Прямой эфир

ПРЯМОЙ ЭФИР

I

Прямой эфир динамично переходил из вечернего в ночной. Был небольшой перебор, но режиссер, имея запас времени в сетке вещания, не прерывал интересную дискуссию. Член правительства убедительно отстаивал последнее постановление. Ведущий, известный телевизионный и всеми узнаваемый мастер, глава гильдии, профессионально держал накал передачи. Телефоны прямой связи со студией были просто раскалены. Рейтинг передачи, как всегда, был высок. Когда, наконец, две скрещенные руки помощницы появились за камерой, ведущий, со свойственной ему сдержанностью, но решительно, прервав дискуссию, окончил передачу и, улыбнувшись, попрощался со зрителями. Пюпитры в студии постепенно гасли, и все вздохнули облегченно. Публика, участвовавшая в передаче, шумно обсуждала услышанное, не расходилась.
– Юрий Львович! Юрий Львович, – услышал ведущий голос своей помощницы Нади.
– Да, Надюша! Как все прошло?
– Классно, как всегда, Юрий Львович! – Запыхавшись, Надя буквально подбежала к нему и перешла вдруг на шепот:
– Вас ждет Аркадий Матвеевич!
– А что, он еще в студии?
– Да! И, вы знаете, не в духе.
– Вот как! Тогда спешу, – и Юрий Львович направился в сторону кабинета главного редактора.
В кабинете главного редактора был участник передачи, член Правительства, Легонин Андрей Андреевич. При появлении Юрия Львовича, разговор был прерван, и оба они обратились к вошедшему Юрию Львовичу. Повисла пауза.
– Аркадий Матвеевич! – Я весь во внимании, – Юрий Львович сел в кресло напротив члена правительства.
– Послушай Юра! Вот Андрей Андреевич высказывал упреки в наш адрес. Уж больно жестко ты обошелся с ним.
– Ну! Я только заметил некоторую неуместность в тоне Юрия Львовича, в его неоправданно острых вопросах в мой адрес, – вступил в беседу член Правительства. – Правительство делает все от него зависящее и старается выполнить обещанное, – продолжил он.

– Но, помилуйте, уважаемый Андрей Андреевич! Мы заранее договорились о направлении передачи, цели вашего присутствия, напротив, я был, как никогда, сдержан. Ведь тема-то затрагивает всех, все население России.
– Да, верно, Юрий Львович. Но зачем было педалировать наши промахи и, заметьте, по совершенно стихийным обстоятельствам. Природа еще ждет своего Мичурина. А?
– Не дай Бог, чтобы вновь появился подобный Мичурин. А я думаю, что и это можно было спрогнозировать, – Юрий Львович посмотрел на главного редактора. Тот развел руками и произнес:
– Уважаемый Андрей Андреевич! Думаю, что мы учтем ваши замечания. Простите нас. В полемическом задоре бывает и не такое.
– Да, разумеется! Мне было очень приятно встретиться с вами, Юрий Львович вот так, в живую. Очень люблю ваши репортажи и программы. – Член Правительства встал и, пожав руки, и Юрию Львовичу, и Аркадию Матвеевичу, распрощался.
– А ты молодец Юра! Хорошая передача, злободневная, отличная! Но замечание все же учти. Над нами, знаешь ли, ох как много народу. Вот и приходится дипломатничать.
– Прости, Аркадий, я не чиновник. Я журналист. И если иногда и позволяю себе заострить вопрос, то, поверь, для дела. Пусть автор сотворенного сам ответит народу. Это полезно.
– Полезно, полезно Юра! Но не безопасно. Ну да ладно, пронесет, и не такое бывало.
Не пронесло.
Интересная передача, по техническим причинам была выведена из сетки вещания сначала на две недели, затем на месяц, а потом…
– Юра, ну что ты так переживаешь? – в который раз Марина Сергеевна, жена Юрия Львовича, успокаивала мужа.

– Я не переживаю, Марина. Я недоумеваю глупости осторожных и несмелых людей. Редакция буквально завалена письмами телезрителей, а он, главный - ноль внимания.
– У него есть негласное указание, Юра.
– Вот, вот! Телефонное право непобедимо.
– Увы, Юра. Брось. Займись репортажами. Ты ведь отличный репортер. А?
– Придется, Марина, подождать еще немного, может быть появится смелость у Аркадия. Я его знаю давно. Он человек неглупый, но не очень решительный.
– Ты прав, Юра. Пойдем ужинать. Ребята проголодались, да и нам неплохо было бы подкрепиться.
За столом пришло отличное настроение, много шутили. Дети не должны знать о неприятностях. Таково правило семьи. И оно, как всегда, соблюдалось.
Пришел август. Юрий Львович подумал о коротком отпуске, о поездке в глушь, деревню, к реке, в лесную сторону его родного края. Все забыть, хоть на неделю. Жена радостно поддержала предложение, дети обрадовано обсуждали будущее пребывание в деревне, которую знали с измальства и любили. Стали собираться в дорогу.
– Пап? – обратился старший сын Станислав, подросток пятнадцати лет, к Юрию Львовичу, – а ружье возьмем?
– Возьмем, сынок. Поедем на охоту, по зорьке.
– Вот здорово! – и Станислав побежал делиться радостью с младшим братом, Игорьком.
Марина Сергеевна была счастлива. Муж перестал быть в плену своих дум. Уже давно молчавший телефон вдруг ожил. В первый миг образовалась пауза. Юрий Львович медлил брать трубку.
– Юра! Ответь! – Марина Сергеевна взволнованно обратилась к мужу.
Тот помедлил, но включил мобильник.

– Да! А, это ты, Дон! Вот тебя я не ожидал услышать! Ты где? У себя. А что случилось? Нет, нет! Пока ничего. Идет перегруппировка сил. Будем делать другую программу. Время, время! Его всегда не хватает… Да-а-а! Ну, знаешь, это неожиданно. Лестно, конечно, но надо подумать… Нет времени? И у тебя тоже… Хорошо. Недели достаточно? Как раз хватит поехать в деревню… Да, с семьей… Передам, передам! И тебе большой привет от нее, и Сааре передай наши поздравления… О, получить программу сложно, даже у нас! Хорошо. Позвоню, – и Юрий Львович отключил мобильник.
– Тебе привет от Дона Найвила, Марина! Вот, предлагает совместную работу. Узнал, что я сейчас не у дел.
– Спасибо, Юра! Но почему не у дел? Творческий отпуск и всего-то.
– Да! Ты права. Но просит убедительно. Договорился со своим шефом. Артур Чен серьезный человек. Видимо, дело стоящее. Дон не будет напрасно звонить. Надо подумать. Ну да ладно! После деревни. Есть еще время.
– А что Саара?
– Получила программу. Молодец! Хватка отцовская. Узнаю Дона.
– Хорошо. Вот увидишь, и у тебя все устроится, – Марина Сергеевна обняла мужа. – Я верю в тебя, Юра!
– Спасибо, родная! – и они вместе пошли в гостиную.

II

«Почему так быстро пролетело время в этом родном и тихом уголке? Сколько же здесь воздуха, свободы! А эта речушка с песчаными отмелями на извилистых поворотах! Как хорошо, но как все быстро окончилось. Снова дела или вернее безделье, неизвестность будущего и ожидание, ожидание. И утешения подождать, не торопиться, все уладится, успокоится, устаканится, наконец, как выразился второй оператор, очень хороший оператор и человек». Вот какие мысли мучили Юрия Львовича с самого раннего утра, последнего дня этого короткого и неожиданного отпуска.
– Полежи, Юра, еще рано.
– Маришка, пора вставать! Надо позвонить кое-куда, все-таки прошла неделя. Может быть…
– Все будет хорошо, вот увидишь! – успокаивает его жена. Я верю в хорошее.
– Пойми, одной веры сегодня мало. Надо действовать. Мне уже надоело это двусмысленное состояние. Пойми меня, Маришка! – Юрий Львович встает и уходит к реке. Раздевшись, бросается в воду и плывет, плывет, отдав себя на волю течению. Потом возвращается берегом, немного уставший, но бодрый и свежий.
Первый же звонок Наде не дал ничего хорошего.
– Юрий Львович, – оправдывалась Надя, – полная тишина. Все, как воды набрали в рот.
– Брось Надюша, – успокаивает ее Юрий Львович, – подождем, все уладится.
– Ой! Нет! Здесь полная перетрубация. Пришли новые люди. Что-то делят. А что делить-то? Аркадий Матвеевич хмурый, неразговорчивый. Сетку вещания режут и шьют каждую неделю!
– Потерпим, Надюша. Привет нашим, ты знаешь кому. Пусть не разбегаются. Буду звонить, – и Юрий Львович, отключив телефон, задумчиво пошел к столу, где уже завтракала вся семья.

