А дело было так...

               

Когда Маринке было около шести, их с мамой из старого барака, стены которого снаружи подпирались брёвнами, переселили в другой барак, который находился по другую сторону железнодорожных путей. Официально это место значилось как  4-й Пристанционный посёлок, но  все называли его  Гаремом.
      Своё смешное название посёлок получил,  потому что когда-то там располагались городские ремонтно-механические мастерские, сокращённо ГэРээМэМ.   ГРММ,  ГРММ – в итоге вышло Гарем. Контингент  там проживал специфический.  После войны прошло всего чуть больше 10 лет.   Бывшие предатели, полицаи,  освободившиеся после отсидки, ещё не имели права покидать  разрешённое для проживания место, заводили семьи, рожали детей.  Очень много было матерей-одиночек. Ведь после войны аборты были запрещены,  а жизнь есть жизнь…
     Жили там и простые семейные люди без криминального прошлого. Квартирка, в которой поселились Маринка и её мама, была самая маленькая в пятиквартирном бараке, состояла из небольшой комнаты с кухней и находилась в центре. 
     С одной стороны в соседях  была семья с двумя ребятишками.   Дядя Петя работал на местном предприятии, а  его жена тётя Катя  занималась Славкой, Маринкиным  ровесником, и четырёхлетней Аллочкой.  Иногда между дядей Петей и тётей Катей случались драки. Тётя Катя дралась отчаянно, на равных. Дети не раз были свидетелями, как они молча катались по двору, загаженному курами и гусями, отвешивая друг другу тумаки, куда придётся, а потом светили своими фингалами.  Аллочку они не трогали, но Славке доставалось по полной. Нередко через стенку Маринка слышала истошные славкины вопли. Сердечко сжималось от жалости к приятелю, но помочь она не могла. Лупили его за всё: за двойки, за плохой почерк в тетради, за то, что прокатился по льду в валенках…   А однажды  он нашёл спрятанные в коробке  резиновые надувные шарики в маленьких конвертиках.  Они с Маринкой надули штук десять, дали несколько штук Аллочке, другим детям и от души веселились, бегая по двору. И хотя шарики были какие-то блёклые и совсем не красивые, радость била через край.  А Славке за такое  самоуправство вопреки логике  даже не попало.
    С другой стороны жил дядя Миша с тётей Леной и сыном Юркой. Дядя Миша работал машинистом паровоза и подолгу был в поездках. Тётя Лена на самом деле была немкой, и настоящее имя  её было  Каролина.  С соседями она не общалась, а вот за дворовыми детьми молча и ненавязчиво приглядывала. Её  дядя Миша привёз с войны. По-русски разговаривала она хоть и не идеально, но вполне сносно. Юрка был старше Маринки на целых 4 года. Хитроватый и хозяйственный, он всё старался повернуть в свою пользу, однако до откровенной подлости никогда не опускался. И если ребята играли в лапту, то в круг допускались все дети независимо от возраста.  Даже трёхлеткам время от времени давали возможность стукнуть по мячу. И на речку бегали тоже всем двором, включая маленьких. Юрка с приятелем Витькой на правах старших хоть и покрикивали на малышню, но в обиду чужим не давали. Юрка даже пытался научить Маринку играть в шахматы. По крайней мере, как расставлять фигуры, она  до сих пор помнила.
    Соседкой Юрки была Смолиха, горластая баба, отсидевшая срок за подпольные аборты. У неё был сын Никешка, болезненный и немного капризный мальчишка, на годик-другой  моложе Маринки. 
    А с другого края жила семья дяди Володи, красивого импозантного мужчины лет 30. Его жена, тётя Зина, тоже была молодая и красивая.  Однажды, взяв свою четырёхлетнюю дочку и нескольких соседских ребятишек, она повела их в лес вешать кота. Кот был красивый и довольно взрослый. Тётя Зина сделала из бельевой верёвки петлю, надела её на кошачью шею  и подвесила на сук. Кот умирать не хотел. Он не мяукал, а только молча смотрел на свою мучительницу и на детей.  «Пойдём,- сказала тётя Зина,-  он останется один и умрёт».  Маринка тогда смотрела молча и без всяких эмоций. И только, когда она стала взрослой, этот эпизод стал сниться ей очень часто. Да так, что без успокоительного не обошлось. А к дяде Володе постоянно приезжали какие-то люди,  жили неделями, а потом уезжали. Из квартиры старались не выходить, даже мылись на кухне. И как бы то ни было,  но дядя Володя был одним из немногих, кто, получив разрешение на выезд, остался здесь жить.
    В посёлке было несколько частных домиков. Один из них стоял  на берегу карьера, что был вырыт у самой линии железной дороги. В этом карьере ребятня купалась, хотя вода была самая что ни на есть грязнущая. Однажды, когда Маринка переходила карьер по шатким  мосткам, порывом ветра  с девочки слетела в воду панамка.  Она  с ужасом  смотрела, как шапочка наполняется водой, а потом медленно-медленно опускается на дно. А когда пришло осознание того, что домой придётся идти без панамки, Маринка громко заплакала. На её рёв из дома выскочила женщина , достала длинной палкой утопленницу, успокоила ребёнка и проводила до дороги.
