Матери посвящается!
(очерк)
Ульяне шёл четырнадцатый год, когда началась Великая Отечественная война. Она была из крестьянской семьи общей численностью восемь человек, которая проживала в большом селе Перелазы. С трёх лет познавшая горькое сиротство, Ульяна рано приняла на свои слабенькие плечи всю тяжесть забот о младших и домашнем хозяйстве. Мать Матрёна – крепкая и красивая женщина подорвала своё здоровье, спасая семейный лён в студёной реке Дороговше, который сорвало и уносило течением. После этого тяжело заболела и умерла. С её смертью в семье пропали уют, внимание и материнская ласка. Они были заменены ежедневным изнуряющим, безрадостным и часто не посильным для ребёнка физическим трудом. При отличном обучении желанная школа, после окончания трёх классов, закрылась для неё – семье были нужны рабочие руки. Тёплые воспоминания и горечь ранней потери матери, любившей семью и детей, останутся на всю жизнь.
Её единственной опорой теперь стал отец Василий – красивый, высокого роста и крепкого сложения мужчина. Он был верующим, грамотным и начитанным человеком, имел доброе сердце и любил детей, но мужские заботы и обязанности не оставляли для этого времени. Полуголодное существование семьи заставляло его браться за любую работу, чтобы выжить. Хороший сапожник, но в условиях отсутствия возможности и материала у крестьян, был вынужден вместо сапог изготавливать основную обувь - лапти. Отец и Ульяну рано научил плести этот ходовой товар и необходимую обувь для семьи. Плели их из липового лыка, используя при этом копыл (колодку), соответствующий размеру ноги, и швайку для подъёма петель. С учётом дефицита липовой коры и всего лишь недельной износостойкости таких лаптей, в основном для плетения использовали верёвки, изготовленные из пеньки конопли.
После смерти Матрёны Василий, понимая, что не сможет один поднять семью, привёл в дом мачеху из соседнего посёлка Дубрежка. Пелагея, засидевшаяся в девках, оказалась злой, тёмной и не грамотной женщиной. Внешне слабосильная, с приземлённой фигурой, но подвижная и острая на язык, она не любила кучу принятых чужих детей, При этом не стеснялась применять мужские маты, а также грубую силу, таким образом, утверждая себя в большой семье. В этих условиях в 1932 году опухла и умерла от голода трёхлетняя сестра Катя.
Тяжёлым испытанием для нищей семьи явилась внезапная, менее чем через два месяца с началом войны, оккупация села немцами, которая продлилась более двух лет. Среди крестьян были и участники Первой Мировой, которые воевали уже с немцами. Теперь они с удивлением отметили высокий уровень технической оснащённости войск противника. Всё это, в совокупности с головокружительными успехами немцев в начале войны, поколебало у отдельных веру в победу над такой силой – часть сельчан оказалась в полиции. Василий, борясь за выживание семьи, в тоже время тайно поддерживал связь с партизанами Полесья, периодически выезжая и доставляя выращенный и приготовленный табак. Спокойная вера отца в тяжёлое, но победное завершение войны, удивляла многих и в том числе Ульяну. Являясь старшим, он собрал пятерых братьев и убедительно разъяснил им, что лучше погибнуть, чем идти в услужение к немцам и против своей Родины.
После освобождения села 3 октября 1943 года состоялся призыв в Красную армию. Шестеро братьев Поленков, в том числе Василий, стояли в одной колонне, построенной на южной оконечности села. Из них только Иван был обут в разбитые ботинки, остальные – в лаптях. Для Василия, которому исполнилось 47 лет, это была уже третья война. Ещё в Первую мировую он, будучи фельдфебелем, получил тяжёлое ранение, а после войны пять лет страдал малярией. В Гражданскую войну - ушёл добровольцем.
Крики, слёзы и громкий женский плач стояли над длинными шеренгами, кажется уходившими за горизонт, разношёрстных и в основном обутых в лапти людей. Дорожная пыль, поднятая уходящими в направлении соседнего села Летяхи призывниками, долго висела в воздухе. Уход отца явился самым тяжёлым испытанием для Ульяны - он был последней опорой и надеждой. Без него стало невыносимо трудно и душевно больно. Отец – человек тонкого склада души, частенько чутко реагировал на переживания и проблемы дочери, поддерживая её и защищая от нападок мачехи.
