После развода личного состава командир части специального назначения капитан 2 ранга Дмитрий Журавлёв вошёл в свой кабинет и задумался. Покоя не давала одна навязчивая мысль – как повысить эффективность и ускорить ввод молодого пополнения в состав боевых подразделений? Вычерчивая на листе бумаги незамысловатые фигурки, он в каждой видел конкретных матросов, прибывших для прохождения службы, прикидывал их профессиональную и психологическую пригодность для конкретных дел в многопрофильной и специфической деятельности части. Предварительные беседы, проведённые с каждым из них, тестовая проверка и изучение документов уже дали свои результаты. Параметры физической подготовки пришедшего молодого пополнения были полностью ясны. Начиная с лёгкой атлетики и заканчивая элементами рукопашного боя, они также уложились в стройные шеренги цифр. Окончательные итоги последующей профессиональной подготовки и определения специального назначения для каждого из новичков, должен был принести курс молодого матроса. Эта наработанная годами схема уже показала свою состоятельность. Однако, командира беспокоила оценка психологической устойчивости каждого и его готовность в дальнейшем работать в экстремальных условиях в воде, воздухе и на суше. Это пожалуй, будет поважней, чем физическая подготовка.
Командирские размышления внезапно были прерваны резким звонком дежурного по части, доложившего о прибытии на контрольно-пропускной пункт матери матроса Иванова. Приняв доклад и дав указание проводить её к нему в кабинет, он вспомнил этого странного матроса, который уже стал известен всей части. Физически крепкий, настойчивый в достижении своей цели – служить именно в боевом подразделении, он был определён во вспомогательное, по причине того, что так и не смог преодолеть специальной полосы препятствий. В спецназе любили всесторонне проверить новичка, подвергнуть его различным испытаниям, но уважали за настойчивость, выдержку, стойкость, так как эти качества определяли результативность коллективной работы. Даже командир подразделения обслуживания, не выдержав системных обращений матроса Иванова с просьбой перевести его в основное подразделение, ходатайствовал за своего подчинённого. Однако, проведённая после этого повторная проверка преодоления им полосы препятствий, положительных результатов не дала. Матрос Иванов в лёгкой экстремальной ситуации, при выполнении учебной задачи на высоте, терялся, становился аморфным и был неспособен управлять собой. По этой причине и был окончательно определён не в боевой, а обеспечивающий состав части.
В дверь постучали, и в кабинет вошла женщина средних лет. На вид ничем не примечательная, но с таким запоминающимся, выразительным взглядом, говорившим о том, что трудных будней в её жизни было гораздо больше, чем праздников. С первых минут её искреннего материнского рассказа, полного переживаний и многочисленных извинений за сына, Журавлёв понял, что ей хорошо известна его история. Попытка командира успокоить Любовь Тимофеевну (так звали женщину), чтобы не переживала за здоровье и состояние сына, определённого в хорошее тыловое подразделение, внезапно возымели обратное действие. Она ещё жарче стала просить сделать из него настоящего мужчину – защитника Отечества и своей семьи в будущем. Со слезинками, вдруг сверкнувшими в материнских глазах, она стала объяснять, что виновата лично. Видимо, где-то упустила воспитание важной мужской составляющей в характере сына, который не имел отца с детства и является её единственной надеждой.
Дмитрий Журавлёв с началом перестройки уже стал привыкать к тому, что не все родители, а тем более имевшие одного ребёнка, горели желанием, чтобы их сыновья проходили службу с риском для жизни и не в тепличных условиях. Сегодняшний случай его порадовал, и он внезапно предложил матери самой определить, где и по какой специальности лучше проходить службу её единственному сыну. Её ответ и одновременно просьба прозвучали без раздумий, мгновенно – разведчиком! В её словах чувствовались и глубокая надежда и тревожное ожидание реакции командира. Дальнейшие попытки командира показать сложность подготовки разведчиков, с описанием реального риска при выполнении водолазных работ, парашютно-десантной подготовки, проведении подрывных и других мероприятий боевой подготовки, ожидаемого эффекта не принесли. Глаза матери умоляюще, с внутренней болью и надеждой смотрели на главного воспитателя её сына. Журавлёв начинал понимать состояние матери, а также свою ответственность. И предложил в очередной раз провести совместную проверку на полосе препятствий. Любовь Тимофеевна обрадованно согласилась, признательно поблагодарив. Чувствовалось, что она полностью уверена в своём сыне.
