Иеромонах Сампсон (Сиверс, 1900-1979) – провидец или миф?
[статья из серии по истории пророчеств].
Вопрос:
«Вы знакомы с пророчеством иеромонаха Сампсона:
«Жить осталось совсем немного, не теряйте время на пустое, торопитесь жить для Бога... Антихрист не за горами, и даже не за плечами, а на носу. Апокалипсис уже близко…, сейчас надо думать не о продолжении рода человеческого, а о спасении душ.
Скоро большая война, которой мир ещё не знал, Россия останется маленькой – времён Царя Иоанна Грозного, а граница пройдёт по Печёрам...».
Через 12 лет часть его пророчества сбылась: в пяти километрах от Псково-Печерского монастыря теперь начинается зарубежье… Не за горами исполнение второй части страшного предсказания.
Что Вы об этом думаете?
Ответ:
Данное «пророчество» иеромонаха Сампсона (Сиверс) впервые было опубликовано на сайте: «http://osampsone.ru/» в 2012 году, то есть через 33 года после смерти старца. Это единственный первоисточник, сегодня в интернете на православных форумах встречаются лишь перепечатки с данного сайта.
В марте 2013-го года я связалась с владельцами данного сайта, и получила интересный ответ:
«Уважаемая Тамара Николаевна.
Отвечаем на Ваш запрос, в начале года сайт был приобретён нами в таком виде, в каком Вы его сегодня видите. За ранее опубликованные материалы мы ответственности не несём, часть материалов для данного сайта ранее давал один протоиерей. Он утверждал, что его отец, то же священник, был очень дружен со старцем Сампсоном, нам в архиве осталось много печатных материалов, однако мы не можем утверждать какие из них достоверны.
С уважением».
То есть, из ответа следует, что перекупившие сайт владельцы, не знают откуда взяты ранее опубликованные материалы, а сам сайт «http://osampsone.ru/» был создан только в 2012 году.
[Историческая справка.
Сампсон (в миру Эдуард Эсперович Сиверс, в мантии Симеон, 1900-1979) – иеросхимонах Русской православной церкви, духовный писатель.
Эдуард Сиверс родился в Санкт-Петербурге в семье коллежского асессора, чиновника Главного управления уделов Яспера Александровича (Яспера-Иоганна-Даниила) Сиверса. Мать, Анна Васильевна (Мабелия Гар) – англичанка.
Окончил училище при немецкой реформатской церкви, затем с 1916 года обучался в Петроградской гимназии.
В 1917-ом служил в 1-ом Адмиралтейском резервном полку.
13 ноября 1918 года поступил в 43-й Виндавский стрелковый полк войск Северного флота.
30 сентября 1919 года в бою под Плюссой был ранен разрывной пулей в правое плечо навылет, контужен в голову. Полтора года пробыл в госпитале в Тихвине. Вследствие ранения деятельность правой руки сократилась на 85%. Будучи ещё в госпитале, подал заявление о вступлении в ВКП(б), рекомендации дали военком госпиталя и завхоз госпиталя. После выписки, был принят на службу в Тихвинском уездном военном комиссариате, помощником военкома.
С мая по сентябрь 1920 года был кандидатом в ВКП(б).
В 1921 – начале 1922 года заведовал Тихвинским гарнизонным клубом, после демобилизовался из Красной армии.
В январе 1923-го решил стать монахом. После утверждения в вере решил не продолжать процесс вступления в ВКП(б). Будучи заведующим клубом, открыто посещал храм. Вероятно, здесь произошло знакомство Сиверса с епископом Тихвинским Алексием (Симанским). После переезда в Петроград устроился церковным сторожем в Александро-Невскую лавру, где ему была предоставлена келья.
25 марта 1923-го был пострижен в монахи с именем Симеон. После перехода в сентябре собора лавры в обновленчество, будучи несогласным с назначением женатого обновленческого «митрополита» Николая Соболева, по словам самого отца Симеона, саботировал его встречу в монастыре. Тем самым монах встал в открытый конфликт с лаврой. При этом он остался в ней, а 20 ноября попросился за штат с просьбой сохранить за ним келью.
Однако уже 13 декабря вернулся в братию лавры «с принесением полного покаяния за оскорбление духовного собора лавры».
В 1923 году «за усердное служение» лавра ходатайствовала перед управляющим Петроградской обновленческой епархией Артемием (Ильинским) о рукоположении монаха Симеона в сан иеродиакона, что состоялось 15 февраля.
В ноябре вместе с братией вернулся в патриаршую Церковь.
18 февраля 1932 года иеродиакон Симеон был арестован в Лавре и осуждён по статье 58-10-11 Уголовного кодекса. Приговорён к 3-м годам заключения в Свирлаге.
После освобождения, 19 января 1935-го, был рукоположен в сан иеромонаха.
17 мая 1936 года был арестован Борисоглебским городским отделением НКВД по Воронежской области. Ему было предъявлено обвинение по статьям 58-10 ч. II и 58-11 УК РСФСР. На первом допросе он не признал, что, «принимая для исповеди верующих у себя в квартире», вел разговоры антисоветского характера.
31 мая «признал себя виновным, назвал имена и фамилии верующих и пересказал то, что они якобы говорили против советской власти».
10 августа заявил о снятии с себя сана и просил ограничить наказание только высылкой.
С 1946 года служил в Ставропольском крае, затем перешёл в Пензенскую епархию, служил сначала в городе Рузаевка, затем – в селе Спасском, в Полтавском женском монастыре.
В 1956-1958 годах был вторым священником Казанского кафедрального собора в Волгограде.
С 1958 по 1963 годы – насельник Псково-Печёрского Успенского монастыря.
С 1963-го за штатом, проживал в Москве.
В 1966-ом пострижен в великую схиму с именем Сампсон в честь преподобного Сампсона Странноприимца.
Скончался 24 августа 1979 года после тяжелой болезни. Похоронен на Николо-Архангельском кладбище в Москве].
* * *
В 1998-ом инициативная группа верующих выдвинула предложение о канонизации иеромонаха Самсона (Сиверса). Однако сразу же вокруг старца начались «исторические изыскания» по документам российских архивов, в которых фигура старца выглядела не столь однозначна для канонизации. Эта полемика продолжается и в наше время.
На сайте «Анти-раскол.ру» сегодня размещены две статьи:
«Иеромонах Симеон (Сиверс) в Сталинграде в 1957-1958 гг.: правда и вымыслы» http://www.anti-raskol.ru/pages/1660;
«История Самсона (Сиверса), раздирающая душу» http://www.anti-raskol.ru/pages/261.