Самый многочисленный за годы войны призыв оказался и самым трагичным. «Отсидевшиеся» в оккупации и приняты были в боевых полках соответствующим образом. Основная масса оказалась на передовой без подготовки и экипировки. Не имея опыта, не обстрелянные, плохо вооружённые, даже не снявшие крестьянских лаптей они были брошены в пекло боя — умереть или уничтожить врага. В октябре-декабре 1943 года их тела приняли реки Сож. Днепр, Друть, низменности и леса в окрестностях Жлобина и Рогачёва. Погибло около тридцати процентов от числа призванных в этот период. По оценке участников боёв и жителей деревни Хальч во второй половине октября 1943 года вода в реке Сож была красной от крови бойцов, брошенных на её форсирование. Война кидала людей, как дрова в костёр - в кровавый водоворот боёв, выплёвывая взамен извещения о гибели, без вести пропавших или, возвращая инвалидами.
После ухода на войну мужчин призывного возраста, деревни ещё больше опустели и притихли - как вымерли. Известий и писем от ушедших не было. Ульяна всё чаще, с теплом и щемящим чувством одиночества, вспоминала время, когда отец был рядом. Василий – выходец из семьи в одиннадцать человек, впитал лучшие качества своих родителей – отца Фёдора и матери Анны. Он любил, даже в тяжёлые годы лихолетья, собрав братьев, совместно отвести душу в семейном хоровом исполнении хороших народных песен.
Бои шли в восьмидесяти километрах от села – на подступах к Гомелю. Общая информация об обстановке на фронте доходила и до жителей. Она была тревожной - тяжёлые сражения, большие потери. Стали приходить похоронки. Мирных людей особенно зацепила за душу и сердце информация, что их родные воюют не одетые, не обутые и полуголодные. Сердобольные женщины организовали группу добровольцев из девчат для похода к линии фронта. Собрали нехитрые продукты: хлеб, сухари, сало, молоко и кое-что из одежды. Пошла с ними и Ульяна, чтобы навестить отца Василия. С собой прихватила сплетённые ею для отца верёвочные лапти сорок третьего размера. В них она вложила тепло души, свою любовь и уважение к самому близкому и родному человеку. Переживания за отца, боль и надежды, слёзы, падавшие на лапти, сопровождали их изготовление.
Ушли спозаранку. Дорога была длинной и местами грубо изрыта язвами войны, на дне которых ещё сохранились небольшие лужи маслянистой воды. Погода стояла знойной. Трава поникла и пожелтела, деревья покрылись за прошедшее лето пыльной сединой. По лесным массивам, на подступах к реке Сож, увидели скопления войск. Найти своих родных не удалось - никто не смог сказать, где они находятся, предположили, что уже ушли в бой. Тревога чувствовалась во всём. В направлении Гомеля гремела канонада. Земля вздрагивала под жуткий вой реактивных снарядов. К вечеру уставшие, голодные и растерянные встретили группу мужчин в полувоенной форме. От остальных они отличались порозовевшими лицами и запахом спиртного. Даже их плутоватые взгляды и воровское поведение, с оглядкой по сторонам, не насторожили доверчивых деревенских девчат. Расспросить о своих отцах уже не успели — были обобраны и заперты в старую баню. Напуганные, они проплакали всю ночь. На их стуки и крики никто не отзывался. Снаружи, от порывов ветра, шелестели деревья, да слышны были отголоски войны. Утром повезло - их освободил офицер, проверявший своих подчинённых. Он внимательно и озабоченно пытался выяснить - смогут ли они узнать мародёров, обещал разобраться, а виновных расстрелять. Девушки поблагодарили его, а затем поникшие и молчаливые пошли обратно домой.
Возвращение было тяжёлым и досадно обидным. Так и не смогла Ульяна увидеть отца, передать продукты и сплетённые ею лапти. На душе было тяжко и унизительно от пережитого, а дома ждала мачеха и жёсткий спрос за не выполненное задание и пропавшие продукты. У города Ветка истоптанные лапти на ногах Ульяны развалились – пришлось одеть большие, приготовленные для отца.
В дальнейшем от сослуживцев стало известно, что рядовой связист управления 197 стрелковой дивизии Поленок В.Ф. смог сменить неоднократно чинимые лапти на изорванные ботинки 30 ноября 1943 года. В этот тяжёлый день боевые друзья уговорили Василия снять их с погибшего у деревни Старая Рудня, Буда-Кошелёвского района, Гомельской области брата Ивана. Телогрейку и валенки получил только в первых числах января 1944 года, а 12 января 1944 года был убит, с катушкой телефонного провода за спиной, западнее деревни Красногорье, Стрешинского района, Гомельской области. Брат Пётр пропал без вести. Из шести братьев Поленков вернулись с войны только трое: Яков и Афанасий – инвалидами, Григорий – раненый и контуженый.
Все они свято выполнили наказ старшего брата, проявив мужество, отвагу и стойкость в борьбе с фашизмом за своё Отечество.