– Юра! Ну что там?
– Все тоже Марина, все тоже. Давай завтракать. Пустое. Продолжаем отдыхать. Да, ребята?
– Да, папа, – оба сына радостно отвечали ему.
– Вот и хорошо! – улыбнулся Юрий Львович и подмигнул жене. – Все отлично! Все хорошо! – Марина Сергеевна ответила ему милой улыбкой.
К вечеру стали собираться, загружать вещи в машину. Настроение было отличное. Ребята сели на заднее сидение, Марина Сергеевна рядом с водителем.
– Поехали! – бодро воскликнул Юрий Львович, и машина тронулась. Уже выезжая с проселка на шоссе, Юрий Львович оглянулся, как бы прощаясь с деревенькой, рекой и тихой среднерусской природой.
– А хорошо погуляли, да? – спросил он.
– Да папа, хорошо. Вот бы еще, – ответил Станислав.
– Хорошего понемножку, Стасик. А ты что притих, Игорек?
– Я ничего, папа. Мне тоже понравилось.
– Мы все довольны, Юра. Все было хорошо! – Марина Сергеевна благодарно посмотрела на мужа.
Городское жилье осваивали после отлучки, как незнакомое, будучи еще в плену сельской жизни.
Ночью позвонил Дон Найвил.
– Юрий! Это Дон. Прости, что поздно, у вас уже ночь. Но дело не терпит отлагательств. Какое решение ты принял?
– Дон, дружище! Ничего, ничего! Так что там ты придумал на этот раз? В чем суть? В двух словах.
– В двух не получится. Но вкратце: передача на сорок-пятьдесят минут с места событий в виде диалога с простыми людьми по главным вопросам, которые волнуют всех. Коротко, динамично, с привлечением простого народа в прямом эфире. Типа наших «мостов», помнишь.

– Да, Дон, помню. Что я должен делать сейчас?
– Что? Дать согласие, это первое, второе – по получении проекта контракта – подписать его. И третье – срочно прилететь ко мне в Денвер. Будем работать. Идет?
– Заманчиво. Я тебе перезвоню утром.
– О’кей, жду, Юрий. До скорого!
И уже до утра не было сна. Перебрали с женой десяток вариантов. Все сходилось к поездке.
– Пойми, Марина, я без работы не могу. А предложение Дона Найвила сейчас наиболее предпочтительно. Да и финансовая сторона, как я догадываюсь, будет хорошая.
– Юра! Тебе решать. Я не против. Поработай там.
– Поедем со мной, Марина?
– Юра! Как? Детям в школу в сентябре.
– Да-а-а! Ты права.
– Поезжай, поезжай! Я привыкла к твоим долгим отлучкам. Предложение действительно кстати, Юра. А там посмотрим.
Поездка становилась реальностью.
Утром, позвонив Дону Найвилу, Юрий Львович дал свое принципиальное согласие.
– Юрий! Я передам тебе по электронной почте проект контракта, посмотри. Думаю, что он тебя устроит. Сообщи свои замечания и с Богом! – Дон отключился.
Войдя в интернет и посмотрев почту, Юрий Львович распечатал послание Дона Найвила. Контракт, действительно, был отличным. Ответив Найвилу по электронке, Юрий Львович совершенно успокоился.

Вторая половина дня прошла в студии, куда он пришел поговорить с Аркадием Матвеевичем, повстречаться со своей группой и сообщить о принятом решении.
– Ну, что, Юра! Ты остаешься у нас в штате. Ну, к примеру, творческий отпуск, а? – Аркадий Матвеевич держит паузу.
– Спасибо, Аркадий. Но это лишнее. Ты лучше сохрани группу. Отличные ребята.
– Да, да! Знаю. Постараюсь. Не волнуйся. Вот какие времена настали, – добавил он и посмотрел в глаза Юрию Львовичу.
– Аркадий! Нет проблем. Я все понимаю. Какие могут быть обиды? Но и ты пойми меня.
– Спасибо Юра! Понимаю. Удачи тебе, – и они попрощались.
Встреча с группой была более сердечной. Все желали Юрию Львовичу успеха, там в Штатах.
– Вот здорово! – восхищалась Надя. Снова, как восемь лет тому назад. Помните? А какие были «мосты». Вся страна сидела у телевизора. Вот это был рейтинг!
– Да, Надюша, было, было, – улыбался Юрий Львович, а на душе скребли кошки. «Что будет с ребятами? Как они выживут в этой обстановке?» Обнялись и дали друг другу слово снова собраться на новой передаче. Были и слезы.
– Спасибо, друзья! Я скоро вернусь, и мы сделаем такое!
– Сделаем, сделаем, Юрий Львович! – Надя обняла и поцеловала его. «Надо уходить», подумал Юрий Львович, «иначе сам расплачусь».
Оканчивался плодотворный отрезок его творческой жизни. Надо было все начинать сначала, на другом месте. Вдали от родины. Как там все сложится? Трудно? Но интересно! Вперед!

III

В аэропорту Денвера пройдя все формальности, Юрий Львович искал глазами Дона Найвила, обещавшего его встречать. Но Дона не было. Юрий Львович дождался своего багажа и снова, буквально обшаривал глазами зал прилета. Увы! Тут он обратил внимание на молодую, очень красивую женщину, которая смотрела на него и улыбалась. К чему бы это? Подумал Юрий Львович. А как эффектна! Женщина держала букет цветов и продолжала улыбаться ему. А он, стесняясь, мельком бросал взгляды на нее и наслаждался этой красотой. Что-то вдруг произошло, и Юрий Львович, не желая этого, пошел в сторону этой молодой красавицы. Какая-то сила просто вела его к ней, а она, подавшись вперед, протянула ему букет цветов, и свободной рукой обняла его за талию, решительно привлекая к себе.
– Юрий, я так рада! – и все это на чистом русском языке. Юрий Львович совершенно растерялся.
– А мы разве знакомы?
– Я Саара, Юрий! Неужели вы меня забыли?
– Са-а-ра! Саара! Не может быть! Вот та маленькая проказница, которую я оставил восемь лет тому назад! И мы уже на «вы»?
– Нет, нет, Юрий! Это я от волнения. Я так рада! Папа просил встретить тебя. Он на совещании у Артура. Я так рада! Я так рада! Можно тебя поцеловать? – И не дожидаясь ответа, Саара целует Юрия Львовича прямо в губы. Тот совершенно балдеет.
– Саара! Саара! Глазам не верю! Да ты просто красавица.
– А! Вот, наконец, заметил меня. – Саара берет Юрия Львовича под руку. – Идем, идем. Моя машина внизу в паркинге. Скорее, скорее. Мы должны успеть встретиться с Артуром после совещания. Время не ждет. И папа тоже.
– Узнаю напор Дона! Это у вас семейное? Да?
– А ты совершенно такой же, Юрий. Боже, Боже! Как я тебя любила! И сейчас не верю, что это ты!

– Я, моя девочка! Помнишь, как я тебя называл?
– Помню, Юрий. Я все помню! – Глаза Саары сияли!
Она, совершенно свободно ориентируясь в городском движении, уверенно вела машину. Они успели к концу совещания попасть к Артуру Чену. Тот, широко улыбаясь, отчего его восточные глаза, казалось, совершенно закрылись, обнял Юрия Львовича за плечи.
– О! Юрий! О’кей! Все хорошо! – последнее по-русски. Рад, что мы снова вместе. Дон придумал хорошую передачу. Поработаем!
– Да, Артур, поработаем, – улыбаясь, ответил Юрий Львович.
– О’кей, тогда за дело, – и они, вместе с Доном Найвилом в течение часа досконально прошли по структуре будущих передач. Вопросов было больше, чем ответов.
– Господа! Дело серьезное. Вложены значительные средства. Все зависит от вас. Желаю удачи! – подытожил беседу Артур Чен.
– Спасибо, Артур, – Юрий Львович пожал протянутую руку.
– До встречи, Юрий.
– Ну, как долетел? Как настроение? – Дон Найвил улыбался.
– Настроение боевое, Дон. А вот сюрприз ты приготовил мне великолепный – Саара! Я ее не узнал. Просто красавица!
– Да! Мне она тоже нравится, Юрий, – Дон улыбнулся. – Ах! Как она тебя ждала! Цени это!
– Оставил, шестнадцатилетнего подростка, а нашел великолепную женщину! – продолжил Юрий Львович. – Просто прелесть!
– Да не влюбился ли ты? – пошутил Дон Найвил.
– В такую нельзя не влюбиться, Дон!
– Берегись, Юрий. Она, по-моему, к тебе неравнодушна. Остался восторг подростка перед зрелым мужчиной.

– Не замечал раньше, – Юрий Львович задумался. – А как у нее дела? – перевел он разговор на деловую тему.
– Отлично, Юрий! Делает передачу. По-моему – хорошую передачу. Руководство ею довольно.
– Очень рад, Дон. Молодежь подрастает. Вот и Саара уже взрослая женщина. Как быстро летит время!
– О, Юрий, ты прав. Время – деньги. Нам надо торопиться. Подвезу тебя в твой отель, где ты будешь жить. Это тот, где ты уже живал прошлый раз. А вечером – милости прошу, к нам. Мы с Саарой будем тебя ждать.
– Отлично, Дон. С удовольствием буду у вас.

Вечер. Вечер воспоминаний, вопросов, радостных и не очень ответов.
– А что у вас? Мы, конечно, в курсе, но услышать из уст участника событий – это особенно интересно! – Дон Найвил весь во внимании. Саара более сдержана и только глаза ее продолжают сиять. Сиять каким-то непонятным блеском.
– Папа! Дай Юрию отдохнуть от перелета.
– Да, да, Саара! Прости, Юрий. Еще поговорим об этом.
Вечер в радушной семье продолжался и продолжался. Юрий Львович вдруг почувствовал себя теплее, как будто он со своими старыми друзьями, там, в России. Да и верно, друзья были старыми, вот только Саара вызывала чувство, объяснить которое Юрий Львович не мог. Незнакомая молодая женщина, красота которой смущала тем, что он знал ее еще подростком и ждал, почему-то увидеть такой, но увидел другую, еще незнакомую, но родную и близкую. «Господи», думал Юрий Львович, наблюдая за Саарой, «какая очаровательная женщина. Кто она? Откуда? И та ли это Саара, которую он знал раньше? Нет! Другая, но еще прекраснее». Что-то влекло его к ней. Что? Какая-то тайная сила, которую он раньше не замечал в себе.

