Властелин мира

               

                Глава 1.

      Ариэль Ротстайн находился в плохом настроении. Это состояние было весьма удивительно для него самого. И, тем не менее, это было определенно так. Еще вчера, объективно, всем мире едва ли нашлось бы что-нибудь такое, что могло бы по-настоящему задеть или огорчить патриарха клана Ротстайнов. Конечно, то и дело возникают мелкие неудачи и досадные промахи. Но на фоне общего положения дел эти минусы были подобны горстке упавших с возу пшеничных зерен, в то время как целый воз неуклонно направляется прямиком в мельницу. В мельницу, которая когда-нибудь перемелет этот трахнутый мир в муку.
  Мистер Ротстайн поднялся с уютного старинного кресла, прошелся по высокому кабинету. Вперед и назад. Туда и сюда. Мягкий ковер ручной работы глушил шаги. Но он не мог заглушить гнева, нараставшего внутри. Необходима была разрядка. Поэтому Ариэль Ротстайн сел обратно в кресло, придвинул его поближе к массивному столу черного дерева с бюро, часами и письменным прибором. Подумал немного и снял трубку телефона.
  - Вудкока сюда, срочно. – И посмотрел на часы.
  Если мистер Ариэль Ротстайн говорит «надо срочно», значит делать дело надо действительно срочно. Поэтому, не прошло и двадцати минут, как за окном послышался стрекот вертолёта. А еще через четыре минуты запыхавшийся директор спецслужбы с, пожалуй, самым громким названием в мире стоял навытяжку перед мистером Ротстайном.
  - Еще раз, всё по порядку. – Пришел приказ с той стороны необъятного стола.
И всемогущий директор известнейшей спецслужбы в мире начал, сбиваясь и волнуясь, докладывать о том, о чем сегодня с утра уже докладывал Президенту, членам Комитета Безопасности и Узкому Кругу, то есть нескольким ветхим старикам, держащим в своих костлявых и жилистых ручонках добрую половину мира. А может, уже и весь мир.
   Дело было в следующем. Сегодня утром на десятке популярных сайтов появилось некое видео, которое никоим образом не должно было не только появиться интернете, но и возникнуть вообще, в принципе. Это была одиннадцатиминутная запись секретного заседания Малого Совета.  Подобные мероприятия никогда не записывались на видео, более того, помещение и зал всегда тщательно проверялись на предмет наличия подслушивающих, записывающих, и, уж тем более, взрывных и прочих вредных устройств. Прилегающая территория тщательнейшим образом охранялась. Уровень охраны был такой, что охрана Президента по сравнению с этими специалистами – всего лишь жалкие дилетанты. Это и понятно. Президент – всего лишь говорящий муляж власти, а клан Ротстайнов – власть реальная. Поэтому здесь всё куда серьезнее. Тем более, никто не мог понять, откуда в зале взялась веб-камера, а главное, кто смог её незаметно принести и включить. Хорошо, что на сегодняшнем совещании не было первых лиц, мелькающих в ящике. Президента, например. Или военного министра. Или еще кого-нибудь. Однако, очень нехорошо, что за те несколько минут, пока видео ещё находились в свободном доступе, кто-нибудь мог узнать, что, оказывается, в мире есть какие-то тайные советы. Хуже всего, что видеоряд сопровождался очень недурной аудиозаписью происходивших при этом разговоров. Многое было хорошо различимо. Непозволительно многое. Службы веб-безопасности  сработали весьма быстро. Видео было удалено спустя восемь минут. Но это не умаляет масштабов произошедшего. Кто-нибудь мог подсуетиться и сделать копию. Как такая ситуация стала вообще возможна? Это, собственно, и был главный вопрос к мистеру Вудкоку.
   - Запись велась на недорогую веб-камеру, расположенную позади кресла председательствующего.  Чуть левее и выше, примерно на два метра от пола. – Докладывал директор спецслужбы, старательно подбирая слова.
   Иными словами, камера находилась едва ли не на макушке Ариэля Ротстайна, когда он председательствовал на совещании. Это был вызов. Неважно чей, но определенно - вызов, наглый и дерзкий. Всё-таки Ротстайны – это бойцы. Ариэль почувствовал прилив сил. Он встал, оказавшись выше ростом и шире в плечах, чем  довольно крупный и высокий директор спецслужбы.
  - Довольно, - прервал Ротстайн его монолог. – Хватит. У вас двадцать четыре часа. В прямом и переносном смысле. Смысл вашей жизни отныне – дать мне ответ на вопрос – кто и зачем? Иначе ваша жизнь закончится, когда закончится отведенное вам время. – Ротстайн взглянул своими ясными и молодыми глазами прямо в глаза директора спецслужбы. Затем перевел взгляд на наручные часы.
  - Идите.
   Когда тяжелая дубовая дверь закрылась, Ариэль Ротстайн прилег на широкий низкий диван, находившийся  у стены просторного кабинета. Мысли текли уже спокойнее. Семья Ротстайнов никогда не знала отщепенцев. Но всё когда-нибудь  происходит в первый раз. Ему уже восемьдесят семь. Натану – сорок. Джерому – тридцать восемь. Борьба наследников? Смешно. Кто посвящен, понимает, что даже самый последний из Ротстайнов весит много больше, чем все эти Бромберги, Вайсберги и прочие Шнеерсоны вместе взятые, не говоря уже о прочей мелочи. Став отщепенцем, любой из Ротстайнов потерял бы слишком много – имя, репутацию, влияние. Оставшиеся члены клана поспособствовали бы этому. Примкнуть к кому-либо потенциальный отщепенец также не мог. Просто потому, что не к кому было примыкать. Слишком многое Ротстайны держали в кулаке, чтобы с ними мог кто-то всерьез тягаться. Да и нет объективных причин для ссоры внутри семьи. Тогда кто? Вассалы, из вежливости называемые партнерами? Ещё маловероятнее. Работать с Ротстайнами, а точнее на Ротстайнов – это престижно, к этому стремились, к этому, многие шли всю свою жизнь. Не говоря уж о том, что работать на Ротстайнов было фантастически выгодно. Зачем же так глупо рисковать?
   Ладно. Пусть пока неясно, кто организовал эту подлую провокацию, но со временем это выяснится. Лучшие умы самых могущественных служб в данный момент работают над решением этой задачи. Есть вопрос не менее важный – как это было сделано? Тщательнейший обыск комнаты заседаний ничего не дал. Аппаратура, фиксирующая работу любых электрических устройств, не засекла никаких сигналов. Охрана ничего подозрительного не заметила. Разумеется, все будут наказаны. Но от этого не легче. Кто принес камеру? Где она находилась во время записи и куда делась потом? Ариэль Ротстайн ощутил, как голова наливается неприятной тяжестью. Нет. Так не годится. Он платит немалые деньги всем этим бездельникам, вот пусть они и ломают свои головы. Иначе эти самые головы покатятся. И очень скоро.
   А вообще-то говоря, Ариэлю Ротстайну нужно уделить внимание своей собственной голове. В частности, от пережитых эмоций легко могло подняться артериальное давление. А когда вам восемьдесят семь лет, и тело ваше изранено в боях, то даже небольшой скачок давления может привести к инсульту, например. И потому мистер Ротстайн вызвал личного доктора не к одиннадцати, как обычно, а к половине одиннадцатого. Иногда и полчаса имеют значение. Самюэль Хоровиц был уже пятым личным врачом Ротстайна. Так уж получилось, что жизнелюбивый пациент пережил четверых личных докторов. Только не подумайте, что они оставили этот мир не по своей воле. Просто у них не было тех возможностей, а главное, такой воли к жизни, которыми обладал Ариэль Ротстайн. Мистер Ротстайн снял костюм, надетый сегодня во внеурочное время и облачился в длинный до пола темный халат.
   После того, как ежедневный медосмотр был произведен, необходимые процедуры сделаны, и доктор откланялся, настало время лечебно-оздоровительного массажа. Ариэль проследовал в специальную комнату. Здесь было тепло и уютно, и не было никаких тревог и забот. Красавица Элла приветливо улыбнулась, принимая тяжелый халат из рук мистера Ротстайна. Массаж - дело полезное, да и весьма приятное. Особенно когда работает такая мастерица как Элла. В особенно удачные дни дело могло кончиться и оргазмом. А если и нет, ничего страшного. Восемьдесят семь лет – это вам не двадцать.
   После массажа, завтрака и легкой прогулки мистер Ариэль Ротстайн был готов напряженной работе и к дальнейшей борьбе.



                Глава 2.
 
     Если в нашем мире происходит что-то, мало-мальски выделяющееся из общего ряда, первыми о произошедшем узнают спецслужбы. Это одна из их прямых задач. Поэтому в некоем отделе некоей организации, отвечающем за безопасность, шла плавная работа.
  - Павел Вениаминович, разрешите обратиться! – в коллективе действовало давнее неписанное правило – обращаться друг к другу по имени-отчеству, без званий и чинов.
  - Слушаю вас, Дементьев.
  - Я по делу Щ-000. Только что в сети появилось новое видео. Хотите посмотреть?
  - Давай, - майор госбезопасности переключил изображение на мониторе.
Пока шел десятиминутный ролик, в небольшом помещении отдела стояла тишина. Несколько человек присоединились к просмотру.
 - Засеките время, сколько этот ролик продержится в сети, - сказал майор, откидываясь на спинку стула.
 - Уже сделано, Павел Вениаминович, - доложил лейтенант по фамилии Дементьев. – Какие активные действия предпринять?
 - Доложите о первоисточнике.
 - Интернет-салон «Вебстер», город Курск.
 - Ясно. Видео на экспертизу. Результат ко мне. Выполняйте.
Дементьев ушел, а Павел Вениаминович стал размышлять. Открыл папку под названием Щ-000, щелкнул мышкой, наведя курсор на файл «Видео 1». Просмотрел, подумал немного. Взял трубку интеркома.
  - Леонид Матвеевич, Горбанёв на проводе. Дело Щ-000, есть новости. Да. Будем собирать совещание. Экспертиза? Сегодня к трем часам. Да. И он тоже. Конечно. Понял. Всё, отбой.
    Спустя некоторое время в небольшом помещении отдела интернет-безопасности собралось с дюжину человек. Собственно говоря, это были первые лица государства, пара министров, наиболее толковые эксперты и самые умные советники. Иначе и быть не могло. Шифр дела под литерой Щ указывал на исключительную важность, а три нуля означали совершенную секретность. Пришедшие расселись вокруг двух сдвинутых вместе столов. На столе появились увеличенные кадры обоих видео, на которых наиболее четко удались лица и элементы обстановки. Перед каждым из присутствующих положили распечатанную стенограмму обоих роликов. Яркие лампы освещали стол. Обстановка была непринужденной и деловой. После короткого взаимного приветствия началось совещание.
   Слово взял Президент.
   - Что хочу вам сказать, коллеги. Прежде всего, для нас с вами в этих видео нет ничего нового, - он обвел глазами присутствующих. Не встретив возражения, продолжал. - Мы всё это и так прекрасно знаем. Но вброс подобной информации в общество может вызвать непредсказуемые последствия. Особенно, в западное общество. Прежде всего, в Соединеных Штатах и Европе. Что вы думаете, коллеги по этому поводу?
    - Товарищ Верховный Главнокомандующий, разрешите обратиться! – Обратился к Президенту один из сидящих за столом. Это был человек интеллигентной наружности, с мягкими манерами и негромким голосом. Глубоко спрятанные под бровями  глаза его выражали острый ум и что-то еще такое, отчего определенно не хотелось иметь такого человека в списке недругов.
   - Говорите, Сергей Иванович.
   - Мне кажется, происходящее в определенной мере даже выгодно нашей стороне, только вот неплохо бы взять процесс под контроль, - И улыбнулся. Такая улыбка пришлась бы к лицу оператору прессовальной машины, делающего нажатием кнопки кубик металла из очередного старого Жигуля.
   -  Вы как всегда смотрите в корень, Сергей Иванович, - ответил Президент с улыбкой, а что скажет наш консультант по научной части?
   Сидевший за столом седовласый бородатый мужчина в черном костюме и сильных очках оживился.
  - Коллеги, - сказал он. – Уверяю вас, что, если видео не постановочное, а у нас есть все основания не считать его таковым, то это либо намеренно организованная утечка, либо речь идет о совершенно новой технологии. О которой мы можем только догадываться, увы.
  - Повольте, коллеги, задать вам риторический вопрос, - Президент обратился ко всем присутствующим, - Cui prodest? Кому выгодно?
  - Я ознакомился с отчетами наших людей, - произнес объемный мужчина с узнавамым лицом, часто мелькающим по телевидению. Его голос был также хорошо  знаком тем, кто любит радиопередачи о том, что происходит в мире большой политики. - Судя по реакции семейства, такая утечка явилась для них полной неожиданностью. Посмотрите, с какой скоростью удалялись ролики. Посмотрите на реакцию старого Ротстайна. Он просто рвет и мечет. Определенно, для них это неприятный сюрприз.
  - Все согласны c такой оценкой? – задал вопрос Президент.
  - Пока у нас нет оснований думать иначе. – После значительно паузы ответил начальник госбезопасности.
  - Может быть, это провокация? – вкрадчиво прозвучал голос Сергея Ивановича. – Место первоначального появления видеозаписей – Российская Федерация. Город Тамбов. Затем Курск. Русские хакеры! Нас опять планируют сделать в чем-то виноватыми? Что скажет наш эксперт по политологии?
  - Виноватыми сделать непременно попытаются, - снова послышался узнаваемый голос. – Это безусловно. Обязательно. Мы всегда виноваты тем, что хочется им кушать. Но это не тот случай. Факт наезда на теневое правительство не вызовет справедливого негодования в обществе. Скорее наоборот, общество станет приветствовать тот факт, что их теневых угнетателей вывели на чистую воду. Вот почему сами Ротстайны не могут стоять за этим вбросом. Скорее, кто-то пытается начать войну с ними. Информационную войну. Доказать фактами то, о чем все давно догадываются.
  - Хорошо. Проработаем обе версии. Главная версия – сторонняя атака, вторая версия – запланированный вброс. – Президент подвел итог. – Следующий вопрос. Как это могло быть сделано? В рамках нашей главной версии.
     Это был вопрос посложнее. Экспертизой было установлено, что запись была произведена с высокой долей вероятности с управляемого по радио дрона. Об этом свидетельствовали шумы, похожие на шум воздушных винтов и ракурс съемки. Запись велась на бюджетную вебкамеру марки Гениус. Об этом свидетельствовали некоторые особенности изображения. Выглядело это так, будто бы невидимый квадрокоптер завис над головой старого Ротстайна и бесшумно произвел запись тайной конференции. Специалисты молчали.
   - Хочу выслушать ваши предложения, - нарушил молчание Президент. – Есть какие-нибудь идеи? Понимаете, такие события могут послужить поводом к непредсказуемым действиям семейства по отношению к нашей стране. Вот почему версия с возможной провокацией должна быть тщательнейшим образом проработана.
   Собравшиеся посовещались еще минут двадцать. Видно было, однако, что события озадачили всех. Было также ясно, что в скором времени следует ожидать поступления новых видео. По итогам было решено усилить бдительность и по возможности выяснить настроения в семействе при помощи имеющихся, таки да, тайных агентов на местах. Кроме того, отделы ФСБ в Курске и Тамбове начали проверку всех без исключения посетителей двух интернет-салонов, из которых были отправлены два видеоролика. Таким образом, наши герои сделали первые шаги навстречу друг другу.


                Глава 3.
 
    Где-то в центральной России, в провинциальном городе Воронеже, в маленькой квартирке старого хрущевского дома перед монитором компьютера сидел человек. Комната была невелика и своим видом напоминала мастерскую. По-своему здесь даже было уютно. Плотные занавески надежно закрывали окна. Вдоль стен стояли металлические стеллажи с различной технической утварью. Там были коробки с электронными компонентами, мотки проводов, массивные детали древних телевизоров, старый осциллограф, паяльная станция. Рядом с компьютерным столом располагался небольшой верстак, заваленный инструментом и всяким техническим хламом. Сверху на этажерке стояло множество книг, справочников по электротехнике, лежал ворох принтерных распечаток. В центре комнаты стояло некое устройство, в контурах которого угадывался большой старый холодильник. Он был со всех сторон окружен многочисленными проводами, уходящими внутрь, концы которых которые соединялись в довольно толстые кабели. В дальнем углу комнаты находился внушительных размеров трансформатор, а вся стена была увешана алюминиевыми цилиндрами конденсаторов размерами каждый с банку тушенки. Небольшой квадрокоптер, оснащенный вебкамерой, стоял на диване. Комплект заряженных батарей лежал на столе. Человек вынул из вебкамеры карту памяти и заменил ее новой. Проверил заряд батереи, внимательно осмотрел дрон со всех сторон. Помедлил немного. Затем взялся за рукоять «холодильника», открыл его. Включил веб-камеру квадрокоптера и поставил его внутрь. Закрыл дверь. Затем включил большой рубильник в коридоре, и квартира наполнилась низким гудением трансформатора. Человек защелкал переключателями на тыльной стороне «холодильника». Гудение нарастало. Свет люстры под потолком стал значительно тусклее. На стене, где висела батарея конденсаторов, один за другим загорались красные светодиоды, свидетельствующие о том, что электрические ёмкости наполняются энергией. Человек всунул в разъем провод ноутбука и стал внимательно вводить координаты. Лампы люстры горели уже вполнакала. Из-под компьютерного стола раздался прерывистый писк – сработало устройство беспребойного питания. Наконец, под потолком зажегся красный маяк. По стене, увешанной банками конденсаторов, то и дело пробегали едва заметные голубоватые языки. Волосы на голове встали дыбом и начали потрескивать. Человек захлопнул ноутбук и опрометью выскочил из комнаты. Он направился прямиком в ванную комнату. Плотно закрыв дверь, обитую листовым железом, он плотно обхватил рукой металлическую трубу отопления. Рядом находился белый выключатель. Молодой человек нажал его клавишу свободной рукой. Лампа, горящая вполнакала, на мгновение погасла, а затем загорелась в полную силу. Из комнаты послышался негромкий хлопок. Уже спокойным шагом молодой человек вернулся в комнату. Открыл дверцу «холодильника». Квадрокоптера внутри не было. Очевидно, такой результат устраивал человека. Он улыбнулся счастливой улыбкой. Осторожно отодвинув оконную портьеру, приоткрыл форточку, чтобы проветрить комнату. Затем пошел на кухню, чтобы сварить кофе. Смотреть кино куда приятнее за чашкой ароматного напитка. Флешка терпеливо дожидалась на столе.
     По мере просмотра полученного видео человек ощутил прилив хорошего настроения, а под конец пришел в совершенный восторг. Вместе с тем возникло и некоторое чувство опасности. Слишком уж сильно забеспокоились его оппоненты. Учитывая их ресурсы и возможности, следовало действовать чрезвычайно осторожно.  На славу удалась сцена аудиенции главы ЦРУ у старика Ротстайна. Это видео, определенно, взорвет интернет. Если, конечно, его не удалят в первые же секунды.
   Человек смонтировал новый ролик.  Оставалось закинуть его в сеть. Однако, домашний компьютер для этого не годился. Что бы там не говорили о динамическом Ай-Пи или об анонимайзерах, у людей из госбезопасности есть способы отследить тебя.  Они придут, и позвонят в твою дверь. Не стоит так подставляться. Ты еще успеешь наделать ошибок. Они неизбежны, когда ты один против системы.  Да еще какой системы!  Так рассуждал человек, быстро одеваясь. Лучше всего съездить в другой город и воспользоваться каким-нибудь интернет салоном. А ехать лучше так, чтобы не светить свою тачку, и уж, тем более, паспорт. В прошлый раз он ездил в Тамбов. Потом в Курск. Сегодня поедет еще куда-нибудь. В средней полосе России достаточно городов. Пусть его оппоненты думают, что имеют дело с несколькими хакерами. Это даст ему немного лишнего времени.


