«Откуда берётся подлость?» - было написано на зелёной, надраенной до блеска доске. Отличница Лена старательно вывела на ней каждую буковку, словно аккуратность и красота надписи могли облегчить незавидную участь 7 "А".
Майский денёк выдался на редкость погожим: старый тополь возле школы благоухал набухшими почками; в траве, будто цыплята, желтели мохнатые одуванчики. Синева неба была густа и манила на улицу.
Лидия Ивановна – учительница русского языка и литературы – тоже смотрела на тополь, на первые одуванчики и – куда-то вдаль. О чём она думала, строго скрестив руки на груди? Уж точно не о весне в русской поэзии, хотя именно ей должен был быть посвящён несостоявшийся урок.
В классе стояла тишина – такая, что было слышно, как дрожит на потолке пыльная, пожелтевшая от времени лампа. Ученики Лидии Ивановны, изредка перешёптываясь, смущённо уткнулись носами в тетради.
Витя любил уроки литературы. Слушать про то, как жили писатели и как они выдумывали разные истории, очень увлекательно. Даже скучные стихи Лидия Ивановна читала так, что дома хотелось взять книжку и перечитать их вновь. Но сегодня урок особенный. 7 «А» сильно огорчил учительницу, и вместо выразительного чтения стихов ребята должны будут поразмышлять о том, откуда берётся подлость.
Конечно, после того, как взбешенная математичка втащила в медкабинет заплаканную Таню Одинцову, ребята смекнули, что выходка Борьки Новосёлова не окажется безнаказанной. Они с интересом и страхом ожидали классного часа, на который собирался прийти директор школы. Но вышло так, что наказан оказался не только Борька. Ребята недоумевали, отчего их классная руководительница решила пристыдить всех, заставив писать сочинение.
Таня Одинцова пришла в 7 «А» две недели назад. Бледненькая, тоненькая, в штопаных колготках и немодных очках. За её плечами болтался потёртый ранец, с которым она ходила в школу много лет.
Вскоре ребята узнали, что Танина мама – посудомойка в общественной столовой, а папа – водитель автобуса; что кроме неё, в семье есть двое малышей, а сама Таня больна какой-то мудрёной болезнью, из-за которой ей нельзя есть ни конфет, ни пирожных.
Витя и сам толком не понимал, отчего в классе невзлюбили Таню. Старательная, застенчивая. Хорошистка. Никого не обидит, даже наоборот – то ручку одолжит, то карандаш, то линейку. Быть может, девчонки презирали Таню за неброские застиранные кофточки и туфли без блёсток. За простой пенал и невзрачные, без ярких обложек, тетрадки. За то, что вместо газировки и шоколадок Тане на долгой продлёнке приходилось грызть яблоки и груши – учителя говорили, она должна правильно и - главное! - вовремя питаться, чтобы не потерять здоровье и избежать диабетической комы.
Впрочем, ему, Вите, всё равно, из какого пенала доставать карандаши, в каких тетрадках писать и что жевать на продлёнке. И даже старенькая Танина одежда не казалась ему немодной и нелепой. Настоящий мальчишка вообще не должен думать о красивой одежде – какая разница, в чём пачкаться во дворе?!
Витиным приятелям и вовсе не было до Таньки никакого дела. А Борька Новосёлов – хулиган и второгодник – тот совсем не водился с девчонками. Так, иногда покажет язык отличнице Ленке или стащит чью-нибудь тетрадь, чтобы списать домашнюю работу. Таню Одинцову он вообще не замечал – не просил поиграть в телефон, не таскал без спроса с парты фломастеры и даже за косицы не дёргал. Как странно, что эта неприятная история произошла именно с ним.
А случилось вот что.
Однажды Таня проспала и, чтоб не опоздать на урок, позавтракала наспех. Мама завернула в целлофан сок и два больших яблока, велев непременно их съесть на большой перемене.
После первого урока Таню вызвали в актовый зал – воспитатель продлённого дня готовила концерт для первоклассников и хотела дать Тане роль в школьном спектакле.
Борька Новосёлов спешил в столовую и, зацепив ногой Танин портфель, растянулся на полу под хохот одноклассников. Портфель расстегнулся, и яблоки тяжко вывалились, порвав целлофановый пакет, а упаковка сока лопнула, и сок растёкся по полу. Раскрасневшийся от досады Борька обтёр липкое яблоко рукавом и вонзил в него зубы; другое, слегка попинав, как мяч, загнал под парту.
- Тебе не стыдно чужое брать? – осмелилась спросить отличница Лена. – Мама Таньке денег на школьные завтраки совсем не даёт. Говорит, что ей в нашей столовой нельзя питаться.
- Так уж и не даёт? – хмыкнул Борька, размазывая по полу сок шваброй.
- Представь себе! – огрызнулась Лена и тихо добавила: - Таня теперь пять уроков голодная сидеть будет.
- Подумаешь, пять уроков! Я однажды деньги на обед дома забыл и до вечера голодный сидел. И, как видишь, с голоду не помер. А вы все, - Борька исподлобья оглядел ребят, - ничего не видели, ясно?! Кто расскажет училке – тому язык оторву!
