Он ехал через дождь, торопясь к сроку, который сам себе поставил. В конце дороги всем будет хорошо, поэтому надо быть пунктуальнее, хотя до окончания поездки ещё очень далеко.
- Доеду вовремя, - думал он.
Дворники мерно работали, разгоняя дождь по сторонам ветрового стекла. Его жизнь в последние перед сегодняшней дорогой дни была как хроника в кинозале с быстрым переходом от света к тени и наоборот. Обочина проступала неясно, поэтому приходилось не гнать, цепляясь за середину дороги.
Путь туда. Путь оттуда. Какие это разные отрезки в его путешествии. Он вспомнил, что когда ехали туда, он решил ей сказать всё: о надоевшем ему совместном быте, о нелюбви, об их предстоящем разводе.
А теперь встречные фары нещадно били по глазам, заставляя вспоминать и переживать уже существующую реальность, щуриться и прятать глаза.
Вспомнились эпизоды прошедшего дня, когда они бежали под дождём
к машине, стоящей от них неподалёку. Наговорили массу всего…
- Надо как-то определиться…- сказал первым он, и голос при этом предательски дрожал.
- Что с тобой? – спросила она его.
- Нам надо расстаться. Нас уже ничего не связывает. Понимаешь, ни- че-го.
- А как же любовь?
- Да нет её.
Он уже боялся этого разговора, её ответов.
- Да и правда нет, - прозвучали её слова приговором.
- Ну, конечно, нет, нет! – сказал он металлическим голосом, заметив на небе довольно чёрную тучу, нависшую сверху. - Закончится, наконец, наш театр, спектакль с ролями и вывертами.Так будет лучше нам обоим.
Ветер невдалеке поднимал пыль, готовя дождь, а они здесь стояли в тишине, не замечая ничего вокруг. Было затишье будто перед грозой: ни ветерка, ни звука.
Пока не была пересечена точка невозврата, они еще не сказали себе страшных слов: «Не люблю, уходи, прощай!», поэтому их диалог не перешёл в запретную зону и держался на общих фразах.
- Наверное, так будет лучше нам обоим. Я приеду за вещами завтра, но если ты настаиваешь, могу забрать их и сегодня, - заторопился объясниться он.
- Как хочешь.
Раскат грома потряс окружающий мир, и было видно, как совсем недалеко наклонились от сильного ветра деревья под напором первых крупных капель.
- Никогда не встретимся?- она спросила и испугалась раскатов грома, прозвучавших,словно в ответ на её слова.Тут же подул ветер.
- Что ты говоришь?
- Я говорю: никогда не встретимся!– она громко повторила свою фразу. Близкий гром снова бабахнул и оглушил обоих.
- Поговорили! – прокричал он.
Реально, ощутимо повеяло сыростью и прохладой.
- У тебя кто-то есть? – снова крикнул он.
- Тебе-то что, ты давно стал чужим со мной, иди к своей…
- Значит, есть?
- Нет! А у тебя?
Его ответ ей потонул в громе, когда словно множество орудий выстрелили одновременно.
- Что плачешь? Не плачь! Ничего страшного! Найдёшь себе кого-нибудь!
Первые мелкие капли уже чувствовались на руках и лицах.
- Я не плачу! Это ты рёва!
Молнии стали осязаемы, били где-то рядом, освещали их виноватые лица, стоящую неподалёку одинокую машину.
Всё кончено!
- Ну что расходимся?
Она в ответ как-то нелепо закивала головой и заплакала. Впрочем, слёзы видел только он. И уже крупные капли дождя начали сначала незаметно, а затем всё более интенсивно бить по ним, будто отрезвляя обоих.
- Пойдём в машину! - крикнул он, глядя на неё и тоже понял, что она видит его слёзы. Они были сейчас такими жалкими и мокрыми.
- Это я во всём виновата, - прокричала она, - а ты просто негодяй!
- Да, негодяй!
Дождь, наконец, пошёл, как-то сразу намочил, накрыл обоих, но они уже никуда не спешили. Молнии искажали их лица, делая сцену драматичнее. Но объяснения были на пике эмоций. Задул порывистый ветер.
- Я так тебя любила, а теперь вот ненавижу! – кричала она ему в дождь.
- И я тоже ненавижу! – вторил он ей в гром.
Они продолжали стоять, несмотря на начавшийся катаклизм и буйство высших сил природы. Лило как из ведра.
Но вот он обнаружил у себя в руках зонт, который, оказывается, предусмотрительно захватил с собой. Он неловко и суетливо начал его раскрывать и с большим трудом, наконец раскрыв его, водрузил зонт над её головой, как-то забыв о себе.
- Спасибо, пошли!
Они вдвоём заспешили к стоящей машине.
Дорога бежала, уносив его все дальше в воспоминания… Вот опять ослепила встречная, он снизил скорость и дал глазам отдых, часто заморгав. Потом нашёл «разделительную» и успокоился.
Вспомнилось, как они одновременно открыли двери и промокшие, плюхнулись внутрь машины. Стёкла сразу откликнулись на тепло их тел и запотели. Зонт остался брошенным, смешно мокнущим под потоками воды и таким бесполезным, когда с неба льёт река. Обстановка разрядилась. Они сначала посмотрели друг на друга, потом заулыбались и, под впечатлением происходящего, рассмеялись над своими обидными словами, сказанным друг другу ранее.
- Так расходимся? - спросила она, посерьёзнев.
- Конечно! – ответил он абсолютно серьёзно.
- Давай только быстрее разбежимся, - улыбалась она.
- Нам уже никак нельзя без этого!
- Чего этого?
- Этого!
И он поцеловал её красивые мокрые губы, сам теряя равновесие в реальности.
- А ты же меня не любишь, уже и вещи собра.., - второй поцелуй, как раньше гром, помешал ей закончить фразу. Молнии озаряли вспышками стоящую машину с запотевшими окнами.
Потом она согрелась от тепла и близости, уснула на сидении, умытая дождем, счастливая, нужная.
Он тем временем продолжал ехать дальше, цепляясь за прерывистую линию. Шёл мелкий послегрозовой дождичек.
Путь туда. Путь оттуда. А рассвет уже тлел на востоке да дворники мерно качались, будто говоря: «Молодцы!»
Его уставшее от пережитого счастье посапывало, свернувшись клубочком на соседнем сидении, напоминая о том, как хорошо было им вместе.
Если не знать,сколько времени, то трудно определить, сколько его тут промелькнуло для них в одно мгновение.
Начиналось утро. Он улыбался ему. Улыбалась во сне и она.
- Доеду вовремя, - подумал он.