                Глава 4.

   Герберт Вудкок смотрел на себя в зеркало, рассматривая своё лицо так и этак.  Сорок лет – это много или мало? Когда тебе восемнадцать, кажется, что сорок лет – это пусть ещё не сама старость, но уже, как минимум, ее начало. Возможно, так оно и есть. С какой-нибудь физиологической точки зрения. Или с точки зрения тинейджеров. Но это всё не так.  Для молодых и дерзких еще неведомо, что сорок лет – это прекрасный возраст. Им только предстоит это узнать. Ты еще не стар, чтобы перестать чего-то хотеть а, напротив, еще полон сил и желания держаться в седле жизни, и уже достаточно умен и опытен, чтобы уметь обуздать эту норовистую лошадь, не бросаясь на нее в лоб, а спокойно подойдя сбоку и плавно беря за поводья. Что гораздо безопаснее и куда как менее утомительно.  Некоторым удается держаться молодцом даже в восемьдесят, как, скажем, старику Ротстайну. При мысли о Ротстайне лицо в зеркале исказилось гримасой. В одиннадцать часов Герберт Вудкок должен предстать перед председателем тайного мирового правительства (чего уж, будем называть вещи своими именами) с отчетом. Двадцать четыре часа были отведены ему для работы. Все нужные ведомства были к его услугам. Армия агентов трудилась не покладая рук. К Вудкоку стекались разнообразные отчеты. Делаем… Высяняем… Наблюдаем… Анализируем… И вот, в три часа ночи – гром среди ясного неба. В интернете появилось видео аудиенции самого Вудкока в кабинете старика Ротстайна. Интернет – это, знаете ли, непростая штука. Если туда что-то попадает, то оно там остается навсегда. Даже если вы всё как будто бы на совесть вычистили. Спецы из федеральной службы ай-ти безопасности обнаружили и удалили видео через сорок секунд, но дело было уже сделано. Очевидно появления этого, второго по счёту видео, в сети уже ждали.  И как только оно появилось, копии были моментально сохранены на тысячах серверов. Так что теперь любой желающий может набрать в поисковике своего смартфона «Ротстайн распекает директора ЦРУ», и пожалуйста. Наслаждайтесь просмотром. Также возникло из небытия и первое видео, с заседанием Малого Совета. Характерно, что газеты, давно и прочно купленные, сперва не посмели печатать новость, однако не видеть очевидное невозможно, и вот перед Вудкоком лежат свежие номера таблоидов с его испуганной физиономией и лысиной Ротстайна на переднем плане. Это провал. Но чей провал, вот вопрос. Понятно, что по долгу службы в ответе он, Герберт Вудкок, но в чем, если разобраться, его вина? Разумеется, этот вопрос возникнет и у старого Ротстайна, и всей его своры, и всех остальных. Но это будет несколько позже. А вначале надо будет найти виновного и наказать его. Наказать примерно. Выходит, именно Вудкок и виновен. Так уж вышло, что его ведомство отвечает за безопасность и приватность больших людей. А теперь и нарушена приватность, и под угрозой безопасность. Ладно бы, он был виновен перед сраным обезличенным государством, можно было бы в этом случае отделаться отставкой, которая так и так теперь неизбежна. Ну, дурак.  Ну, не справился. С кем не бывает? Но виноват-то он перед самым главным бандитом в мире, вот в чем штука. Пусть и окультуренным, одетым в дорогой костюм и живущим в родовом поместье. Получается, Вудкок со своим ведомством крупно подставил его. Что теперь будет? Не хотелось об этом думать. Вудкок знал немало случаев, когда устранялись неугодные или провинившиеся люди. Чего уж там, он и сам в свое время отдавал подобные приказы. А если хорошо покопаться в памяти, то можно вспомнить, как на заре своей карьеры он и сам помогал контрапупить то одного, то другого беднягу. Потом всё это благополучно забылось, это была, пусть и не совсем приятная, но всё же работа, к тому же за хорошее вознаграждение. Да дело было и не во вознаграждении. Главным было другое. Та работа была своего рода посвящением, она давала пропуск на следующий уровень. Без неприятной работы в молодые годы невозможно сделать дальнейшую карьеру в ведомстве. Разумеется, в конторе было достаточно высокородных бездельников, устроенных по протекции. Получатели зарплаты – вот как он их называл про себя. Но ведь кто-то должен и по-настоящему работать. Вудкок был из тех, кто работает. А значит, и отвечает за результат. Так что слова старого Ротстайна следовало принимать предельно серьезно. Вот почему Герберт Вудкок так внимательно разглядывал своё лицо в зеркале, висящем в его просторном кабинете. Впрочем, избежать неприятной аудиенции способ есть. Герберт Вудкок, озираясь задернул занавески кабинета. Сегодня он провел здесь всю ночь, координируя работу спецслужб и анализируя отчеты. Он закрыл высокую дверь темного дерева на замок. Сев кресло, открыл потайной ящичек в глубине массивного письменного стола. На свет показался небольшой черный револьвер. Шесть патронов как шесть пропусков на тот свет. Ему лично хватит и одного. Вудкок повертел револьвер в руках, перекладывая из руки в руку. Прохладная сталь постепенно нагревалась. Может, сделать это прямо сейчас? Герберт и вправду задумался. Пожалуй, нет. Он не готов вот так, сразу. Ротстайн, пожалуй, одобрил бы самоубийство директора ЦРУ в таких обстоятельствах, но ему легко говорить. Несмотря на страх предстоящей аудиенции, страх смерти оказался всё же сильнее. Вудкок быстро спрятал пистолет на место. Возможно, всё как-нибудь обойдется. Если разобраться, в чем его вина? В том, что существует интернет? Или в том, что прогресс всё-таки идет, и время от времени какая-нибудь светлая голова придумывает что-то новое? Например, способ абсолютно скрытной видеозаписи. Но кто и зачем? Кому выгодно? Наверное, с этого вопроса следовало и начинать. Кому выгодно копать под Ротстайна? Вудкок взглянул на часы. У него еще оставалось немного времени. Он поднял трубку служебного телефона и вызвал к себе помощников.



                Глава 5.

   Валерий Нестеров, так звали неизвестного хакера, наделавшего столько шума в мире в последнее время, просматривал новости. Пока всё шло вроде бы по плану. Понятно, что многое старались замять, но и того, что попало в интернет, было достаточно. Как он и предполагал, к столь явному разоблачению семейство было не готово. Удар был нанесен хлёстко и метко. Ротстайны всполошились не на шутку. Чувствовалась их растерянность. Эффект, произведенный на Западе, превзошел все ожидания. Население Соединенных Штатов, затюканное в последние несколько десятилетий, воспряло духом. Запудренные за десятилетия мозги у многих прояснились. Из всех штатов приходили известия о стихийных митингах, нередко переходящих в погромы. Полиция не успевала арестовывать хулиганящих граждан. Да и в действиях самой полиции не чувствовалось решимости, было видно, что сомнение посеяно и в их рядах.  Пять роликов, коротких, не более десяти минут каждый, пролили столько света на тайное мировое правительство, что оно уже сейчас, на глазах переставало быть тайным. Разумеется, отснято было куда больше материала. Валерий выдавал в эфир лишь самое убойный, самый явный компромат, чтобы ни к кого не возникло сомнений в подлинности персонажей. Иногда Валерию становилось страшно. Честно говоря, он был удивлен, что до сих пор не попал в поле зрения спецслужб. Наших, или тамошних, не важно. Он представлял, какая мощная скрытая работа ведется на обоих континентах ежечасно, ежеминутно, даже в этот самый момент, когда он сидит за монитором и читает новости. Почему его еще не сцапали? Вероятно, это вопрос времени. Что губит преступников? Их губят такие качества как жадность, глупость. Еще губит лень, потеря осторожности. Губит беспечность, головокружение от успехов. Легкий страх, напротив,  остерегает от ошибок.  Главное, чтобы этот легкий страх не перешел в явную панику, которая также губит. Ну а сам Валерий, где он мог допустить ошибку? Первым делом, надо сменить тактику, как говорят криминалисты, сменить почерк. Надо перестать появляться в интернет-салонах соседних городов. Теперь видео можно выкладывать и по-другому. Скажем, сделать закладку где-нибудь и анонимно сообщить в любую из газет. Сейчас это горячая тема, газетчики схватят эту приманку как собака кость. Это дельная мысль. Затем, надо сменить образ жизни. Лучше всего, уехать куда-нибудь. Рано или поздно все ниточки приведут сыскарей в эту квартиру. Не спрашивайте, как. Приведут, и всё. И, наконец, надо обзавестись деньгами. Без надлежащего финансирования его проект заглохнет. А так как заработать деньги очень трудно, их надо просто взять там, где их много. Иначе, говоря, украсть. И тем самым, стать настоящим окончательным преступником. А какой у него, в самом деле, выход? Не идти же на поклон к родному государству со словами:
   - Вот вам, с нижайшим поклоном, моё изобретение, способное перевернуть мир. Дайте немного денег на пропитание!
   Нет уж. Он, Валерий Нестеров как-нибудь уж сам управится с тем, что изобрел и уже опробовал в действии.
  Всё было хорошо. За исключением одного обстоятельсва. Валерий был очень одинок. В молодые годы он прилежно точил гранит науки, не участвовал в студенческих гулянках и попойках, не замечал людей, проходящих мимо. Преподаватели видели в нем талант физика. И Валерий работал, перерабатывал массивы нужной и не очень информации, просиживал в библиотеках долгие часы, конспектируя редкие монографии по квантовой физике и электродинамике. Наука затягивала, дразнила воображение, обещала фантастические открытия. Валерий обладал редким даром видеть за математическими формулами, вгоняющими в ужас большинство студентов, некую объемную картину мира. Как-то раз он, любопытства ради, решил сопоставить электромагнитную теорию Максвелла и теорию гравитации, узнав, что примерно тем же самым занимался Альберт Эйнштейн в сороковых годах. Но у Валерия не было ресурсов военного ведомства США, которыми пользовался Эйнштейн, поэтому его выкладки так и остались не более чем занимательной математикой.
  - Весьма интересно, - подняв брови, сказал Владимир Петрович, доцент кафедры теоретической физики, - надо, конечно,  ознакомиться с расчетами более подробно… 
   Тем всё и закончилось тогда. На дворе стоял 1994-й год. Отопления в здании Воронежского Государственного университета осенью почему-то не включили. На лекциях сидели в куртках и пальто. Изо рта лектора, читающего матанализ и диффреренциальные уравнения, вырывались легкие облачка пара. Часть стекол в высоких окнах аудитории отсутствовала, так что через весь зал к постоянно приоткрытой двери тянуло ощутимым ветерком. Валерий, обыкновенно, занимал место у стены под самым окном, чтобы оставаться, так сказать, в аэродинамической тени сквозняка. Это помогало избежать насморка и ангины. Практических занятий было очень мало. Оборудование в лабораториях датировалось приемущественно шестидесятыми и даже пятидесятыми годами. Динамометры для измерения моментов инерции, литые и надежные как крепости. Толстые линзы и стеклянные пирамиды с отбитыми краями для разложения светового луча в спектр.  Маятники, уходящие под высокие потолки. Было кое-что и из начала восьмидесятых. Компьютеры в массивных алюминиевых корпусах, с толщиной стенок вполсантиметра, способных, казалось, выдержать прямое попадание вражеского снаряда. Массивные осциллографы, которые, будучи включенными, приятно согревали воздух в лаборатории. Рубиновый лазер, казавшийся настоящим чудом. Его луч, проходя через пятисотметровый главный коридор ВГУ, оставлял на противоположной стене световой круг размером с чайное блюдце. Фантастика…
    Примерно в это время Валерий влюбился. Несмотря на своё увлечения науками, он выглядел не так уж и плохо. То есть был всё-таки не окончательным задротом, поставившем крест на своей личной жизни. У него находилось время, чтобы почистить свои пусть не новые, но всё же вполне приличные туфли. Он не считал лишним стирать хотя бы раз в месяц свои джинсы и свитер. Кроме того, ногти Валерия были всегда подстрижены, волосы вымыты, а мерзкая щетина, каждое утро вылезающая на лице, чисто покошена. Да, еще он получал стипендию, как отличник. А это уже немало, согласитесь. При желании он мог спокойно найти себе подругу, благо разных девушек в Университете училось предостаточно. Но была одна сложность. Валерий был перфекционистом (перфекционистом-онанистом, ага!) И девушки ему нравились не просто красивые, а очень красивые. В этом и была проблема. Так сказать, обычные девушки отчего-то не привлекали Валерия. Они были какими-то слишком заурядными. С ними было неинтересно. Нужна была совершенно особая девушка, такая, чтобы увидел – и всё! Любовь навеки. Нужна была королева, почти божество. Нужно было совершенство, не больше и не меньше.  Она должна быть умна, красива, необычна, загадочна и при этом должна полюбить Валерия. И такую девушку Валерий нашел. Ее звали Алла. Она была старше Валерия на год и соответствовала всем пунктам в превосходной степени. Кроме, возможно, самого последнего. Однако, поначалу всё шло как нельзя лучше…
  Валерий откинулся на спинку стула. Нет смысла сейчас вспоминать всё, что было. Важно другое. Старая любовь окостенела и отмерла, а новая еще не пришла. Пять лет отняли у него эти странные отношения.  Возможно, все закончилось бы раньше, но - наивные надежды, что с ними сделаешь? Когда любишь в первый раз, а предмет твоей любви более искушенный, чем ты, такая расстановка сил играет не в твою пользу. Проще говоря, опытная мадам решила, что такой неопытный и зеленый мальчик ей не подходит. Но внимание и комплименты были так приятны, да и взамен он вроде бы, ничего не требовал, так отчего бы не оставить такого безобидного обожателя рядом? Дружбу – вот что предложила она взамен любви. Конечно, можно было разорвать эти несправедливые отношения. Уйти с гордо поднятой головой. Забыть как страшный сон. Но ребята! Это же первая любовь. Это же умная, опытная, и красивая – нет, не девушка! Роскошная женщина, женщина с большой буквы, как называл он её. С такой спутницей не зазорно показаться в любом обществе. Был ли у неё кто-то ещё? Кто знает… Она с самого начала расставила всё по местам, определила роли, и Валерий согласился с отведенной ему ролью друга. Алла была умелым манипулятором. Она держала Валерия на удобной дистанции, не допуская его дальше известной черты, однако и не отпуская далеко. Любила ли она его? Навряд ли. Он, несомненно, обаял ее на некоторое время. Но что-то пошло не так. С её стороны любви так и не возникло. А его любовь должна была перегореть, перестрадать и постепенно умереть. Не сразу. Постепенно.
   Это всё лирика, но были  и вполне себе реальные последствия. Всё дело в том, что Валерий не приобрел привычки к сексу с живой женщиной. С самим собой у него всё получалось замечательно. Знакомился он довольно легко. Не составляло также особого труда обаять девушку до такой кондиции, чтобы вскоре она согласилась прийти к Валерию домой. Далее шел романтический ужин, переходящий в поцелуи и раздевание. И вот тут-то и начинался облом. Его отросток был вял и безжизненен. Если первый, второй, третий случаи можно было списать на то, что, мол, не  та девушка, не то настроение, то когда счет неудач перевалил за полдесятка, стало ясно, что проблема в самом Валерии. Кстати сказать, девушки ему попадались хорошие, совестливые. Никто не упрекал его. Никто не уходил, оскорблено хлопнув дверью.  В меру своего опыта и навыка девушки старались. Соглашались на последующие свидания, заканчивающиеся, впрочем, прежним результатом. Приходилось признать, что дело пахнет катастрофой.
   Доктор с надежной фамилией Таубе, изучив проблему, выписал Валерию антидепрессант и рекомендовал визит к проститутке, чтобы, как он выразился, «сломать барьер». Несмотря на тактичную речь, было видно, что доктор весьма удивлен. Как показало проведенное обследование, физически Валерий был здоров (он это знал, впрочем, и без всякого обследования). Проблемой была именно психологическая установка. Алла привила ему мысль о том, что с женщиной – нельзя. И эта установка укоренилась на уровне рефлекса.
   Однако и опыт с проституткой нельзя было назвать удачным. Сказать по совести, у обычных девушек было как-то больше нежности. Весьма симпатичная стройная девица с плоской грудью и чулках в крупную сетку поработала сначала руками, а затем и ртом, однако отросток, начавший было твердеть, вскоре снова опал. Они находились в съемной квартире. Пожилая хозяйка удалилась на кухню, за входной дверью стоял водитель-охранник, привезший их сюда. Валерий заплатил за час. Прошло только минут двадцать. Времени было еще много. Посидели немного, попили пива.
   - Может, тебе попробовать с мужчиной? – просто предложила девица. Назвалась она, кажется, Линой.
   - Да мне вроде девушки нравятся, - ответил Валерий, удивившись.
   - Ты не стесняйся, такое бывает, - продолжала Лина, - я закурю, не возражаешь?
Ну, раз уж секс не получается, отчего бы просто не посидеть-поговорить.
   - А бывает так, что с самим собой нормально, а с девушкой никак? Ты с таким не сталкивалась? – спросил Валерий.
   - Я нет, но, может тебя именно я не возбуждаю? – предположила Лина. Может, ты любишь толстеньких? У моего мужа, например, на меня всегда стоит.
  - Мужа? – переспросил Валерий? – Ты замужем? Но ведь ты…
  - Проститутка? – закончила мысль Лиина. – Ну и что такого?
  - Зачем тебе это? – удивлялся Валерий.
  - Нравится… Интересно, разные люди, общение.
  - А как же муж?
  - Ну, не обязательно же рассказывать всё, - Лина выпустила дым через ноздри, - я говорю ему, что работаю администратором. В сауне.
  - А ты… не устаёшь? – спросил Валерий.
Лина посмотрела на него, улыбнулась.
   - Да нет… Все же любят по-разному. Здесь так, а дома по-другому… Это вы, мужчины, устаете, а нам-то что? – Она рассмеялась.
  - Может, еще раз попробуем? 
  - Попробуем… счас… докурю.
Они попробовали. Валерий порядком набрался. В какой-то момент ему показалось, что всё получится. Однако, его питончик, активно стимулируемый руками Лины, и начавший было набирать вес, сдулся, покуда он пытался пристроить его в предназначенное природой отверстие.
  - Не получается, - мягко сказала Лина, отстраняясь.
  - Ну попробуй еще, пожалуйста, – просил Валерий. Было как-то стыдно уйти ни с чем.
   В конце концов, им удалось дойти до финала. Правда, в ручном режиме.
 - Всё же попробуй с мужчиной, - еще раз посоветовала Лина, одеваясь. Или возьми другую девушку. У нас есть девушки с татушками, с пирсингом. Может быть, тебя это возбудит.
  Оплаченное время подходило к концу. Валерий поблагодарил девицу и откланялся.
   