Из которых следует, что личность иеромонаха Симеона (Сиверс) мягко говоря – весьма противоречива и вызывает многочисленные сомнение, насколько он был прозорлив.
Приведём обе статьи и пусть читатели сами составят о них своё мнение.
Статья «Иеромонах Симеон (Сиверс) в Сталинграде в 1957-1958 гг.: правда и вымыслы»:
«Возможно, предлагаемая ниже статья прозвучит резким диссонансом на фоне материалов, показывающих мученическую долю Церкви и её служителей в XX-ом веке.
Принято – и это справедливо – раскрывать все положительные и героические черты нашего русского духовенства – его тяжкое и неблагодарное бремя гонимых, преследуемых, всюду проклинаемых, оклеветанных, оболганных и осмеянных, но от этого не перестающих быть простыми и великими праведниками и мучениками за слово Божие, за Церковь и веру.
Но гонения Церкви выявили не только лучшие качества нашего духовенства, сравнимые с высочайшими образцами святости мучеников первых веков христианства, но и уклоны, обидные для Церкви падения. Порой мучение и падение сочетались в одном лице. Такова, думается, жизненная драма иеромонаха Симеона.
Возникали серьёзные сомнения: а стоит ли вообще писать и вспоминать об этой истории, произошедшей 40 лет назад – в конце 50-х гг. в Сталинграде?
Истории, послужившей удобнейшим мотивом для опорочивания всего сталинградского духовенства и дискредитации Церкви в целом. Но, может быть, печальная эта история послужит для людей уроком?
Может, строже отнесутся к себе священно- и церковнослужители, умерят гордыню свою некоторые «непогрешимые», и миряне – сильнее и радостнее «прилепятся» к своему батюшке и к приходскому храму?
Мифы плодить – не благое дело. Правда – нужна только правда. Пусть и нелицеприятная. Хотя и не очень удобная – правда не уронит чей-либо, а тем более Церкви, авторитет. А только поднимет его. Только осознание своих уклонов, падений и недостоинств с последующим покаянием и исправлением их есть единственный путь выздоровления. Осуждение христианами собственного нехристианства, неправославия, признание неправоты есть признак силы, зрелости и ответственности, есть верный знак излечения пороков.
В статье приводится много документов, и автор посчитал нужным представить их в неизменном и несколько обширном виде, с той целью, чтобы всякий читатель своим критическим взором мог сам оценить возникшую ситуацию.
Семён Яковлевич Сиверс (по паспорту, а настоящее имя Эдуард) родился 10/23 июня 1898 года в городе Санкт-Петербурге в семье военного специалиста Академии Генштаба, внука декабриста – из древнего рода, вышедшего из Дании. Мать будущего иеромонаха, англичанка, имела высшее образование и была духовной дочерью доктора Фаррара.
С.Я. Сиверс воспитывался с младенческих лет под влиянием глубоко религиозной матери; с детства знал свободно и глубоко Новый Завет, молитвословия и богослужения неправославные, говорил на иностранных языках.
Промыслом Божиим, 12-летним отроком «стал доискиваться найти исповедание св. веры христианской – единой и истинной». И тогда же С.Я. Сиверс узнал о Св. Православной Церкви и с 14-летнего возраста убедился в безусловной и подлинной истинности Св. Православной Церкви Кафолической. С тех пор стал регулярно посещать, невзирая на препятствия родителей, только Казанский собор и храм-памятник Спаса-на-водах (что был на Английской набережной С.-Петербурга и где настоятелем служил протоиерей о. Михаил Прудников).
В 1915 г. С.Я. Сиверс окончил гимназию и поступил в Военно-медицинскую академию.
В 1918-ом – в летние месяцы – состоял послушником Савва-Крыпецкого Псковского монастыря (ст. Торошино) с именем Александр для деятельного ознакомления с монашеством. Святое Православие принял с именем Сергия – миропомазанием в Детском Селе (бывшее Царское Село) под Петроградом, втайне от родителей.
В 1919-ом был мобилизован врачом (по полученной в академии специальности «врач-терапевт») в действующую Красную Армию. В этом же году был тяжело ранен при военных действиях под Пулково.
В 1920-ом, будучи раненым, был эвакуирован в г. Тихвин, в военно-полевой госпиталь, в большой Тихвинский монастырь, где впервые познакомился с епископом Тихвинским – Алексием Симанским (впоследствии – Святейшим Патриархом Московским и Всея Руси в 1945-1970).
В 1921 году С.Я. Сиверс вернулся в Петроград, где работал в архиве Военно-Морской академии над научной работой для академии. Одновременно состоял студентом Знаменских Пастырских Богословских курсов, возглавляемых протоиереем Виталием Лебедевым.
В Александро-Невскую Лавру поступил с благословения приснопамятного митрополита Вениамина. А в 1922 г. пострижен в монашество с именем Симеон.
В 1923 г. покинул Лавру по причине своего обновленчества. Временно жил в Макарьевской пустыни (с. Любань). От епископа Кирилла (схиепископа Макария) рукоположен во иеродиакона. С приездом преосвященного Григория (Лебедева) и восстановлением Лавры из обновленческого раскола стал иеродиаконом Лавры и снова посещал Богословский институт, ректором которого был протоиерей Н. Чуков.
В 1932-ом с ликвидацией Лавры С.Я. Симеон отбывал срок наказания в виде тюремного заключения.
В 1934-ом освободился и уехал в г. Борисоглебск, где работал «педагогом иностранных языков».
В 1935-ом рукоположен в сан иеромонаха архиепископом Вассианом (Пятницким) Тамбовским и им же назначен священником в Ильинскую церковь г. Мичуринска.
В мае 1936-го – новый срок заключения для С.Я. Сиверса, продлившийся до ноября 1947 г.
В 1948-ом бывший заключённый лечился после освобождения «у своих духовных чад» в г. Борисоглебске.
Служил священником в Пензенской епархии в Мордовии (с 1949 по 1953 г. – настоятелем храма-памятника в Макаровке). А оттуда был переведён в с. Спасское Болдовского района, где и был настоятелем до 1956 г.
Правда, перемешанная с вымыслами:
В богато иллюстрированной фотографиями книге материалов о жизни иеросхимонаха Сампсона (Сиверса), подготовленной келейницей покойного старца матушкой Татианой (Молчановой), высказана несознательная ложь:
«В Волгограде батюшка занимался проповедями и общей исповедью. Храм там был огромный, вмещал пять тысяч прихожан (Казанский собор). Видя огромное количество народа, батюшка находил в себе огромную энергию, чтобы говорить народу поучения. Интерес людей к этим проповедям заставлял батюшку говорить без устали, проповедовать, воспитывать. Местное священство занималось только исполнением треб. Им было тягостно видеть около себя такого проповедника, и они жаловались архиерею. Архиерей архиепископ Сергий (Ларин), бывший обновленец, люто возненавидел батюшку и изгнал его из Волгограда. Обманным путём он добился запрещения батюшки в священнослужении сроком на 15 лет. В обход патриарха Алексия, через совет по делам религий, Волгоградский архиерей добился того, что о. Симеона «заточили» в Псково-Печерский Успенский монастырь...» [1].
