Интеллигенцию обманывали и насиловали неоднократно. Но она каким-то удивительным образом умудрялась не только не потерять невинность и веру в идеалы, но выйти из очередной переделки еще более девственной и наивной. Самый, возможно, оглушительный и беспощадный обман интеллигенции, тогда еще советской, состоялся в исторической ретроспективе сравнительно недавно и был растянут во времени на несколько лет, примерно с 1987 по 1992 год.
Помните, как в 1987 году скакнули вверх тиражи некоторых газет и толстых литературно-художественных, а также не очень толстых и не очень художественных журналов? Бешенный рост тиражей продолжался вплоть до 1991 года. «Новый мир» зашкаливал за два миллиона экземпляров. Подобное происходило и с «Юностью», и со «Знаменем», и с «Авророй», и с «Нашим современником», и с «Москвой», и с другими изданиями. А тиражи журнала «Огонек», и газеты «Московские новости» были еще больше.
Почему скакнули тиражи? Потому что во всех этих изданиях публиковались художественные произведения, которые были не совместимы с уродливой тухлой сусловской идеологией, много лет пролежали под спудом цензуры и наконец вырвались на свободу, в печать. Потому что в этих изданиях публиковалась потрясающе правдивая публицистика (в одних журналах) и потрясающе лживая публицистика (в других журналах). И правда, и ложь были посвящены двум темам – современности и прошлому нашего Отечества. Потому что в этих изданиях беспощадно развенчивали дутые авторитеты и беспощадно, огульно, с дикой радостью иванов не помнящих родства, очерняли прошлое.
И весь этот огромный пласт великолепного чтения, перемешанный с низкопробным псевдоисторическим чтивом, с гигантскими напластованиями лжи о нашем близком и далеком прошлом, не пережевывая, глотала наша во всех смыслах бедная интеллигенция. И цены на всю эту смесь правды и лжи были доступные, советские, как бы специально рассчитанные на материально неблагополучную интеллигенцию.
Что в конце восьмидесятых годов творилось в мозгах интеллигенции – ведомо одному Господу Богу. Но именно она, интеллигенция, после полученной в мозг ядовитой газетно-журнальной инъекции, состоящей из смеси правды и лжи, проголосовала в 1991 году за Ельцина. И даже почти не заметила, что в 1991 году голосовала за президента Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, а в 1992 году получила удар в лицо от капитализма в самом диком его виде. И все равно не очнулась. Точнее очнулась, но не от этого удара. А от другого. Интеллигенции, привыкшей читать публицистические сказки в толстых журналах, было отказано в возможности продолжать читать эти сказки. Цены на бумагу, полиграфические услуги и, соответственно, на всю полиграфическую продукцию были подняты в сотни раз, как, впрочем, и на все в стране.
Зарплата же росла такими темпами, что было ясно: за ценами она никогда не угонится. И осталась наша интеллигенция без толстых журналов, к которым так привыкла за несколько лет, что поверила: журнальное изобилие, по коммунистическим ценам, навсегда. А оказалось, нет!
Этот удар был очень сильным. Я помню, как некоторые мои знакомые переживали в 1992 году не из-за утраты социализма, а из-за утраты возможности подписываться на толстые журналы. А что им социализм? Толстые журналы популярно объяснили, что он – плохой и вот-вот начнется рай. И рай действительно начался. Но не для них.
И вот, уже после 25-летнего юбилея того исторического обмана, наша девственная интеллигенция готова обмануться еще раз. В последние годы либеральные пропагандисты стали лить в прошлое помои с куда большим энтузиазмом и куда большими объемами, чем их предтечи из конца восьмидесятых. И кто им, либеральным помойным агитпроповцам, верит более всего? Ну, конечно же, она, наша милая, чистая, невинная, наивная интеллигенция.
Она, интеллигенция, готова поддержать любые инициативы, призванные до неузнаваемости исказить представление молодежи о прошлом. Она, интеллигенция, готова отказаться от всех советских ценностей, готова признать СССР преступным государством, готова залить черной краской все наше прошлое, готова каяться перед поляками, немцами, эстонцами, а если скажут, то, наверное, и перед зулусами, папуасами и американскими индейцами…
Она готова на все, забывая в своем благодушном порыве гениальный афоризм великого златоуста Виктора Черномырдина: хотели, как лучше – получилось, как всегда.
Ах, ее обманывать не трудно, она сама обманываться рада, наша интеллигенция, многократно обманутая и брошенная.