   





                Глава 6.

    Ариэль Ротстайн отодвинул от себя тонкий ноутбук. На экран была наклеена специальная поляризационная пленка, так что экран казался абсолютно черным. Увидеть изображение можно было только надев специальные очки, которые  теперь лежали рядом.  Ротстайн испытывал двойственное ощущение. С одной стороны, борьба освежает мысли и бодрит дух. Это даже хорошо. С другой стороны,  слишком уж сильно пришлось поменять свой образ жизни. От слишком много пришлось отказаться. С некоторых пор приходилось вести прямо-таки праведный образ жизни.  Если не сказать аскетичный. Никаких шумных приемов, богатых застолий, никаких утонченных удовольствий, никаких личных встреч с нужными людьми. Это бесило и выводило из себя. Ротстайн, привыкший оставаться в тени, в одночасье стал не просто публичным человеком, а звездой персонального реалити-шоу. К счастью, он сумел быстро сориентироваться, и теперь его невидимый соглядатай уже не мог получить ничего вкусного. Скучнейшая жизнь пожилого человека. Подъем в восемь часов, скромный завтрак, прогулка. Разбор корреспонденции под специальным козырьком, чтобы кроме самого читающего никто не мог видеть написанного. Никаких важных встреч. Обмен письмами, также написанными под козырьком, специально установленном на письменном столе, и тут же запечатанными в конверт. Безликие посыльные, приходящие и уходящие не произнеся ни одного лишнего слова. Ничего компроментирующего. Рано или поздно наглого невидимого наблюдателя схватят, а пока  Ротстайн не даст ему увидеть ничего интересного.  Дела можно вести скрытно. Так будет даже лучше. Однако изнутри старого Ариэля нарастал гнев. Он нарастал медленно, и сам Ариэль хорошо знал, что последует дальше. Он хорошо себя знал. Слишком хорошо. Успел изучить за восемьдесят семь лет жизни. Недаром, он – Ариэль, Лев. В гневе лев страшен. Если в ближайшее время не произойдет каких-нибудь серьезных подвижек в расследовании, то мало-помалу чаша его ярости наполнится. Потом ярость начнет переливаться через край, сначала понемногу, затем всё сильнее, пока, наконец, не начнет бить фонтаном и рассыпаться в мельчайшие брызги. Сначала пострадает тяжелая старинная мебель. Несмотря на преклонный возраст Ариэль Ротстайн  еще весьма крепок физически. Когда кабинет будет разгромлен, настанет черед бездельников, только и умеющих тратить его деньги и предаваться пьянству и разврату. Покатятся головы, и этих голов будет много. А потом… А потом, может быть, пора уже начать то, к чему всё идёт и к чему всё готовится? Какая разница, сейчас или потом? Перетряхнуть этот гнилой мир, словно старую перину. Будет много пуха. А потом совершится то, что должно совершиться. Конечно, обратный отсчет времени в этом случае будет запущен, но, с другой стороны, много ли ему осталось? Быть может, это он, Ариэль Ротстайн и есть тот самый, кто должен прийти и воцариться? Как знать… Во всяком случае, тогда, кроме неведомых пока минусов будет один явный плюс. Не надо будет таиться и прятаться. Все поклонятся Ариэлю Ротстайну. Все живущие.
   Эти мысли о возможном будущем немного смирили Ротстайна, умерили растущий гнев. Нет. Пока еще рано. Да и хочет ли он всей этой тяжести публичной власти? Ариэль Ротстайн привык к приватности. Привык к спокойствию и уединению. Кроме того, был и еще один важный нюанс, но думать о нём Ариэлю не хотелось. Эх… Сейчас бы принять теплую ванну и отдаться в умелые руки Эллы. Но проклятый наблюдатель, возможно, только того и ждет. И поэтому Ариэль Ротстайн будет до обеда смиренно сидеть за конторкой как какой-нибудь мелкий офисный клерк. И ничего нельзя поделать с этим. Бездельник Вудкок так ничего и не выяснил. Одни пустые оправдания. Слова, слова, слова… Убедительные, разумные слова. И никакого практического результата. Но ничего. Голова Вудкока покатится первой. Это поможет остальным собраться.  Собраться и прочувствовать серьезность положения. Ротстайн набросал крупным  твердым почерком несколько слов на небольшом листке бумаги, прикрывая написанное рукой. Несмотря на козырек над письменным столом, лишняя осторожность не повредит. Затем он вложил листок в конверт, запечатал. Снял трубку телефона, что-то негромко сказал. Тут же высокая дверь кабинета отворилась, и перед огромным письменным столом возник секретарь. Ротстайн молча протянул ему конверт. Тот кивнул и также беззвучно вышел. Судьба теперь уже бывшего шефа контрразведки определилась. Между тем близилось время обеда. Ариэль Ротстайн облачился поверх своего черного костюма в непродуваемый плащ. Когда его возраст перевалил за шестьдесят, Ариэль стал плохо переносить жару. Пришлось переехать в более северный штат. Здесь, в средней полосе, был наиболее комфортный климат. Долгая теплая осень, зима почти без снега. Сейчас конец декабря, а на улице тепло и легкая изморось. Приятная погода. Ротстайн вышел на воздух и зашагал по парковой дорожке. В парке было много белок, и Ротстайн вспомил о своей любимой немецкой мелкокалиберной винтовке Аншутц. У нее был поразительно точный бой и чрезвычайно мягкая отдача. Притаившись среди деревьев, можно было настрелять с десяток этих глупых пушистых крысёнышей. Для упражнений в стрельбе также годились вороны, гнездившиеся на высоких деревьях старого парка. Да вот только винтовка Аншутц была надежно спрятана в оружейном сейфе в доме. Не хватало еще, появиться в интернете в образе охотника на белок и ворон. Ротстайн скрипнул зубами. Сколько еще ему терпеть? Если все эти бездельники ни на что не способны, он сам возьмется за дело. Хочешь сделать дело хорошо, сделай его лично. Удовольствие от прогулки было потеряно. Ротстайн развернулся на месте и зашагал к дому.
    Не успел Ариэль Ротстайн снять свой покрытый мелкими капельками макинтош, перед ним вырос секретарь.
   - Что у тебя? – буркнул Ротстайн, нехорошо сверкнув глазами.
   - Есть новости, мистер Ротстайн. Плохие новости.
   - Говори уже, не тяни, - настроение и так было уже безнадежно испорчено.
   - В сети появилось новое видео. Мистер Джером, сэр.
Мистер Джером. Младший отпрыск семьи Ротстайнов. Блестящий финансист (финансист-гомосексуалист, хе-хе). Да. Джером – гомосексуалист. И теперь этот факт стал достоянием сети интернет. Десятиминутный ролик, как обычно. Не слишком длинный, чтобы утомить зрителя, но вполне достаточный, чтобы показать суть. Старый Ротстайн опустился на диванчик в прихожей, не сняв слегка запачканных во время прогулки туфель. Беда не в том, что тайное стало явным. В конце концов, уже сейчас гомосексуализм в ведущих странах – почти что норма. Настоящая беда в том, что Ротстайны на глазах теряют авторитет и влияние. Над ними уже в открытую смеются. Джером, конечно, болван, не мог потерпеть немного, но выход ли это? Те, кто играет против них, сейчас ведут партию. Что же им нужно? Кто они? В конце концов, всегда же можно договориться. Почему не выходят на контакт? Ротстайн почувствовал давящую тяжесть. Захотелось раздеться и лечь в постель. Но нет. Он обязан действовать.
   - Ганс! – хорошо вышколенный лакей вытянулся в струнку.
Ротстайн вынул из внутреннего кармана костюма ручку с золотым пером, вырвал лист из блокнота. Прикрывая рукой, написал что-то. Сложил лист пополам, чтобы нельзя было прочесть.
  - Держи. Действуй.
  В помещение осторожно вошла красивая молодая женщина в легком дневном макияже. На ней был приталенный кремовый пиджак, а юбка благоразумно закрывала колени.
  - Обед готов, мистер Ротстайн, - сказала она, приветливо улыбнувшись. Голос женщины был весьма благозвучен и приятен.
  - Сейчас, Элла. – Ротстайн поднял глаза и улыбнулся впервые за весь день. – Уже иду.



                Глава 7.

   Герберт Вудкок находился в небольшой комнате без окон. Убранство комнаты составляли небольшой столик да кушетка. В углу был туалет. За входной дверью стояли два охранника. Было ясно, что дела его плохи. Ему сегодня приснился Альбрехт. Альбрехт всегда снился Вудкоку, когда он беспокоился или что-то шло не так. Этот сон повторялся в течение многих лет. Не помогали ни беседы со штатным психотерапевтом, ни выпивка, ни вечеринки, ни попытки забыть и затереть в памяти события пятнадцатилетней давности. Много лет назад лейтенант Вудкок получил своё первое задание класса Т1 (Termination, 1 Person)– ликвидировать некоего Карла Альбрехта, сымитировав при этом ограбление и разбой. Надо – значит надо. Работа на правительство не всегда бывает чистой, если эта работа в спецслужбе. Герб Вудкок заранее прибыл к дому, где проживал Альбрехт. Аккуратно проник внутрь и стал дожидаться хозяина. Тот явился вскорости. Тут бы Вудкоку быстро прикончить жертву, навести погром в комнате и исчезнуть, но он промедлил, дал Альбрехту несколько секунд. Тот сразу понял всё. Как он умолял сохранить себе жизнь! Ни до, ни после Герберт Вудкок некогда не слышал, чтобы человек так просил. Альбрехт называл его отцом и братом, своим господом богом, плакал и каялся, перечисляя свои грехи, не имеющие никакого отношения к истинным причинам своего приговора. Это было ужасно. Он подвергал себя величайшему унижению, клялся, лил слёзы и обнимал  агента за ноги, сковывая движения. Вудкоку было омерзительно и неудобно. Между тем, время шло. Вот-вот могла прийти жена Альбрехта с двумя маленькими дочками. В конце концов, Вудкок отвел пистолет и сделал вид, что согласен договориться. Какой радостью осветилось это выразительное лицо!
  - Сейчас! – засуетился Альбрехт, на секунду отвернувшись, чтобы высморкаться.
Тут-то Вудкок его и прикончил. Звук выстрела напугал его самого. Быстро разгромив комнату, он ретировался.
   И вот теперь Альбрехт явился снова. Обычно Вудкок просыпался от звука своего выстрела. Теперь этого не произошло. Закончив громить комнату, он шагнул на выход. И обнаружил, что Альбрехт, приподнявшись с пола, крепко держит его за ногу. Альбрехт поднял голову. Голове чего-то недоставало. Вудкоку недосуг было рассматривать, чего именно. Он торопился.
   - Благодарю тебя, - проговорил Альбрехт. Он улыбнулся. – Ты добрый человек.
Только теперь Вудкок увидел, чего не хватает голове Альбрехта. Голова была абсолютно пуста изнутри. Содержимое покрывало пол и часть стены комнаты. Можно было видеть, как шевелятся глазные мышцы внутри черепной коробки.
  - Ты сохранил мне жизнь. – Альбрехт медленно поднимался, цепляясь руками за одежду Вудкока. Его глаза разъехались в разные стороны. Волосы висели вбоку головы, как шапка.  – Я теперь твой должник. Твой должник на всю жизнь.
  Вудкок молча выдирался. Ему было жарко и душно в комнате с плотно закрытыми окнами. От этой жары он стал задыхаться. Албрехт не выпускал его, бормоча и поднимаясь все выше.  Вудкок вдохнул побольше воздуха, собрался с силами, дернулся и проснулся.
   Он лежал на кушетке, обливаясь потом. Пульс стучал в висках. Что-то нервы стали совсем ни к черту. Герберт Вудкок медленно поднялся. Пройдя в туалет, долго плескал водой себе в лицо. Осушив лицо и руки полотенцем, он приблизился к о входной двери. Легонько постучал. Дверь отворилась, и перед ним возник охранник.
   - Пожалуйста, сэр… - голос Вудкока был слаб, - две таблетки прозака… У вас должна быть аптечка, умоляю…
   - Извините, сэр, - охранник загородил собой выход. – У нас приказ. Если вам плохо, можем вызвать доктора.
  Вудкок помедлил. К черту доктора. Он вернулся в комнату и сел на кушетку.
   




                Глава 8.