– Саара! – отвлек Юрия Львовича от своих мыслей Дон, – отвези гостя в его отель.
– Хорошо, папа, с удовольствием.
– О нет, нет! Я возьму такси, – Юрий Львович посмотрел на Саару. – Не беспокойся, моя девочка! – от этих слов щеки Саары запунцевали, глаза еще больше засияли, и она робко посмотрела на Юрия Львовича.
– Юрий, я сделаю то, что просит папа! – сказала с волнением в голосе.
– Да, Саара, прошу тебя. Доставь его целым и невредимым! Он мне очень нужен будет завтра и дальше. Столько дел.
Уже, прощаясь в машине у отеля, Саара снова обняла Юрия Львовича и поцеловала.
– Что-то я сегодня невоздержанна, Юрий.
– Ничего, Саара! Мне приятно твое внимание. Уже поздно, не приглашаю в мое холостяцкое жилище. Сходим на неделе куда-нибудь. Выберешь сама. Хорошо?
– Хорошо, Юрий, бай, – и Саара с места рванула машину.

Какая женщина! Вот тебе и девушка, которую я знал раньше. Ах! Молодежь, молодежь. Что там сказал Дон? Пошутил, конечно. А может быть, и нет? Какая женщина! С такими мыслями поднимался к себе в апартаменты Юрий Львович. Начинался новый этап его жизни. Каким он будет? Уже засыпая, он видел Саару, новую, незнакомую Саару и ее глаза, полные восторга, и в груди у него щемило от чего-то так радостно, приятно и необычно.

IV

Работа полностью захватила все мысли и время. С Доном Найвилом отрабатывали структуру передачи, круг вопросов, возможные ответы участников, реакцию ведущих и временн;ю шкалу. Пока получалось аморфно, время утекало, динамики не получалось.
– Давай перекрестными вопросами, – продолжил Юрий Львович. – Понимаю, что появятся неожиданности, но это и есть пружина. Представь, что ответ неожидан. Тут важна реакция ведущих. А как я знаю, у нас уже есть опыт. Но зато все органично. Трудновато, но стоит попробовать.
– Пожалуй ты прав, Юрий, – Дон улыбнулся. – Думаю, что это правильный ход. Только ты поработай над последними, ну, скажем, полугодичными изданиями наших газет и журналов. Я подберу их тебе. Это очень важно, что бы ты был в курсе наших дел. Да и самому поможет чувствовать себя увереннее. Да! Обрати внимание на высказывания Президента, его чиновников, конгрессменов. Они часто не совпадают, вот тебе и фабула.
– Спасибо, Дон! Так и сделаю, – Юрий Львович посмотрел в окно.
– Да, ты прав, Юрий, – откликнулся Дон, – уже поздно, пора заканчивать. Отдыхай. Может поедем к нам?
– Спасибо, Дон! Неудобно. Давай в другой раз.
– Ну, как хочешь.
– Привет Сааре!
– Передам! Обязательно передам, Юрий, – и Дон Найвил внимательно посмотрел на Юрия Львовича. В умных глазах Дона было что-то, чего Юрий Львович не ожидал: «немой вопрос, догадка, испуг отца и необъяснимое желание знать. Но что?» Юрий Львович не догадывался. «Саара дружна с отцом. Возможно, она поделилась, нет, намекнула ему на свои чувства, а может быть, все это я придумал. Что-то я много думаю о Сааре. Но это сильнее меня. Просто загадка, а не женщина. Но как смотрел на меня Дон. Фу-у-у! Совсем обалдел. Отдыхать, отдыхать! И обязательно выпить крепкого».

Уже у себя, в апартаментах Юрий Львович так и сделал. Но успокоения не получилось. Наоборот! Он спустился в холл и заглянул в бар. Народу было немного. Подсев к стойке, Юрий Львович заказал джин. Знакомый бармен принес бокал с джином, лед и бутылочку тоника. Юрий Львович опрокинул разом джин и в глазах бармена увидел удивление.
– О’кей! Проблемы? Еще порцию?
– Нет, нет! Все ол райт, Мартин.
– Тогда женщина?
– О! Да ты психолог, Мартин! Да! И, я тебе скажу, такая!
– Смелее Юрий! Женщины любят решительных. А ты, как я знаю, не из робкого десятка. Помню твои передачи. Как ты тогда осадил того фермера. Бедняга на людях не мог появиться. Все смеялись над ним. Ты, Юрий, парень о’кей! Все будет хорошо!
– Хотелось бы! Ну, я пошел, – и Юрий Львович покинул бар.

Пришло время первой передачи. Бригада выехала в маленький, чистенький, тихий городок за километров сто от Денвера. Местный зал для приемов стал на время студией. Его остекленная стена раскрывала городской парк, маленькую площадь и прилегающую улицу. Собралось человек восемьдесят. Приглашали всех желающих. Но.
– Дон! А где же публика?
– А это она, Юрий. Больше не будет.  Я знаю этих провинциалов. Их растормошить нельзя. Но мы попробуем. Это тоже интрига! Растормошим?
– Постараемся, Дон. А как получится – увидим.
Передача началась. Дон Найвил поздоровался с присутствующими в зале, с телезрителями, представил своего партнера Юрия, напомнил, что Юрий уже вел передачи в Штатах и что этой передачей открывается целый цикл передач, где мнение народа, присутствующих, будет главным. Россия – свободная страна, продолжил Дон, и очень важно, как она будет развиваться дальше. И как видится наша страна сегодня глазами русского, уже бывшего в ней раньше.
– Вот вы, что думаете о вашем мэре? – обратился Дон к молодой женщине сидевшей перед ним в первом ряду. – Оправдал ли он ваши ожидания? Вы голосовали за него?

Женщина от неожиданности растерялась и пыталась только выхватить микрофон у помощника, который его не отдавал. Образовалась пауза.
– Эдди, дайте микрофон. Ей будет удобнее, – попросил Дон своего помощника.
Женщина, получив микрофон под улыбки рядом сидящих, выпалила:
– Люис Дуглас хороший мэр! Он всегда со мной здоровается!
– И как часто? – бросил реплику Дон Найвил.
– А как я прохожу мимо мэрии, а он сидит в своем кабинете. – Публика в зале тихонько ожила.
– И это вас вдохновляет, – продолжал Дон.
– Да! Люис обещал снизить общественные затраты и я ему верю. Зачем платить за мусор, если его нет.
– Так его нет, видимо, потому, что кто-то его убирает.
– Я не знаю. Я верю, что любезный человек сдержит свое обещание. – В зале прошел смешок. Присутствующие стали поглядывать на прозрачную стену, где собралась толпа любопытствующих, и где появился сам мэр.
– А вот и сам мэр, как я понимаю. Хорошо бы послушать и его, – Дон показал на улицу.
– Дон! – бросил реплику Юрий Львович, – мэр выступит позже, он дал согласие еще вчера.
– Тогда продолжим, – Дон Найвил поднял соседку дамы, поклонницы любезного мэра. – Вы разделяете мнение, что ваш мэр печется о горожанах? – Дама, ждавшая своего часа, ринулась в передачу без оглядки. Дон незаметно подмигнул Юрию Львовичу. Зал становился заинтересованным. Реплики так и сыпались. Места постепенно заполнились и не попавшие в зал теснились на улице. Передача покатилась по сценарию.

В работе и частых переездах прошла осень. Похолодало. Правда, в южных штатах полыхало лето, и это было для Юрия Львовича ново и необычно. А дома все было по-прежнему. Дети ходили в школу. Жена вела хозяйство и еженедельные звонки Юрия Львовича поддерживали ее настроение. Конечно, было трудно. Да и на работе прибавилось дел.
– Возьми отпуск, – просил Юрий Львович. Материально мы пока обеспечены.
– Юра, не могу, – отвечала Марина Сергеевна. – Дел много. Редакция завалена работой. Не дадут.
– А как в банке? – Юрий Львович переводил б;льшую часть гонорара в филиал известного банка в Москве. – Получила ли ты пластиковую карту? Если нет, то получи, я заказал тебе ее. Очень удобно.
– Хорошо, Юра, не беспокойся. Как ты там?
– Много работы, Марина, но это прекрасно. С Доном приятно работать.
– А как Саара?
– Хорошо! – Юрий Львович умолк. Что он мог сказать?
– Привет ей! Звони. Не забывай нас.
– Буду звонить, как всегда! До свидания! Целую.
И снова работа, переезды, правка на ходу программы, споры с Доном Найвилом и радостное ощущение от хорошо сделанной работы.
И только Саара смущала. Смущала необыкновенно. С вызовом и неудержимым желанием открытия чего-то нового, необычного. В один из вечеров, когда Юрий Львович вернулся из студии, где с Доном Найвилом засиделись допоздна, позвонила Саара:
– Юрий! Хочу приехать к тебе.
– Буду рад, Саара! – ответил Юрий Львович, и сердце его бешено забилось. – Жду тебя в баре.
– Еду, – и Саара положила трубку.

