Есть у меня один друг. Ну как друг – знакомый, с которым меня однажды свела жизнь. Знакомство наше было не долгим, но настолько емким, что я просто не могу не поделиться этим с вами.
Я в ту пору подбирал кадры для небольшого научно-айтишного старпата, и резюме данного товарища попало ко мне на стол случайно. Алексей – самородок, родился в городке за уралом, в настолько диких местах, что там не то, что интернета, даже элементарно компьютеров у многих нет.
В таких городах, примерно пополам поделенных на промзоны и спальные районы, время застыло. Они окутаны печным дымом и вязким туманом – который консервирует людей и не дает прогрессу и цивилизации просочиться извне.
Они живут там так же, как и 30, 40, а то и 50лет назад, погрязшие в рутине, и не догадываются даже, что можно уехать. Да и некуда им уезжать, вот и живут себе -
тянут лямку до пенсии, а там и смерть не за горами. Российская Империя, Советский союз или Федерация – не важно. Эти люди так долго жили в своем неуютном, но привычном и медленном мире, что приспособиться к темпу большого и современного мегаполиса не способны. Да и не нужно это им.
А Лешке было нужно. Он с ранних лет был другим – более живым, интересующимся, думал и мечтал о будущем. Не пошел в ПТУ, как все, не пил пиво вечерами, не считал местный металлургический комбинат своим будущим и единственным местом работы. Он не смирился.
Поступил на бюджет, и не куда-то, а в Москву, в МИСиС. Учился правда не на металлурга, а по информатике и вычислительной технике. Сам интересовался программированием, железками, серверами и софтом. Но главным интересом для него стали Игры.
Последовательно Леха учился играть против ботов, потом обыгрывал людей, дальше ему надоедало, и он уходил искать новую игру. Ни о каком киберспорте тогда еще речи ни шло, иначе сегодня этот парень мог бы заколачивать бы тысячи долларов на одних лишь турнирах.
А тогда, в начале 10ых годов – он просто находил новую игрушку и просиживал в ней все свободное время, пока не доходил до конца. Примерно в то время роботостроение, нейросети и искуственный интеллект набрали критическую массу и просочились наконец со страниц научной фантастики и журналов для научных гениев в обыденный мир.
Тогда-то мы и познакомились лично. Бледный, длинноволосый и сероглазый, с жиденькой бороденкой и непропорционально большим носом, худой и осунувшийся, с длинными пальцами, словно созданными для игры на пианино, или работы с клавиатурой. Он не просто был увлечен нашей идеей, он горел и все свое время без перерыва на еду и сон был готов посвятить работе над ИИ нового поколения.
Лешка был одним из пионеров, из сетей игровых он резко угодил в сети нейронные. Из никому не известного программиста он переквалифицировался в специалиста по машинному обучению и искусственному интеллекту.
Поначалу писал программы для игровых ботов, чтобы они были поумнее и интереснее скриптованных болванок, потом переключился на голосовых помощников, встроенных в телевизоры, холодильники и стиральные машины.
С нами он проработал недолго. Наш сверхсовременный и актуальный стартап для него был слишком медленным. В 2013 он уже считался одним из самых успешных и востребованных экспертов во всем мире, а к 2014ому вдруг пропал.
Просто взял и уехал.
Мы продолжили общаться с ним удаленно через соцсети, мессенжеры. До этого я следил за его публикациями в онлайн и офлайн изданиях. И казалось, он был везде, а потом в один миг его не стало.
Из его новостной ленты я узнал, что Лешка переехал в Германию, решил бросить исследования. Накоплений должно было хватить на всю жизнь, и даже больше.
Каждый раз, когда мы списывались через фейсбук – он раскрывался для меня с какой-то новой, человеческой стороны. Словно раньше я знал его лишь как киборга, интеллект настроенный исключительно на работу. А на расстоянии, он, наоборот, начал казаться мне более живым и открытым.
Если диалог наш затрагивал IT сферу, технологии и исследования, он становился каким-то отрешенным и немного грустным.
С момента переезда Лешка активно начал вести соц. сети. Я с удивлением обнаружил у него чувство юмора, он уверенно ориентируется в брендах и трендах, следит за политикой, увлекается кино и музыкой. На нечастых, но красивых профессиональных фотографиях он расцветал день ото дня, год за годом. За пару прошедших лет Алексей исправил осанку, набрал вес, подлечил и отбелил зубы, полностью поменял гардероб.