     На вилле Ростайнов собрались ближайшие члены семейства. Здесь были Натан и Джером в сопровождении жен (Джером, несмотря на свои сексуальные пристрастия, был женат), Арье, названный в честь деда, Эдна, совершеннолетие которой шумно отпразновали в этом году, Имануэль с супругой, приехавшие из Франции, Эзра с Даниэлой из Лондона. И конечно, же старый Ариэль в сопровождении Эллы, которая хоть и не имела какого-либо определенного статуса, с некоторых пор прочно вошла в круг семьи Ротстайнов. Проще говоря, она была последним увлечением стареющего миллиардера. Семейство регулярно собиралось вместе, но всё же, встречи были не так уж часты. Наговорившись (сдержаннее обычного)  и насмотревшись друг на друга, а затем и отужинав,  все собрались к вечеру на большой крытой веранде уединенной виллы. Было уже совсем темно и весьма прохладно. Женщины поеживались в строгих платьях. Мужчины были в черных фраках. В это время к собравшимся двенадцати членам фамилии присоединился тринадцатый. Герберта Вудкока бережно доставили четверо мужчин в черных костюмах, с одинаковыми невыразительными лицами. Они вывели шефа контрразведки на середину веранды и молча удалились.
   Герберт Вудкок с любопытством огляделся. Почти всех из присутствующих он знал, а кого не знал, о том догадывался. Ротстайны стояли вокруг черного мраморного стола. Стол был пуст. В середине находилась широкая и пологая овальная выемка, от которой к четырем углам тянулись четыре канала. Интересный стол, подумалось Вудкоку. Выемки, должно быть, для того, чтобы пролитое вино стекало аккуратно в углы, под которые были заботливо подставлены медные ёмкости, похожие на вёдра. Умно придумано, отметил Вудкок. Должно быть, временами вино здесь льётся рекой. Как бы в подтверждение этого, лакей вынес поднос с тринадцатью высокими бокалами. Он обошел собравшихся кругом.  Все взяли по бокалу, начиная со старого Ротстайна. Лакей приблизился и к Герберту Вудкоку. На подносе оставался один бокал. Пузырьки газа медленно поднимались вверх, отрываясь от стенок.
   - Берите, мистер Вудкок, - сказал Ариэль Ротстайн. – Примите участие в нашем скромном собрании.
  - За встречу, - сказал Ариэль Ротстайн, поднимая бокал.
  - За встречу, - отозвались мужские и женские голоса.
    Выпили. Волнение Вудкока как будто улеглось. Ему похорошело и стало как будто теплее. Чего это он, в самом деле, разволновался? Люди, окружавшие его, с каждой секундой становились всё симпатичнее. Герберт Вудкок почувствовал, что стал очень пьян. Ему захотелось прилечь. Поэтому, когда чьи-то сильные руки подхватили его и шлепнули на стол, он испытал облегчение. Какие всё-таки приятные люди эти Ротстайны. Какие красивые женщины. Заботливые руки расстегнули пиджак, рубашку, и, кажется, ремень брюк. Тело ничего не чувствовало и не слушалось. Кто-то приятно пощекотал его, проведя по телу от кадыка до паха. Затем чьи-то руки стали в нем приятно копаться. Это было похоже на массаж. Внизу послышалось журчание, а в воздухе появился какой-то знакомый запах. Он напоминал запах готовящегося барбекю, когда в свежее мясо готовятся добавить маринад. Вокруг стола происходила какая-то суета, мелькали руки, вымазанные в чем-то темном и липком. Затем ощущения изменились. Герберт Вудкок почувствовал холод и как будто печаль. Ему захотелось спать. А затем произошло удивительное.
   Герберт Вудкок проснулся. Первое, что он ощутил, было удивительно хорошее самочувствие. И легкость. Легкость была такой, что Вудкок… взлетел. Он взлетел и увидел большую веранду, ярко освещенную электрическими лампами, стилизованными под старинные газовые фонари. На веранде, вокруг большого черного стола, местами испачканного чем-то красным, кружком стояли люди. Они склонились над совершенно растерзанным человеком, лежащим перед ними. Лицо человека выглядело очень бледным и каким-то приятно знакомым. Не это ли лицо Герберт Вудкок рассматривал вчера в зеркале своего кабинета? Он не успел додумать эту мысль, когда перед ним возникло еще одно лицо. Это было лицо человека, определенно пострадавшего от черепно-мозговой травмы. Однако, чувствовал он себя, судя по всему, неплохо. Карл Альбрехт приветствовал Герберта Вудкока, улыбаясь нехорошей улыбкой. Рядом показались и другие лица. Какие-то из них были смутно знакомы Вудкоку, но большинство он видел впервые. Однако все они, очевидно, хорошо его знали. Все эти люди были чем-то обрадованы. От их радости Герберту Вудкоку становилось тревожно. Затем появились еще лица. Это были порочные лица дурных людей, однако здесь они, похоже, чувствовали себя вполне уверенно. Они выглядели так, как будто работали здесь кем-то вроде полицейских. И эти люди, пройдя сквозь толпу, приблизились к Вудкоку. Они взяли его за руки. Герберт Вудкок попытался вырваться, но сразу понял, что это невозможно. Его повлекли куда-то прочь, где было темно. Проваливаясь, Герберт Вудкок поймал глазами чей-то взгляд. Издали на него взирал некто, излучающий мягкий свет. Взор его был исполнен сострадания, а руки скрещены на груди. Он стоял безмолвно, как бы ожидая чего-то или сожалея. Возможно, этот человек хотел или мог чем-то помочь. Но он чего-то ждал от самого Вудкока. Чего же он ждал? Вудкок не знал этого. Так прошло несколько мгновений. А потом грубые руки «полицейских» подхватили Герберта Вукдкока и повлекли его куда-то вниз, где свет угасал и становилось холодно…
     Между тем, на ярко освещенной веранде дела шли своим чередом.
  - Это произошло, - произнес Ариэль Ротстайн, обводя взглядом присутствующих. На его черном костюме тут и там блестели маленькие красные капельки. – Наша жертва принята. Отойдите все!
   Он жестом указал присутствующим, куда встать. Затем, ни к кому не обращаясь, Ариэль громко произнес:
   - Просим тебя, наш повелитель, явись нам!
Несколько долгих минут ничего не происходило. Затем покойник, лежащий на столе, вздрогнул. Одна из женщин взвизгнула. Кажется, это была Эдна. Ариэль метнул на нее тревожный взгляд. Тело Герберта Вудкока приподнялось на локтях, затем покойник сел. Покрутил головой, огляделся. Легко спрыгнул со стола, выплеснув на полированный деревянный пол брызги красной жидкости из раскрытого нутра. Застегнул пиджак, и брюки, убирая безобразие с глаз долой. Выпрямился и весело спросил:
   - Зачем звал, папаша?
   - Помоги нам узнать, кто за нами наблюдает, прошу! – было странно слышать умоляющий тон от человека, привыкшего повелевать.
  Бледное как извёстка лицо Вудкока исказила улыбка. Это была ухмылка голодной лисы, завидевшей курятник.
   - Коня мне! – палец бывшего директора контрразведки указал вниз.
Старый Ротстайн медленно опустился на четвереньки. Вудкок с размаха прыгнул ему на спину. Послышался звук, как будто свернутой в трубку газетой ударили по столу. Лицо Ротстайна исказилось, но он устоял на четвереньках.
  - Поехали! – бледный наездник дал оплеуху старому Ротстайну так, что длинные седые волосы Ариэля, до того аккуратно уложенные, упали вниз, закрыв лицо. Всемогущий миллиардер, державший в кулаке большую часть президентов и правителей, владелец корпораций и крупнейших банков старательно шагал на четвереньках по запятнанному деревянному полу просторной террасы. Сейчас его заботило только одно – не упасть.
  - Быстрее! Вперед! – кулак весело стукнулся о ребра.
Все присутствующие молчали. Юная красавица Эдна выглядела шокированной. И без того большие темные  глаза стали огромными. До сеанса допускались только совершеннолетние члены семьи, и она присутствовала при подобном в первый раз.
  - На дыбы! – последовал новый приказ.
Ариэль Ротстайн, тяжело дыша, стал. Пот с лица обильно падал на полированные доски веранды.
  - На дыбы! – новая оплеуха подняла вверх седые волосы Ротстайна.
Старый Ариэль сделал рывок, и опрокинулся на спину, вместе со своим наездником.
Послышался грохот. Вудкок, усмехаясь, быстро встал, символически отряхнул свой грязный пиджак. Ариэль Ротстайн пытался подняться, и не мог. Пиджак его был грязен и мокр. Джером и Натан бросились к нему, подняли и осторожно усадили на скамью.  Элла и Эдна засуетились рядом с носовыми платками, вытирая старому Ротстайну руки и лицо. Вудкок деловито направился к столу. Забравшись на него, он указал рукой вверх, под высокий потолок террасы:
  - Смотри, старый, вон туда.
Все обернулись и задрали головы. Вначале никто ничего не увидел. Но вот, воздух вверху как будто помутнел, уплотнился и стал похож на туман. В этом тумане обозначились легкие контуры, быстро набирающие плотность и объем. Перед присутствующими возник небольшой квадрокоптер, висящий под потолком террасы. Винты медленно вращались, удерживая машину на высоте. В центре квадрокоптера поблескивал объектив веб-камеры. Все ахнули. Послышался странный неприятный звук оттуда, где стоял большой стол. Это смеялся Вудкок. Затем видение стало быстро таять, и вскоре исчезло без следа.
   - Кто за этим стоит? – быстрее всех пришел в себя Ариэль Ротстайн.
   - Какой скорый… Так не пойдет… - Вудкок старательно укладывался на столе, чтобы лежать, как было. Перед тем, как замереть навсегда он поднял голову и сказал:
   - Одна жертва, один вопрос, так-то. Гуд бай, жулики!  Голова Вудкока стукнулась о мрамор стола.
 
      

                Глава 9.
   
    Валерий Нестеров находился в приятном приподнятом настроении. Причин для радости было много. Перво-наперво, он уже месяц как встречался с девушкой. И не просто встречался. На своем личном фронте он одержал уже две решительные победы. В этом ему помог… алкоголь. Приглашая свою новую подругу домой, он заранее покупал бутылку-другую вина и что-нибудь вроде конфет или пиццы. Выпивка помогала не концентрироваться на возможных проблемах. Две головы не должны работать одновременно. Главным теперь было поймать момент, когда приток сил от принятого внутрь еще не иссяк, и не захотелось просто лечь и поспать. Возможно, в дальнейшем он научится как-нибудь обходиться без выпивки, ну а пока это был неплохой выход. Вторым поводом для радости было то, что девушка оказалась умна. И в ней был характер. Она чем-то напомнила Аллу, но внешне они не были похожи. Хотя… как посмотреть. Главным было то, что ей он, похоже, нравился. Это было необычно и очень приятно. Валерий старался убирать в квартире перед визитами девушки, но скрыть всего было невозможно.
  - Ты электронщик?  - спросила Оля (так звали его новую подругу), разглядывая паяльную станцию, стоящую на столе.
  Они много разговаривали. На разные темы. В жизни каждого человека когда-нибудь наступает момент, когда кажется, что человек, находящийся рядом – это и есть твоя судьба. У Валерия сложилось именно такое ощущение. Казалось, что судьба, поиздевавшись вволю, теперь одаривала Валерия, также не зная меры.
    В какой-то момент ему захотелось поделиться своей тайной. В конце концов, ему необходим помощник. Кому доверишь такое? Заодно это будет хорошая проверка.
    Как-то давно, еще в пору встреч с Аллой, они вместе ехали отдохнуть на реку Воронеж. В те смутные времена у Валерия был Москвич-2140 цвета «Магма». Выглядел он что надо. Валерий был не просто теоретиком. Его руки работали ничуть не хуже, чем голова. Когда асфальт закончился, под колесами Москвича запылила грунтовая колея. Начинался крутой склон. Внизу поблескивала широкая река. Этот путь вел в уединенное место, но дорога сильно пострадала от дождей, и машина сильно кренилась вправо. Москвич не самая устойчивая машина, но Валерий не в первый раз проезжал здесь. Чего нельзя было сказать об Алле. Впереди показался еще один косогор. Машина сильно наклонилась. Мобильник Аллы (недешевая вещь по тем временам!) скользнул по панели приборов. Она удачно поймала его. Валерий на миг остановил автомобиль, чтобы включить первую скорость. Крен стал максимальным. И тут Алла его удивила. Она быстро открыла дверь и  выпорхнула из машины. Хотела захлопнуть дверь, но машина была наклонена, дверь отяжелела и сил не хватило. Дверь открылась и осталась висеть, едва не доставая до земли. Алла отбежала на безопасное расстояние и стояла, наблюдая. Валерий всегда был выдержанным. До двадцати трех лет он не произнес ни одного матерного слова. Он попытался дотянуться до двери, но увидел, что это невозможно. Можно было выйти из машины, но тогда левая сторона полегчает сразу на семьдесят килограммов. Кто знает, не перевернется ли тогда машина, в самом деле? И тут Валерий ощутил гнев. И силу. Он высунулся в открытое окно и рявкнул так, что удивился сам:
   - Сейчас же подойди и закрой дверь!
Это помогло. Алла опасливо приблизилась к машине и толкнула дверцу. Ей опять не хватило сил, дверь не захлопнулась, а всего лишь закрылась на один щелчок. Однако это позволило Валерию ехать. Он дал газ и легко перемахнул косогор. Остановился в облачке пыли. Сзади семенила Алла. Валерий был великодушен. Но этот эпизод глубоко засел в его памяти. С той минуты он начал понимать, что Алла – это не то…
  Теперь есть хорошая возможность проверить Олю. Открыть ей часть тайны. Что она скажет?
   - Послушай, - обратился он к Оле. – Каждая женщина мечтает о том, чтобы ее мужчина был самым умным, самым сильным, самым смелым…  Это и правда так?
  - В идеале да, но тогда и женщина должна быть самой женственной, самой умной, и… самой сексуальной! – Оля поцеловала Валерия в губы. Потом засмеялась: – Ты - мой герой!
  - А если бы ты узнала обо мне нечто из ряда вон выдающееся? Ну, например, если бы я был действующим агентом ФСБ, например? - спросил Валерий полушутя-полусерьезно.
  Оля задумалась ненадолго. Вероятно, что-то почувствовала.
  - Ты хочешь что-то рассказать о себе? Я умею хранить тайны.
  - Да, хочу.
  И Валерий вкратце рассказал о своём наблюдении за семейством Ротстайнов. По мере его рассказа лицо Оли становилось серьезным. Валерий показал ей несколько роликов, уже смонтированных, но еще не выложенных в интернет.
  - А как ты это делаешь? Как тебе удается делать эти видеозаписи?
  - Это не самое сложное. – Начал Валерий, - Вот мы и подошли к сути. Может быть ты слышала о так называемом филадельфийском эксперименте?
    После второй мировой войны Соединенные Штаты и Советский Союз начали спешно вооружаться в режиме «кто быстрее». Как известно, американцы первыми создали атомную бомбу, однако Советский Союз вскоре наверстал упущенное, и на обоих континентах стали проводиться подземные, надземные и подводные ядерные взрывы. Цель этих взрывов была простая – испытать созданное и, по возможности, запугать соседа, а заодно, и весь мир. Среди создателей советской ядерной бомбы был и ученый-физик Андрей Дмитриевич Сахаров. Чудной человек, разогревавший помидоры перед их употреблением, и написавший позднее воззвание всему миру противу ядерного безумия, он оставил после себя малоизвестную монографию, изданную исключительно малым тиражом. Эта монография называлась «Многолистная модель пространства». Согласно теории академика Сахарова, наш мир устроен далеко не так просто, как нам кажется. Один-единственный  реальный мир – это грубое упрощение. Существует много миров, невидимых друг для друга. Вселенная похожа на книгу со многими страницами. Существа, живущие на каждой отдельно взятой странице бытия убеждены, что их мир – единственный из возможных. Другие страницы для них недоступны. Так и было со времен колыбели человечества. Двадцатый век получил в своё распоряжение ядерную энергию. Помимо разрушительной механической ударной волны ядерный взрыв вызывает мощный электромагнитный импульс. Это выглядит так, как будто на доли секунды включается мощнейший магнит. И этот магнит способен ненадолго притянуть к себе соседнюю страницу книги бытия. И тогда возможны удивительные эффекты. Предметы и люди могут бесследно исчезать и неожиданно появляться в новых местах, даже удаленных на тысячи километров, возникают петли времени, когда человек попадает в прошлое или будущее, наконец, возможно проникновение неких потусторонних существ извне в наш привычный мир… Разумеется, нечто подобное наблюдали при аналогичных испытаниях и в США. Результатом стала якобы написанная Альбертом Эйнштейном, а позже им самим же уничтоженная Единая Теория поля. Была ли в действительности написана эта Единая Теория, или ее не было, судить трудно. В последнее время подвергают сомнению и сам факт филадельфийского эксперимента. Как  бы там ни было, об эсминце «Элдридж» слышали если не все, то очень многие. Валерий Нестеров, будучи студентом университета, произвел некоторые вычисления на основе уравнений Максвелла. Преподаватели назвали его выкладки  интересными, но тем всё и ограничилось. Но Валерий не забыл своего увлечения. В эпоху интернета он разработал и создал устройство, способное временно покидать нашу страницу бытия. Проще говоря, между страницами книги мироздания есть подобие воздуха, некое свободное пространство, которое Валерий назвал межслойным эфиром. Можно подобрать мощность генератора таким образом, чтобы вытолкнуть какой-либо предмет из нашего мира и заставить этот предмет зависнуть в «воздухе»,  не достигнув следующего листа. Валерий сконструировал такой генератор и поместил внутрь радиоуправляемый квадрокоптер, оснащенный вебкамерой. В ходе опытов выяснилось, что предмет, помещенный в «межслойный эфир», невидим для наблюдателя, находящегося на исходной странице.  Кроме того, физическое расстояние перестает иметь значение. Задав координаты, можно переместить любой предмет куда угодно, хоть в Африку, хоть в Европу. Приложив обратный импульс, можно легко вернуть перемещенный предмет обратно, в исходную точку. Вот так и возникло средство, позволяющее незаметно записывать секретные совещания тайного мирового правительства, а затем выкладывать наиболее колоритные сцены в сеть интернет. Чтобы эффект был полным, Валерий продемонстрировал Оле возвращение дрона. Войдя в комнату, в которой явственно чувствовался запах озона, Валерий извлек из холодильника, опутанного проводами, квадрокоптер.
   - Но… его же там не было! – воскликнула Оля.
   - Всё верно, не было. Он был на вилле Ротстайнов. В межслойном эфире. Сейчас мы просмотрим свежую видеозапись. Он вынул карту памяти и вставил ее в слот компьютера.
  - Послушай, Валер… А зачем тебе всё это? Чего ты хочешь? – спросила Оля. От ее игривого настроя не осталось и следа. Глаза на ее лице стали огромными. Она зябко кутала руки в свитер.
 - Чего я хочу… - повторил Валерий. Он задумался. – Сначала было просто интересно понаблюдать, как живут власть придержащие.
  Он долго наблюдал за семейством Ротстайнов, являвшимся наиболее влиятельным и богатым в современном мире. И пришел к выводу, что это тайное мировое правительство рано или поздно приведет привычный нам мир к гибели. Эта гибель наступит не сразу. Мало-помалу семейство банкиров вгоняло население всех пяти континетнов в долговое рабство. А потом… Когда господа теряют чувство меры, начинается разложение. А если в мире находятся изготовленные к бою ядерные боеголовки, то рано или поздно найдутся горячие головы, которые без колебания применят их по назначению. План Валерия был таков. Показать миру всю правду о тех, кто стоит за медленным обнищанием, многочисленными войнами, появлением новых вирусов и разложением традиционных ценностей вроде семьи, религии и права. Разделяй и властвуй – древний принцип, используемый Ротстайнами и им подобными. Тайное да станет явным – вот формула борьбы, взятая Валерием. И вот, тайное понемногу становилось явным. Валерий запустил ролик на ускоренный просмотр.
  - Я записываю всё подряд, так как не могу в реальном времени видеть отснятое. Просмотр и монтаж отнимают много времени.
 - Ничего себе… - Оля была потрясена. – А тебе не страшно?
 - Страшно прожить жизнь и ничего не совершить, - задумчиво ответил Валерий. Уже два месяца я веду эту работу. И, как видишь, пока успешно.
 - Но сколько это может продолжаться? Ведь рано или поздно…
 - Да, необходима новая тактика. В конце концов, они могут если не уничтожить сеть интернет, то, по крайней мере, разделить ее на сегменты. Или придумать программы автоматической цензуры. Или еще что-нибудь.
 - Что же ты хочешь сделать?
 - Посмотри, что передают в новостях. Валерий переключил браузер на один из новостных сайтов. – В Штатах беспорядки и погромы. Митингующие нашли и разгромили одну из резиденций  Ротстайнов в одном из штатов. В обществе большое брожение умов. Элиты вышли из доверия. Это уже хорошо. Но недостаточно.
 - Недостаточно для чего? – Оля смотрела на него уже с опаской. Достойна ли она той тайны, которая открывалась ей?
 - Для свержения тайного, а заодно и явного правительства, разумеется. Нужен лидер, который сформулирует цель и поведет за собой массы.
  Всё это было настолько необычно и пугающе, что Оле стало казаться, будто она участвует в мастерски придуманном розыгрыше. Сейчас ее новый друг и бойфренд Валерий рассмеется и скажет:
 - Ну что поверила?
Отчего-то Оле очень захотелось, чтобы именно так все и случилось. Но ничего подобного не произошло. Валерий оставался серьезен. Оля пыталась унять непонятно откуда взявшуюся дрожь в руках. Это не укрылось от Валерия.
  - Не волнуйся, - Он встал и обнял Олю. Ее голова едва доставала ему до подбородка. Где-то спустя час, провожая Олю до дома, Валерий сказал:
  - Я доверил тебе эту тайну, чтобы испытать тебя.
  - Испытать? Мне уже страшно… Что я должна делать?
  - В общем-то ничего особенного. Просто не говори никому.  Хотя бы какое-то время.
   