«Странно», подумал Юрий Львович, входя в бар ресторана. «Время позднее, а посетителей полным-полно». Подошел к стойке.
– Привет, Юрий, – услышал голос Мартина, – как дела?
– О’кей, Мартин. Сделай, как всегда.
– Джин?
– Да. Где бы присесть поудобнее? Жду даму.
– Ту, особенную?
– Да! Ну и память у тебя, Мартин!
– Сейчас сделаю местечко, – улыбнулся Мартин. Принес джин и исчез. Через пару минут вернулся и провел Юрия Львовича за столик в углу бара.
– Здесь будет удобно, Юрий.
– Да, спасибо, Мартин! Я потом закажу.
– Нет проблем. Отдыхай. – Мартин вернулся за стойку бара.
Когда Саара, отыскав Юрия Львовича, проходила через заполненное пространство бара, внимание большинства посетителей было приковано к ней, особенно мужчин. Юрий Львович наблюдал за ней со смешанным чувством волнения и восторга.
– Добрый вечер, Саара! – поднялся он навстречу Сааре.
– Надеюсь, что будет добрый, Юрий.
– Что за минор, Саара?
– Нет! Ничего, просто легкое волнение. Я всегда волнуюсь в твоем обществе, Юрий.
– И напрасно, моя девочка! Я тебя не съем. Я, скажу тебе по секрету, тоже взволнован. И уже давно.
Подошел Мартин.
– Добрый вечер! Что закажите, господа?
– Мне водки, – вдруг выпалила Саара, – что-то согреться хочется!
– А мне – повторить, Мартин.

Отпив глоток водки, Саара запила его соком, посмотрела вокруг себя, в зал и, наклонившись к Юрию Львовичу буквально прошептала:
– Я вся измучалась, Юрий.
– Девочка моя! – Юрий Львович сразу понял, о чем идет речь. – Может быть, ты все придумала? Это, как в сказке. А в жизни – одна проза.
– Нет, нет! – Саара отпила еще один глоток и продолжала. – Это сильнее меня. И давно, еще тогда, когда я была школьницей, в твой первый приезд.
– Саара! Ты давно взрослая женщина! Ну, посмотри вокруг! Как много молодых людей, восторженно встречающих твое появление. Выбрось из головы придуманного героя. Будь взрослой, смотри на мир, реальный, а не придуманный, – Юрий Львович говорил, искренне веря в свои доводы, но понимал, что говорит он больше себе, нежели этой молодой женщине, чье чувство к нему прорвалось так решительно. Подошел Мартин.
– Принести еще что-нибудь?
– Спасибо, Мартин, чуть позже, – ответил Юрий Львович, и Мартин безмолвно удалился.
– Неуютно здесь! Поднимемся к тебе, Юрий, – Саара посмотрела на Юрий Львовича долгим взглядом.
– Саара! Успокойся, пожалуйста. Давай я тебя отвезу домой. А?
– Я хочу к тебе. Неужели ты такой жестоко-сердечный?
– Я реально смотрю на вещи, Саара. Не делай глупостей.
– А я хочу! Я всегда хотела сделать это, Юрий.
– Девочка моя! – Юрий Львович не находил прямых доводов. – Пойми, я не готов к этому. Это настолько серьезно!
– Ты меня отвергаешь! Да? Прости за откровенность, Юрий. Мне нелегко было сделать это признание. Прости! – Саара вдруг встала и, не попрощавшись, решительно пошла к выходу. Юрий Львович догнал ее.

– Не провожай! – кинула Саара и вышла в холл.
– Погоди, Саара! – настаивал Юрий Львович, но Саара уже вышла на улицу. Юрий Львович махнул в сердцах рукой, вернулся в бар, расплатился с Мартином и в удручающем настроении поднялся к себе в номер. «Вот старый осел», подумал он, «обидел девочку. Что же делать? Есть ли выход из этой нелегкой ситуации? Надо искать. Саара, Саара!»
Через несколько дней группа улетела на очередную передачу. Собирались студенты и преподаватели университета в Алабаме. Вопросы злободневные. Дон Найвил заметно нервничал.
– Юрий! Прошу тебя. Проведи параллель с образованием в России. О’кей?
– Да, Дон. Я уже подумал об этом. Особенно академическая школа. Думаю, что здесь много нового для слушателей.
– Вот, вот! Эти большелобые должны знать, что престиж обучения в России устойчив и развит давно. Ты только посмотри, сколько классных специалистов работают у нас в Штатах.
– Утечка мозгов, – улыбнулся Юрий Львович.
– Остроумно, но слишком печально, – заметил Дон Найвил.
После бурной передачи, когда дискуссия достигала порой незапланированных высот, после ужина у ректора и по возвращению в отель, Дон Найвил, внимательно посмотрев на Юрия Львовича, сказал:
– А ты знаешь, Юрий, Саара завтра ведет свою передачу.
– Да? А где? – спросил Юрий Львович.
– Рядом! Почти рядом. Миль двести. С фестиваля фольклорной музыки, в Нашвилле, – и умолк, продолжая глядеть на Юрия Львовича.
– А не махнуть ли нам туда? А Дон? Я еще не был на подобных мероприятиях.
– Очень рекомендую, Юрий, – наконец, улыбнулся Дон Найвил, – Махни, махни! Отличное слово – махнуть! А я вернусь в Денвер. Идет?
– Хорошо, Дон. Сколько у меня времени?

– Два дня, не больше. Прости, не могу больше. Ты же знаешь, что следующая передача из центра Нью-Йорка. Надо подготовить многое.
– Идет, Дон. Буду в срок.
Юрий Львович, конечно, не видел, как снова улыбнулся Дон Найвил, и о чем тотчас подумал старый лис: «вот будет сюрприз Сааре! Боже, дай ей счастья! Что тут поделаешь? Сердцу не прикажешь! Как я люблю ее!»


VI

Большой город Найшвилл вот уже неделю жил ожиданием открытия фестиваля. Юрию Львовичу с большим трудом удалось получить номер в гостинице, где, как он знал, остановилась Саара со своей группой. Приняв душ, он решил сразу же отправиться на стадион, ставший ареной фестиваля. Спрашивать где он не пришлось. Все пути сегодня вели только туда: лозунги, транспаранты, реклама групп и исполнителей, буквально все вело прямо на стадион. Зрители заблаговременно занимали места. Среди всеобщего возбуждения праздником музыки, Юрий Львович вдруг увидел Саару, бравшую интервью у живописной группы. Все говорили одновременно, шутили, ребячились, и Сааре было нелегко вести эту передачу. Но она, увлеченная всем этим, была настойчива. Юрий Львович присел рядом, ожидая конца интервью, но оно продолжалось и продолжалось. «Какая она прелестная! Ну, просто красавица! А сколько задора! Саара! Саара!», подумал вдруг Юрий Львович и тотчас оборвал себя. «Что это я? Так нельзя! А почему я здесь? Я здесь из-за нее», признался он сам себе. «Что делать? Саара, Саара!» Юрий Львович встал и пошел к трибунам, повторяя про себя «что делать? Что?»

Фестивальный вечер окончился под шквал аплодисментов уже к ночи. Возвращался в гостиницу Юрий Львович в веселой толпе, обсуждавшей виденное. Атмосфера праздника передалась и ему. В гостинице царило тоже оживление. Юрий Львович поднялся в свой номер, принял душ, переоделся и спустился в ресторан. Зал был полон, и мест не было. Юрий Львович устроился в баре, наблюдая за публикой. «Что же делать?» постоянно думал он. Из глубины зала, в окружении молодых людей к нему приближалась Саара. Сердце Юрия Львовича бешено застучало. Саара не видела его и была увлечена разговором. Когда она поравнялась с ним, Юрий Львович срывающимся голосом окликнул ее:
– Саара…
– Юрий?! – глаза Саары расширились, выражая недоумение, – вот так сюрприз! Ты здесь?! – и она буквально кинулась к нему. Обняла и, на глазах изумленных молодых людей, поцеловала прямо в губы.
– Я так рада! Я просто счастлива! – она увлекла Юрия Львовича за собой, – пошли ко мне! Пошли!
Страсть этой молодой женщины буквально затопила все сомнения и все «зачем?» и «почему?», в плену которых был Юрий Львович. Как прекрасно трепещущее в его руках тело! Как восхитительны безумные объятия и поцелуи! Что же это за подарок судьбы? Щедрый, полный счастливого ожидания необычного, радостного и безотчетного желания взаимного обладания.
– Какое счастье! – шептали губы Саары, а глаза лучили восторг откровения. – «Юрий, Юрий…» Я так давно люблю тебя! Еще девчонкой! Скажи, что это мне не снится!
– Саара, милая, ты прекрасна!
– Возьми меня еще! Хочу тебя! Ты мой!