Огрызок от яблока и упаковку от сока Борька аккуратно завернул в целлофан и затолкал обратно в Танин портфель. «Не будет сумки на проходе расставлять!» - пояснил он товарищам.
На уроке Таня полезла в портфель за линейкой и нашла в мокром целлофане огрызок и упаковку от сока. Витя с последней парты видел, как она растерянно теребила пакет тонкими робкими пальцами. Никто из ребят не смотрел в её сторону, но все слышали, как Таня испуганно вздохнула и положила мусор обратно в портфель.
На перемене Борька и девчонки удивлённо шушукались в сторонке. Вите показалось – о Тане. Почему она не начала кричать и плакать, как кричат и плачут другие обиженные девчонки? Почему не бежит жаловаться учительнице на неведомого обидчика? Другие девочки на её месте непременно дознались бы, кто лазал в чужой портфель, обозвали бы Борьку дураком и отлупили, но Таня отчего-то сидела тихо и даже не плакала.
На большой перемене класс повалил в столовую. Витя пошарил в кармане и в портфеле, но наскрёб всего сто рублей. На эти деньги можно было купить только плов и булочку с чаем. Сожалея о том, что ничем не может помочь Тане, Витя с приятелями отправился обедать.
Предпоследним уроком была алгебра. Марья Петровна, седая и строгая, в блестящих круглых очках, вызывала ребят по очереди к доске. На её уроках не смел хулиганить даже Борька. Все боялись Марью Петровну – она не пускала опоздавших в класс после звонка, не натягивала троек нестарательным ученикам и часто делала пометки для родителей в электронном журнале, если кто-то недостаточно внимательно слушал её объяснения. Поэтому, когда Таня вдруг побледнела и затряслась всем телом, никто из ребят не обратил на это особого внимания. Каждый из них был готов от страха нырнуть под парту, лишь бы не попасться на глаза Марье Петровне.
Выведя в электронном журнале четыре двойки Витиным приятелям, математичка оглядела класс поверх очков. Её взгляд остановился на Тане.
«Сейчас к доске вызовет!» - подумал Витя. До конца урока оставалось десять минут. Хорошо, если Таня начнёт объяснять решение сложной задачи - тогда Марья Петровна не успеет больше никого спросить.
- Таня?
Учительница встала. Подойдя к девочке, она наклонилась и что-то прошептала той на ухо. Получив ответ, Марья Петровна побагровела, крепко взяла Таню за руку, и вместе они исчезли за дверью.
Вскоре прозвенел звонок. Ребята покидали в сумки учебники, тетради, пеналы и уже собирались выскочить в коридор, когда в класс вошла медсестра. Смахнув со стола в Танин портфель её школьные принадлежности, она процедила сквозь зубы: «Какие подонки!» и хлопнула дверью так, что с потолка посыпалась штукатурка.
Ребята остолбенели. Дарья Ивановна – школьная медсестра – никогда никого не ругала и не стыдила. Даже Пашку Чернова из 4 «Б», который во время прививки благим матом орал на всю школу. Даже Саню Егорова из того же класса, который каждый день расквашивал носы одноклассникам. Что случилось с Дарьей Ивановной, и зачем она забрала Танин портфель?
Отличница Лена выбежала из класса вслед за Дарьей Ивановной, и Витя подумал о том, что сейчас она всё расскажет учителям о проделке Борьки, а уж его отец, которого каждую неделю вызывают к директору, непременно всыпет Борьке по первое число. И за дело. Не бери чужое, не обижай слабых.
Когда прозвенел звонок, ребята быстро уселись за парты, предвкушая вместо литературы беседу о Борькином проступке.
Когда в классе случалось какое-то из рук вон выходящее событие, Лидия Ивановна не дожидалась конца учебного дня, а проводила классный час прямо на своём уроке. А говорить было о чём: хотя школьный доктор умела лечить таких больных, как Таня, во дворе стояла машина «Скорой помощи», которую на всякий случай вызвал директор. А ещё в медкабинете плакала Танина мама, а Дарья Ивановна успокаивала её валерьянкой.
Лидия Ивановна вошла в класс. Она была задумчива и – как показалось Вите – растерянна. За ней семенила отличница Лена. Учительница велела ей что-то написать на доске. Мел противно скрипел, и от этого звука у Вити по спине пробежали мурашки.
- Сегодня вы будете писать сочинение.
Откуда берётся подлость?
Лидия Ивановна не проронила больше ни слова. Она глядела куда-то вдаль – на белые облака, на чистое ясное небо.
Витя недовольно раскрыл тетрадь. Почём он знает, откуда берётся подлость, и почему за Борькину проделку должен отвечать весь класс? Ведь не он, Витя, и не Коля, и не Света стащили Танины яблоки. Не он и не его одноклассники разлили сок и запихали мусор обратно в портфель девочки. Это из-за Борьки, а не из-за Вити с товарищами, Таня пропустит несколько учебных дней.
Почему же Лидия Ивановна считает виноватыми всех, а не одного Борьку?