Как коровушка кормилица ласку не приняла.
Удеялось это летом. Мы с сестрой картошку на огороде кучили. Вечерело уж. Коровушка наша кормилица, по-корельки торжественно Юаной прозывалась, степенна была, дородна да така молочна. Вернулась Юнка с пастьбы, дак мама у крыльца пойво ей хлебное вынесла.
Тут отец случился. Весёлой-то, с устатку рюмочку принял. К Юнке кормилице приступил, восхотел ласку да благодарствие ей оказать. Так-то он редко жаловал её ласкою да обиходом, мама по обычаю ладилась с коровушкой.
Стал отец оглаживать Юнку, в глаза заглядыват, слова одобрительные выговариват. Ну и пахнул на неё хмельным. Юнка наша строга была, не приветствовала пьяный дух. Терпела она, но не долго. Торнула рогом легонько отца да и сронила в кусты крапивные. Ликом отец в крапиву пал, наружу токмо ноги да седалище осталось. Кое - как лазом то выпехнулсе, сел на крыльцо, нежданный стряс из головы выталкиват. Сидит сам без себя, ошеломленной.
Мама на шум вышла, спрашивает:
- Что стряслось?
Отец с ноткой удивления и обиды:
- Схотел кормилицу огладить, вот и стряслось: голова-ноги, голова ноги, хоп и хвост, ответку дала, дак в крапиву врос.
Мама едва смех-то успела внутрь пихнуть, штоб на обиду отца не направить, а в оправдании Юнки сказала:
- Дак ты же выпимший!
Мы то с сестрой метнулись на дальний край огорода, да смех в голос пустили. Вид делали, что о своём смеёмся. Не хотели отца обижать.
А отец заплакал, не больно ему было, а обидно, что кормилица его ласку не приняла. А что животИна – корова чует дух хмельной сомневалсе.