Ночи не было! Была только эта близость и всплеск страсти, и желание, и радостное состояние душ, нашедших себя в этом большом и странном мире. Два божественных дня любви растаяли, оставив непреодолимое желание новых встреч. Саара просто сияла от восторга. Юрий Львович был полон этой вспыхнувшей любовью.
– Пора! Мне надо возвращаться Саара.
– Зачем! Позвони папе, возьми еще неделю. Нам так хорошо!
– Нельзя, Саара! Ты ведь сама понимаешь, что меня ждет срочная работа.
– Понимаю, Юрий! Но эгоизм моих желаний сейчас выше этого! Я не хочу расставаться с тобой.
– Встретимся через неделю, в Денвере, хорошо?
– Я уже подгоняю время, Юрий. Поезжай. Привет папе, до встречи!
Дон Найвил уже ждал. Вопросов не задавал, догадываясь, что произошло. Начали завершающую стадию подготовки к передаче из Нью-Йорка. Перелет и снова работа на новой площадке. Передача получилась! Дон был в радостном возбуждении. Его прорвало.
– Ну, как там Саара? Все хорошо!
– Хорошо, Дон. Я только хотел тебе сказать, что…
– Не надо, Юрий, потом, – Дон посмотрел на Юрия Львовича и улыбнулся. – Я верю Сааре, ее сердцу. Я тоже люблю ее.
Прошло два месяца. Юрий Львович регулярно посылал часть своего гонорара на счет в банке, в Москве. Но звонить не решался. Наконец решился.
– Марина, прости, много работы.
– Как ты, Юрий? Все ли хорошо?
– Успешно, Марина. Только вот…
– Что-то случилось? – Марина Сергеевна своим женским чутьем поняла причину долгого молчания Юрия Львовича.

– А как ребята? – продолжал он.
– Ты не хочешь мне рассказать, Юра? Да?
– Это не телефонный разговор, Марина.
– Женщина? Я права?
– ……………
– Права! Спасибо, что хоть откликнулся! Надеюсь, что это несерьезно! Будь здоров! – и Марина Сергеевна положила трубку.
Юрий Львович еще долго держал трубку телефона, издававшую короткие гудки. «Как китайская пытка звуком», подумал он мрачно.
Для Саары время полетело стремительно. Свою любовь к Юрию Львовичу она не скрывала. И даже на людях подчеркивала это. Юрий Львович напротив, старался быть сдержанным, рассудительным. Но куда там! Разве можно было устоять под этим естественным и чистым проявлением любви? Нет! И он сдавался всякий раз, как Саара активно проявляла свои чувства.
– Ты просто сумасшедшая! Саара! Ты не знаешь меры!
– А разве в любви есть мера?
– Ну, я не о том…
– Я люблю тебя! Я хочу тебя! В этом все дело, Юрий, – и Саара в который раз целовала его! Ты мой! Ты мой?
– Да! Твой, Саара! Разве может быть иначе?
– Я счастлива!
И даже частые расставания не охлаждали этой любви. Как-то, прейдя домой, где они жили вместе, Саара с тоской во взоре сказала:
– Юрий! Я уезжаю на месяц. Мы с группой направлены в горячую точку. Будем делать репортажи об освободительном движении в одной латиноамериканской стране. Прости, не могу уточнять. Так надо.

– Саара! Это совсем не женское дело! Почему ты?
– Я сама добилась этого! Понимаешь? Сама!
– Понимаю! Видимо, отговаривать тебя бесполезно.
– Юрий! Я так люблю тебя. Я обещаю, что вернусь.
– Будь осторожна! – с горечью произнес Юрий Львович.
– Я буду скучать. А ты? – Саара посмотрела на него.
– Очень, Саара! Береги себя!

VII

Мучительный для Юрия Львовича месяц, месяц неведенья, тревог и тяжелых дум длился, как будто целый год! И когда он, увидел сияющую Саару на пороге, все чувства хлынули наружу.
– Боже, Боже, как же я тебя ждал! Саара!
– И я мечтала об этой минуте! Я еще больше люблю тебя, Юрий.
А потом, когда страсти от встречи улеглись, долгий рассказ о поездке, о людях, о труднейших условиях съемок и неимоверных трудностях доставки снятого материала в студию. Фортуна сопутствовала Сааре и всей группе. Материал передан в редакторскую, и сейчас анализируется профессионалами выпуска.
Среди недели, или от усталости от поездки, или нервного напряжения, Саара слегла. Юрий Львович забеспокоился, но Саара решительно отказалась от врача.
– Мне надо просто отдохнуть. Возьму несколько дней.
– Хорошо! Только прошу, никаких дел! Идет?
– Идет, Юрий! Ни-ка-ких!
Несколько дней Юрий Львович отсутствовал на очередной передаче. По возвращению, сразу кинулся к Сааре.
– Как ты, моя девочка? Рад тебя видеть!
– Я? Отлично! – широко улыбаясь, произнесла Саара. Видела вашу с папой передачу. Класс! Вот что значит профессионалы! Мне бы так!
– И ты неплоха, Саара. Посмотрел отрывки твоего репортажа. Смело! Находчиво! Изобретательно! Браво! Но ты не ответила на мой вопрос. Конкретнее, как ты?
– Я так счастлива, Юрий! – Саара сделала паузу, посмотрела в глаза Юрию Львовичу и прошептала: – У нас будет ребенок! Наш ребенок, Юрий!
– Правда! Вот это да! Вот так сюрприз, Саара! – и они крепко обнялись. Объятия длились и длились. «Какое счастье родить ребенка», думала Саара. «Как это прекрасно, – наше дитя!» думал Юрий Львович.
В разгар весны Саара родила дочь.

Все, все переменилось в жизни Саары! Рождение дочери, первые материнские заботы и радости отодвинули на второй план и работу, которую ей пришлось временно оставить, и девичий восторг отношений с Юрием Львовичем. Нет! Любила она его по-прежнему пылко и предано, но новые чувства, доселе неизвестные ей, поселились в ее душе. Ребенок стал для нее центром ее обожания. Юрий Львович, конечно, все это понимал и радовался вместе с Саарой. Только вот, тяжелый камень лежал на душе: как там сыновья? Как Марина? А Марина Сергеевна мучалась от неизвестности и горькой обиды, но, перешагнув через эту обиду, сделала так, что сыновья стали общаться с отцом в частых телефонных разговорах. Позвонил впервые старший Станислав.
– Стасик! Стасик! – Юрий Львович не верил в случившееся. – Как вы там?
– Хорошо, папа. У нас все хорошо. А как ты? Когда приедешь?
– Приеду, приеду, сынок. Вот только справлюсь с делами, – Юрий Львович разволновался и не мог сосредоточиться.
– Привет тебе от всех! Буду звонить. До свидания, папа. Мы тебя любим!
Саара, понимая состояние Юрия Львовича, успокаивала его:
– Вот видишь, Юрий! У тебя хорошие сыновья! Надеюсь, что и дочь вырастет хорошим человеком.
– Саара! Я так рад, что ребята не забывают обо мне!
– Ты хороший отец! Я так люблю тебя.
И все оканчивалось взаимными признаниями в любви. Но сердце Юрия Львовича было неспокойно. Глубокая боль иногда прорывалась наружу. И только безмерная любовь Саары спасала его.
Когда Полли, так назвали дочку, подросла и стала уже ползать в своем большом манеже, когда появившаяся в доме милая женщина, няня, сняла часть забот с Саары, произошел первый разговор о работе после рождения дочери:
– Юрий! Я хочу вернуться на студию!

– Саара! Как это? А Полли? – Юрий Львович искренне недоумевал.
– Пойми! Мне кажется, что рано! Пусть пройдет еще время, ну, хоть до года! Ты ей нужна здесь.
– Я истосковалась по работе, Юрий! А сейчас группа готовится к серьезной поездке, в интересное место…
– Знаю! Опять горячая точка! Саара, это не для тебя.
– Юрий! Вы с папой постоянно на месте. Правда, бывают короткие поездки на день, другой. Няня хорошо следит за Полли. Ну! Пойми, я журналист! Что я без дела?
– Понимаю, Саара! Что с тобой поделаешь? – Юрий Львович обнимает обрадованную Саару, – попробуем, моя девочка. Может быть получится.
– Я так счастлива, Юрий! Ты великодушный человек! Я обожаю тебя!
Так начался новый период в профессиональной жизни Саары. Юрий Львович каждый раз, когда Саара уезжала на очередное задание, не находил себе места. Маленькая Полли заглушала тревогу за Саару. Но всякий раз отъезд Саары был мучительным испытанием для Юрия Львовича. И, конечно, возвращение приносило в дом праздник. Праздник любви и преданности.
– О! Я тебя хорошо понимаю, Юрий, – говорил Дон Найвил. – Но это Саара! Ее надо любить такой, какая она есть! Дай вам Бог счастья! Держись, старина. Все будет хорошо!
– Дон! А нельзя ли перейти Сааре в другую редакцию.
– Понимаю! Я сам несколько раз предлагал ей. Но она и слышать не хочет! Только горячие точки! Вот характер! Но, согласись, работа ее профессиональна. И весьма! Она уже сделала себе имя! Бог милостив!
Так прошли, что там прошли! Пробежали, пролетели два года. Два года волнений, долгих ожиданий и, конечно, большой и сильной любви. Полли, этот божественный ребенок, похожий на Саару, но с глазами Юрия Львовича радовал всех!

– У меня такая внучка! – с гордостью восклицал Дон Найвил. – Я так ее люблю!
– Юрий! Я так счастлива! Посмотри на наше сокровище! Я люблю ее, больше жизни!
– Так брось свои поездки и побудь в семье, – Юрий Львович и в этот раз воспользовался откровением Саары.
– Ты так хочешь? Да?
– Очень, моя девочка!
– Ты знаешь! Скажу тебе по секрету. Артур Чен предложил новый проект.
 
