Да, в этом доме услышала, 17 лет назад. Только тогда за окнами стоял прозрачных август, а сейчас мутный ноябрь.
Я встаю и подхожу к окну. И сад почти такой же. Боже, каким роскошным казался он мне тогда, мне, выросшей в бетонной малогабаритке. Всё было в этом саду, чтобы украшать жизнь человека: качели в вишнёвых зарослях, стол под яблоней для больших чаепитий, лужайка, чтобы валяться на солнце, гамак, в котором всегда была забыта вышитая подушка или шаль с бахромой. Утончённо и ностальгично. Хотелось ходить по такому саду в длинном белом платье, быть томной, читать Ахматову… Хотелось сидеть в таком саду утром, за чаем, пить из красивой чашки, ни о чём не заботиться…
из неоконченной рукописи Риты Воложинской
...Утро. Я принимаю из-под самовара большую чашку с чаем и осторожно доливаю молоко из синенького кувшинчика. Чай аппетитно светится, молоко густо клубится, забеливая золотое отражение, и из чашки начинает сливочно пахнуть…
- Тебе привет от Жени.
Я пропускаю эту фразу мимо ушей. Вале каждый день передают приветы, я к этому привыкла. Мы завтракаем на веранде, как всегда, под всякие незначительные разговоры - за столом нельзя о серьёзном - и эта фраза была мимолётной. Я не обратила на неё внимания. Мне всегда скучны эти родственные разговоры, чьи-то абстрактные приветы, поклоны. Как может это занимать в такое солнечное звенящее утро? Мне так нравится всё вокруг – наш стол под клетчатой скатертью, тонкие чайные чашки, позолоченные внутри, пчела на краю вазочки с мёдом, я сама, умытая, примерная, с расчёсанными волосами, в своей любимой лимонной маечке. Я любуюсь на свою загорелую руку, положенную на стол, я представляю, что на неё любуется Валя. «Тебе привет от Жени»…
- Женя здесь? – Валя поднимает бровь.
- Да, в отпуске…
Утро. Я пью из тонкой позолоченной чашки чай с молоком, намазываю мёд на хлеб, отгоняю пчелу, вокруг нас розовые и фиолетовые клематисы, я беззаботна и счастлива и знать больше ничего не желаю. О чём они там говорят так скучно, боже мой…
- Женя здесь?
- Да, в отпуске.
- Ах, вот как…. Передай, пожалуйста, масло…
То летнее августовское утро потом навсегда врежется в память – солнечное небо, цветущие клематисы, моя чистосердечная безмятежность, мой локоть на скатерти рядом с Валиным - мне это нравится, меня это волнует, я прикрываю глаза, прошедшая ночь ещё качает меня на качелях любви, счастье поёт во мне, мне больше ни до чего дела нет, приехал какой-то Женя в отпуск, ну и что, подумаешь…
Мы встретим Женю на пляже, всего через несколько часов. Я уже обо всём забуду. Да я и не запомню ничего, кроме обрывков неинтересных неважных разговоров. Мы будем брести, обнявшись, по кромке воды, нежаркое августовское солнце будет светить нам в глаза, и вдруг Валя остановится и поднимет руку козырьком к глазам. И я остановлюсь, ощущая на талии холодок в том месте, где только что лежала его тёплая рука.
- О, какие люди…, - протянет Валя загадочным тоном. – Кнопа, стой, сейчас я тебя познакомлю.
А я и так стою. Стою и вижу, как против солнца приближается к нам группа – четверо мужчин и одна женщина. Стою и чувствую, как сжимается у меня в груди сердце. Почему-то. Почему?
Я и это тоже запомню надолго – окружённые легким солнечным ореолом, они будут подходить, и женщина на ходу будет отжимать воду из длинных волос, чуть наклонив голову вниз. А потом она выпрямится, встряхнув волосами, и вот они уже рядом, улыбаются, здороваются, и она тоже улыбается спокойно, статная, насмешливая, загорелая нездешним южным загаром, в купальнике в мелкий цветочек, пёстром, как август...
- Так что там за разговор-то? Мой? С кем?
Он действительно не помнит. Конечно, забыл, столько времени прошло. Почему я не сказала тогда, сразу? Почему ничего не выяснила? Не устроила сцену. Накричала бы, может, пощёчин надавала - и тем всё благополучно и завершилось бы. Так поступают тысячи женщин во всём мире. Нормальных женщин. Скандал, господи, как это прекрасно! Вцепиться в ненавистную морду, побить чашки, поколотить всё к чёртовой матери, а потом сладко, навзрыд, зарыдать над черепками. Чувствовать себя совершенно в своей тарелке, зная, что тебя через полчаса обнимут, простят…А я вместо этого что сделала? встала в позу, завернулась в оскорблённое молчание. Фи, скандал, разборки, фи – это пошло, не утончённо, И молча подавившись отчаянием, села на велосипед и рванулась в ночь, чтобы через 5 минут попасть под самосвал и переломать себе все кости. Очень утончённо…
- Какой разговор? С мамой?
- С Женей….
- С Женькой? А при чём тут… Господи, сто лет прошло… О чём разговор? А ты где была?
- Я спала. И проснулась, потому что услышала ваш разговор. Ты сказал: «Королева ресниц»
- Что-о?? – Валя смотрит изумлённо. – Я? Так сказал?
- Именно так.
- Королева ресниц? Женьке? – он начинает хохотать. Потом встаёт и ходит по комнате, смеясь. Ясно, он ничего не помнит. Зачем я затеяла эти воспоминания, зачем? У нас давно разные жизни. Только Юлька у нас одна на двоих.
http://proza.ru/2017/11/24/1479