    Осенью Маринка  впервые пошла в школу  и попала в один класс со старшей дочерью той женщины. Наташину маму звали тётя Аня. Она  нигде не работала и занималась детьми, которых у неё было четверо. Поскольку Маринка до этого ходила в круглосуточную группу детского сада, где были дети от трёх до семи, то к школе она абсолютно не была готова. Учительница посчитала её дебилкой и не обращала на неё никакого внимания. Зато Наташу хвалила, не жалея эпитетов.
       Недели через две маринкиных мучений учительница закатила скандал, что в её класс попало слишком много детей из Гарема, которые, правду сказать, были совсем не ангелами. Поэтому в один прекрасный день всех первоклашек выстроили на просторных школьных задворках и, перетасовав подобно картам, по спискам  передали  четырём учительницам.
    Новая учительница разглядела в Маринке  кое-какие способности, немного позанималась во внеурочное время и через год фотография бывшей двоечницы уже красовалась на доске почёта. И хотя она  была тихоней, ребята относились к ней лояльно, никогда не дразнили, а если надо, то и защищали перед другими. Так что девчонке с переводом в другой класс крупно повезло.
     Прошли годы. После школы получилось так, что и Наташа, и Марина  в свои институты недобрали баллов. Наташу пристроили в ближайшую сельскую школу  пионервожатой, а Маринка стала учительствовать в соседнем районе. На следующий год обеих снова постигла неудача. В городе открыли новый техникум, но принимали туда только на базе восьми классов. Поэтому Наташа, спрятав подальше аттестат о среднем образовании,  сдала экзамены по программе восьмилетки  и благополучно повторила программу за 9-10 классы.  Через год Маринка тоже поступила в этот же техникум. С той лишь разницей, что не стала скрывать окончание десятилетки, сдала кое-какие экзамены и зачеты за первый курс и стала учиться в параллельной группе. За прошедшие годы в их жизни поменялось немногое. С той разницей, что маринкина мама и дядя Наташи какими-то непонятными путями познакомились, полюбили друг друга и поженились. Девочек стали считать двоюродными сёстрами. Да они, собственно, и не возражали.
      А студенческий люд ,  узнав, что двоюродная сестра Наташи будет тоже учиться на потоке, зароптал: дескать, хватит и одной такой. Но со временем всё устаканилось. Обе шли на красные дипломы, впереди была практика.
     Общежитие  ещё было только в планах, поэтому приезжие студенты жили на квартирах в частных домах. Иногда получалось, что в одном доме жили студенты из разных групп и даже курсов.  С одной из таких девчонок Марина и поехала в чужой город на целых полгода. За долгие месяцы  много чего вспомнили и рассказали друг другу. Но Марину больше всего  поразило, как в течение целого года почти вся группа развлекалась за счёт Наташи. Да, девушка любила показать себя с самой выгодной стороны, немного приукрасив настоящее… Могла  самую-самую капельку приврать, ввести в заблуждение, чтоб самой получить хоть маленькие, но дивиденды.  Но ведь от этого никто не умер, а если правда и выплывала наружу, так ведь в принципе-то она не лгала, просто придавала словам немножечко другую тональность…
   А суть истории была такова...  Лекции по технической механике читал молодой симпатичный парень, студент-дипломник  профильного вуза. И Наташа имела неосторожность рассказать о своей возникшей симпатии соседке по столу Зойке, которая  снимала угол у бабушки этого парня,  поэтому не преминула рассказать соседке кое-какие вполне правдивые истории про молодого человека, которые  поведала Зое любящая бабуля. Вскоре парень уехал защищаться и возвращаться в родной город не планировал. В бедовой Зойкиной голове тут же возник план.  Она быстренько написала  Наташе письмо от имени этого парня, в котором тот якобы восхищался неземной красотой Наташи и признавался в своих чувствах, переслала в областной центр подружке, та переписала его своей рукой,  вложила  в другой конверт и письмо со всеми  нужными штемпелями в положенный срок было доставлено Наташе.  А наша барышня конечно же не могла не похвастаться соседке столь важным событием и добросовестно пересказала его содержание, совсем немного добавив кое-что от себя. Разумеется, Наташа с ответом, который моментально был переправлен Зое, не задержалась. И вот таким образом между Наташей и её «поклонником» в лице Зои переписка шла около года. Самое интересное, что в эту игру была посвящена добрая половина группы. Все с интересом в ожидании развязки следили за перепиской.  А Наташа, ничего не подозревая, радостно делилась развитием своего романа…  К слову сказать, она была  действительно довольно миловидна и при желании могла бы с полной взаимностью по-настоящему кем-то увлечься, но  этот роман в письмах не давал ей возможности даже посмотреть в чью-то сторону.
    Закончилось всё ничем. Приехав с практики, надо было сдавать государственные экзамены и, получив диплом, ехать по распределению, устраиваться на новом месте, вливаться в коллектив и прочее. Зойке стало не до писем. Наташа вышла замуж где-то уже лет под тридцать, развелась, потом родила девочку,  вернулась в родной город, а ещё через несколько лет её не стало. После её смерти нашли аккуратно перевязанную пачку писем…     Человек до конца дней хранил эти письма, перечитывая и вспоминая о том, чего никогда не было и быть не могло. А Зойка…  Когда  Марина спустя какое-то время случайно встретила её в родном городе и спросила про письма, та даже не поняла о чём речь… Позабавилась и забыла…
     Марина теперь живёт в другом городе, возится с внуками, ковыряется на дачных грядках и до сих пор не понимает, как можно было вот так запросто играть чужими чувствами.