                Глава 10.

     Наступил февраль, самый жуткий месяц зимы. Температура упала за минус двадцать. Для Воронежа это уже экстрим. Автомобилисты утепляли радиаторы кусками картона. Окна автобусов покрылись толстой узорчатой коркой. Не жалея сил, светило яркое солнце. Столб белого дыма из трубы котельной уходил вертикально в небо. Валерий шагал к дому, сунув руки в карманы куртки и подняв капюшон.
   Его девушка Оля оказалась любительницей поэзии, и они поочередно читали друг другу стихи собственного сочинения. Это стало забавным соревнованием. Для математического ума Валерия не представляло сложности сложить десяток слов в рифму. Сейчас он повторял в уме стихотворение, сложенное им во время недавней поездки на автобусе. Машину он продал, чтобы купить квадрокоптер и комплектующие для своего генератора. Кроме того, езда на машине под камерами, читающими номер, не способствовала конспирации.  Валерий шел и оттачивал в уме своё новое стихотворение:

О леди Кэтрин! Вам писать осмелясь,
Наверное, двух слов я б не связал.
Поэтому мой стих на самом деле
Знакомый стихотворец написал.

Но уверяю, он писал всё под диктовку.
Лишь только там, где надо, правил слог.
Не жаль мне было пятисотрублевку,
Такой внутри стоял переполох.

Еще вчера я делал накопленья,
Чтобы купить уже не важно что.
А тут, на вас произвести чтоб впечатленье,
Купил намедни брюки и пальто.

Страдает бизнес, жизнь моя разбита,
Грозятся кредиторы дать люлей,
А я со светлою улыбкой Демокрита
Купил цветов на тысячу рублей!

Я весь в смятеньи, только не от страха.
Эх, жалко, нет на голове кудрей…
И хочется, надевши белую рубаху,
Стоять под мокрым ветром в ноябре.

На том кончаю, но не в этом смысле.
Хотя могу, прям тут же, над листом.
Что делать, Кэтрин, если в этой жизни
Мужчина обходился кулаком.

И на прощанье, пусть я буду грубым,
Но мне уж больше нечего терять.
Целую вас я нежно-нежно в губы,
В те губы, Кэтрин, что не говорят.



  Виталий шел и обдумывал, не слишком ли фривольной вышла последняя строка. И как быть с недостающим мягким знаком. Поэтому он не сразу понял, откуда взялись двое, слева и справа. Его взяли одновременно под левую и правую руку, крепко схватили за одежду. Рядом притормозила машина, задняя дверь открылась. Валерий оказался на заднем сиденье, зажатый между двумя незнакомцами крепкого сложения. Машина быстро взяла с места и понеслась прочь. Чья-то рука расстегнула молнию куртки и обшарила Валерия обыскивая. Его мобильник покинул внутренний карман и исчез за пазухой сидящего рядом. Туда же последовали ключи от квартиры и перочинный ножик. В машине было жарко. Валерий напрягся, пытаясь освободить руки.
  - Спокойно, спокойно, - загудел сидящий рядом. Руки Валерия продолжали крепко удерживать, - Скоро приедем.
  Машина и вправду вскоре остановилась. Валерия препроводили внутрь здания так быстро, что он не успел понять, в каком районе он находятся. Далее последовал тщательный обыск.
  - Кто вы такие? Где я? – вопрошал Валерий, не особенно надеясь получить ответ. Когда вмешиваешься в жизнь сильных мира сего, не следует удивляться, что рано или поздно они вмешаются в твою жизнь.
  Наконец, убедившись, что при себе он не имеет ничего опасного, Валерия препроводили в кабинет. Здесь было светло и как-то празднично. Яркое морозное наполняло помещение с высоким потолком и неброской мебелью. На стене висел портретик, вроде бы, Феликса Дзержинского. В кабинете находились двое – один в погонах, немолодой, с интеллигентным лицом и проницательным взором. Второй – смутно закомый, вроде бы виденный много раз по ящику, в штатском и с кривой улыбочкой. Оба с интересом уставились на Валерия. Ему предложили сесть.
  - Так вот вы какой, Валерий Александрович, - начал тот, что в погонах.
  - Тайный борец с мировым империализмом! – усмехнулся второй.
  - Вы знаете меня, но я не знаю вас, - сказал Валерий. Внутри желудка ощущалась неприятная пустота. Да и вообще, было как-то тоскливо.
  - Сергей Иванович, советник Президента, – подал руку тот, что в штатском.
  - Павел Вениаминович, майор госбезопасности, - последовал его примеру тот, кто был в погонах.
  Нельзя сказать, что Виталия обрадовало знакомство. Хотя, как знать, что бы было, если бы до него первыми добрались люди Ротстайна. Виталий представил, что сейчас происходит в его квартире. Вернется ли он туда когда-нибудь? Он вспомнил о своей подруге Оле.
   - Приносим наши искренние извинения, что доставили вас сюда без должного комфорта, но у нас к вам, Валерий Александрович, серьезный разговор. Валерий обнаружил перед собой лист бумаги, отпечатанный типографским способом.
  - Что это?
  - Подписка о неразглашении, - Павел Вениаминович положил сверху шариковую ручку. – Всё, что будет сказано в этом кабинете, должно в нем и остаться. Это стандартная, но неизбежная формальность. Прочтите.
   Виталий прочел. Подписал. Собственно говоря, он и не планировал ничего разглашать.
 - Павел Вениаминович взял подписанный листок и аккуратно подшил его в папку, лежавшую перед ним на столе.
  - Вот и порядок. Может, кофе хотите или чаю? Вы ведь с мороза…
  - Спиртное не предлагаем, - вновь усмехнулся Сергей Иванович.
Валерий на всякий случай отказался. Хотя, горячего кофейку сейчас бы отведать – это самое то.
  - По глазам вижу, что согласны, - улыбнулся Павел Вениаминович. – Оксана! Один кофе и два чая. Кофе не пью – сердце, - закончил он, обращаясь уже к Валерию.
  Поговорив еще немного как бы ни о чем, Павел Вениаминович перешел к делу:
  - Видите ли, Валерий Александрович. Или можно просто Валерий? Возникла нештатная ситуация. На наших глазах колеблется сложившийся мировой порядок. Да, он далек от идеала, но что придет взамен? Мировые элиты взволнованы. Можно ожидать чего угодно. Вплоть до войны. Наше ведомство отвечает за безопасность государства, так что этот вопрос очень нас тревожит.
  - А почему вы обращаетесь ко мне? Я – рядовой гражданин…
  - Давайте договоримся сразу, - Тот человека в погонах стал строгим. Не осталось ни следа от былой приветливости, - Мы к вам со всей душой, как говорится… Но можем и по-другому. Вот ваше дело, ознакомьтесь.
  Валерий открыл папку, из которой Павел Вениаминович предварительно вынул несколько листов. Бегло просмотрел. Запираться смысла не было.
 - Один вопрос, Павел...
 - Вениаминович.
 - Один вопрос, Павел Вениаминович.
 - Пожалуйста.
 - Как вы меня нашли? Я… очень старался.
 - Не могу ответить вам именно на этот вопрос, Валерий. В нашей работе есть свои секреты. Могу лишь сказать, что ваша девушка ни при чем. Если вас это волнует. В вашем деле она проходит как случайный свидетель. То, что вы ей рассказали, не имеет особого значения.
 Помолчали немного. Сергей Иванович закурил, не спрашивая.
 - Поделитесь с нами своими планами, Валерий. – Похоже, ироничный тон был органически присущ Сергею Ивановичу. - Может, помочь чем-нибудь сумеем?
   Валерия сбивал с толку этот тон. Он ожидал допроса, угроз, возможно даже, пыток. А тут – равнодушная ирония. Может, дело его жизни не так уж велико? Или эти люди как-то связаны с Ротстайнами? Или что-то еще?
   - Я бы хотел прозрачности во власти, - Валерий много ставил перед собой этот вопрос, так что слова сами складывались в отточенные формулировки. – Я хочу, чтобы любая власть была явной и публичной. Ничего более. Закрепить за каждым президентом, министром и прочим чиновником персональную веб-камеру, невидимую для него. Создать сайт, на котором каждый желающий сможет увидеть скрытые дела своих руководителей. Таким образом, общество станет контролировать структуры власти. Исчезнут злоупотребления, а власть превратится в служение обществу, что, собственно и является ее главной задачей. И так повсеместно, во всём мире!
  Его собеседники переглянулись. Сергей Иванович затушил сигарету в массивной пепельнице, сработанной из цельного куска зеленого полупрозрачного минерала. Повисла долгая пауза.
  - Ну что скажешь, Павел Вениаминович? – нарушил молчание, наконец, Сергей Иванович. Он достал из пачки новую сигарету и задумчиво разминал ее пальцами. – Каков орел? А?
  - Идея хорошая, но благими идеями… помните пословицу? – задумчиво произнес Павел Вениаминович. Он встал, не спеша проследовал до высокого окна, слегка приоткрыл тонкую створку. Оконные рамы были старинные или сделанными под старину, деревянными, молочно-лакированными. Чтобы окно не закрылось, майор поставил в щель томик какой-то книги. В комнату пошел морозный свежий воздух.
  – Красота-то какая! Мороз и солнце, день чудесный…. Вам повезло, Валерий, что мы несколько опередили ваших оппонентов. Боюсь, что они бы вас уничтожили без разговоров.  И вас, и ваше изобретение. Вы понимаете это?
   - А вы? – спросил Валерий кротко. – Вы меня не уничтожите?
   - Можем, - вновь вмешался в разговор Сергей Иванович. На этот раз он был вроде бы серьезен. – Можем. Но нам интереснее видеть вас живым и здравствующим. Мы предлагаем вам, Валерий, работать на правительство. Созадим научно-исследовательский институт, присвоим степень вам профессора, положим хорошее жалованье.  Будете работать на благо отчизны и на страх врагам. Что скажете?
  - Вот так… просто?
  - А зачем усложнять? Вы создали уникальное изобретение, государство это оценило. Добро пожаловать в ряды избранных. Родина вас не забудет, - И усмехнулся.
 - А как при этом изменится моя жизнь? – Валерий напряженно думал. Всё шло как-то слишком гладко. Возникало ощущение некоторой подмены.
 - Она, безусловно, изменится. Если речь о материальном достатке, то ты станешь обеспечен, Валерий. Бедствовать не будешь, обещаем. Станешь заниматься наукой, своим любимым делом. Разумеется, своё место жительства придется сменить. Ведущий ученый стратегического направления не может обитать в простой хрущевке. Ты будешь жить в закрытом городке, под надежной охраной. Если тебе нужна твоя девушка Оля, нет проблем, она сможет жить с тобой. Такова реальность.
  - Я так понимаю, что выбора у меня нет?
  - Выбор есть всегда, Валерий, - Сергей Иванович поднял руку с сигаретой вверх. Дым тянулся к потолку. – Но ты ведь знал, во что влез, не так ли?  Чего же ты сам хочешь?
   - Хочу, чтобы к моему мнению прислушивались. Я не хочу изобретать, как Туполев на шарашке… В круге первом!  Извините за резкость… Я хочу также и распоряжаться своим изобретением, понимаете?
- Понимаем… Ответь мне на один отвлеченный вопрос… Скажи мне, Валерий, что есть власть? Отбросим сейчас определения из учебников, - Сергей Иванович взял стул за спинку и поставил его напротив Валерия. Сел. – Как ты сам понимаешь сущность власти?
 - Ну… власть – это, прежде всего, некая сила… Сила, так сказать, официально признанная и одобренная обществом. Легитимная сила.
 - Хорошо, - еще ближе наклонился Сергей Иванович. – А что первично, - сила или ее признание обществом?
   Валерий задумался. Если речь идет о первобытном обществе, то обладатель силы сам насаждает её легитимность при помощи своей же дубины. Развитое, цивилизованное общество, напротив, само вручает власть кандидату, прошедшему тот или иной отбор.
  - А у нас какое общество? – в глазах Сергея Ивановича снова появилась усмешка, - развитое или первобытное?
  - По идее, должно быть развитое, а по факту… - Валерий задумался. Взять тех же Ротстайнов. Они – реальная власть. Спрашивали Ротстайны у общества разрешения взять эту власть? Навряд ли… - По факту, выходит, что общество всегда первобытное!
  - Верно! – воскликнул Сергей Иванович, вскочив. Он бросил окурок в пепельницу.    
  - Общество всегда первобытно, а власть всегда утверждается дубиной. Всё правильно! И если у тебя нет дубины, достаточно тяжелой для окружающего тебя общества… - длинный указательный палец Сергея Ивановича  уткнулся в грудь Валерию, - то ты никому и ничего не сможешь диктовать!
  - Это и есть ответ на мой вопрос?
  - Да, это ответ. Жёстко, но таковы правила игры. Ты не сможешь никому ничего диктовать, но ты сможешь, если хочешь, числиться советником. Сможешь высказывать своё мнение, - вновь улыбнулся Сергей Иванович.
  - Я всё понимаю… - Валерий, похоже, принял решение. – Я…  Согласен работать на правительство.
  - Вот и отлично. И весьма разумно с твоей стороны, прошу это заметить. Павел Вениаминович, давайте ваши бумаги. На стол перед Валерием легло несколько листов. На этот раз они были отпечатаны на принтере.
  - Это договор, - Павел Вениаминович придвинул ручку. Прочтите.
И Валерий стал читать. После прочтения он сказал:
 - Сергей Иванович! Я хочу, чтобы между нами не осталось недомолвок. Раз уж мы говорим начистоту.
 - Только начистоту! – Сергей Иванович развел руками, как бы показывая, что в них ничего нет. – Что тебя тревожит?
   Валерий обнаружил, что у него затряслись руки. Ноги дрожали уже давно. А еще пересохло в горле. Так пересохло, что пропал голос. Он, конечно, готовился к подобному разговору, прокручивал его в голове много раз, но с рефлексами организма поделать ничего не мог.
 Это обстоятельство не укрылось от проницательного Павла Вениаминовича.
 - Оксана! Принеси нам еще кофейку!
 - Благодарю вас, – прочувственно произнес Валерий.
Когда кофе был выпит, он продолжал.
 - При всем уважении, должен вас предупредить. Мы только что говорили о власти и силе. Так вот, у меня есть сила. Я не собираюсь заниматься шантажом и полностью принимаю условия нашего договора. Подчеркиваю это. Но я беспокоюсь за собственную жизнь. Понимаете меня, да?
  - Понимаю, - безмятежно произнес Сергей Иванович. – Я также понимаю и то, что в жизни преуспевает тот, кто умеет договариваться. Говори, что тебя еще беспокоит?
  - Я написал несколько независимых программ и разместил их на нескольких серверах. Эти программы работают в режиме ожидания. Я должен периодически появляться в сети и подтверждать своё присутствие. Хочу сразу заметить, там нет паролей, так что выпытать их не получится. Там нет сканирования сетчатки и сверки отпечатков пальцев, так что членовредительство также не имеет смысла. Нейронная сеть, специальным образом обученная, определяет меня в ходе диалога. Этот способ идентификации гораздо более совершенный, чем все прочие.
 - И что же произойдет, если сеть не обнаружит тебя?
 - Произойдет следующее. Как вы понимаете, технология создания генератора не так уж и сложна, раз я собрал его в обычной квартире. Там есть, конечно, пара оригинальных идей, но их можно обойти или заменить. Не суть важно. Важно то, что эта технология не должна стать массовой. Недаром ходят слухи, что Эйнштейн уничтожил свою Единую Теорию поля после успешного филадельфийского эксперимента. Последствия представляете?
 - Ты хочешь сказать, что конструкция твоего генератора появится в открытом доступе?
 - Да! И это будет концом нашей цивилизации в том виде, в котором мы ее знаем. К чему приведет такой скачок прогресса, сказать трудно.
  Оба государственных человека задумались. Улыбка сошла с лица Сергея Ивановича. Он как-то сразу постарел и съежился.
  - А ведь ты волк, Валерий… - сказал он не сразу.
  - С волками жить… - ответил Валерий без улыбки.


                Глава 11.