Понимая, что командир ждёт от неё и другого решения, немного задумавшись, произнесла, что если сын не пройдёт испытания, то тогда будет служить водителем в части.
Полоса препятствий находилась в заброшенном и заболоченном лесном участке. Она представляла собой комплекс разнородных элементов на земле и в воздухе, преодоление которых требовало от проверяемых демонстрации физической силы и выносливости, психологической устойчивости. Высшая судейская комиссия во главе с командиром была готова хронометрировать и оценивать поэлементное преодоление полосы препятствий. Любовь Тимофеевна в сторонке общалась с сыном, экипированным в снаряжение разведчика с автоматом Калашникова за спиной. Даже издали была видна любовь и гордость за сына. Казалось почти осязаемым её особое, трепетное материнское чувство, та материнская благость, которую она излучала на него. Нежность к сыну сквозила в каждом её взгляде и прикосновении. Только суховато-выдержанные движения выдавали её внутреннюю собранность и глубокое осознание высокого предназначения её единственного сына – мужчины и воина своего Отечества.
Командир не спешил, он понимал жизненную важность результатов данной проверки для дальнейшей судьбы матроса Иванова и его матери. Нестандартные ситуации частенько возникали по разным профилям боевой подготовки. Дмитрий Журавлёв был сторонником их инициативного разрешения и поддерживал в этом своих заместителей.
Но это был особый случай…
Инструктор по физподготовке доложил о готовности к началу работы на полосе. Любовь Тимофеевна стояла рядом с командиром. Её глубокие переживания, сменились уверенностью в сыне и передались ему. Первые элементы: стенки, рвы, заборы, лестницы, качающиеся брёвна были успешно преодолены. Мать восторженно смотрела на сына и с благодарностью на командира. Весь её вид говорил о том, что это не сын, а она успешно сдаёт экзамен. Оставался злополучный для матроса Иванова элемент – 25-метровой длины канат, протянутый горизонтально на высоте 8 метров, над пугающей болотной трясиной, в которой квакали лягушки и другая живность. Вертикальный подъём на канат с трудом, но был преодолён.
Перемещение по канату каждый отрабатывал со своими особенностями. В основном – повиснув перекрещенными ногами на нём и подтягиваясь руками. Виртуозы и профессионалы использовали красивый и энергосберегающий метод змеиного переползания поверху каната, требующий навыков и стабилизации центра тяжести при движении. Первые же метры горизонтального перемещения по канату над пугающей трясиной мгновенно изменили весь облик Иванова. Что-то забытое и страшное, пришедшее из детства сковало всё тело, оно обмякло и мешком висело на дрожащих руках, ноги разъезжались в разные стороны, автомат висел пудовой гирей и тянул в вонючую пропасть болотной жижи.
Мать раньше всех до глубины души осознала гибельность положения, она инстинктивно ухватилась за рукав командирского кителя и закрыла, от страха за сына, глаза. Внезапно, как будто проснувшись, она вздрогнула и невольно потянулась к сыну – помочь, поддержать. «Сынок!» - её возглас, проникновенный, из глубин души, выразил всю материнскую боль и надежду. Тело матроса вздрогнуло, словно напитавшись живительным соком, он чувствовал теперь только мать, видел только её и слышал тоже её. Бездна, пугавшая его ранее, была прикрыта пологом материнских чувств и неразрывной связью с матерью, её волей, которую он готов был выполнить любой ценой.
Откуда взялись резервы сил он объяснить не смог-бы, но руки и ноги подчинялись ему и делали нужную работу. Опомнился и пришёл в себя только на противоположной стороне болота, свалившись по вертикали каната на твёрдую землю. В сознании запечатлелось и оставило глубокую память важное звено жизни, прожитой, под контролем матери, на зыбкой основе каната. Уже другим, рождённым заново, уверенно доложил командиру, мысленно обращаясь к стоявшей рядом матери, о выполненном учебном, но жизненно важном и определяющем для него задании.
10-14.04.2017г., Калининград