У нас было оружие, и мы каждый день воевали. А чем ещё заниматься, когда Война – вот она, ходит по двору, опираясь на палку, как весь израненный Кузьма Егорович или на двух костылях, как дядя Петя Крюков, поморозивший промокшие ноги под Лугой и теперь вынужденный потерять сначала одну, а потом и вторую из-за гангрены. Фронтовиками были и мои родители. А сколько этой самой Войны шаркало, шкандыбало, скособоченное плакало пьяными слезами с получки и с пенсии, пело надрывно такие жалостные песни, какие по радио не поют… Как тут ни стрелять в фашистов и нам, парнишкам?
У меня была трёхлинейка, которую смастерил сам из подструганной в нужных местах доски и большого шпингалета – так похожего на затвор настоящей винтовки: вверх, на себя, вперёд, вниз, прицелился – огонь! У Витька такой не было. Когда начиналась игра, он доставал железяку – обломок кроватной спинки и с ней шёл в атаку. Но это разве оружие! И родителей у него не было, одна тётка Нина – милиционерша. А родители? А родители, как путано и вполголоса пояснял Витёк, продолжали отбывать службу в каких-то секретных спецчастях, чем сам Витёк несказанно гордился и перед нами хвастал.
Однажды он поманил меня в свой сарай. У каждых жильцов в нашем дворе был свой сарай для дров, угля, разной хурды-мурды. А кое у кого и куры водились. Хозяйки кур метили. Кто чернилами, кто краской, чтобы не перепутать. У Витька куры были с малиновым ошейком. Мы забрались в сарай и по-первости выпили по свежеснесённому яйцу без соли. А скорлупу Витёк заныкал за чурбаки, чтобы тётка не зашухарила и не всыпала. А потом полез на поленницу под самую крышу в углу, и достал из под доски нечто, завёрнутое в тряпку. Слез, развернул, и я обомлел: в тряпку был завёрнут настоящий пистолет.
- «Вальтер»! - Сказал Витёк. Настоящий. Немецкий. Только заржавел.
В те послевоенные годы оружие было не редкостью. Сколько его оставалось на местах боёв во вполне исправном состоянии. А сколько напривезли его фронтовики, демобилизуясь, привыкнув иметь ствол под рукой. Даже мой отец много позднее признался, что привёз в фронта ТТ и Парабеллум. Прятал в погребе, а погреб обвалился и пистолеты пропали. И, слава богу! Я был зван Витьком, как знаток оружия. И правда, умел я с ним обращаться. У отца-охотника было немецкая двустволка. Когда он возвращался с охоты, моим занятием было чистить стволы от нагара дымного пороха до блеска металлическим и щетинным ершами с помощью щёлочи, а потом смазывать ружейным маслом используя шомпол с державкой, куда вставлялась специальная тряпочка этим самым маслом пропитанная.
Я осмотрел пистолет. Он не взводился. Очевидно, пребывание под крышей на пользу «немцу» не пошло.
- Эх, Витёк! Его же надо было маслом смазать и тряпку промаслить и в клеёнку завернуть.
- А теперь?
- А теперь надо в керосин на недельку-другую. А потом уже… Только я уезжаю к бабушке с дедом до самого конца лета. Вот вернусь, тогда…
Витька засопел недовольно, завернул пистолет и вернул его в тайник под крышей.
Прошло лето. Я вернулся и утром выбежал во двор. Витька во дворе не было. Но дверь в сарай открыта. Подбежал и увидел тётку Нину.
- А Витёк где?
- Дома я его заперла. Избегался весь. Сандалии уже в ремонт не берут.
- Тётя Нина, а дайте, я пистолет посмотрю, мы с ним договорились.
- Ка-а-ак-о-ой пистолет?
- Ну, Вальтер ржавый. Я его в керосин.
- Ты что? Ты что, мальчик? Где пистолет?
- Да вот там! – и я указал рукой на схрон.
Тётка побагровела:
- Никакого там пистолета не было . Никогда! Не ври! Ты понял, говнюк маленький! Никогда! Я вот вам, с твоим Витьком!
Мне стало обидно. Я не врал. А она сказала, что вру.
Вечером, когда родители вернулись домой, я рассказал про свою обиду маме. Она пересказала отцу, Он потребовал, чтобы я рассказал всё, от начала до конца. Помолчал и спросил:
- У Витька родители кто? Знаешь?
- Они в спецчастях…
- Воры они. Колька ещё перед войной в воры подался. Войну в лагере пересидел. Вышел, женился и опять загремел и мать Витька - Нинкину сестру за собой утянул. Он воровал, а она продавала. Его это оружие. Воровское. Понял?
Так и расстроилась наша игра в войну. И я перешёл на чтение книг. Кстати, и Витёк стал завзятым книгочеем. Книга нам сразу же попалась хорошая - «Сын полка».
С неё и начали.