос…

   По приставленной лестнице залезли на чердак. Пришедший в себя «Миня», как в сказке, увидел спускаемые с потолка его баньки вожделенные два ящика полные бутылок вина. От увиденного любимого, сладенького красного вина в обворожительно красивом оформлении, находившегося столь длительное время рядом, ему опять стало плохо.

  Милиция, вор и вино исчезли из баньки так же быстро, как и появились. «Миня» даже подумал, что это был сон, но болевшая от удара голова и злая жена рядом вернули к действительности.
   - Алкаш, ступай домой, я разберусь с тобой.

   Несчастный «Миня» от такого стресса и крупной неудачи заболел, и долгое время находился в вялом состоянии с безвольно опущенными руками. Даже его походка изменилась - стала по-стариковски шаркающей. Он винил себя, что не послушал умную жену и не стал ремонтировать крышу баньки, где и обнаружил бы ценный клад. Последний приют, так необходимой психологической и физической разгрузки, место, где он испытывал истинное земное счастье и естественную расслабленность, было разрушено. Его не тянуло уже туда, да и не чувствовал там больше облегчения.