Купила бабушка колбасу, за дёшево, в новом магазине, из угла, в угол которого шустро сновали уроженцы Средней Азии, обеих полов. Загорелые юноши раскладывали пакеты по полкам, ещё более смуглые молодые женщины убирали с пола то, что рассыпалось на него. Хрустя кристаллами сахара под ногами, я медленно передвигался по пустому залу. Магазин недавно открылся, но таких цен я не видел давно, некоторые пугали меня, некоторых пугал я. Ну не может быть такой дешёвой колбаса, если она сделана не из рогов и копыт. Раньше сосиски были «Детские», их давно уже не стало, вообще, а не только в этом магазине. Когда они ещё были, покупая сосиски «Детские», одна бабушка сказала: «Неужели они и детей могут отравить?», я считаю, производители стали гуманней, таких сосисок больше нет.
Всё идёт к лучшему, а бабушка медленно продвигалась к кассе продуктового магазина «Пятёрочка». Работающих касс в зале было две, в одну из них выстроилась небольшая очередь с большими колясками наполненными продуктами, а в другую не сворачивая своего пути, медленно шла бабуля. Какое-то звериное чутьё подсказывало мне, что не надо становится за бабулей, лучше мне, почти 70-ти летнему, встать в один ряд с молодыми. Чутьё не обмануло меня. Бабушка, подойдя к кассе, поинтересовалась, почему на кассе работает другая женщина, а не та, которая вчера рассчитала её за колбасу? Для большей убедительности, она предъявила кассовый чек и объеденный кусок колбасы. Я не слышал всего разговора, но по отрывкам понял, что колбаса ей не понравилась, была испорченной и поэтому горькой. Кассир вызвал по мобильнику, молодого сотрудника в рабочей одежде другой расцветки, нежели одежда работников зала и даже кассиров. Градация работников, разделялась цветом легко снимаемых жилетов, а не как на планете «Кин-дза-дза», цветом трудно снимаемых штанов.
Сотрудник в зелёном жилете, быстро успокоил бабушку и обещал ещё быстрее разобраться. Он не обманул её ожиданий, я ещё не успел рассчитаться в другой кассе, как он вернулся с явно ещё более укороченным куском колбасы. «Мы все попробовали купленную вами колбасу, и не нашли её горькой, и уж тем более испорченной», - вот такое устное заявление от имени коллектива высказал этот зелёный сотрудник, отдавая бабушке недоеденную колбасу обратно и не возвращая ей кассового чека. Возможно, чека он не брал на дегустацию, но и кассир скромно промолчал, про чек, а может и просёк, что нужно неугомонной бабушке. Меня больше всего поразило спокойное поведение бабушки. Складывалось такое впечатление, что она не первый раз предъявляет требования к качеству продовольственных товаров. Бросив, недоеденный кусок колбасы в сумку, она не стала канючить, возврата денег или замены товара, ни у одного из сотрудников магазина, но спокойно предупредила, что прямиком отправится в независимую экспертную лабораторию.
На этом закончились мои наблюдения за колбасой и бабушкой, но остались вопросы, из них два основных, испорчена ли колбаса, и кто это бабушка?? Лично я человек уравновешенный, не смог бы так спокойно предъявлять товар сотрудникам магазина. Обязательно настоял бы на возврате кассового чека. Не стал бы никого пугать экспертной лабораторией, сначала узнал бы, где она находится. Самое подозрительное в поведении бабушки, то зачем она пересекала весь зал магазина, а не обратилась сразу к кассиру. Всё своё передвижение в магазине она делала, не расставаясь со своей хозяйственной сумкой, открытого типа, в которой и лежал кусок начатой колбасы.
Хладнокровная бабушка могла быть, - тайным покупателем, вооружённым мощным смартфоном, для фотографирования и звукозаписи. Могла быть и странной старушкой верящей в высшую справедливость, и о чём не хочется думать обыкновенной ловкой воровкой, а вся эта сцена разыграна для отвода глаз. Выйдя из магазина, я подумал про себя, я, не смог бы быть ни тайным покупателем, ни ловким вором, а в высшую справедливость всё равно буду верить. Даже если меня будут обманывать на каждом шагу, правда, сделать это не так легко, я могу замучить одними вопросами.