       На смену холодному февралю пришел удвительно теплый и солнечный март. Жизнь Валерия Нестерова претерпела серьезные изменения.  Теперь он обитал в закрытом военном городке. Жил в коттеджном поселке среди разного ученого люда.  Неподалеку размещалась подземная лаборатория. Какие возможности к творчеству открылись при государственной поддержке! Валерий вспоминал батарею древних конденсаторов на стене своей квартиры… Однако в этих воспоминаниях было что-то такое, что плохо поддавалось выражению словами. Как будто бы прошла молодость… Прошло время ожиданий…
  Куратором Валерия был назначен майор Извозчиков, посредством которого Валерий теперь сообщался с внешним миром. Они быстро нашли общий язык.
  - У нас пропускная система, - сказал как-то майор, - Каждый раз оформлять пропуск хлопотно. Если у тебя серьезные намерения по отношению к твоей девушке, мой тебе совет – оформляйте скорей ваши отношения. Здесь в поселке с невестами туго. Понимаешь?
  Что ж, в этом был свой резон. Когда Оля приехала в очередной раз, после успешного секса (выпивка присутствовала, но Валерий готов был поклясться, что всё получилось бы и так), Валерий сказал:
   - Оля, сделай для меня одну малость.
   - Что ты хочешь, мой герой?
Они лежали рядом в кровати. Рядом на столике лежали остатки вишневого пирога и стояли два бокала. Фоном работал телевизор, включенный на Муз-ТВ.
   - Посмотри на меня.
Глядя в самую глубину правого зрачка Оли и держа ее за руку, Валерий сказал:
  - Я хочу, чтобы ты призналась мне в любви.
  - Ох!.. Ничего себе… малость! - Оля рассмеялась, но было видно, что она взволнована и польщена. – Попросил так попросил… Зачем это тебе?
  - Хочется… - сказал Валерий с улыбкой, продолжая смотреть в правый зрачок Оли.      
  - Просто скажи, «я люблю тебя». Тебе понравится!
  - Понравится? Ну ладно, попробую… Я… Люблю тебя. А ты меня?
  - И я люблю тебя.
  И они перешли ко второму сеансу. Впереди были два выходных.
  Когда выходные подошли к концу, Валерий проводил Олю до выхода из городка. Прощаясь у КПП, он сказал:
  - Оля, я буду очень рад видеть тебя своей женой. Я хочу, чтобы ты сказала «да».
  Оля внимательно посмотрела на Валерия. Они обменялись поцелуем.
  - Ты меня гипнотизируешь… - карие глаза Оли светились счастьем.
  - Я хочу услышать «да», - мягко, но настойчиво повторил Валерий.
И она сказала «да».
    Дни шли своим чередом. Работа захватила Валерия. Сергей Иванович оказался не так уж и неправ. Валерию нравился рабочий процесс. Он был прежде всего ученым. Политика отошла на второй план. Помня о разговоре в светлом кабинете, Сергей Иванович распорядился, чтобы Валерий всё же был допущен к совещаниям, имеющим касание к его проекту. Как быть с Ротстайнами? Этот вопрос вынесли на повестку дня.
   - Семейство в значительной мере потеряло своё влияние. Ротстайны вынуждены уйти в тень. Во всяком случае, на время. Старика Ариэля разбил паралич. Но беднее они не стали. Высока вероятность, что лидером клана станет Натан. Он очень похож по складу характера на отца – смелый, умный, блестяще образованный, беспощадный и харизматичный. Но пока старик Ариэль жив, во главе клана стоит он. У Ротстайнов безупречная субординация. Главное, чтобы старик не начал чудить. Нам нужно решить, чего мы, собственно, хотим. В этом и заключается вопрос сегодняшней повестки дня.
   - Высказывайтесь, коллеги, не стесняйтесь – поощрил собрание Президент, - Да, пожалуйста, говорите.
   - Я думаю, нам надо активнее вмешиваться во внутреннюю политику США. – Это сказал известный политолог, часто присутствоваший на совещаниях в министерстве. 
  - Скоро выборы в конгресс, и вот тут мы должны научиться манипулировать мнением избирателя, чтобы в Сенат и Палату представителей прошли по большей части лояльные нам кандидаты. Проще говоря, будем выдавать в интернет  компромат на взяточников и русофобов.
  Тут же слово взял другой эксперт.
  - Необходимо учесть, что сеть интернет не так уж неуязвима, как кажется. Возьмите Китай, а еще лучше Северную Корею.  Там в интернете без разрешения ни одна собака не гавкнет. Честно говоря, я сильно удивлен, что клан до сих пор не начал урезать возможности сети интернет. Газеты и радио я в расчет не беру, их задушить еще легче. Так что нам надо действовать быстро и не забывать про возможные альтернативы…
  Когда все желающие высказались, слово опять взял Президент:
  - Господа, среди нас теперь присутствует доктор наук Валерий Нестеров, молодой ученый, открывший феномен межслойного эфира и сконструировавший генератор имени самого себя, – Президент улыбнулся, - Давайте дадим ему слово.
  - Уважаемые коллеги, - начал Валерий. Он ощутил, как в горле пересохло, как тогда, в светлом кабинете. Хорошо, что на столе стояли графины с водой. Сделав глоток, он продолжал:
   - Мы стоим на пороге очередного открытия. Очень скоро можно будет передавать материальные предметы на сколь угодно далекие расстояния. Достаточно иметь в указанном месте генератор Нестерова. Извините за нескромность. Но можно пойти еще дальше. Скоро можно будет транслировать изображение и звук в любую точку мира. Сеть интернет перейдет в новое качество. Собственно, это будет сеть Гипернет. Расстояния перестанут иметь значения. Но технология должна находиться в надежных руках. Страшно представить, что будет, если генератор Нестерова попадет в руки каких-нибудь террористов или негодяев.
   Совещание продолжалось весьма долго. То, что Валерий начинал интереса ради, мало-помалу становилось делом государственным. В конце приняли резолюцию – давление на Ротстайнов не прекращать, кандидатов в конгресс – усиленно проверять, технологию держать в строгом секрете. Постановили даже создать особый отдел по влиянию на внутреннюю политику англосаксонского мира.

   Время неторопливо шло. Заканчивался апрель. Скоро должна была состояться скромная свадьба Валерия с Олей. Работа спорилась. Все шло как будто бы хорошо.
Городок, в котором жил Валерий, был вполне самодостаточен. Здесь присутствовало все необходимое для работы и отдыха. Кроме одного. Человек – существо свободное. Иногда нужно просто сменить обстановку, уехать куда-нибудь подальше. Увидеть новые лица, посмотреть новые места. В канун свадьбы Оле захотелось поехать в Санкт-Петербург. Разумеется, с Валерием. Тому тоже захотелось немного развеяться. Иногда полезно оставить дела, дать им отстояться. В работе возник ряд трудностей. Нужно было передохнуть. Конечно, путешествовать вдвоем теперь они не могли, учитывая характер работы Валерия. Но все же он попросил уменьшить число сопровождающих до минимума. В купе поезда расположились четверо – Валерий с невестой и два охранника, замаскированных под обыкновенных, ничем не примечательных, да к тому же незнакомых друг с другом людей. Поезд тронулся с неприметной станции, где он останавливался ровно на три минуты.
  К утру поезд прибыл к Московскому вокзалу. За окном проплывали незнакомые виды. Пассажиры сгрудились в проходе, нагруженные дорожными сумками и баулами. Проводница объявила конечную станцию. Поезд сделал несколько заключительных рывков и стал. Двери открылись, и поток прибывших потек на утренний перрон. Валерий, спустившись первым, подал руку Оле. Они двинулись от платформы, держась за руки. Незаметно, слева и справа следовали их провожатые. Скоро их должны были взять под свою опеку спецы из Ленинградского ФСБ. На вокзальном табло часы показывали 8-15. Примерно тогда и произошел первый взрыв. Он произошел невдалеке, но не так близко, чтобы причинить вред Валерию. Послышался громкий хлопок, и тотчас перрон стал наполняться густым дымом.  Стало трудно дышать. Послышались крики, кто-то упал. Агенты охранения схватили Валерия и его спутницу и увлекли их на пол. Тотчас случился второй взрыв, гораздо ближе первого, от которого заложило уши. Дым усилился. Валерий почувствовал у лица влажный платок.
 - Прижми к носу… Не поднимайся, - прямо в ухо крикнул ему охранник и закашлялся.
  Валерий искал Олю, оглядываясь. Дым не давал видеть, что происходит вокруг. Стоял шум, бежали люди. Они падали, поднимались и спотыкались друг о друга. Кто-то больно наступил ему на руку. Крики и кашель заполнили перрон. Валерий почувствовал, что куда–то проваливается. Потом почувствовал, что его поднимают и тащат куда-то. Но сил уже не было, и он погрузился в сон.
 


                Глава 12.

   Уютная комната. Чистая постель. Наполовину задернутые шторы, через которые в помещение льется мягкий свет. Вдалеке мерный шум, как будто шум прибоя. Свежий воздух, слегка пахнущий озоном. На внутреннем убранстве комнаты печать легкой роскоши. Рядом с кроватью – небольшой деревянный столик (несомненно, массив дерева). На столике  - корзинка с фруктами. Выглядит аппетитно. Два графина. Очевидно, с соками. Рядом стаканчики (позолоченный хрусталь) и салфетки (тканевые). Немного болит голова. Во рту – горьковатый привкус. Память понемногу возвращается. Валерий резко встал, откинув легкое одеяло. Голова отозвалась болью. Слишком резко. Валерий осторожно выпрямился, шагнул туда, где было окно. Неплохой вид. Чего уж там, вид шикарный. Пустая полоска мокрого побережья и море! Море с чайками. Легкий шторм. Судя по всему, сейчас утро. Неплохо бы найти туалет. Похоже, он попал в серьезную передрягу. За небольшой стеклянной дверью обнаружились туалет и ванная. Принять ванну Валерий постеснялся, а вот толчком воспользовался на все деньги. Вернувшись в комнату, он присел на кушетку. Тогда-то и растворилась входная дверь. В комнату вошла… Алла!
   Некоторое время они молча  смотрели друг на друга. У каждого шла работа памяти. Она или не она? Он или не он? Возможно ли вообще такое?
- Алла? – сказал, наконец, Валерий.
   - Валерка! Вот это да! Мир тесен… - было видно, что такой поворот был и для Аллы неожиданностью. Она плавно прошла через комнату, ступая по струнке, как манекенщица. Села на плетеный стул, закинув ногу на ногу. Несмотря на прошедшие несколько лет, она выглядела еще ничего. Это была, конечно, не молодая (хотя и весьма опытная) девушка, но роскошная женщина в расцвете красоты. Красоты, умело подчеркнутой лучшими косметологами. Алла с интересом рассматривала Валерия.
  - А ты не изменился! – она улыбнулась.
  - Ты шикарно выглядишь, - искренне сказал Валерий. И добавил свой старый испытанный комплимент – выглядишь на миллион долларов. - Где это я?
  - У Ротстайнов, - сказала Алла просто, - Но ты не пугайся. Ты им нужен. Они не причинят тебе вреда.
  - Слушай, а ты как тут оказалась?  - от удивления Валерий совсем забыл, что Алла не терпела личных вопросов. Самым надежным способом взбесить ее всегда был вопрос «где ты была?».  На лице Аллы на мгновение появилась знакомая гримаска. Появилась и исчезла, будто не бывало. Она улыбнулась.
  - Прилетела на самолете. Больше ничего не скажу. Ты же меня знаешь.
Валерий молча кивнул. Ничто не меняется в этом мире.
  - Угощайся, - как бы извиняясь, Алла указала на столик с фруктами. Скоро подадут завтрак.  Ванная и туалет – за стеклянной дверью.
  - К чему мне готовиться? – спросил Валерий. Он вспомнил об Оле. Что с ней? Но спрашивать Аллу об этом не хотелось.
  - Сегодня отдыхай и не думай ни о чем. Мистер Ариэль Ротстайн приедет завтра. В обед вы встретитесь, и он сам все скажет. Кстати, ты ведь неплохо знаешь английский?
  - Ну да, могу изъясняться.
  - Отлично. Мистер Ротстайн попросил меня в случае необходимости переводить, но раз твой английский хороший, я очень рада. Он не любит русских, а я ведь из России. Хотя и еврейка наполовину.
   Мать Аллы была жгучей брюнеткой с  вьющимися волосами и семитскими глазами, но глядя на Аллу, трудно было заподозрить в ней еврейскую кровь. Ее лицо было абсолютно правильным, европейским, а волосы от природы были прямыми темно-русыми. Светящиеся серые глаза очень оживляли это античное лицо.
   - Слушай, Алл… По старой дружбе… А слинять отсюда никак? Пока Ротстайн не приехал?
  Глаза Аллы, сияющие добротой и радостью неожиданной встречи стали холодными, как волны моря, шумящего за окном.
  - Ты просишь слишком много. Я и так добра к тебе, не заставляй меня делать то, чего делать не следует. Мистер Ротстайн не причинит тебе вреда. Он - разумный человек. Ты это поймешь, когда увидишься с ним. Он очень умен. Таких умных людей мало. Я думаю, тебе будет очень полезно пообщаться с таким человеком, как мистер Ариэль Ротстайн.
  Алла встала, собираясь уходить.
  - Зови меня Элла, меня тут так все зовут, на английский манер. Располагайся тут поудобнее. Сейчас принесут завтрак, поешь.  Если будет что-то нужно, на столе телефон. Просто сними трубку и говори. Я еще зайду.
   Алла вышла, мягко затворив за собой дверь. Валерий открыл стеклянную дверь и вошел в ванную. Разделся. Открыл кран и встал под теплые струи воды. Напряжение постепенно спадало. Когда он закончил мыться, в комнате его ждал завтрак, накрытый колпаком. Постель была идеально заправлена, а на вешалке висел дивный серый костюм и сорочка. Внизу стояли новые туфли. Одного беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что это, пожалуй, самые дорогие туфли, что когда-либо приходилось носить (да и видеть) Валерию. В комнате обнаружился ноутбук (тончайший, последняя модель Эппл) с самым быстрым интернетом. Похоже, никто не собирался изолировать Валерия от внешнего мира. Позавтракав, Валерий сел за компьютер.

 
      
                Глава 13.

  Валерий стоял на балконе своего (номера? камеры?) временного жилища. Сегодня море было спокойно, и только полоска мусора вынесенного прибоем на берег, напоминала о вчерашней непогоде. Был одиннадцатый час утра.  Отворилась балконная дверь, и снова возникла Алла.  Выглядела она по-прежнему отпадно, но несколько более официально, чем вчера. На ней был кремовый деловой костюм и туфли на высоком каблуке.
  - Привет. Как я выгляжу? – Алла повернулась так и этак, чтобы Валерий мог со всех сторон ее как следует разглядеть.
  - Вполне, - сказал Валерий. Он был задумчив.
  - Что значит вполне? – Алла шутя стукнула его кулаком в грудь. – Я что, толстая?
Это была ее всегдашняя идея фикс. Алла боялась поправиться. Оттого частенько сидела на какой-нибудь диете. Время идет, а люди не меняются. Воистину так.
  - Что там с Ротстайном? – спросил Валерий.
  - Думаю, пора собираться. Посидим пока на веранде, и мистер Ариэль вскоре присоединится к нам.
  Они проследовали вниз и расположились на широкой крытой веранде за небольшим столиком (вероятно, мореный дуб). Веранда была устроена таким образом, что впереди было море, а сзади и с боков устанавливались съемные стенки, чтобы избежать сквозняков. Здесь было в меру свежо, но не холодно. Мистер Ротстайн явился с астрономической точностью ровно в двенадцать. Сначала послышался легкий шорох как будто шин и тихое гуденье электромотора. Затем на веранду въехал крупный и высокий мужчина преклонных лет. Он сидел в инвалидном кресле на электрическом ходу. Лицо мужчины было подвижно и исполнено энергии. Глаза светились молодостью, умом и силой.
  - Приветствую вас, молодые люди!  – Рукопожатие Ариэля было твердым. – Так это вы мистер Валери Нестерофф?
  - Да, мое имя Валерий.
  - Хм… Необычно…  Ариэль Абрахам Ротстайн.
  - На западе Валери – это женское имя, - пояснила Алла. – Оно не имеет мужского варианта.
  - Как говорит русская пословица, не имя украшает, кажется так? – сказал Ариэль Ротстайн. По голосу можно было предположить, что он принадлежит человеку не старше тридцати-сорока лет. Он продолжал: 
   - Сэр Фрэнсис Дрейк тоже имел женское имя, однако прославился как  великий мореплаватель и известный пират, так что ваша пословица истинна.
  Подали легкий завтрак, на две персоны. Алла с улыбкой поднялась из-за стола.
  - Я вас оставлю, мужчины. Завидую вам, у меня диета. И удалилась, покачивая бедрами. Ротстайн посмотрел ей вослед.
  - Алла – русская, - сказал он. Думаю, вы уже нашли общий язык. И улыбнулся. Улыбка не была доброй. В ней было что-то нехорошее. Так улыбается стрелок, наводя мушку на живую цель. На белку или ворону. А может быть, на несколько миллионов живых людей.
  - Итак, Валери, - произнес Ариэль Ротстайн, пригубив легкого белого вина из высокого бокала. – Между нами, определенно должен произойти некий серьезный разговор, не так ли? Ты ешь, не стесняйся.
  - Да, мистер Ротстайн. Но у меня маленькая просьба к вам – говорите, пожалуйста, не слишком быстро, мой английский несовершенен.
   О кей, я постараюсь, - Ротстайн приступил к трапезе. Валерий позавидовал его аппетиту. Неплохо было бы тоже подкрепиться, но кусок не лез в горло. Валерий медленно тянул вино. Стенки бокала были удивительно тонкими.
  - Итак, мистер Нестерофф - Ротстайн вытер рот салфеткой, а лакей тут же бесшумно унес грязную посуду. Валерий жестом показал и на свою нетронутую тарелку. – Если ты не возражаешь, перейдем прямо к делу. Валерий кивнул.
  - Раз уж ты у меня в гостях - а я считаю тебя своим гостем - скажи, всё ли тебя устраивает? Есть ли какие-нибудь вопросы? Жалобы?
  - Да, мистер Ротстайн. Со мной была девушка… Что с ней?
  - С вашей спутницей всё в полном порядке. Насколько я знаю, она – ваша невеста?
  - Мы планировали свадьбу. Где она?
  - Дома, в России. Ты можешь позвонить ей из своей резиденции, если помнишь номер. Я думаю, ты его помнишь. У математиков хороша память на числа. Звонок на внешнюю линию  через ноль.
  Ротстайн поднял брови и слегка развел руками.
 - Как видишь, мы не звери. Мы никому не хотим зла. Зачем ты на нас ополчился?
Видя, что Валерий несколько сбит с толку, Ариэль Ротстайн сказал, слегка понизив голос:
 - Ты можешь быть совершенно откровенен. У нас прямой и честный разговор. Тебе ничто не угрожает. Смелее!
 Валерий пытался собраться с мыслями. Это получалось плохо.
 - Зачем я здесь?
 - Я хочу рассказать тебе одну историю, Валери. Сорок три года назад мой отец, Абрахам Ротстайн, имел удовольствие беседовать с неким Альбертом Айнштайном, физиком, эмигрировавшим в США из Германии.
  - Вы хотите сказать, с Эйнштейном?
  - Да, но правильно будет произносить его фамилию как Айнштайн. Так вот, они беседовали, как мы сейчас. И предмет их беседы был схожим. Ты понимаешь, о чем я?
 - Филадельфийский экперимент? Эсминец «Элдридж»?
 - Точно, - Ротстайн кивнул, - Так вот, под руководством Айнштайна был проведен некий эксперимент, и этот эксперимент был успешен. Крайне успешен. В своем роде.
  - И что было потом? – Спросил Валерий.
  - Потом мы закончили беседу, и Альберт Айнштайн сдал все материалы по этому делу. Он пообещал нам, что не будет более развивать свою Теорию поля. И сдержал обещание.
  - Но в нашем случае свернуть работы уже не получится, - Валерий пожал плечами, - Я работаю на своё правительство. Все материалы и действующие образцы находятся в России.
  - Свернуть уже не получится, - повторил Ротстайн, - но можно достигнуть некоего паритета. Как с ядерным оружием. У многих оно есть, но никто не решается это оружие применить. Так и с твоим изобретением. Что скажешь?
  - То, что я изобрел, не еcть оружие. Разве не так?
  - Это оружие, еще какое. - Ротстайн сверкнул глазами. – Как результат, я теперь прикован к этому дерьму. Он ткнул длинным изогнутым пальцем в пульт своего инвалидного кресла. – Впрочем, не принимай на свой счет. Я хочу говорить не об этом.
  - Что же вы хотите, мистер Ротстайн?
  - Я хочу показать тебе, что ты заблуждаешься. Предав гласности мировое правительство, ты разрушишь этот мир. Ты или другие, не имеет значения, кто. Важен результат.
  - Но позвольте, тайное правительство – это же… большой обман! Зачем тогда нужны президенты, парламент, вся эта ваша западная демократия? – От волнения Валерий разошелся, он поймал себя на том, что выкрикивает слова и, поняв это,  резко сбавил тон. – Зачем тогда выборы, конституция, Конгресс и прочие ценности?
   Ариэль Ротстайн одобрительно уыбнулся, будто заботливый учитель, наблюдающий за подающим надежды учеником. Он сказал:
  - Ты прав, Валери. Всё это ни к чему. И вся эта ненужная мишура будет упразднена. И весьма скоро.
  - Как это, мистер Ротстайн?
  - А вот так.  Единственный эффективный способ управления – это абсолютная монархия. Или, как говорят военные, единоначалие. Никому же не приходит в голову, ведя войну, голосовать, скажем, наступать ли здесь, или отступать там. Решения принимает фельдмаршал, он же несет полную ответственность. Все остальные слушаются и выполняют. Так достигается максимальная эффективность власти. Все попытки насадить республиканскую модель рано или поздно приводят к той или иной форме монархии. По содержанию, конечно, а иногда и по форме. Классический пример – Римская республика, ставшая Римской империей. У вас России, кстати, тоже всегда была монархия. Конечно, не всегда наследственная, но это уже нюансы. Таков неизбежный исторический процесс.
   - А к чему все эти разговоры о демократии? В США ведь молятся на демократию. Во всяком случае, мы так видим из России.
  - Еще раз, – терпеливо втолковывал Ротстайн. Сходство с доцентом истфака университета стало максимальным. – Нельзя так просто взять и объявить: «С завтрашнего дня у нас монархия». Это процесс исторический. Всё должно идти своим чередом. А пока колеса истории крутятся, отчего бы не извлечь все возможные выгоды из того, что мы имеем?
  - А как же контроль общества на власть придержащими? – задал Валерий свой главный вопрос.
 - Контроль? – удивился Ариэль Ротстайн. – Абсолютная монархия потому и абсолютна, что сама контролирует общество. Но никак не наоборот.
 - Значит, власти можно всё? А если происходят злоупотребления? Казнокрадство или даже  прямая измена. Как с этим быть? – наступал Валерий. Он собрался с мыслями и приободрился.
  - Вот что тебя волнует… - Ариэль Ротстайн ненадолго задумался, а потом расслабленно откинулся на спинку инвалидного кресла. – Всё зависит от того, кто находится у власти. Очень важен выбор кандидата. В этом плане наследные монархии сильно рискуют. И часто рушатся из-за неподходящего кандидата, взошедшего на престол. Кровный наследник не всегда профпригоден, как ты и сам, наверное, знаешь.
  - Но у вас тоже династия! – воскликнул Валерий.
  - Династия.  – Ротстайн кивнул. - Но у нас нет жестких схем как то: передача власти от отца к старшему сыну, или от брата к брату, или еще как-нибудь. Всё решается на совете. Скажу больше. Если мы видим способного человека, его путь открыт до самого верха! Кстати, и в тебе мы видим очень даже способного человека. Хотя и неискушенного в вопросах политики. Но это ничего. Каждому своё. Это слабое место тех, кто занят науками. Или творчеством. Каждый хорош на своем поле. Изобретают ученые, а управляют политологи и геополитики. Нельзя преуспеть везде и сразу.
  Ротстайн примирительно пожал плечами. Потом продолжил, заполняя возникшую паузу:
- Послушай, Валери. К чему эти споры? У меня к тебе деловое предложение. Я предлагаю тебе работу. Поверь, это очень - я подчеркиваю - очень выгодное предложение. Со всех сторон.
  Видя, что Валерий готовится что-то сказать, Ариэль жестом остановил его.
 - Стоп, стоп. Не говори сейчас ничего.  Он достал из кармана блокнот и ручку. Оба предмета выглядели более чем солидно. Как и всё в облике Ротстайна. Он что-то начертал на вырванном из блокнота листе. Протянул Валерию через стол.
  - Это адрес одной из наших лабораторий. Недалеко отсюда. Местечко Маунт-Вилладж. Съезди туда, посмотри. Поговори с инженерами. Я предупрежу о тебе.
- Спасибо, но…
- Ни слова больше, мистер Нестерофф, ни одного слова больше! – Ротстайн взглянул на часы. – Я должен тебя покинуть, меня ждут дела. Погости у меня несколько дней, съезди в город, отдохни. Да, совсем забыл. Если тебе нужна твоя девушка, мы организуем ее приезд, но! Послушай старого, умудренного жизнью человека. Позволь дать тебе совет.
 - Какой совет, мистер Ротстайн?
 - Не верь любви, Валерий. Любовь проходит. Мне восемьдесят семь, и я знаю, что говорю. Может быть, уже и ты знаешь, о чем речь. Присмотрись к Алле. Она будет внимательна к тебе. Я вижу в ней потенциал. А теперь мне пора, не прощаюсь.
  И Ротстайн покатил на своём электрическом кресле на выход с такой скоростью, как будто участвовал в гонке инвалидов.



