Дела у колхоза не то чтобы шли в гору, но и от других хозяйств не отставали. Построили новый телятник, скотный двор, или иначе ферму для коров на шестьдесят голов. Теперь на доярку приходилось по четырнадцать голов, а навоз вывозил скотник. И всё равно труд у женщин был довольно тяжёлый. Но доярки трудились не жалея своих сил, добиваясь звания «сталинского ударника». На той ферме трудилась Мария Андреевна Волкова, соседка Александры. Не сказать, чтобы женщины были подругами, просто они хорошо общались, как все добрые соседи. И вот Мария Андреевна достигла высоких результатов в работе, и про неё написали в районной газете. С этой газетой она и пришла к Александре.
– Шура, посмотри-ко, как про меня написали.
Александра развернула газету и начала медленно читать.
«Лучшую доярку Ольховской фермы Марию Андреевну Волкову выдвинули кандидатом в сталинские ударники. И этого почтеннейшего звания она вполне заслуживает. Дояркой Мария Андреевна работает с 1931 года. Ей доверены четырнадцать лучших породистых коров. План удоя женщина перевыполняет. Выполняя указы Слёта сталинских удар-ников, Мария Андреевна, прежде всего, обращает внимание на чистоту и правильное кормление коров. На лучшие показатели работы она соревнуется с подругой Анной Васильевной Шукшиной и в этом соревновании держит первенство».
Александра прочитала статью и протянула обратно газету.
– Поздравляю, Марья. Хорошо прописали тебя.
– Спасибо, Шура. Как-то стало вдруг радостно на душе, и работать ещё лучше хочется.
Мария Андреевна, ещё немного пообщавшись с Александрой, ушла. Александра задумалась. Да, жить в колхозе стало лучше, и на трудодень люди стали больше получать.
А ещё сделали сооружения под силос. Это были две большие круглые бочки, или башни, высотой почти в десять метров. Около бочек мастерили полати, пониже полатей ставили телегу. Свежескошенную траву кидали сначала на телегу, с телеги на полати, а потом в башню. Это был трудоёмкий процесс, но он того стоил. Коровы, поев силос, хорошо прибавляли в удое. Сырую траву в башне топтали несколько человек, в основном подростки. Топтали старательно, чтобы вышел весь воздух из зелёной массы. Затем закрывали крышей, засыпали песком и утепляли башню снаружи – в основном вокруг башни ставили толстые палки, которые оплетали ивовым вичьем.
Когда силос созревал, его доставали оттуда при помощи лебёдки.
Через год решили выкопать силосную яму около скотного двора, где была глинистая почва и не подходили близко грунтовые воды. Это было намного легче – не надо высоко траву закидывать, а ещё это силосное сооружение было большой радостью для ребятишек. Васька всегда с нетерпением ждал, когда колхозники начнут закладывать силос. Для топтания травы в яму опускали слепого дедушку Никифора, и он весь день там топтался. После рабочего дня старика поднимали наверх, а ребятам разрешалось прыгать в неё сколько захочешь. Но в глубокую яму, если прыгнуть, не выбраться, вот они и дожидались, когда до верха ямы останется с метр или чуть больше. Тут они творили, что хотели: прыгали с разбегу вниз, кувыркались, топтались. Бригадир не возражал: это детское баловство только на пользу – лучше траву утопчут.
Васька, Ванька и Петька приходили домой после этого развлечения уставшие, но довольные, с чувством выполненного долга.
Прошёл ещё один год. Вот и Пашка заканчивает школу. Он ещё зимой предусмотрительно спросил у отца:
– Папа, а мне куда после школы пойти? Тоже в колхоз?
– Куда, куда? В колхоз, конечно. Что толку ехать учиться? Эвонде, отправила Катенька своего оболтуса на ветеринара учиться, а него в первой же год за прогулы выгнали. Не один раз съездила она в город и как-то умаслила начальство, чтобы обратно взяли. Взять-то взяли, дак он сына у какого-то начальника набил, опять Катенька сумки с мясом да маслом в город ворочала, чтобы простили мазурика. Кое-как, с грехом пополам отучился, а что толку с того? Корова заподыхала, дак он, ветеринар сраной, не смог глотку ней ножиком перехватить. Хорошо Манька Давыдкова не растерялась, схватила топор да и перерубила горло корове. Перерубила, а саму трясёт всю. Повернулась она к Миньке с топором, да и говорит: «Я и тебе, ветеринар сраной, сейчас на раз глотку перехвачу. Чему тебя три года учили в городах?» Вот так-то. Без всякой учёбы Манька справилась, пока тот думал, с какой стороны с ножиком к корове подойти.
Продолжение следует...