Хочет услышать мои предложения.
– Вот! Отлично! – Юрий Львович ожил. – А ты, что?
– Думаю, Юрий!
– Давай думать вместе. Я могу подсказать что-нибудь существенное.
– Хорошо! Вот только съезжу в Иерусалим. Очень интересная передача.
– А что за передача? Тема?
– Возможные пути прекращения противостояния. Палестинский вопрос.
– Тема, действительно, злободневная! У меня там много друзей журналистов, – задумчиво продолжил Юрий Львович. – Есть даже хороший друг – Цудик Горфинкель, очень умный и рассудительный. Саара вдруг оживилась и лукаво взглянула на Юрия Львовича.
– А, может быть, и ты поедешь со мной? Не надолго, на неделю. Возьми отпуск, папа, я думаю, не будет возражать. У вас сейчас, как я узнала, готовится новое направление. Вот и отдохнешь перед новой работой?
– Мысль интересная, – промолвил в задумчивости Юрий Львович, – стоит подумать конкретнее. – А Полли? Как же?
– Я думаю, что неделю няня справится. К тому же мы еще никогда не отдыхали вместе.
– Так это же не отдых, Саара!
– Ну! Ты прав. Но все-таки вместе! В Иерусалиме. Новой стране и обстановке. Почти отпуск. Сделай это для меня! Прошу, Юрий, – и Саара обняла Юрия Львовича, заглядывая ему в глаза с безмолвным вопросом.
– Ты просто прелесть! Ну, как я могу тебе отказать? Хорошо! – в глазах Саары заблестели слезы благодарности.

VIII

Когда стремительный «Боинг» коснулся полосы, раздались дружные аплодисменты. Аэропорт «Бен Гурион» встречал прилетевших ярким солнцем, широко распахнутыми дверями и четким, но настороженным порядком проверки документов и багажа. Саара попросила своего оператора Майкла Сноу получить багаж: аппаратуру и все необходимые приспособления, летевшие в багажном отделении, и они с Юрием Львовичем прошли в зал встречающих. Первый знакомый, которого увидел Юрий Львович, был Цудик Горфинкель, весело махавший ему сложенной газетой.
– Юрка! Я здесь! Поздравляю с прибытием на Святую землю! – они обнялись.
– Цун! Рад тебя видеть! Хорошо выглядишь. Знакомься, это Саара!
– Очень приятно, Саара! Приветствую вас на Святой земле! Видел, видел ваши репортажи! Смело, оригинально!
– Спасибо Цудик! Как тут у вас?
– Весело! Скучать некогда. Сами увидете. У меня машина в паркинге. Куда вас подвезти.
– Чуть позже, Цун! – Юрий Львович стал оглядываться. Наши сейчас получат багаж. – Минут через двадцать Майкл с двумя помощниками прикатили тележку с аппаратурой.
– У меня микроавтобус «Мерс», – уточнил Цудик Горфинкель, – так что проблем не будет.
В это время к ним подошел пресс-секретарь посольства.
– Питер! Пит! – Саара бросилась ему на встречу. – Рада тебя видеть снова! Юрий, это Питер Бродецки, мой однокашник по университету.
– Питер!
– Юрий!
– Цудик …., – протянул руку Цудик. – Давно не виделись, Пит!
– Давно! – рассмеялся Питер, – со вчерашнего вечера в посольстве. Жду вашей статьи.

– О! Статья будет! Будет ли толк в этом, я не знаю.
– Любое умалчивание хуже, Цудик! Это закон прессы.
– Согласен!
– Питер! – Саара снова овладела вниманием Питера. – Мы остановились в «Синае». Цудик нас отвезет туда на своем микроавтобусе, а завтра я буду у тебя. Вот там и обсудим мои проблемы. Но хочу заранее попросить: помоги со встречей и с палестинской стороной тоже.
– О’кей, Саара! До завтра!
Автобус неспеша двигался по улицам Тель-Авива. По ходу автобуса Цудик Горфинкель вел обзорную экскурсию. Так незаметно и подъехали к гостинице.
– Спасибо Цун! Если ты не занят, то хотелось бы встретиться часов в десять утра, пока Саара будет в посольстве.
– Нет проблем, Юра! Ты редкий гость. Я к твоим услугам. И к вашим, Саара, – обратился он к Сааре, – располагайте мной. Итак, я в десять в холле. Бай!
Пока Юрий Львович раскладывал вещи, Саара дозвонилась домой.
– Бетти! Все благополучно! Мы долетели. Как Полли?
– Саара! Все хорошо. Хотите с ней поговорить? Передаю трубку.
– Полли, девочка моя! Как ты?
– Хорошо, мама! А где папа? Я нарисовала большую птичку. Бетти понравилось.
– Ты слушайся Бетти, мы скоро вернемся, – трубку взял Юрий Львович.
– Полли, Полли! Я тебя люблю! Будь умницей, не огорчай Бетти.
– Хорошо, папа. Приезжайте быстрее! Я уже скучаю.
– И я, моя радость, и мама! Мы скоро вернемся.
Трубку снова взяла Саара.

– Доченька! Я тебя люблю! Скоро приедем с папой. Будь умницей! Целую тебя! До свидания! Я тебя очень, очень люблю!
– Мамочка! Я буду ждать тебя, очень! – успела пропеть в трубку маленькая Полли.
– Конечно, проблема палестинских притязаний весьма серьезна, – Цудик Горфинкель помолчал, затем продолжил. – Но она вполне разрешима цивилизованным путем. Путем переговоров, серьезных честных, а главное – результативных. Мы уже устали от всего этого. Руководители должны понимать это. Но, увы…
Они сидели в холле гостиницы, ожидая Саару, которая поехала на встречу с Питером. Оператор Майкл тут же еще раз проверял аппаратуру, что-то говорил своему помощнику, суетился. Наконец, появилась сияющая Саара.
– Удача! Питер договорился, и мне даст интервью один из лидеров Палестины. Но это будет только послезавтра. Ну что же. Начнем с Кнесета. Едем в Иерусалим.
Красавец Иерусалим! Юрий Львович был здесь уже не впервые, и всякий раз волнение охватывало его при виде этих холмов, привольно раскинувшегося на них розового города, освещенного щедрым солнцем. Саара не могла оторвать свой взор от этой красоты.
– Боже! Боже! Как великолепно! Кажется, что это видение, мираж!
– Это Иерусалим, моя девочка! Вечный город Иерусалим!
И здесь, проезжая по городским улицам и магистралям Цудик Горфинкель с любовью рассказывал о городе, его достопримечательностях, истории и, конечно, о многочисленных легендах этой земли. Подъехали к Кнесету. Возле большого семисвечника их уже ожидал служащий, который с сожалением сообщил, что заседание Кнесета еще продолжается, и что интервью возможно только во второй половине дня.
– И хорошо! – воскликнул Цудик Горфинкель, – покажу вам более подробно старый город! Там есть что посмотреть. – Огорченная Саара еще о чем-то поговорила со служащим, встречавшим группу. Майкл, не теряя времени, уже вел съемку, стараясь захватить всю панораму, здание Кнесета и ближние к нему кварталы Иерусалима.
Оставив машину у Львиных ворот, Цудик Горфинкель повел всех по Виа Долороза к Храму Гроба Господня.

– Пройдем последний путь Христа, – пошутил он.
Майкл, как всегда, не терял времени, и его камера постоянно была в работе. Поднимаясь медленно к Храму, среди многочисленных канонизированных мест, так называемых станций, каждый чувствовал необъяснимое волнение. Все молча слушали рассказ Цудика Горфинкеля, проходя сквозь прошедшие века, события и густо населенные арабские кварталы старого города. Атмосфера необычности пленила Саару и она молчала.
– Веселей, Саара! – Юрий Львович обнял ее.
– Юрий! Я не могу прийти в себя! Кажется, что все это было вчера! Те же улицы, камни, постройки. – Наконец, последняя остановка Кувкулия, – и Храм Гроба Господня!
– Хочу поделиться с вами одной характерной особенностью этого места, – Цудик Горфинкель умолк. Все обратились к нему. – Этот участок земли принадлежит с далеких исторических времен двум мусульманским семьям. Еще со времен Саладина. Представьте! Ключи от Храма хранятся у них. И ежедневно они, по просьбе христианских священников открывают двери Храма! – он снова умолк, затем добавил. – Значит можно договариваться цивилизованно, и столько лет!
После импровизированной экскурсии, спустились в новый город. Проезжая мимо большого здания ресторана, решили, что пора и перекусить.
– Отлично! Я найду место парковки и присоединюсь к вам, – весело ответил Цудик Горфинкель. Вышли. Микроавтобус скрылся за углом. Майкл снова, как обычно поднял свою камеру. Саара и Юрий Львович вошли в ресторан, проследовали в зал, заняли столик.

– Юрий, прошу тебя, – обратилась Саара к Юрию Львовичу, – позови Майкла. Пусть он тоже пообедает, потом будет не до этого.
– Хорошо, моя девочка! Сейчас позову. – Юрий Львович встал, улыбнулся Сааре и пошел за Майклом. Выйдя из здания, он увидел его, снимающего панораму улицы. Камера Майкла повернулась к зданию ресторана, к Юрию Львовичу. Было тихо и хорошо!
– Майкл! Майкл! – позвал Юрий Львович и помахал рукой. Майкл ответил ему жестом свободной руки, продолжая снимать. Вдруг, за спиной Юрия Львовича раздался мощный взрыв!
Ударная волна сбила его с ног и поволокла по тротуару. Оглянувшись, он увидел, что второго этажа нет! И только дым, груды пыли, огонь и дикие крики людей. Потом он потерял сознание.

