В деревне Потёмкино ни для кого не являлось секретом, что Семён Коврижкин был
большим любителем заложить за воротник. И увлечение это возникло в нём от
осознания того, что каждый человек должен быть хоть чем-то примечательным.
Однако тут и скрывалась главная ошибка Семёна, потому что ничего такого
примечательного в его хобби не было. Ведь у нас и любителей, и профессионалов этого
дела пруд пруди. И Потёмкино тоже далеко не исключение.
За воротник здесь закладывают практически все. Причем регулярно и как следует.
Кроме разве что Матрёны Коврижкиной, жены Семёна, и мамаши её Коростелихи.
Ежедневно и в категорической форме они дружным визгом выражали выпивохе своё
неудовольствие, чем Семёна неописуемо раздражали.
И сколько бы он не объяснял глупым бабам, что красное вино полезно для здоровья,
которое, в свою очередь, жизненно необходимо, чтобы пить самогонку; и что без
выпивки весёлое слово "закуска" оборачивается скучной "едой", ничего не помогало.
У жены и тёщи были свои доводы.
Мол, Семёну по пьянке клинит башку так, что он становится полным придурком и
теряет способность говорить и мыслить культурно.
Последней каплей, переполнившей терпение женщин, явился тот день, когда Коврижкин
после очередного " наката", возвратившись домой в состоянии полного дауна, верхом
на тесте покатался.
Благо, Коростель был таким дородным, что в сравнении с Семёном казался тыквой
против огурца.
В результате того катания был полностью вспахан тёщин огород с едва начавшими
созревать помидорами.
Два дня потом после тех скачек в глубоком обмороке валялись все куры во главе с
петухом, не говоря уже о тесте с тёщей.
После долгих совещаний Матрёна с Коростелихой постановили, что этот призрак
алкоголизма, вселившийся в Семёна, надо как-то одолеть.
И отправились они за помощью и советом к популярной у местного населения знахарке,
проживающей в соседней деревне. И принесли от неё рецепт чудодейственного лекарства,
раз и навсегда излечивающего от пьянства. Приготовить которое было не так уж и
трудно.
В обычное вино, купленное в сельшопе, нужно было влить собачьей крови и после
соответствующего наговора предложить выпить страдающему алкоголизмом пациенту.
Шарик, дворовый пёс Коврижкиных, добровольно становиться донором никак не
соглашался. Почувствовав недоброе при появлении Матрёны и Коростелихи, вооружённых
тесаком, он угрожающе оскалился и зарычал.
Разумеется, убийство бедного Шарика явилось самым драматическим моментом в
процессе приготовления лекарства. Жалко было псину, конечно. Но чем не пожертвуют
любящие жена и тёща ради торжества семейного счастья?
К тому же деревня - это вам не город, где каждый хозяин свою собаку считает
собакой века...
И вот настало время возвращения Семёна с работы домой.
На удивление, в этот день он был как стеклышко.
Далеко выбежав на дорогу, встречала отца шестилетняя доченька Манечка. Повиснув
на его шее, девочка взволнованно зашептала:
- Папка, папочка! Мамка с бабушкой нашего Шарика зарезали. Хотят, чтобы ты выпил
вина, а сами в бутылку его крови налили. Папка, я боюсь, что ты в собаку
превратишься!
Семён успокоил девочку. И, выяснив, где жена с тёщей спрятали это самое собачье
вино, потихоньку подменил бутылку.
Повезло, что у него, как рояль в кустах, имелась в заначке точно такая же. Потому
как в сельшопе весь месяц только один сорт вина и продавали.
А потом, как ни в чём не бывало, умылся и неторопливо прошёл на кухню.
Тёща уже борща наварила, картошечки поджарила.
Жена во дворе крутилась, как будто бы со скотиной сильно занята была.
Предоставила мамаше заниматься лечением Семёна.
Коврижкин важно сел за стол и подумал, что очень удобно в таких случаях читать
газету, за ней можно спрятаться. Но так как газеты не было, зять и тёща уставились
друг на друга с очень хорошо скрываемой теплотой.
Однако вспомнив о предстоящем лечении, Коростелиха спохватилась, неожиданно
сделала приятное лицо и произнесла разлюбезным голосом:
- А что, Сёма, может ты выпить хочешь? Я тут по случаю бутылочку винца прикупила.
- Что это с вами, мамаша? - удивился Семён. - То визжите, как резаная, а тут вдруг
сами предлагаете? ЧуднО, право дело. Ну, несите сюда своё вино. Ладно уж, раз
такая сегодня добрая.
А сам, между тем, подумал: "Чтоб ты неудачно зевнула и проглотила свою вставную
челюсть!"
Теща, довольная собой, быстренько метнулась в сенцы, достала из закутка заветную
бутылочку, которую Семён спрятал вместо собачьей. И, вернувшись на кухню,
торжественно поставила "лекарство" на стол.
Коврижкин и бровью не повёл.
Степенно налил себе в стакан вина. Выпил. Поел. Опять налил...
А когда бутылка показала дно, встал из-за стола и, глядя тёще прямо в глаза, громко
и выразительно произнес:
- Гав! Гав! Гав!
Коростелиха как услышала такое, сразу и обомлела.
Насилу потом откачали.
Крыша, однако, у неё с той поры начала потихоньку съезжать на сторону.
Семен предлагал отвезти тёщу в шизиловку, но его никто не поддержал.
Сам же он пить бросил. В это трудно поверить, но с того дня ни капли в рот не брал.
В свободное время резьбой по дереву занимается.
Такие штуки выделывает - экскурсии из города посмотреть приезжают.
Дом Коврижкиных теперь похож на сказочный теремок, весь в деревянных кружевах.
И внутри мебель такая, что только ахать, охать да восхищённо головой качать.
Матрёна же по сей день верит, что это чудесное лекарство так помогло.
Да будет земля пухом бедному Шарику.