Во-первых, местному священству инкриминируется «чёрная зависть», что является неправдой. Эта дурная тенденция в литературе о иеромонахе Симеоне проглядывает: возвышение всей деятельности старца за счёт принижения местного духовенства. Не стало бы это традицией в новожитийной литературе, когда ради написания светлого образа одного – нужно опорочить разом всех клириков и приписать им все зависти, что является, мягко говоря, исторической неправдой.
Во-вторых, епископ Астраханский и Сталинградский Сергий (Ларин) давно знал Симеона и находился с ним в давних дружеских отношениях и высоко ценил проповеднический дар иеромонаха. Иначе ради чего Сергий «вытащил» Симеона из Полтавы? И всячески выгораживал и охранял Симеона от нападок безбожников, которых иеромонах сильно раздражал. Так что «люто возненавидеть» Симеона Сергий не мог. И только в результате крупного скандала в епархии, связанного с именем Симеона и подогреваемого антирелигиозниками во главе с редакцией газеты «Сталинградская правда» и уполномоченным по делам РПЦ по области, Сергий, вынужденнный «гасить» конфликт ради сбережения церкви и священнослужительских кадров в области, переместил с ведома Патриархии проштрафившегося иеромонаха. Нижеприводимые документы, думаю, опровергают версию об «обманных действиях» епископа Сергия.
Кто из иерархов Церкви не был хотя бы короткое время в обновленчестве?
Был короткий эпизод обновленчества и у самого иеромонаха и даже у Сергия Страгородского (впоследствии Патриарха). Поэтому ярлык «бывший обновленец» применим к епископу Сергию в той же степени, как и к Симеону.
Чувствуется, что автор «Комментариев» просто не знал конкретики событий, связанных с именем иеросхимонаха Симеона в Сталинграде или был неверно информирован батюшкой.
Обидно вдвойне, что эта далеко не пустяковая неправда выходит в книге, получившей благословение Святейшего Патриарха Алексия II.
Иеромонах Сиверс, каким его помнят в Сталинграде, а впоследствии иеросхимонах Сампсон был очень неоднозначной, неординарной, сложной, а порой – противоречивой личностью, можно оказать, «ровесником века» (напомню – род. в 1898), впитавшим в себя все его противоречия. Сиверс испытал всё: знатность древнего рода, высокое положение и широкую известность предков и родителей; его ласкала рука высших иерархов Русской Церкви; его беспощадно била и гнала советская власть. Порой он в нетерпении и отчаянии сам делал опрометчивые шаги: резко высказывался о коммунизме, о предательстве иерархами интересов Церкви; имелся эпизод переписки, носившей весьма и весьма интимный характер. Призывая в проповедях к смирению и терпению, во многом сам проявлял неумеренный максимализм, граничащий в те нелёгкие годы с мальчишеством. Во всяком случае, в то время громко крикнуть об унижении Церкви – ещё не означало сделать благо для Церкви. Из отдельных высказываний иеромонаха Симеона следует, что он не разделял тогдашней политики Патриархии и руководства Церкви, по его мнению, позволившим государству унижать и преследовать Церковь и веру.
В начале 1957-го Сиверс был переведён из Полтавы в Сталинград. Епископ Сергий при назначении иеромонаха Симеона в Казанский собор на место второго священника, чтобы как-то загладить прежние «грехи» Симеона, в рекомендательном письме уполномоченному 17 апреля 1957 г. писал:
«Полагаю, что под руководством о. Димитрия Днепровского он будет полезен в соборе. Человек он интеллигентный, образованный. Допускал ошибки, но полагаю, что он должен уметь их исправлять. Его я знаю очень давно – по Ленинграду, как иеродиакона Александро-Невской Лавры, примерно с 1928 года. У нас по Ленинграду немало общих знакомых. Он отлично известен митрополиту Крутицкому Николаю, который его постригал в монашество. Знает его лично и патриарх. Отец его, генерал царской армии, затем — комдив Красной Армии. Его двоюродный брат, комдив Рудольф Фёдорович Сиверс был убит во время битвы при защите Царицына. Похоронен в Ленинграде на Марсовом поле (площадь Жертв Революции). Он был лично известен Сталину. Похоронен вместе с Урицким. Предок его известный декабрист. Но это всё в прошлом, и от него требуется дисциплинированность и аккуратность...» [2].
Епископ Сергий, оправдывая перевод в Сталинград иеромонаха Сиверса, сообщал С.Б. Косицыну, что «такой как Сиверс нужен в Сталинграде для «сглаживания» светской деятельности местного духовенства, т.е. чтобы меньше было жалоб и недовольств верующих на духовную неудовлетворённость от местных священников...» [3].
Уполномоченный С.Б. Косицын запрашивал уполномоченного по Мордовии Денисова о даче краткой характеристики, на что последний отвечал в нелестных и ругательных выражениях, что С.Я. Сиверс – «прожжённый мракобес», укреплявший свои позиции не только с помощью проповеди, но и своих лекарских способностей. Доказывал, что христианская религия является научной [4].
В отличие от других священников и архиепископа, Симеон не славословил в адрес вождей, что со времён Сталина стало правилом, а славил только Христа!
Сиверс часто говорил:
«Сейчас народ в нравственно-религиозном отношении стал колеблющимся, а потому надо больше работать среди прихожан, т.е. чаще читать проповеди на евангельское учение...» [5].
О том, как проходили общие исповеди, писал один современник тех лет:
«На амвон Казанского собора выходит иеромонах-священнослужитель в скромном облачении, с молитвенником в руке. Его худое лицо аскета вдохновенно. Глубоко запавшие глаза как бы насквозь пронизывают верующих. Губы священнослужителя скорбно сжаты.
Он мгновение молчит, затем повелительно произносит: «На колени!».
И все старушки, старики, да и молодые, беспрекословно опускаются на холодный пол.
«Покайтесь, грешники», – возглашает монах...» (газета «Великий четверг», 10 апреля 1958) [6].