IX

Когда сознание вернулось к нему, он увидел склонившегося над ним Майкла.
– Снимай, Майкл, – простонал он, – снимай!
Тот понял его и продолжил съемку. Превозмогая боль от удара о землю, шатаясь, Юрий Львович побрел к зданию ресторана. Ужас охватил его: хаос разрушения, кровь, дым и крики, и стоны людей. Сирены полиции оглушали всех. «Саара! Саара! Где она? Господи! За что? Саара», работала мысль. Подойдя к завалу, он увидел ужасную картину разрушения и человеческих страданий.
– Саара! Саара! – Кричал он, как обезумевший. Какие-то люди пытались остановить его. Но, в общем хаосе ему удалось пройти дальше и за упавшей балкой балкона, в пыли и гари он увидел Саару, которая бездыханно лежала на груде камней.
– Саара! – бросился Юрий Львович к ней, но она не подавала признаков жизни. Только из ее вены на шее хлестала кровь. Машинально, сняв свой галстук, Юрий Львович обмотал шею Саары и, подняв ее на руки, понес к выходу. В дикой атмосфере человеческих криков, стонов и проклятий никто его не останавливал и только, когда он вышел на улицу, шатаясь от шока, случившегося горя и полученного удара, колени его подогнулись и он, вместе с телом Саары сел на тротуар. Подбежавшие полицейские и санитары забрали Саару, а его под руки отвели в санитарную машину.
– Я должен быть с ней! Она моя жена! – твердил он.
– Хорошо! Хорошо! Успокойтесь, – санитары снова под руки привели его к машине, где лежала Саара, уже с капельницей, и два врача склонились над ней.
– В госпиталь! Срочно! – машина помчалась под раздирающие душу звуки сирены.
Юрий Львович взял руку Саары. Она была безжизненна и холодна. Машина вдруг остановилась. Санитары подняли носилки и поспешили в здание клиники, где уже скопилось несколько машин скорой помощи. Юрий Львович, не выпуская руки Саары, шел рядом с носилками.

– В реанимационную! – решительно распорядился врач, бегло осмотрев Саару, – срочно. А вы останьтесь здесь, вас обследуют, окажут помощь.
– Нет, я с ней! – Юрий Львович не выпускал руку Саары. В это время Саара открыла глаза посмотрела и, найдя Юрия Львовича, прошептала:
– Юрий! Что это? Как больно! Что же будет? Юрий… Я… Полли… Прости… – глаза ее закрылись.
– Вот! Срочно в операционную! – Врач решительно толкнул каталку. Юрий Львович опустился на стул и замер. Он совершенно не замечал ничего вокруг…
Саара умерла, не приходя в сознание, на операционном столе.
Жизнь остановилась! Все казалось нереальным. «Почему? Почему?»,  долбила голову одна и та же мысль. Юрий Львович продолжал жить дальше после этого. «Как? Как все это случилось? Боже! Она же меня спасла! Лучше бы я! Ах, Саара!» И все хлопоты с перелетом в Денвер, и тяжелые дни прощания с Саарой здесь, среди ее друзей, и немой вопрос в выцветших глазах Дона Найвила «Почему она? Как ты допустил это? Почему?», все было по ту сторону сознания.
– Папочка! А нашу маму взял к себе Боженька? Да? – тоненький голосок Полли вернул Юрия Львовича к реальности.
– Да, моя крошка, – Юрий Львович обнял дорогое существо, и на глазах у него выступили слезы. – Ты единственная моя радость! «Бедный ребенок», подумал он. Такой ужас! Горе! Горе!
О работе ни он, ни Дон Найвил вопроса не поднимался. Вот уже почти целый месяц. Майкл Сноу часто посещал дом Юрия Львовича. В основном, при встречах они больше молчали. Да и что было говорить. Как-то он принес кассету.
– Юрий! Я сделал для тебя копию. Понимаю, что смотреть это тяжело, но ты должен иметь ее.

Кадры из этой кассеты обошли почти все крупные телестудии. А центральный кадр, где Юрий Львович выносит из руин Саару, крупно его лицо, искаженное горем и болью стал наиболее повторяемым в различных передачах на темы террора. В Москве тоже видели это. И даже частые звонки его сыновей не могли вывести Юрия Львовича из оцепенения. В один из вечеров пришел Дон Найвил. Долго сидели молча, переживая в душе внезапно свалившееся горе. Полли сидела на коленях Дона.
– Ты знаешь, Юрий, – Дон посмотрел на Юрия Львовича, вот так я когда-то держал маленькую Саару! Я тебе не говорил, но когда умерла Ненси, ее мать, Сааре было чуть больше, чем Полли сейчас. И всю жизнь я был для нее и отцом, и матерью. Это огромное несчастье, Юрий, пережить своего ребенка! Поверь мне. Уж я понимаю, как тебе тяжело. Понимаю, как никто другой! – Дон умолк и задумался.
– Спасибо Дон! Тебе тоже нелегко! Боже мой! Зачем мы пошли в этот ресторан?
– Судьба, Юрий, не вини себя. У тебя дочь. Полли. У меня внучка, дочь Саары. Надо продолжать жить, если Богу угодно было даровать нам продолжение.
– Да, Дон! Надо! Но как?
– Работа! Поверь мне, работа! И люди вокруг.
– Ты прав. Я давно уже думал об этом. Ты меня извини, но хочу просить Артура дать мне проект Саары.
– Ты хочешь делать репортажи?
– Да! Такие, как делала Саара! Я ведь неплохой репортер, Дон.
– Я знаю, Юрий, но как же Полли?
– Устрою! Она уже немаленькая.
– Ну, тебе виднее, хотя это для меня неожиданность. Впрочем, поговорим об этом позже. Посоветуйся с Артуром Ченом. Хорошо?
– Идет, Дон! Рассчитываю на твою поддержку.
– Посмотрим, посмотрим… – Дон Найвил задумался. В его всепонимающих глазах снова поселилась тоска.

X

– Юрий! Я и вся наша группа будут рады работать с тобой! – Майкл Сноу волновался.
– Спасибо, Майкл! Мне приятно слышать это.
– Мы не подведем тебя Юрий. Можешь на нас положиться.
– Спасибо! – Настойчивые просьбы Юрия Львовича и молчаливое одобрение Дона Найвила сделали свое дело. Артур Чен сдался.
– О’кей, господа! Попробуем. Но никаких снисхождений, Юрий! Дело есть дело! И тебе Дон! Жду твоих предложений по твоему проекту. Все.
– Спасибо, Дон! Спасибо, что не препятствовал мне.
– Ты уверен, что поступаешь правильно?
– Да, Дон. Только так! Только так! Верю, что Саара меня бы одобрила.
– О, да! Вы одного поля ягоды! Так говорят у вас в России.
– Так, так! – впервые за долгое время улыбнулся Юрий Львович, обнял Дона Найвила за плечи, прижался к его голове и повторил:
– Так, Дон! Спасибо тебе!
– Помоги тебе Бог! – промолвил тихо Дон Найвил.

Расставание с Полли было мучительным.
– Бетти! Надеюсь на вас!
– Не беспокойтесь, Юрий! Не дам Полли в обиду! Обещаю вам. Поезжайте и скорее возвращайтесь. Мы будем ждать вас.
– Папочка! Я буду тебя очень ждать. Ты скоро вернешься? – прижималась ласковая Полли, и у Юрия Львовича буквально разрывалось сердце.
Репортерская работа решительно захватила Юрия Львовича. Он работал, как одержимый. Везде, где было неспокойно, где силой оружия решались вопросы территорий, политических пристрастий, где кипели страсти, везде появлялась его группа. Майкл Сноу твори чудеса. Да и все члены группы были подстать ему. Артур Чен остался доволен материалами, однако на недоуменные вопросы Юрия Львовича о частых купюрах дипломатично отвечал:

– Юрий! Хорошая работа! Слишком хорошая. Но у нас существуют обязательства перед правительством, правила, наконец, корпоративные обязательства. Поймите это! – затем добавлял, улыбаясь, – к тому же не отнимайте работу у редакторов программ! Все о’кей, Юрий, хорошая работа!
Северная Ирландия, Индонезия, Центральная Африка, Латинская Америка, Афганистан – весьма широкая география поездок, репортерских поездок группы Юрия Львовича.
Прошел год. Начались события в Югославии и группа оказалась в Сараево. Представитель голубых касок, сил ООН, сопровождал группу на конкретный участок, где было неспокойно. Усталый майор, долго присматривался к давно небритому Юрию Львовичу, перешел на русский.
– Скажите! Вы Юрий Звонарев? Да?
– Да-а-а! Вы русский!?
– О! Я отлично помню ваши передачи! Юрий Львович, а почему вы здесь? Куда же пропали с экрана? – Майор крепко пожал руку Юрию Львовичу. – Вот так удача! Вы, Звонарев! Зовите меня Николай, просто Николай.
– Николай! Приятная неожиданность для меня! Вот, занимаюсь сейчас репортажами по контракту с телевидением США.
– Понятно! У нас сейчас в России творится что-то непонятное. Вот и вы выпали из обоймы, простите.
– Ничего, ничего, Николай! Продолжайте. Давно не слышал родной речи. – Майор вдруг пригнулся и показал, чтобы все пригнулись. – Здесь постреливают, – оправдывался он. – Дальше идти не рекомендую.
Майкл развернул камеру в сторону выстрелов. Юрий Львович начал репортаж. Когда часть репортажа была уже записана, чуть вдали разорвалась мина, обдав всех комьями земли.
– Вот, начали обстрел, – констатировал майор. – Пора.
Вторая мина накрыла автомобиль под флагом ООН, в котором отъезжала группа. Автомобиль перевернуло. Выползая из-под автомобиля, Юрий Львович почувствовал острую боль в ноге.
– Вот… задели, – выругался майор, отряхиваясь от комьев земли. – Больше никто не пострадал? – Он дал ракету, и буквально через минут десять появились две машины.

