Осечка милицейский очерк

Александр Аввакумов
               
                Осечка





 Поздняя осень 1991 года. Дождь, зарядившийся с ночи, продолжал упорно стучать по крыше машины, словно пытался превратить ее в одно большое сито. В салоне «девятки» сидели три человека и внимательно всматривались в дорогу, ведущую к колонии строгого режима. По поступившей оперативной информации, именно в эту колонию ожидался большой «переброс» наркотиков.
 - Виктор! Мне кажется все это туфта, - произнес Хусаинов и посмотрел на Абрамова, который сидел на заднем сиденье.
 - Что именно? – спросил его Виктор.
 - Я имею в виду твою информашку о перебросе.  Мы здесь торчим больше суток и никакого движения. Ты же говорил, что они должны были появиться еще вчера, так, где они?
 Абрамов, прежде чем ответить Хусаинову, посмотрел на Константина Максимова, который, похоже, дремал.
 - Ты знаешь, Хусаинов, почему ты все еще ходишь в операх? Не знаешь? Тогда я тебе отвечу. Ты не умеешь ждать, а это - одно из главных качеств оперативника. Вот как научишься ждать, я сам обращусь к руководству управления о твоем повышении. Ты понял меня?
 Абрамов достал сигарету и, приспустив стекло автомобиля, закурил. Дорога, ведущая вдоль периметра колонии, была пустой.
 «А может, он, действительно прав и никакого переброса  не будет, - подумал Виктор. – Хотя погода располагает к этому».
 Виктор посмотрел на вышку, на которой, переминаясь с ноги на ногу, маячила фигура часового. Хусаинов достал из сумки термос и, встряхнув его, стал разливать по кружкам остатки кофе.
 - Костя! Давай, завтракай, - произнес Хусаинов. – Дома выспишься…
 Тот открыл глаза и посмотрел на него.
 - Начальник! Еще долго будем здесь маячить? – спросил он Абрамова. – Может, действительно сняться и домой?
 - Постоим до 16-00, а там - будет видно, - ответил Виктор. – Приедут, чувствую, что приедут…
 - Ты у нас как Ванга - предсказательница. Лопухнулся твой человек.
 - Почему? Еще не вечер…
 Вдалеке показалась автомашина.
 - Всем приготовиться, - приказал Абрамов и передернул затвор автомата.
 В машине повисла тишина, прерываемая тяжелым нервным дыханием Хусаинова. Легковушка медленно подъехала к воротам колонии и остановилась. Напряжение достигло своего апогея. Время шло, но из машины никто не выходил.
 «Разведка, - решил Виктор. – Проверяют, есть ли засада…».
 Из легковушки вышел парень среднего роста, светловолосый и, переваливаясь со стороны в сторону, неторопливо направился к административному корпусу. Позвонив, он стал ждать, когда ему откроют дверь. Вскоре он исчез за металлической дверью.
 «Неужели ошибся? – подумал Абрамов. – Похоже, что это - сотрудники колонии».
 Хусаинов взялся за ручку двери, с намерением  выйти из машины, но его остановил голос Виктора.
 - Куда? Кто приказал?
 - Хочу спросить, что они здесь делают?
 - Сидеть! Ты что, первый раз в засаде? А вдруг это - те, кого мы здесь караулим? Наблюдать!
 Дверь открылась и из дверей вышел светловолосый парень. Оглядевшись по сторонам, он направился к машине. Внезапно тишину салона «девятки» разорвал голос дежурного:
 - Кама! Я Волга, как слышишь, прием!
 Внутри Абрамова все оборвалось, он моментально нажал на тумблер, чтобы отключить радиостанцию. Парень остановился около своей машины и подозрительно посмотрел на стоявшую в углу стоянки затонированную «девятку». Он сделал несколько неуверенных шагов и остановился, не решаясь приблизиться к автомобилю. Это продолжалось минуты три, которые показались оперативникам вечностью. Из легковушки показалась голова молодого человека.
 - Шамон! Ты что замерз?! Давай, садись, поехали, - выкрикнул он.
 Светловолосый словно очнулся. Он резко развернулся и направился к легковушке. Перед тем, как сесть в машину, он еще раз взглянул на «девятку». Через минуту легковушка тронулась и вскоре исчезла в серой пелене дождя.