О. Симеон писал о своём служении и проповедничестве:
«Моя работа очень живая, энергичная, всё время над людьми учительная, на молитве и над книгой, очень занят до изнеможения. За день исповедую до 1400 человек и их же причащаю! По милости Божией здоров. Часто простужаюсь. Поездка по епархии по должности епархиального духовника даёт мне много работы. Работа над проповедями меня очень занимает и отвлекает...» [7].
Из отчёта уполномоченного С. Б. Косицына:
«В г. Сталинграде, в Казанском соборе, священник (мантийный иеромонах Симеон) Сиверс Семён Яковлевич активно занимается мистической деятельностью. Он практикует особое «отчитывание» по изгнанию бесов из беснующихся женщин. При совершении церковных обрядов, на пользуемые предметы культа, как шаман, плюёт, шепчет и пр. Особое внимание он уделяет исповеди женщин, которые он проводит всегда продолжительное время, пытливо и с большим пристрастием. После исповеди он каждой женщине-исповеднице выдаёт особую записку, в которой указывает – сколько и каких поклонов надо сделать перед иконой за совершённый тот или иной грех. Всеми этими действиями Сиверс, как врач по образованию, создал о себе, особенно среди женщин, определённую известность как о «чудодейце-исцелителе». К нему стало много обращаться за исповедью женщин не только из числа местных жителей, но к нему приезжает много и из других областей. Например, в январе месяце 1958 г. к нему на исповедь приезжали из города Астрахани 6 студенток мединститута...».
Чиновники усмотрели в деятельности Сиверса «замаскированную хлыстовщину». Сиверс сам давал поводы для подобных обвинений, нарушая и принцип корпоративности духовенства: ничем – ни словом, ни делом – не приносить вреда Церкви, не провоцировать гражданскую власть. Принять унижение и клевету на себя, отвести угрозу от Церкви прежде всего, отдать себя в жертву ради имени и чести Церкви – на это были способны немногие. И в этом смысле о. Симеон оказался не на высоте, когда распространял всевозможные слухи среди духовенства Казанского собора о епископе Сергии и о Патриархе; вёл провоцирующие разговоры о том, что Патриарх скоро уйдёт на покой, т.к. новый глава Правительства поставил его в условия диктата над Церковью, и он якобы подписал Указ об изменении чинопоследования литургии. Что петь херувимской песни не будут. Что гимн Советского Союза будут петь в церквах, что Патриархом даны указания равноугольный (греческий) крест на просфорах заменить пятиконечной (равноугольной) звездой, с ныне существующими надписями на кресте, между углов и с вензелем В. И. Ленина в нижней её части [8].
За один год своей службы в Сталинграде Симеон всколыхнул религиозную жизнь в городе. Чем и обратил на себя внимание уполномоченного. А бдительный С.Б. Косицын постоянно, начиная с января 1958 г., запрашивал епископа о деятельности иеромонаха, требовал его немедленного перевода из Сталинграда в другое место.
Громом среди ясного неба прогремело злополучное письмо, написанное Сиверсом некоей адресатке. Письмо, послужившее поводом для крупного скандала, носит глубоко личный и интимный характер и писалось об известном только двум этим людям, и поэтому нет никакой необходимости приводить даже отрывки из него. Не считаю возможным высказываться и о степени его пристойности.
Важно другое: как сам его составитель отнёсся к обнародованию письма?
Как отнеслись к письму архиерей, церковное руководство епархии, Патриархии, наконец, как оценила его гражданская власть?
Думалось нам: не фальшивка, не жалкая ли подделка – найденная в архиве фотокопия письма Сиверса?
Сличение и идентификация почерка, манеры, стилевых особенностей и оборотов речи письма Симеона не вызывают сомнений в его подлинности.
В связи с опубликованием в местной областной газете (Сталинградская правда. 22 мая 1958) фельетона «Две жизни отца Симеона», последний был уволен из Казанского собора и переведён в Одесский монастырь с заключением на 15 лет.
С.Б. Косицын с нескрываемым удовлетворением писал:
«Вокруг этого фельетона был небольшой шум некоторой части прихожан из числа приверженцев Сиверса, но в большинстве верующих и духовенства отнеслись к фельетону одобрительно <...>.
Фельетон в определённой степени открыл глаза верующим и у некоторой части колебнул веру в религиозное учение. Многие верующие стали смелее и организованнее выступать против духовенства с жалобами...» [9].
Собравшийся в Астрахани епархиальный совет заслушал дело об иеромонахе Симеоне, признал факты действительно бывшими и постановил применить к нему меру наказания «как к развратнику, колеблющему веру в своих пасомых и подрывающему устои Церкви Православной». В определении наказания о. Симеону мнения членов епархиального совета разделились: одни предложили лишить иеромонаха священного сана, другие – только запретить священнослужение с заключением в монастырь сроком на 15 лет. Окончательно остановились на втором решении [10].
Епископ Сергий в докладе Патриарху подробно изложил все обстоятельства дела, касающиеся иеромонаха Симеона. Так, по поводу предварительного намерения перевести Симеона в другую епархию он писал:
«Честь имею по долгу архипастыря, христианина, монаха и гражданина сим почтительнейше доложить по делу об иеромонахе Симеоне (Сиверс) нижеследующее: Имея от Вашего Святейшества прямое указание направить к Вам в Одессу иеромонаха Симеона, так я и намерен был поступить. Уволил его в отпуск, не предполагал вести расследование и уже намерен был его отправить в Одессу, в распоряжение Высокопреосвященного Бориса, но обстоятельства совершенно изменили весь ход дела...».
Случай с письмом поставил епископа перед фактом скандального свойства, фактом, роняющим авторитет Церкви и священнослужителей. Епископ пишет далее и о письме, и о Симеоне, даёт свою оценку случившемуся. Нет сомнений в том, что для епископа Сергия это было полнейшей неожиданностью:
«Для окончательного выяснения всех обстоятельств появления гнусной статьи от 22 мая с/года в «Сталинградской правде» за № 119 я вылетел срочно в Сталинград на одни сутки. И К УЖАСУ СВОЕМУ, КАК АРХИЕРЕЙ, УБЕДИЛСЯ, ЧТО СТАТЬЯ НАПИСАНА НА ФАКТИЧЕСКОМ МАТЕРИАЛЕ гнусного письма о. Симеона одной из своих близких ему интимно женщин, некой Анне Акимовне Козолуповой в г. Саранск. Письмо представляет собой соединение квазирелигиозности, мистицизма, карьеристических устремлений с ярко выраженным гетеросексуализмом в самом изощрённом виде, причём всё перемешивается. И соборование, и исповедь, и ...половые акты, и изощрённое влечение последователя Мазоха или старца из купальни Сусанны (Даниила. Гл. XIII). (В современном синодальном издании гл. XIII в книге пророка Даниила отсутствует).