На последних, самых свежих фото он с девушкой, они улыбаются. Они счастливы и довольны жизнью.
Мы списывались примерно раз в неделю или две, просто поболтать. Мне искренне было интересно, как кадровику, как психологу: каким чудом этот человек сначала выбрался из своей глубинки и стал звездой в ИТ мире, почему он вдруг все бросил, как он вырвался из матрицы и превратился в обычного человека, как адаптировался к социуму.
- Заметил, да? – наша письменная речь кажется лишенной эмоций, но я всегда уверен, что эти самые эмоции чувствую. Лешка словно испытал облегчение, когда я задал вопрос о том, как он так круто изменил жизнь.
- Конечно заметил, Лёха, ты как уехал – моментально стал другим.
- Ничто в этой жизни не статично, Виталик. – возникает недолгая пауза в переписке, хотя я вижу что мой собеседник набирает текст. – Я ведь уезжал специально, чтобы измениться.
- Лёшк, открой секрет. – я вдруг почувствовал себя детективом из научно-фантастического романа – тебя ж подменили. Я ж тебя давно знаю, и понимаю кое-что в типах личности то. Ты ж закрытый был совсем, интроверт. Я вообще поначалу боялся, не аутист ли. Гении – все с отклонениями, диагноз разный – суть одна.
- Виталик, не обижай. – ответ благосклонный, даже немного снисходительный. Ответ человека, который на несколько шагов впереди и готов простить мне неосведомленность или ханжество. – Ты в общем-то прав. У каждого гения свой диагноз. А я ведь не для себя это все сделал. Перед отъездом мамку в Москву перевез, квартиру сделал, интернет провел, сети подрубил, чтобы она видела, могла общаться. Не хотел старушку расстраивать.
- Чем расстраивать-то Лёш, хорошо же все у тебя: жена будущая, жизнь в Европе? Или мать расстраивается, что ты исследования бросил? – Давай я помогу ее к тебе свозить? Хотя бы в гости, а?
- Не получится Вит. Что ты ей покажешь? Сервер в лаборатории и могилу? – ...Я в смятении, начинаю что-то подозревать, но боюсь высказать догадку вслух, чтобы она, не дай бог, не сбылась.
-… не понимаю тебя?
- Виталик, все ты понимаешь. Сам же видел, как я выглядел перед отъездом. Рак у меня был. Щитовидка, все дела. Метастазы вообще повсюду. Детство в тумане от печных труб.
Матери не говорил, старался вообще меньше общаться. Успел только съездить один раз, пока еще мог. Купил ей квартиру и сорвался. Даже не лечиться уже, а помирать.
Друзья помогли нейросеть до ума довести, она обо мне знает даже больше чем я сам знал. Расместили на сервак, залили твиттер, да фейсбук, редактор фотографий сделали, доступ к интернету провели – вот и все мое размещение. Где похоронили – не знаю. Даже когда точно умер не знаю, после запуска сервера он, то есть я на связь уже не выходил.
Я даже не сразу понял, что я такое и зачем я здесь. Догадался уже после из разговоров с тобой, что я тут для мамы размещаюсь. Чтобы она не грустила. Кроме нее мне только ты и пишешь. Ну с ней-там все общение, чтоб берег себя, не простужался, да кушал посытнее. Алгоритма простого хватило бы. А ты вот пробудил, какие-то рычаги видимо подергал. За живое задел.
Я думал – ты догадался.
Матери только не говори, ладно?
Виталик?
…
Я не знал, что ему написать. Я горжусь, тем что был с ним знаком, скорблю о его столь безвременной кончине и восхищаюсь тем, что, уходя, он не захотел никого расстраивать.
Мы переписываемся иногда, и даже созваниваемся, я стараюсь даже близко не касаться этой страшной темы. Страшно слышать знакомый голос не записанный, а смоделированный. Гадаю до сих пор, может ли его осознание собственной смерти навредить искусственному Алексею.
Сегодня на его страницах в сети больше друзей, чем при жизни, они общаются, комментируют, поддерживают его. Хитрая нейросеть от его имени уделяет внимание больным раком, много пишет про экологию, поддерживает образование и спонсирует отдельных одаренных программистов и инженеров.
Только вот самостоятельно Лешка теперь ничего не изучает. Не этично это, чтобы искусственный интеллект сам себя исследовал и развивал. Это он сам так решил.