                Глава 14.

    После разговора с Ротстайном Валерий почувствовал себя усталым и голодным. Он поднялся из-за стола . Может, его неначатый завтрак еще лежит где-нибудь? Хотя навряд ли, здесь чистота стерильная. Валерий медленно спустился вниз, во двор. Лестница, по которой он ступал, была выполнена из коричневого гладко полированного дерева, на котором Валерий не увидел ни единого сучка. Оно казалось таким теплым и приятным, что Валерий не удержался и приложил руку к одной из ступеней. Дерево действительно было приятным на ощупь. Страшно подумать, сколько стоит такая лестница. Не говоря уж стоимости всей этой дачи. Во дворе, на площадке стоял чудесный Шевроле Бель Эйр 1958 года.
Ноги сами привели его к автомобилю. Надо ли говорить, что машина сияла новизной. На это стоило посмотреть. Валерий обошел тачку кругом, наклонился, чтобы заглянуть в окно.
  - Ну как, нравится? - послышался рядом голос Аллы. Она стояла рядом. На пальце висели ключи с брелком в виде двух скрещенных финишных флагов. – Тебе всегда нравились старые машины. Угадала?
   Ключи описали в воздухе круг.
 - Поедем кататься?  Какие у тебя планы? – Сегодня Алла была в джинсах и приталенной блузке. Поверх блузки была надета легкая курточка, которая могла стоить в Воронеже не один десяток тысяч. А скорее всего, ничего подобного в Воронеже и не нашлось бы.
 - Мне бы перекусить… а потом поехали.
 - Заедим по пути куда-нибудь. Я покажу тебе отличный ресторанчик. Пора привыкать к хорошему, - Алла улыбнулась, что очень шло ей. Как, собственно, и любой женщине. Алла протянула ему ключи.
  - Садись, шофер! Думаю, тебе понравится.
  - Я специально выбрала машину с механической коробкой передач, - сказала Алла не без гордости. – Видишь, я тоже разбираюсь! Будь осторожен с педалью газа. Здесь очень сильный мотор. 
  Валерий осматривал необычный внутренний мир автомобиля. Всё отличалось от привычного. Зеркало заднего вида не висело под потолком, а стояло посередине приборной панели на специальной хромированной ножке.  Шифтер механической коробки передач был похож на ручку управления катера. Лобовое стекло выглядело как обтекатель моторной лодки (дьявольски дорогой моторной лодки!), а шкала спидометра напомнила… Москвич-412. Только здесь вместо километров были, конечно же, мили в час. Вокруг обилие хрома, белой и синей эмали. Красивый автомобиль!
  Валерий повернул ключи в замке зажигания. И здесь было необычно. Чтобы включить стартер, надо было повернуть кольцевой маховичок вокруг замка. Двигатель легко запустился. Звук, который услышал Валерий, мог возбудить любого автомобилиста. Он включил скорость, и автоматические ажурные ворота растворились перед длинным капотом мощного автомобиля.
    После основательного завтрака в небольшом уютном ресторане Валерий был готов к дальнейшим делам.
  - Хочу пригласить тебя посмотреть побережье, - предложила Алла, усевшись на переднем диване. - Поехали?
  - Нет, постой, - Валерий вытащил из кармана листок, полученный от Ротстайна. – Хочу посетить их фабрику. Маунт-Вилладж, где это?
  - Это в горах. – Алла скорчила гримаску. Там обычный завод, ничего такого. Зачем тебе туда?
  -  Я в некотором роде ученый, - усмехнулся Валерий. - Хочу посмотреть, что они там клепают. Покажешь дорогу?
  - Ладно. – В интонациях Валерий узнал прежнюю Аллу, - своевольную, взбалмошную и не терпящую возражений. - Но потом поедем, куда я хочу. Договорились?
 - М-мм…
 - Я не слышу. Смотри мне в глаза!
Валерий ощутил легкое чувство дежа-вю. Когда-то он уже слышал это. Много раз.
 - Хорошо, - безмятежно ответил он. Все равно я тут ничего не знаю. Так что буду рад посмотреть с тобой окрестности. А теперь едем смотреть лабораторию.
  Их путь пролегал по нешироким малолюдным улочкам курортного городка. Городка для богатых. Дизайн домов, проплывающих за окном, на это ясно указывал. То и дело можно было видеть дорогие машины. Вокруг атмосфера спокойствия и безмятежности. На улицах почти никого. Дорога стала заметно подниматься вверх.  Море синело за спиной. Несмотря на конец апреля, было уже очень тепло. Хороший климат.
  - Ты давно здесь? – Спросил Валерий, не отрывая взор от дороги. – Если не секрет, конечно.
  - Три года. Устроилась на работу в один из коттеджей.  Многие дома здесь подолгу пустуют, и нужен человек, который присматривал бы за хозяйством.  Потом меня рекомендовали мистеру Ротстайну. Мне повезло.
  - Да, ты всегда умела находить подход к людям. Знаешь, что мне сказал старик Ариэль? Присмотрись, говорит, к Алле. Каково тебе?
  - А что, разве я плоха? – Алла возмутилась так, что Валерий ненадолго обернулся. – Я что, старая? Или уродина? А? Она чувствительно ткнула кулаком Валерию в плечо.
  - Ну так ведь мы же вроде друзья и всё такое… Были…
  - Надеюсь, и остались? Кстати, мне сказали, у тебя есть невеста. Любишь её?
 Это был хороший вопрос. Оля, безусловно, и мила, и нежна, и очень старается, но… Влюбленному ведь положено тосковать в разлуке, разве нет? Валерий хорошо знал это чувство, ему ли не знать. Конечно, события последних нескольких дней могли избавить от скуки кого угодно, но он не ощущал так хорошо знакомой боли. Не ощущал и всё. А значит…
  - Ты ее не любишь. Можешь не отвечать, я и так знаю.
  - А ты как? В лично плане? – спросил в ответ Валерий.
Теперь настал черед Аллы задуматься. Но, прежде чем Валерий успел что-то добавить, она сказала:
  - Ты же знаешь, я очень требовательна. Со мной нелегко. Я это знаю.
  - У старика Ротстайна два сына. И куча племянников. Чем не кандидаты? – возразил Валерий полушутя-полусерьезно.
  - Для кого? – воскликнула Алла, - Для меня? Валер, я же обычная домработница. У них невесты – принцессы, графини. Куда мне!
  - Представляю, что там за принцессы… Уродины наверное?
  - Ну… Они стараются, конечно, чтобы выглядеть на уровне. У них косметологи, стилисты… Но в целом, да!
  Оба рассмеялись. Впереди показались надежные ворота. Их высота намекала, что перед вами закрытое предприятие. Сверху взирали объективы камер наружного наблюдения.
  Возле машины немедленно появился охранник в униформе. Слева на ремне брюк у него висела кожаная кобура, справа – радиостанция.
  - Припаркуйте, пожалуйста вашу машину в стороне от ворот, мистер.
 Валерий выполнил указание. Остановил двигатель, сунул ключи в карман джинсов. Черт, как прятно держать в руках такие ключи от такой машины!
  - Ваше имя и цель визита, - охранник окинул ничего не выражающим взглядом прибывших.
  - Валерий Нестеров, ученый. Мистер Ротстайн…
  - Довольно, - прервал его охранник. - Вы пройдете со мной, мистер Нестерофф, а вам, мисс, придется подождать снаружи.
  - Но я…
  - Нет! Охранниик  обратился к Валерию - Идемте, мистер.
И охранник увлек Валерия в открывшуюся дверь. Был первый час дня.



                Глава 15.

     Когда Валерий вновь вышел за ворота фабрики, солнце уже начало свое падение за морской горизонт. Запыленный Шевроле Бель Эйр поблескивал в оранжевых лучах. Неподалеку с земли поднялась Алла. Свою стильную курточку она использовала в качестве сиденья. Ее лицо не обещало ничего хорошего. Только теперь Валерий осознал, что машина закрыта, а ключи лежат в кармане его новых джинсов. Он поспешно извлек ключи и нажал кнопочку дистанционного замка.
 - Наконец-то.
 - Алл, прости, пожалуйста, я совсем забыл. Привычка.
    Они сели в машину, Валерий завел двигатель. Если бы на месте Аллы была, скажем, Оля, то, скорее всего, ситуация разрешилась бы извинением и, возможно, поцелуем. Но здесь была Алла. Какое-то время они ехали молча. Это молчание становилось неловким. Скоро должно было что-то произойти.
  - Алл, может, поедем поужинаем? Уже вечер…
  - Да, уже вечер! И я весь день просидела у ворот, пока ты там смотрел свои железяки!
  Чувство дежа-вю снова охватило Валерия. Он поморщился. И это он когда-то уже слышал. Затем осторожно сказал:
  - Побывать на предприятии такого уровня – это как в космос слетать. Ты только послушай…
  - Нет это ты послушай! Я не намерена терпеть, что об меня вытирают ноги! Я ценю себя!
  Валерий остановил машину у края дороги. Справа и слева стояли виллы за ажурными заборами. Солнце уже почти село. Он повернулся вполоборота, чтобы видеть лицо Аллы.
  - Послушай! Ты вообще понимаешь, что происходит? Я тут не в туристической поездке нахожусь. Тебе Ротстайн хоть что-то рассказал?
  Но Аллу было уже не остановить. Валерий когда-то ее очень неплохо знал. И поэтому…
   - Всё я знаю! Тебя выкрали и привезли сюда. Ротстайн предложил тебе работу, а ты ещё кобенишься! Скажешь, не так?
  Валерий вылупил глаза. Он молчал. У Аллы всегда была привычка упрощать. По сути, он была, конечно, права, но ведь есть нюансы! Алла тут же воспользовалась его замешательством.
  - Вот видишь, и сказать тебе нечего! Думай быстрей, а то мистер Ротстайн может передумать, и останешься ни с чем. А то и вовсе... Ты очень рискуешь! Слушай моего совета!
  Валерий образца двухтысячного года, возможно, промолчал бы. Но прошло уже более десятка лет. Должны же были что-то дать ему эти годы. Хотя бы умение держаться перед вздорной бабой.
  - От моего решения слишком многое зависит. Кроме шуток. Всё очень серьезно. Постарайся это понять.
  - Я сейчас встану и уйду! 
Да! Коронный номер в исполнении Аллы. Когда-то эта фраза вгоняла его в ужас. Хорошо, что эти времена давно прошли. Валерий пожал плечами. Этого было достаточно. Алла выскочила из машины, хлопнув дверью. Послышались удаляющиеся шаги.
   И пока она не спохватилась , Валерий повернул маховичок стартера. Мощная машина быстро уносила его прочь. Небольшой городок вскоре кончился. Куда же он едет? Валерий остановился у небольшой рощи. Надо было подумать. Впервые за несколько дней он остался один. Это хорошо. Конечно, вот так просто уйти ему не дадут. Можно, конечно,  бросить тачку и пойти пешком. Но куда идти? Он вроде бы, в Калифорнии, недалеко от Оушен-сити. Есть ли тут русское консульство? Валерий решил прогуляться до рощи. Мочевой пузырь давно просил об этом. Сделав важное дело, Валерий застегнул штаны. Поднял голову. И замер. На его губах медленно появлялась радостная улыбка. Перед ним, в нескольких шагах возникло прозрачное видение. Оно то появлялось, то исчезало. Воздух преломлялся, как от горячей поверхности. Над землею парил квадрокоптер. Квадрокоптер с камерой, весь увешанный дополнительными аккумуляторами. На корпусе дрона были закреплены электрические обмотки. Очевидно, ребята из лаборатории всё же смогли сделать генератор, вытаскивающий кавдрокоптер из толщи межслойного эфира в пограничный слой. Но мощности было, конечно, недостаточно. Тем не менее, это был успех. К нижней части квадрокоптера был прикреплен транспарант с краткой надписью. Буквы были достаточно крупными, чтобы разобрать их, несмотря на призрачность видения. «Соглашайся. Делай медленно. Извозчиков.»  Валерий в знак понимания кивнул головой. Затем поднял большой палец вверх. Оглядевшись вокруг, шутя взял под козырек. Видение растворилось в наступивших сумерках.
    Валерий вернулся к машине приободрившимся. О нем не забыли. Быть может, его аппарат и поможет ему отсюда вырваться. Если сделать второй генератор, то можно вытянуть здесь, в Калифорнии,  предмет, посланный из России. Этим предметом может быть и кабина, в которую поместится человек. Потом эту кабину можно будет тем же путем отправить в Россию. Всё просто. Только вот как человеческий организм перенесет такое перемещение? Стать новым Юрием Гагариным в Гипернете – это означает наверняка войти в историю, но вдруг новый Гагарин вернется неживым или, скажем, поехавшим. Как те люди с эсминца «Элдридж». Разумеется, вначале будут опыты на мышках и обезьянках, но человек – это ведь не мышь и не обезьяна. И кому-то обязательно придется быть первым.
  Размышляя таким образом, он подъехал к вилле Ротстайнов. Городок был так невелик, что заблудиться в нем было невозможно. Было уже совсем темно. Автоматические ворота распахнулись, пропуская машину внутрь. Валерий поднялся по лестнице в свою комнату, не встретив никого. Это, конечно, не означало, что на вилле никого нет. Когда Валерий вышел из ванной, в комнате его ждал ужин, накрытый стеклянным колпаком и комплект чистой одежды. Он с удовольствием принялся за еду. Готовить здесь умели.
    Несомненно, комната находилась под наблюдением, потому что как только Валерий закончил есть и отставил легкий столик подальше, в дверь раздался легкий стук. Лакей быстро убрал все ненужное и молча удалился.
   Дверь закрылась, и снова открылась. На пороге стояла Алла. Она выглядела свежей и отдохнувшей. Джинсы и блузку она сменила на легкое платье.
  - Можно? Не помешаю? - тон был извиняющимся.
  - Проходи, садись, - Валерий подвинулся, сидя на диване.
 Алла вошла, огляделась.
  - Что сидим, скучаем?
Не получив ответа, она прошлась от двери до окна.
  - Может, выпьем? В бар не заглядывал?
  - А где здесь бар? Внизу?
Алла расхохоталась. Ее смех напомнил Валерию о давно минувших днях. О днях, когда они только начали встречаться.
  - Ты живешь здесь уже четыре дня, и не знаешь, что в твоей комнате есть отличный барчик? Ну ты даешь, Валерка!
   Она нажала неприметную кнопочку, похожую на выключатель, и в стене, отделанной деревянными панелями, действительно открылся небольшой бар. Напитки, представленные в нем, соответствовали уровню этой дачи в полной мере.
  - Начнем с чего-нибудь полегче, - полупредложила, полураспорядилась Алла, вынимая тяжелую бутылку темного стекла. – Возьми бокалы, поухаживай за дамой.
  Они сидели, потушив верхний свет, разговаривая о прошлом и избегая настоящего.
Хорошо зная друг друга, оба избегали скользких тем. А потом случилось то, что должно было случиться по всем законам жанра. Нельзя сказать, что секс с Аллой был чем-то необычным. Разве что она была гораздо крупнее, а значит и тяжелее Оли. Медленнее двигалась. Вот и вся разница.
   Валерий открыл глаза. Судя по всему, была уже глубокая ночь. Он как-то незаметно заснул. Луна заглядывала в незанавешенное окно. Надо было пойти отлить. Рядом спала Алла. В тусклом лунном свете ее лицо казалось скорбным. Тонка струйка слюны  медленно тянулась к подушке из уголка рта.  Сквозь приоткрытые губы было чуть слышно дыхание. Нельзя сказать, что оно было свежим. Алла издавна страдала гастритом. Гнилое нутро мало-помалу проступало наружу. Валерий осторожно встал и направился к стеклянной двери. Мягкий палас позволял ступать неслышно.
   В этот момент окно озарили всполохи и раздался приглушенный треск. Потом еще. И еще. Окно комнаты выходило к морю, так что звуки были слабыми, отдаленным. Вероятно, где-то рядом палили фейерверк. Алла повернулась на другой бок. Звуки более не повторялись, и Валерий осторожно проскользнул в желанную комнату за стеклянную дверь.
   Когда утром он проснулся, Аллы в комнате не было. Валерий поднялся, посмотрел в окно. Там вставало солнце. Тень от виллы простиралась далеко в море. Начинался новый день.