Герои Боккаччо или Апулея бледнеют в сравнении с «метафорами» отца Симеона. Разве лишь покойный Барков может позавидовать сравнениям в письме иеромонаха Симеона. И этот порнографический документ попал в руки сотрудников редакции газеты «Сталинградская правда».
А случилось это так. Судя по штампу, иеромонах Симеон послал это письмо в г. Саранск на имя Анны Акимовны Козолуповой с ложным адресом отправителя, указав на конверте адрес «Сталинград, Флотская 8, Е.В. Надеждина». Письмо, не найдя адресата в г. Саранске, вернулось в Сталинград по указанному на конверте адресу. Но совершенно понятно, что Надеждиной по указанному адресу не оказалось. Почта обратилась в адресный стол, но и там такой не оказалось. Тогда по почтовым правилам письмо было вскрыто и обнаружено, что оно написано духовным лицом, но без имени и адреса. Тогда начальник почтамта решил передать его в редакцию для использования в целях антирелигиозной пропаганды. (Письмо в редакцию от 10/V с.г. за № 10). Редакция использовала его в напечатании фельетона в вышеуказанной газете. Таким образом, «тайна» иеромонаха Симеона стала явной».
Епископ провёл следствие, несколько раз допрашивал иеромонаха и добился от него признания в авторстве письма:
«Прибыв ко мне 23 мая в Астрахань, иеромонах Симеон убеждал меня в своей невиновности и облыжных на него обвинениях. Лишь 4 июня при личном допросе мною, в присутствии членов Епархиального Совета: архимандрита Сергия и протоиерея Евгения Смирнова, под давлением письма, предъявленного ему в копии, и косвенных улик, он признал себя виновным в том, что он писал это гадкое и скверное письмо. При этом он отрицает свои массовые интимные связи с разными девицами и женщинами, к нему приезжающими из многих мест Советского Союза под предлогом исповеди и говения. Его квартира в Сталинграде являлась местом для приезда многих девушек и женщин. Иными словами, он использовал Св. Таинство Покаяния в гнусных целях вовлечения женщин в сожительство с собой, да ещё противоестественным способом. Теперь понятно, почему Лидия Бушуева везде следовала за ним. Из Пензы и Саранска она отправилась в Полтаву, затем в Астрахань, с ним вместе в Сталинград и жила недалеко от него, при этом ей всего 24 – 26 лет. Мне приходилось наблюдать среди его «духовных чад» очень экзальтированных женщин и девиц. Его я не раз предупреждал о том, чтобы он прекратил их к нему паломничества, как единственно православному и благодатному пастырю. Сожительствующая с ним гражданка Александра Фёдоровна Шаталова не раз била Бушуеву по щекам на клиросе, но о. Симеон объяснял это нервностью и невоспитанностью А. Ф. Шаталовой...».
Сергий вспомнил и всё бывшее – обидное для него, для духовенства Сталинграда – и даже некоторые приватные разговоры иеромонаха, разносимые им слухи, которые, как брошенный бумеранг, возвращались обратно и били по Церкви:
«Иеромонах Симеон пытался клеветать на причт собора, якобы его третирующий и дурно к нему относящийся. Особенно доставалось от него достойнейшему старцу протоиерею Димитрию Днепровскому.
Иеромонах Симеон клеветал в письмах на меня своим знакомым, но особенно возмутительно, что он касался Высочайшей Личности Вашего Святейшества, в своих инсинуациях провоцируя Ваше Первосвятительское управление Русской Православной Церковью. <...> Он, конечно, отрицает всё, как отрицал и написание им гетеросексуального письма Козолуповой.
Он даже мне не постеснялся сказать, что VIII Вселенского Собора быть не может, т.к. их должно быть только 7 – по числу Св. Таинств, и это в прошлом студент Богословского института!?
В Сталинграде им муссировались разные провокационные слухи в соборе, о чём мне говорил уполномоченный по делам Церкви, настоятель собора и др. лица. В чём и я сам убедился...».
Решением епархиального совета иеромонаху было определено наказание:
«По всем данным его следовало лишить священного сана, но памятуя Ваши указания мне, я при изменившейся обстановке запретил его в священнослужении и направил в Одессу, пока в распоряжение Высокопреосвященного Бориса, с последующим представлением Вашему Святейшеству. В соответствии с 58 пр. св. Василия Великого я пока регламентировал ему запрещение на 15 лет и с пребыванием в монастыре. О сём он сам просит, о чём представляю его покорнейшее прошение от 5 июня с/года. Но все мои решения и Епархиального Совета, на заседании коего я сам председательствовал, как и своё решение, я считаю мерой пресечения, до окончательного решения его дела Вашим Святейшеством. Налицо гнусный преступник, использующий религиозные чувства в гнусных, порочащих целях вовлечения молодёжи женской в разврат, в самых гадких формах.
При сём представляю следующие документы:
1. Статью от 22 мая с/года в «Сталинградской правде» за № 119.
2. Клеветнический рапорт иеромонаха Симеона на прот. Димитрия Днепровского и диакона В. Молодецкого, якобы сообщивших о нём редакции для напечатания статьи. От этого рапорта он отказался и признал себя клеветником.
3. Фотокопию отношения начальника почтамта т. Чувашина от 10/V о письме с неправильным адресом, полагая, что пишет священнослужитель, «который ведёт недостойный образ жизни».
4. Подлинный конверт на моё имя, написанный иеромонахом Симеоном, для сличения его графологии с фотокопией.
5. Фотокопия письма иеромонаха Симеона (Сиверс) А.А. Козолуповой с фотокопией конверта и мною лично перепечатанным текстом на машинке для удобства чтения его Вам.
6. Показание иеромонаха Симеона от 5 июня с/г в подлиннике. В показании он хочет ослабить вину свою редкими встречами с Козолуповой и отрицает своё гнусное воздействие на верующих при помощи Св. Исповеди.
7. Покорнейшее прошение на моё имя о направлении иеромонаха Симеона в монастырь.
8. Выписка из постановления Епархиального Совета от 6 июня с/г за № 5 по делу иеромонаха Симеона.
9. Моё постановление о запрещении и направлении его в монастырь от 7 июня с/года, кое ему зачитано.
Ваш усердный послушник и покорный слуга, епископ Астраханский и Сталинградский Сергий. 9 июня 1958 года» [11].
