Из сборника "Воспоминания. о.Наргин Зёюк-Зиря)"
«Как часто ласковая муза...
Она меня во мгле ночной
Водила слушать шум морской,
Немолчный шёпот Нереиды...»
А.С. Пушкин
Немало лет минуло с той поры, когда я в 1959 году волею судьбы оказался средь Каспийского моря на скалистой глыбе-островке, наименованной в далёком прошлом «Бёюк-Зиря», а во времена Петра I «Наргин». На нём я и нёс солдатскую службу до конца 1962 года в полку ПВО. Разумеется, я ни сном ни духом не знал тогда архаичной истории этого островка. А древняя история его такова:
В каменном теле глыбы-островке известный писатель и просветитель Аббаскули Ага Бакиханов в доказательство затопления много веков тому назад зоны между Баку и Бёюк-Зирей привёл найденные им следы колеи двухколёсных арб.
Путь этот вёл, согласно исследовальским материалам историка Сары Ашурбейли, вдоль острова к Шиховой деревне и Шиховой косе, конечной точке южного берега Бакинской бухты.
Свидетельства тому обнаружил также российский академик Ленц во время посещения Бёюк-Зиря в 30-х годах. Остров был необитаем, однако Ленц заметил на нём следы построек, колодцев и некоторые углубления, выбитые в скале. Ленц писал - «По-видимому, когда-то на месте острова и территории бухты было древнее поселение, которое в связи с повышеннием уровня Каспия было затоплено. Морской берег был значительно дальше, там, где сейчас остров Бёюк-Зире - Наргин, отделившийся от материка».
Николай Кондраков, шахтёр с Донбасса, мой сослуживец, ставший другом, казалось, знал всё от времён Гомера, и о Наргине. Как ни странно, но он, не умеющий плавать, любил море, и знал о нём то, что мне и во сне не снилось. Бывало, он усядется на валун, в морскую даль, прищурив глаза, всматривается.
- Колька, - спрашиваем мы у него, - что ты таращишься в воду, как на голую девку?
А он:
- Я то вижу. В шахте в потёмках лазил, так что зрение у меня обострилось до орлинного. Я в потёмках насобачился книжки читать мудрёные, а вы и на свету как кроты слепые. Вам бы только пожрать да поспать, и письма дурацкие девкам пишете как под копирку : «Я служу в войсках ПВО, оттого и морда Во! И жопа Во!» Я ваши письма насквозь вижу и читаю. Не даром вы меня почтальоном сделали. Вот ты, ПашА, морда твоя молдаванская, что ты по всем хуторам, кишлакам и аулам пишешь на конвертах «Жду ответа, как соловей лета»?! Хоть бы раз написал, что-нибудь романтичное. Для девок это же слаще мёда.
- Колян, - говорит Паша Швец, - даю тебе пять пачек сигарет «Памир», а ты мне напиши образец письма.
Колька, как заядлый курильщик и хохмач, согласился. И понеслись по долинам и по взгорьям, по всем закоулкам нашей необъятной Родины письма, полные колькиной фантазии, в письменном исполнении младшего сержанта «Паши» и его помошника по написанию писем под копирку ефрейтора «Кеши» - Женьки Кулера.
В приветственной части письма менялись лишь имена девушек, жаждавших солдатской любви, а так всё как Колька однады написал:
- Здравствуй моя далёкая подруга (Имя). Тебя интересует где я служу, отвечаю – в тридевятом царстве, в тридесятом государстве Бёюк-Зиря. Это на Каспийском море, где в серебрянных пещерах на дне у скалистого берега живут и развлекаются музыкой и танцами дочери морского бога и его жены, морские нимфы. Видеть их не каждому дано. Я стал их видеть после твоего письма, когда стоял в карауле. И случилось то так: вчера стою в карауле. Вдруг вижу, стоит на берегу какой-то дед, в море смотрит. Я как заору:
- Стой! Ни с места! Шелохнёшся, стрелять буду!
А он и без того стоит, как вкопанный. Подхожу и спрашиваю:
- Ты откуда и чего тут, дед, делаешь?
А он:
- Не омрачай моего чела.
Я весел нынче.
Побоку дела!
Жду дочерей своих на праздник званый,
Дорид прелестных, граций моря.
Ни на Олимпе, ни у вас, нигде нет равных их
Игрищам в воде.
- Ты мне, дед, зубы не заговаривай. - и я передёргиваю затвор карабина.
- Ты, что слепой? - говорит дед. - Смотри. Они перелетая и садясь верхом со спин драконьих на коней Нептуна, плывут в безудержности юной, ныряя в глубь и носятся кругом. Они слились с водой так воедино, что пена носит их, как паутину.
Смотрю я на деда и думаю – придурка с берега на мою голову принесло. А он продолжает, указывая пальцем:
- Вот, показавшись из-за их голов и Галатея по верхАм валов в Венериной жемчужной колеснице, на цельной раковине стоя, мчится. Свой выезд, Бёюк-Зире, и все затеи Венера завещала мне и Доротее. Так что ступай, солдатик, отсель прочь. В приятный час мой встречи с дочерями, не хочется мне гневаться на вас.
- Дед, я вижу, что у тебя не все дома. Ты хоть скажи как звать тебя.
- Нерей я. Отец всех нереид каспийских. А мать их, моя жена Дорида.
- Дедусь, а могу я на ваши затеи пригласить свою подругу (Имя)?
- Пусть приезжает.
- Дорогая (Имя), я жду тебя, приезжай. Когда приедешь, найди на берегу нашего почтальона Кольку Нерея. Он тебя доставит в наше царство-государство.
И уже на следующей неделе на Приморском бульваре Баку толпы девчонок из всех республик Советского Союза разыскивали Кольку Нерея, умоляя его устроить свидание с Наргинским ПашОй - Пашкой Швецом.