В ближайшем полевом медпункте, осмотрев ногу Юрия Львовича, врач констатировал: на операцию.
– Здесь можете сделать? – превозмогая боль, спросил Юрий Львович.
– Да!
– Валяйте, – и он закрыл глаза.
Возвращался в Денвер Юрий Львович на костылях.
– Джон! Отдай кассеты в редакторский отдел. Я, видимо, неделю буду дома. Если что, звони.
Уже в вечерних новостях был показан материал группы и снова мелькнул на экранах Юрий Львович, как жертва неоправданного обстрела.
– На войне, как на войне, – улыбаясь, заметил он, смотря вечерние новости.
На следующий вечер, без предупреждения неожиданно пришел Дон Найвил.
– Дон! Рад видеть тебя!
– И я, Юрий! Как себя чувствуешь?
– Отлично! Только, вот пока могу ходить только с костылем. Но, думаю, что через несколько дней выброшу его.
– Юрий! Я бесконечно рад, что ты отделался раной, надеюсь, легкой! Почему ты так лезешь под пули? Почему? Пойми! Я верю, что ты бесстрашный журналист. Твои репортажи говорят об этом! Пора перестать рисковать! У тебя дочь, Полли! Боже, Боже! Пожалей ее. – Дон умолк и отвел глаза, в которых блеснули слезы.
– Дон, дружище! Ну, ну! Ничего не случится!
– Случится, Юрий, случится! И ты знаешь не хуже меня. Там стреляют, взрывают, убивают, наконец! Я не хочу, чтобы Полли потеряла и тебя! Пойми!
Наступила тягостная пауза. Оба молчали. В комнату вбежала Полли.
– Папочка! Дедушка! Я пришла попрощаться. Спокойной ночи! – Она обняла Юрия Львовича, потом Дона Найвила.

– Спокойной ночи, Полли, – поцеловал ее Дон, не скрывая своих чувств.
Утром позвонил Артур Чен.
– Юрий! Как дела? Надеюсь, все идет к выздоровлению?
– Да, Артур! Еще пару дней.
– О’кей. Тогда я жду. Надо кое-что обсудить. До встречи.
А дома Юрий Львович не мог оторваться от счастливой Полли! «Вот мой врач», думал он. «Какое это счастье! Полли! Полли! Ты моя душа».
– Папуля! Ты больше не поедешь на войну?
– Не-е-ет, - замялся он. «Бедное дитя! И она уже знает, что есть слово «война»».

В кабинете Артура Чена, Юрий Львович встретил своего старинного приятеля и однокашника по университету Мишу Граневского. От неожиданности он опешил, но Артур Чен быстро пришел на помощь.
– Юрий! Ваш друг, господин Граневский, хочет переговорить о чем-то важном.
– Миша! Вот, не ожидал! Рад видеть тебя!
– И я Юра! Столько лет! –  Они обнялись.
– Господа, предлагаю вам пройти в соседнюю комнату, а я пока дам распоряжение редакторам программ.
Разговор был откровенен.
– Юра! Я здесь с делегацией наших специалистов в порядке подготовки к совместному проекту с фирмой Артура Чена. Второй день.
– Да! А что за проект?
– Пока рано говорить, но весьма перспективный. Но я хочу говорить с тобой о другом.
– О чем же, Миша?
– О тебе, Юра! О твоем возвращении на наш канал.
– Вот как?
– Да! Я назначен, вернее, выбран акционерами генеральным директором. Не поздравляй! Здесь больше забот, нежели дивидендов.
– Тогда сочувствую, Миша, – улыбнулся Юрий Львович.
– Спасибо! Вкратце, предлагаю авторскую аналитическую передачу на час эфирного времени, еженедельную, в удобное время вещания. Цензуры никакой! Ты сам будешь решать все. Формат за тобой. Ну, как!
– Миша! Я очень благодарен тебе. Это для меня неожиданность.
– Не тороплю! Подумай! Только я хочу напомнить тебе, что ты все еще в штате нашей фирмы. Твой творческий отпуск, хотелось бы верить, подошел к концу.
– Сколько у меня времени на обдумывание?

– Юра! Ты профессионал. Видел твои репортажи, конечно вырезки. Да! Знаешь ли ты, что по твоим кассетам учится молодежь на журфаке МГУ! Достали, черти, где-то. Но материал – класс! Соглашайся. Сейчас же дай добро! – Юрий Львович посмотрел в глаза собеседнику, улыбнулся и проговорил:
– Добро, Миша! – Они обнялись.
– Детали обсудим неспеша, Юра. Так я собираю твою группу? Да?
– Собирай, Миша! Только не торопи меня. Мне надо многое переосмыслить.

XI

И посыпались звонки, звонки из Москвы. Особенно обрадовались сыновья. Старший, Станислав, студент журфака МГУ делился с отцом последними новостями на факультете.
– Пап! Ты у нас классик! Я горжусь тобой! Твои репортажи знают все.
– Хорошо, сынок! Учись, будем работать вместе. Как Игорек? Мама?
– Хорошо, пап! Приезжай скорей! Ждем тебя. – Звонила Надя.
– Юрий Львович! Это правда, что сказал мне Граневский? Вы возвращаетесь к нам?
– Надюша! Правда. Только не торопите меня.
– Понимаю, понимаю! Господи, какое счастье! Опять вместе!
Молчала только Марина Сергеевна. Это был самый больной вопрос, и Юрий Львович понимал всю тяжесть нанесенной ей обиды. «Время решит все», говорил он себе.
Незаметно, в делах и заботах подошло время решительных действий.
– Юрий! Мы хорошо поработали. Надеюсь, что наша творческая связь остается? – Артур Чен смотрел на немного смущенного Юрия Львовича. – У меня есть предложение. Постарайтесь изучить его и согласится на сотрудничество. – Артур передал Юрию Львовичу большой конверт. – Бумаг много, но, думаю, вы разберетесь. Через месяц жду ваших предложений, Юрий! Удачи вам!
А дома был разговор с Доном Найвилом.
– Я рад, что ты возвращаешься домой! Конечно, жаль расставаться с Полли! Но мы будем видеться!
– Верно, Дон! Так и будет. Чен передал мне какие-то бумаги и просил о сотрудничестве.
– Вот! А твоя передача должна быть в Москве. Ты заслужил это. Я желаю тебе успехов! Береги Полли! Помни о Сааре! Я рад, что Полли будет в семье. Это так важно!
– Дон! Еще так много вопросов!
– Ты решишь их, Юрий! Я знаю это. А Полли нужна семья! Я буду молиться за вас.

– Спасибо Дон! Прости, если что было не так!
– Бог простит, он все видит, Юрий.
Когда Юрий Львович вместе с Полли прошел паспортный контроль в «Шереметьево» и направился в зал прилета, он увидел группу встречающих, из которой вдруг выскочила Надя с большим букетом цветов. Та просто бросилась ему на шею.
– С прибытием, Юрий Львович! Как я рада!
Подошли другие, и Юрий Львович уже от волнения не мог удержать слез.
– Юра! Рады твоему возвращению! – Михаил Граневский жал руку. Объятия, веселые глаза, радостные лица. Подхватив Полли на руки, Юрий Львович прошел дальше и в стороне увидел своих. Они скромно стояли поодаль. Ноги сами понесли Юрия Львовича к ним. «Как выросли сыновья», подумал он. Станислав и Игорь бросились к отцу, обняли его, затем взяли за руки Полли.
– Полли, я Станислав, а это Игорь, – обратился к Полли старший сын.
– А я, Полли, – улыбнулась она, – вы мои братики?
– Да! Да! Хором ответили мальчики, и вся троица засмеялась. Юрий Львович уже не видел этого. Он шел к стоящей с маленьким букетом цветов Марине Сергеевне. Что сейчас творилось в его душе!
– С возвращением домой, Юра! – тихо сказала она. Юрий Львович опустился на колени и приник к ее рукам. Подошли дети. Юрий Львович встал, и семья еще долго стояла вот так, обнявшись, не проронив ни одного слова. При входе в московскую квартиру, Юрий Львович замешкался. Марина Сергеевна, поняв его состояние, сказала ему:
– Ты дома, Юра! Ничего! Я помогу тебе вернуться. А по всей квартире раздавались веселые детские голоса.

XII

До начала вечернего прямого эфира оставались минуты. Генеральный директор канала представлял новую аналитическую передачу, назвал ее ведущего. В студии тотчас раздались дружные аплодисменты. Юрий Львович вышел на публику и занял место ведущего. Все камеры были нацелены на него. Поборов волнение, он улыбнулся и сказал:
– Добрый вечер, друзья! – Новая передача прямого эфира началась.
13.10.2002.