Когда дело иеромонаха окончательно разрешилось, епископ, чтобы как-то разъяснить ситуацию и обосновать решение своё и епархиального совета, обратился к клиру и пастве по поводу всего случившегося:
«С грустью пишу сие послание Вам, дорогие, с мукой сердечной скажу Вам, что не напрасно было поднято в газете имя иеромонаха Симеона. – «Бодрствуйте и молитесь, чтобы вам не впасть во искушение» (Матф. 26,41). – «Пусть думающий, что он стоит, берегись, чтобы не упасть» (1 Коринф. 10,12). Впрочем, грех заставляет человека насильно делать то, что он ненавидит, и не делать того, что он хочет. Эта мысль великого Апостола языков (народов) вложена им в текст послания к Римлянам в главе 7-й ст. 12-21.
Сила греха велика, и бывают минуты, когда грех является какою-то внешнею, не зависящею от человека роковой силой, лишающей его свободы обсуждения со своей совестью своих поступков. Так, очевидно, случилось и с отцом Симеоном. Сила греха повлекла его ниже и ниже. Статья была напечатана на фактическом материале его личного письма к одной женщине, весьма откровенного и греховного. В чём он был вынужден мне признаться при свидетелях.
Иеромонах Симеон, являя собой идеал пастыря в своём сознании и возгордившись, наказан за сие Господом, да смирит себя уничижением греха и порока... Аминь.» [12].
Сила веры в иеромонаха, убеждение в его невиновности были так велики, что верующие не верили и не хотели верить в саму возможность того, что их батюшка мог совершить такое. А если и принимали случившееся за факт, то готовы были простить своему духовному отцу всё и закрыть глаза на грех своего наставника, ибо только он один по-настоящему убеждал и утверждал их в вере.
Обыденность и обыкновенность наскучили прихожанам: им недоставало чего-то. Нужны были не простые исполнители треб и служб, а священники, которые бы своими священнодействиями вызывали слёзы, из глубины сердца исходящие...
И совсем не случайно, что верующие писали неоднократно письма с требованием вернуть им их батюшку. Письма верующих ясно говорят об одном: им он был нужен и такой!
Симеон все годы своего мужественного служения вёл обширную переписку со своими духовными чадами, поклонниками и, если можно так сказать, духовными учениками. Сталкивался с самыми разными людьми. Многие видели в нём редкий образец истинного пастыря и стали его страстными поклонниками и почитателями. И как любой живой и смертный человек, он был грешен, одолим страстями и не всегда мог удержать их в узде.
Ещё одним сильнейшим аргументом в защиту старца являются письма, до сего дня идущие в православные газеты и свидетельствующие о благодатном воздействии всей деятельности старца. Так, газета «Православный Санкт-Петербург» (1998, № 1) публикует письмо в защиту иеросхимонаха Сампсона, подписанное «питерскими духовными чадами старца».
Они пишут: «Иеросхимонах Сампсон при земной жизни был гоним и унижаем, но всегда с большим смирением принимал всё, что происходило с ним. Он молился за всех своих врагов и нас учил терпению. Но сейчас, когда после блаженной кончины старца развёртывается клеветническая кампания, мы не должны молчать. Батюшку называют лжестарцем, а его духовный путь – прелестью. Мы же, кто в общении и на опыте знал его мудрость, любовь, терпение, молитвенный дух и прозорливость, свидетельствуем: никто из духовных чад старца Сампсона не был обманут им. Если бы обман существовал, то ныне многие духовные дети сейчас мучились бы от нарушений психики и поломанной жизни. <...>
После исповеди у старца Сампсона мы выходили обновлёнными, вновь родившимися, ЧУВСТВОВАЛИ, КАК ОДЕЖДЫ НАШИХ ДУШ УБЕЛЯЛИСЬ...».
Ничуть не подвергая сомнению опыт приобретения, данный о. Симеоном своим поклонникам, и не подозревая о. Симеона, как это делают неизвестные нам критики, в «лжестарчестве», отметим, что всё же одолевают сомнения и возникают вопросы: может быть, сами пастыри придумали себе это оправдание (благодать действует и через недостойных пастырей)?
Как можно назвать учителя, призывающего учеников к исполнению в себе лучших нравственных идеалов, а самого и в малой степени не стремящегося к их воплощению в себе?
Лицемером, ханжой?
Как можно понять священнослужителя и пастыря, призывающего с амвона паству и своих духовных чад к незлобию, к смирению, к духовному совершенству и к исполнению всех заповедей Божиих, а самого – погрязшего во грехе – блуде?
Или Христос учил людей жить по двойным стандартам морали: на службе в церкви – один и почти святой; в жизни, в быту и семье – другой (?).
В этом противоречии слова и дела приоткрывается одна из причин отталкивания многих людей интеллигентского сословия от Церкви.
Post scriptum:
Имеющийся материал из государственного архива неопровержимо свидетельствует о случившемся. Автор не один раз задавал себе вопрос: а не попал ли он в сети умело сплетённой хитрой рукой западни (или выстроенного лабиринта без выхода), провокации?
Но если отталкиваться не от фантазий или измышлений, а лишь от исторического источника, то на это сомнение нет даже и тени намёка. Подтверждается сам факт письма определённого содержания и устанавливается точно его автор – иеромонах Симеон. Всё остальное – случаи развращённого поведения, блуда и т.д. – только следствие после прочитанного письма, что не обязательно бывшее, а возможно, и выдумка. Разве что какая-либо дополнительная и достоверная информация скрыта в архивах органов безопасности (КГБ – ФСБ)?
Но она для нас недоступна!
Помня о критическом отношении к любому, даже самому достоверному на первый взгляд, источнику, всё же не освободиться от одолевающих сомнений. То, что для обывательского сознания ясно как белый день, историк не может воспринимать однозначно, он не имеет права идти на поводу у составителя документа.
Земной путь монаха Симеона-Сампсона (Сиверса) – не восходящая прямая освобождения от земных грехов и помышлений в устремлении к Богу. Его дорога – ломаная линия с движениями вверх и вниз, вперёд и назад. И трудно разобрать, в каких поступках монах исходил из своих осознанных волений, а в чём – обстоятельства внешнего давления оказывались сильнее слабого и немощного человеческого естества.
И поэтому, думается, необходимо десакрализовать «святость» батюшки Симеона, оказавшегося, мягко говоря, не на высоте. Сиверс не вполне правильно и честно распорядился властью, данной ему от Бога. Святой Дух сообщил ему благодать священства, но если, по мысли В. Н. Лосского: «священник лично не стяжал благодати, если разум его не просвещён Духом Святым, он может действовать под влиянием человеческих побуждений, может заблуждаться в отправлении власти, дарованной ему Богом. Несомненно, он понесёт пред Богом ответственность за свои действия...» [13].