            
                Глава 16.

    Валерий спустился вниз. В доме ощущалась какая-то незримая суета. Что-то изменилось, хотя было непонятно, что именно. Валерий вышел во двор. Площадка и газон выглядели так, будто здесь ночью жгли костры. На мощеной природным камнем дорожке валялись неубранные осколки.  Шевроле Бель Эйр, припаркованный неподалеку, лишился заднего стекла. Рядом стоял еще один автомобиль, не замеченный им вчера в темноте. Роллс-Ройс Сильвер Фантом.  Черный, округлый, здоровенный как бегемот. На лакированной поверхности машины виднелись следы камней. Ажурные ворота были смяты. Встревожившись, Валерий направился обратно в дом. И столкнулся нос к носу с высоким молодцом, одетым в превосходный английский костюм и с тросточкой. Этой тросточкой он немедленно огрел Валерия по голове и тотчас добавил левой в челюсть. Валерий пришел в себя на земле, сидя на жопе. Он ощупал руками лицо, подвигал челюстью. Вроде цела. Франт в костюме с любопытством наблюдал сверху. Его вид говорил о ведущейся внутри работе мысли. Толи дать еще пинка, то ли уже хватит. В конце концов, оставив пинок на потом, он сказал по-английски:
  - Эй ты, человек с бабским именем! Ты должен нам кучу денег. Видел? – он простер свою трость, указывая на стоянку и сломанные ворота.
  Валерий медленно поднялся. Отряхнул джинсы. Затем молча врезал в скулу стоявшему перед ним.
  Тот опешил, а затем отскочил назад, выставив трость перед собой.
 - Стой! Ты знаешь, кто я такой?
 - Вероятно, Натан. – Валерий хорошо знал в лицо все семейство.
 - Да, я - Натан Ротстайн!  – с гордостью заявил тот. - Старший сын Ариэля Ротстайна.
    На вид они выглядели почти ровесниками, хотя Натан был на восемь лет старше. Валерий постарался изобразить максимальное презрение.
  - Ты папкин сынок, вот ты кто. Мажор хренов! Сам по себе ты что-нибудь представляешь?
   Судя по тому, что Натан побагровел и поперхнулся, тон был выбран правильно.
  - Да я могу уничтожить тебя в момент…
  - Хер тебе по всей роже и залупу на воротник! Без разрешения папаши ты и пёрднуть не посмеешь. Так что не заливай мне тут. Видел я вас всех… и не раз.
  Несколько секунд Натан Ротстайн обиженно сопел. Потом выдохнул и рассмеялся.
 - Слушай, чувак! А ведь ты мне нравишься. Я привык, что вокруг одни подхалимы. Уже вся жопа болит от их языков.  Пойдем выпьем и потолкуем.
    Сидя на веранде, Натан указал полным бокалом на сломанные ворота.
  - Ты в курсе, что произошло ночью?
  - Я думал, кто-то пустил фейерверк.
  - Ха! Фейерверк… Ты слишком беспечен для человека, стремящегося перевернуть мир.
   И Натан рассказал о том, что ночью к вилле Ротстайнов подъехало несколько легковых машин. Одна из них разбила кованые автоматические ворота. Затем во двор полетели камни и бутылки с бензином. Также нападавшие бросили две газовые гранаты, хлопки которых Валерий и принял за пуск фейерверка. Всё это заняло не более минуты, после чего нападавшие сели в машины и уехали.
  - Как ты думаешь, кто во всем этом виноват? – проникновенно спросил Натан.
 Валерий помедлил немного, подбирая слова.
  - Я ведь не клеветал на вас, верно? Очевидно, это – народная любовь. Уж как есть.
  - Ладно чувак, оставим это. Поговорим о тебе. – Натан, видимо, уже полностью пришел в себя. Он отхлебнул из бокала.
  - Понимаешь, в чем дело. Ты нам нужен здесь и сейчас, сию минуту. Не согласишься работать на нас, черт с тобой. Технологию мы добудем рано или поздно. Ты можешь ускорить темп, только это и важно. Завтра ты будешь уже не нужен, и тебя тут же не станет, усекаешь?
  - То есть, я вам сделаю генератор, и вы меня уберете? – Валерий поднял брови.
  - Если сделаешь, не уберем. – Натан сделал еще глоток. – Зачем тебя тогда убирать? Вдруг ты еще чего-нибудь изобретешь. Таких людей надо беречь. Но не упусти свой шанс. Промедлишь – погибнешь. 
 Валерий вспомнил о надписи, виденной им тогда, в роще.
 - Но если я соглашусь работать на вас, тогда меня уберут русские.
 - Руки у них коротки! – крикнул Натан. Он плеснул в бокалы еще вина. – Пей!
Мы им такое устроим… Будем сбивать их дроны в этом трахнутом гиперпространстве.Устроим в нём трахнутые звёздные войны!
  Он выпил залпом и налил еще. Кончик носа Натана заметно покраснел. Валерий поглядел вниз. У ворот стояли две полицейские машины. Дворецкий в униформе что-то рассказывал. Один из полицейских записывал что-то в блокнот, остальные осматривали пострадавший двор. Валерий оперся подбородком на руки.
  - Я много думал за эти дни… Многое переосмыслил…
  - Ну… и! - подбодрил Натан.
  - Ваши доводы разумны, – проговаривал Валерий. Помедлил немного.– В общем, я согласен.
  - Ну наконец-то. – Натан вручил ему бокал. – Выпьем за холодный разум и безупречную логику!
  - Может, лучше за мировое господство? – поддел его Валерий.
  - Вот! – вскричал Натан громко, - Бинго! Я разгадал тебя, чувак.  Никакой ты не гуманист, а самый обычный кандидат в Наполеоны. И это хорошо. Понимаю таких людей. Не контроль за властью тебе нужен, а так, чтобы это был твой контроль за ней. Верно?
  - Верно, - улыбнулся Валерий.
  - А вот это нет! – отсёк Натан - Об этом и не мечтай! Этого не будет никогда. Заруби себе на носу. Ротстайны правят миром.
 - О кей, - сказал Валерий. И выпил свой бокал до дна.
 Натан мгновенно протрезвел, даже нос его стал обычным, розовым. Тон стал деловым и холодным.
 - Значит так, мистер Нестерофф, когда все будет готово, тебя известят. Соберись с мыслями. С этой минуты ко мне обращаться «сэр». Усек?
 - Да… Сэр.
 - О кей.
Мистер Натан Ротстайн поднялся из-за стола. Поправил безупречный костюм. Взял трость. Хлопнул Валерия по плечу.
 - Бай, мистер Нестерофф.



                Глава 17.
 
   Следующие два дня прошли как-то пустовато. О Валерии как будто забыли. Алла больше не появлялась. Пострадавший Шевроле Бель Эйр уехал куда-то на эвакуаторе. Натан тоже отбыл с виллы. Валерий гулял по городку в одиночестве. Ему никто не препятствовал. Не появлялся больше и квадрокоптер. Всё это было странно. Лежа ночью в постели, Валерий поймал себя на мысли о том, что ему не хватает Оли. Как она сейчас? Позвонить бы ей, да на дворе ночь… Стоп. Это же Америка. Если тут ночь, то в России сейчас самый настоящий день. Валерий вскочил с кровати и взял в руки телефон. Номер он помнил наизусть. Звонок на внешнюю линию через ноль. Рука застыла на полпути. Что он скажет Оле? Я здесь, в Америке, но скоро буду дома? Нет, такое говорить нельзя. Я здесь, в Америке, и решил тут и остаться? Зачем тогда и вовсе звонить? Черт… Валерий положил телефон на стол. Встал у окна. Долго смотрел на море. Потом медленно вернулся и лег в кровать. Кто сказал, что мужчины не плачут? Они плачут, и еще как… Заснуть ему удалось только под утро.
  Проснулся Валерий поздно. Он не ощущал себя отдохнувшим. Настроение было меланхоличным. Теплая ванна не помогла. Завтрак что-то не несли. Чтобы немного ободрится, Валерий встал у окна, сделал серьезное выражение лица и негромко запел на мотив «врагу не сдается наш гордый  Варяг»:
 
Вставай, поднимайся, рабочий народ,
Пора революцию де-е-елать.
Уже разогреты и суп, и компот –
Пора нам, друзья, пообедать!

У него был неплохой баритон. Валерий прошелся по комнате, неся воображаемое знамя. Следующий куплет он пропел уже в полголоса:

А если устанем, и сил больше нет,
И белогвардецы нася-а-адут,
Нам повар отсыплет куриных котлет,
Печёные есть поросята!

Он и вправду немного развеселился. Третий куплет Валерий выдал уже в полный голос:

Давайте, товарищи, все по местам!
Тарелки наполнены су-упом,
Жаркое томится в огромных котлах,
И повар блестит жёлтым зубом!
 
Повторив строфу про жаркое и повара дважды, он начал было одеваться.
Тут послышался громкий стук в дверь. Вместо лакея, приносящего завтрак, в комнату вошел дворецкий. Его лицо ничего не выражало. Он положил на край кровати полиэтиленовый пакет.
   - Ваша одежда, мистер. Вы должны одеться и покинуть резиденцию. У вас десять минут.
  - Что? – не понял Валерий.
  - В ваших услугах больше не нуждаются. Оденьтесь и уходите. Дворецкий повернулся и вышел.
  Валерий вытряхнул содержимое пакета. На пол упали его осенние брюки, свитер и куртка, которые никто не удосужился постирать. За одеждой последовали старые туфли, хранящие на подошвах грязь петербургского вокзала. Одевшись, Валерий помедлил. Дворецкий снова возник на пороге.
   - Идемте, мистер.
   И Валерий пошел. Голова была свободна от мыслей. У починенных внешних  ворот он что-то вспомнил.
  - Сэр! Мне нужно увидеть Эллу. Позовите ее, пожалуйста!
  - Идите, мистер.
Створка ворот приоткрылась, и Валерий испытал легкий толчок. Он оказался снаружи.
  - Сэр! Подождите!
Спина дворецкого быстро удалялась. Валерий медленно побрел по утренней улице. Теплые брюки и грязные туфли тяготили его. Куртку и свитер он нес в руках. Не успел Валерий пройти и полквартала, как рядом остановилась полицейская машина.
  - Сэр! С вами все в порядке?
Двое полицейских взяли его за плечи, быстро обыскали.
 - Я в порядке… Что-то не так?
 - Ваше имя сэр? Где вы живете?
 - Простите, но я ничего не нарушил. Я просто прогуливаюсь.
Да-да просто прогуливаюсь по южному курорту для богатых в теплых брюках, свитере и с курткой в руках. Надо было выбросить их сразу… А живу я вон на той вилле!
  - В нашем городе сэр, бродяжничество запрещено законом, – сильные руки полицейских повлекли его к машине. – Вы задержаны. У вас есть право не отвечать на вопросы. Вы имеете право на адвоката. Вы можете сделать один телефонный звонок.
   Валерий оказался на заднем сиденье машины. Сиденье было обтянуто коричневым кожзамом, вид которого напомнил советские троллейбусы. Задние двери не имели внутренних ручек. От переднего ряда сидений его отделяла перегородка с маленьким окошком. Машина тронулась и медленно поехала. Отчего-то Валерию стало очень спокойно. Приподнявшись, чтобы его лучше расслышали, он спросил в окошко:
  - Будьте добры, скажите, плиз, какое сегодня число.
Полицейские переглянулись.
  - Каков кадр!
  - Фигасе… Ты даешь, укурок! Второе мая! На часах двенадцать пятнадцать. Год, если что, две тысячи двенадцатый. Планета Земля! Копы дружно расхохотались.
  Валерий улыбнулся. Потом тоже засмеялся. Копы перестали хохотать. Тот, что сидел справа, обернулся и сказал строго:
  - Ты попал, парень. За наркоту тебя отымеют по полной программе.
   Валерий смотрел на проплывающие мимо дорогие виллы. Да, конечно. Второе мая. День рождения Гипернета. Сегодня, не позднее двенадцати часов по местному времени он должен был подтвердить свое присутствие в сети. Сейчас уже четверть первого. Тысячи серверов начали свою плавную работу. В кармане копа пиликнул мобильник, пришло сообщение СМС. Тут же тренькнул телефон второго полицейского.
  - Долбанный телефонный спам, - коп достал телефон, - достали своей рекламой. Чего там опять? Какой-то Нестерофф-генератор, Гипернет, инструкция по скачиванию… Что за хрень?
 - И у меня то же самое, Джерри. Какой-то хренов генератор. На кой черт он мне?
 - Запомните этот день, господа! – торжественно произнес Валерий с заднего сиденья. Сегодя день рождения сети Гипернет!  А тот, кто перед вами – создатель Нестерофф-генератора, Валерий Нестеров! Когда будете давать интервью, смортрите, ничего не перепутайте!
  - Слышь, Бак, у него походу крыша съехала. Может, наручники ему надеть?
  - Да ладно тебе. Эй ты, хрен! У нас для таких, как ты, есть прекрасный доктор. Погоди немного, ему всё расскажешь.
   Машина всё ехала и ехала куда-то. Валерий молчал. Он улыбался. Ему все-таки удалось изменить мир. И не прогнуться ни под кого. Скоро о нем заговорят. Всё изменится. В гаражах, на кухнях и в квартирах люди начнут собирать несложное устройство, позволяющее перейти в неведомый мир. Даже если уничтожить интернет, миллионы копий инструкции уже разосланы на компьютеры по всему миру, переданы по СМС. Процесс уже не остановить. Что-то произошло накануне. Что именно? Кто знает… Возможно, элиты сумели как-то договориться.  А может, в российской лаборатории нашелся кто-то более сговорчивый. Он, Валерий, этого уже не узнает. Его списали со счетов. Но это и не важно. Он предусмотрел и такое. Предусмотрел еще тогда, в своей воронежской квартирке, никому не известный одинокий человек обыкновенной внешности. Сильные мира сего! Не пренебрегайте маленькими людьми! Не говорите с ними свысока. Кто знает, что за мысли сидят в их убогих черепных коробках? Да, девяносто пять процентов населения – идиоты. Но бойтесь пяти процентов оставшихся. Бойтесь их. Они знают, кто играет против них. И поэтому будут действовать наверняка. У них предусмотрены все варианты. И самый невыгодный из них, возможно, окажется самым лучшим. Валерий закрыл глаза. Он недоспал сегодня утром, да и перенервничал. Покуда его везут, самое время вздремнуть немного.