Не то ли случилось с иеромонахом Симеоном в Сталинграде?
В итоге всего, независимо от субъективных желаний иеромонаха, объективно Сиверс потрудился не во благо, а во вред Церкви. Историческая обстановка тех лет требовала от священно- и церковнослужителей высочайшей человеческой порядочности, честности и нечеловеческих усилий по сохранению внешне и законно оформленной (а значит – существующей и живущей) и внутренне единой и чистой Церкви. Примеров священнослужителей тогдашней Сталинградской области, сохранявших внутреннюю чистоту, требовательность к себе, верность служительскую, умеющих строить отношения с прихожанами, с властями и осознающими ответственность за каждый свой шаг и возможные последствия – таких было много: настоятель Александро-Невского молитвенного дома в Верхней Ельшанке о. Павел Шумов, настоятель церкви г. Камышина Потапов и др.
И ещё один немаловажный вывод следует из показанной истории. Идущая волна канонизаций официальных и особенно неофициальных причислений к ликам святых общероссийских и местночтимых лиц не должна бездумно захлестнуть Россию. Иначе обесценится само понятие «святости». Профанирование «святости», выражающееся в замалчиваниях и приукрашиваниях, есть уже грех с христианской точки зрения. Всякое сомнительное должно подвергать тщательной критике и проверке фактами.
Так же строго необходимо относиться ко всем новоявленным «святым». Определённые группы людей могут поклоняться отдельным пастырям – это их право. И для них такой пастырь был, может быть, действительно святым. Но объявлять о «святости» во всеобщей, церковноканонической форме, утвердительно-однозначной и как будто уже предрешённой, – дело только Священного Синода. Поясню: опыт общения с человеком открывает нечто в нём неповторимое и замечательное – добрый человек для меня «светится» весь и меня преображает. Но это только мой, индивидуальный и личный приобретённый опыт. Мне нужно было увидеть этого человека, встречаться с ним, говорить. Со святым праведником не нужна, да и невозможна очная встреча – в совпадающем времени и пространстве. «Личная встреча» с ним происходит несколько в ином смысле – в поклонении общепризнанным и канонизированным Церковью святым.
Чтобы причислить о. Симеона-Сампсона к исповедникам, нужно отменить церковное постановление 1958 года и признать его несправедливым. А для этого надо доказать, что письмо было сфальсифицировано.
Составители вышеуказанного жития о. Симеона-Сампсона много написали о чудесах, исцелениях, им совершённых, о чудесных ему видениях, о замечательных фактах православного любомудрия и проповедничества, о примерах наставничества и учительства. Но чего-то очень важного и главного недостаёт в описании жизни иеромонаха Симеона и созданном образе...
Позволю себе в заключение одну пространную цитату, напрямую относящуюся к статье, отчасти многое разъясняющую. В своём докладе на VI Рождественских образовательных чтениях (1998 г.) председатель издательского совета Московской патриархии епископ Бронницкий Тихон отметил одну особенность нашего времени, состоящую в ЖАЖДЕ ЧУДЕС И СВЯТЫХ и сопутствующей этому литературе – потоке некачественной, пиратской и не одобренной Церковью книжной продукции, претендующей на церковность. Так, приводя пример такого «жития», вышедшего в серии «Православные подвижники ХХ в.» и имеющего на титуле книги даже надпись «По благословению Святейшего Патриарха» (книги, которую Его Святейшество и в глаза не видел), епископ Тихон говорит о вымыслах, невероятных небылицах и даже нападках на Церковь, которыми полна такая «духовная литература»:
«К сожалению, в печати появляются и такие «жития» подвижников благочестия, которые очень трудно отличить от жизнеописаний магических целителей и исповедцев типа Ванги <...>.
Как правило, эти «жития» есть результат путаных воспоминаний «духовных дочерей» этих подвижников спустя десятилетия после их кончины. Чего только не прочтёшь в таких «житиях»! И что нельзя молиться о тех, кто сжигает тела своих родственников, и что без головного убора женщина не должна ходить, даже спать, и что нельзя допускать к Причастию того, у кого в доме живёт собака <...>, и что Хрущёв, желая умертвить треть населения, приказывал вместо пшеницы засевать плевелы из Америки, и что в Москве в 1985 году на Страстной седнице должно было быть землетрясение, но оно было предотвращено молитвами подвижника, и что повышение пенсии – это к приходу антихриста, и т.д. и т.п.
Духовная жизнь, как она предстаёт из таких книг, – не борьба с грехом, а борьба с «порчей» и «сглазом», и духовная брань – не подвиги воздержания, милосердия, любви, а борьба с «порчей» путём раздачи освящённых по некоему особому способу (не церковному!) масла и воды <...>.
Преподобные Сергий Радонежский и Серафим Саровский за всю жизнь сподобились лишь нескольких посещений Пресвятой Богородицы, а персонажей некоторых современных книг чуть не каждый день посещают и Илья Пророк, и Симеон Богоприимец, и, конечно, Пречистая Дева Мария.
Зачастую в таких книгах искажается облик настоящих святых, иногда им приписывается жестокость; так, в одной из книг рассказывается, что святой праведный Иоанн Кронштадтский во время вскрытия его гробницы встал из гроба и грозно сказал: «Нечестивцы! Уморю голодом!», что и сбылось (сотни тысяч уморённых в блокаде). Но неужто за осквернение своей могилы святой будет мстить миллионам безвинных людей?!
При этом люди, которым посвящены эти книги, вполне могут быть истинными подвижниками, но рассказы о них написаны людьми, явно находящимися в состоянии прелести. Такое бывало и в прошлом, вспомним, например, культ отца Иоанна Кронштадтского у секты «иоаннитов»...» (Тихон, епископ Бронницкий. «Издательская деятельность РПЦ на современном этапе», журнал Московской Патриархии, № 3, стр. 30-31, 1998).
Есть над чем задуматься всем. Привожу это замечательное соображение епископа Тихона не для того, чтобы опровергать святость бытюшки Симеона-Сампсона, а только для размышлений».
Источники и литература:
[1] «Твой Авва и духовник И.С. Старец иеросхимонах Сампсон (граф Сиверс)», М., стр. 35-36, 1996.
[2]. ГАВО. Ф. 6284. Оп. 2. Д. 32. Л. 18.
[3]. Там же. Л. 14.
[4] ГАВО. Ф. 6284. Оп. 1. Д. 23. Л. 65.
[5] Там же. Оп. 2. Д. 32. Л. 70.
[6] Сталинградская правда. 1958, 22 мая. Фельетон Аметистова М. и Ершова В. «Две жизни отца Симеона».
[7] ГАВО. Ф. 6284. Оп. 1. Д. 25. Л. 84.
[8]. Там же. Л. 97-100.
[9]. ГАВО. Ф. 6284. Оп. 2. Д. 32. Л. 63.
[10]. Там же. Оп. 1. Д. 25. Л. 91-92.
[11]. Там же. Л. 97-100.
[12]. Там же. Л. 88-89.
[13]. В.Н. Лосский «Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие», М.: Центр «СЭИ», стр. 142, 1991.
* * *
Статья «История Самсона (Сиверса), раздирающая душу»:
«В 1998 году в Синод Московской Патриархии поступила просьба о канонизации иеромонаха Сампсона Сиверса. Потомок графского рода, ребёнком сидевший на коленях у Николая II, чудом выживший во время революции, сидевший на Соловках, гонимый коммунистами.
В Синоде, однако, помнили другую правду: Сиверс в 1957 году попался на развращении прихожанок. Тем не менее, поиски в архивах были предприняты.
Оказалось, что к дворянам фон Сиверс этот Сиверс отношения не имел, был сыном мелкого чиновника в управлении уделов. Дед Александр Сиверс был из мещан, получил дворянство, поскольку стал придворным художником (изготавливал мозаики). Не сидел ни на коленях императора, ни на Соловках. В гражданскую воевал на стороне большевиков.
Сиверс в разных документах по-разному называл даты своего пострига и поставления в диаконы. Утверждал, что, когда Александро-Невская лавра перешла в полном составе к обновленцам, он устроил скандал (не подготовил облачений для встречи обновленческого митрополита) и на полтора года покинул монастырь.
Он действительно уходил, но не в августе 1922 года, когда Лавра перешла к обновленцам, а три месяца спустя, написав 13 октября 1922 г. прошение об увольнении из числа монахов с сохранением за ним помещения.
«В противном случае, – писал Сиверс в стиле Шарикова, – я, как бывший красноармеец и навсегда инвалид 1-й категории, принужден буду прибегнуть к защите существующего в РСФСР на этот предмет закона...».
Через месяц собор Лавры разрешил ему уйти, а ещё через месяц, 13 декабря, тот же собор тому же Сиверсу разрешил вернуться «с принесением полного покаяния за оскорбление духовного собора лавры...».
В чём заключалось оскорбление, неизвестно.
Менее чем через два месяца Сиверса рукополагают в иеродиаконы. Рукоположение совершил обновленческий еп. Артемий Ильинский. Этот факт Сиверс скрывал всегда, даже утверждал, что в Лавру вернулся только в 1925 году, но документы безжалостны.
Рукоположение можно объяснить, при такой предыстории, лишь крайней нуждой обновленцев в кадрах.
Далее 12 лет покрыты мраком. В 1932 году Сиверса посадили – не на Соловки, а в Свирлаг. Однако, поскольку сажали и обновленцев, сказать что-либо о его церковной позиции в это время, невозможно.
В иеромонахи его рукоположил тамбовский архиепископ в 1935 году. При этом епископ взял с Сиверса подпись под заявлением:
«В контрреволюционных организациях не состою и состоять не буду; антисоветской деятельностью не занимаюсь и заниматься не буду...».
Что характеризует, конечно, не столько Сиверса, сколько обновлённую Патриархию.
Через год Сиверса арестовали и 10 августа 1936 года он написал заявление прокурору:
«Я слагаю с себя звание и профессию служителя религиозного культа, раскаиваюсь в своем поступке безрассудной твердолобости и близорукости, став некогда им. Надеюсь, что этот акт (подтверждения моего раскаяния) послужит смягчением на суде при определении мне наказания и в дальнейшем дает мне возможность и право своими знаниями и хорошей грамотностью принести общественную и государственную пользу в стране бесклассового общества...».
После освобождения Сиверсу стал покровительствовать архиеп. Сергий Ларин, один из самых одиозных обновленческих архиереев, с 1944 г. – епископ Московской Патриархии (его перерукоположили).
Продвигая Сиверса из Полтавы в Сталинград, в собор, Ларин допустил неточность:
«Он отлично известен митрополиту Крутицкому Николаю … Отец его, генерал царской армии, затем – комдив Красной Армии. Его двоюродный брат, комдив Рудольф Фёдорович Сиверс был убит во время битвы при защите Царицына. Похоронен в Ленинграде на Марсовом поле (площадь Жертв Революции). Он был лично известен Сталину. Похоронен вместе с Урицким. Предок его известный декабрист».
Прав был Ларин в одном: Сиверса постриг в монахи на Благовещение 1922 г. еп. Николай Ярушевич. Только вот, когда Сиверса обновленцы рукополагали в иеродиаконы, Ярушевич уже месяц как был под арестом.
В 1957 году во время бытность в Сталинграде, как сказано, о. Симеон попался на разврате, причём каком-то совсем бесстыдном и многократном. Был отправлен в Псково-Печёрский Успенский монастырь, откуда в 1963 году его выгнали за попытку совращения прихожанки.
После этого до самой смерти в 1979 году жил в Москве, был пострижен в схиму в 1966-ом как Сампсон, имел множество почитателей и почитательниц, ничего не знавших о его похождениях, а всякие рассказы о нём отвергавшие как «клевету»...».
* * *
Что касается «пророчества» иеросхимонаха Сампсона:
«Жить осталось совсем немного, не теряйте время на пустое, торопитесь жить для Бога... Антихрист не за горами, и даже не за плечами, а на носу. Апокалипсис уже близко…, сейчас надо думать не о продолжении рода человеческого, а о спасении душ.
Скоро большая война, которой мир ещё не знал, Россия останется маленькой – времён Царя Иоанна Грозного, а граница пройдёт по Печёрам...».
То в книгах, посвящённым старцу:
«Подвижники благочестия XX столетия», М., 1994;
«Старец иеросхимонах Сампсон», в 3 т., М., 1995;
«Твой Авва и Духовник и[еросхимонах] С[ампсон]», М., 1996;
«Иеросхимонах Сампсон (Сиверс). Дневник», М., 1998;
«Старец иеросхимонах Сампсон: Воспоминания современников», М., 1999;
«Жизнь иеросхимонаха Сампсона (Сиверса)», М., 1999. – его нет.
Оно появилось в 2012 году, причём современные владельцы данного сайта сегодня утверждают:
«За ранее опубликованные материалы мы ответственности не несём, часть материалов для данного сайта ранее давал один протоиерей. Он утверждал, что его отец, то же священник, был очень дружен со старцем Сампсоном, нам в архиве осталось много печатных материалов, однако мы не можем утверждать какие из них достоверны».
* * *
ДТН.