***
 Прошло минут тридцать после того как уехала легковушка. Абрамов прервал молчание:
 - Кто включил радиостанцию?
 Хусаинов и Максимов молча смотрели в окна  «девятки», словно этот вопрос был обращен не к ним, а кому-то четвертому, который находился в салоне автомобиля.
 - Я еще раз спрашиваю, кто и зачем включил радиостанцию?
 - Наверное, я, - тихо ответил Хусаинов. – Но я это сделал случайно, по всей вероятности, просто зацепил рукавом куртки за тумблер.
 - Тебе за это нужно руку отрезать… - со злостью произнес Абрамов. – Ты знаешь, там, в Афганистане, подобные случайности во время засады могли привести к гибели разведгруппы. Там бы моджахеды просто бы расстреляли эту машину….
 - Но у нас не Афганистан, слава Богу…
 - Ты прав, не Афганистан. Там бы за подобную случайность ты - Хусаинов мог оказаться под трибуналом.
 В салоне повисла тишина.
 - Можно я выйду из машины, Виктор Николаевич? Прижало…
 - Можно, но осторожно. Если это - они, то могут установить контрольное наблюдение за нашей машиной.
 Прежде чем покинуть салон автомобиля, Хусаинов внимательно осмотрелся по сторонам и, убедившись, что за машиной никто не наблюдает, вышел из нее.
 - Как думаешь, Виктор, это были они? – обратился к нему Максимов.
 - Я уверен в этом. Зачем они подъехали сюда, а почему не к главному зданию? Вот и делай вывод сам. Бросать они будут где-то здесь, вот они и решили еще раз посмотреть место переброса.
 - А мы их не напугали?
 - Нет. Здесь обычно оставляют машины сотрудники специальной части. Так что наша машина не должна была вызвать у них подозрение, вот только звук рации…
 - Я не думаю, что этот блондин услышал ее звук. Шел дождь, а шум дождя, как правило, хорошо глушит звуки.
 - Но он остановился. Что-то насторожило его….
 - Не знаю. Если в течение дня не подъедут, будем считать, что они услышали звук станции.
 - Нужно было сразу брать.
 - Они приехали без наркотиков, я просто в этом уверен. Ну, взяли бы их и что бы мы им вменили?  То-то и оно.
 В машину вернулся Хусаинов и посмотрел на своих товарищей, которые замолчали при его появлении.
 - Я все понял, Виктор Николаевич, вы про меня здесь говорили. А я думаю, почему у меня горят уши…
 - Если только уши, то это не страшно, - отвел Абрамов. – Кажется, у нас гости…
 Вдали показалась уже знакомая им легковушка.

***
 «И так - их четыре человека», - подумал Абрамов, наблюдая за тем, как из машины один за другим  вышли четверо молодых парней. Парни с минуту постояли около своей машины, а затем один из них открыл багажник, и достали три свертка.
 Светловолосый подбросил один их свертков в руке, словно прикидывая его вес и высоту деревянного забора, поверху которого помимо колючей проволоки была накинута тонкая стальная сеть, почему-то названная в народе «путанкой». Наконец, он разбежался, и сильным броском швырнул сверток поверх забора.
 - Берем! – скомандовал Виктор и выскочил из машины.
 Их появление было столь неожиданным, что парни просто растерялись.
 - Стоять! – громко закричал Максимов, направляя на них ствол автомата. – Кто дернется, убью на месте!
 Двое парней безропотно поняли руки, а двое бросились бежать.
 - Хусаинов! Вяжи этих, а мы с Максимовым попытаемся догнать этих двоих.
 Передав ему автомат, Абрамов и Максимов устремились вслед парнями. Преодолев густой кустарник, они оказались в поле. Земля после дождя была влажной и липкой. Моментально на обуви образовались большие комья земли, которые мешали бежать.
 - Стой! – снова закричал Максимов и, подняв руку с пистолетом вверх, выстрелил в воздух.
 Выстрел словно подстегнул бежавших парней. Абрамов считал себя неплохим спортсменом и был удивлен физической подготовкой этих людей. Блондин внезапно остановился и вытянул руку, в которой был зажат обрез. Виктор среагировал мгновенно. Он толкнул в спину Максимова и они оба повалились на землю. Прогремел выстрел и над головой оперативников с воем промчался заряд картечи. Максимов в ответ произвел несколько выстрелов из пистолета. В каждом сотруднике милиции всегда уживался страх перед ответственностью в случае летального исхода в огневом контакте с преступником. Вот и сейчас, Абрамов и Максимов произвели несколько выстрелов в сторону преступников, стараясь психологически подавить их сопротивление.
 Парни вновь вскочили на ноги и бросились бежать дальше.  Несмотря на их старание, оторваться от своих преследователей, расстояние между ними заметно сократилось. Блондин снова остановился и произвел два выстрела в сторону оперативников. Картечь пронеслась чуть выше их голов.
 - Обходи их слева! – закричал Абрамов. – Не дай им выскочить на трассу!
 Максимов побежал влево, отрезая их от дороги. В какой-то момент один из преступников не выдержал и повалился на землю от усталости.
 - Костя! Вяжи его, а я…, - Виктор не успел договорить, так как визг шрапнели заставил его вжаться в землю.
 Вытянув руку, Абрамов выстрелил из пистолета в сторону блондина. Пуля заставила его пригнуться и он выронил патрон, который хотел вогнать в ствол обреза. Пока он подбирал с земли патрон, оперативник успел вскочить на ноги и пробежать метров десять.
 - Сдавайся! – выкрикнул он.
 Парень развернулся и снова бросился бежать, петляя по полю, словно заяц.

***
 Гонка явно вымотала их обоих. Скорость бега упала почти до нуля. Впереди показалась железнодорожная насыпь. Абрамов видел, как тяжело поднимался вверх преступник, как разъезжаются в разные стороны его ноги, заставляя его хвататься за ветки редкого кустарника. Наконец он оказался наверху насыпи. Повернувшись в сторону Абрамова, он нажал на спуск. Ствол обреза выплюнул очередную порцию картечи, которая подняла фонтан земли перед  ногами Виктора. Повернувшись, блондин скрылся за насыпью.
 Абрамов сунул пистолет за пояс и стал подниматься вверх по насыпи. В какой-то момент он почувствовал, что силы оставляют его. Ноги предательски дрожали и не хотели передвигаться.
 - Я должен догнать, я должен его догнать, - скрепя зубами, шептал он, с жадностью хватая ртом холодный и влажный воздух.
 Он не помнил, как оказался на верху насыпи. Встав в полный рост, он заметил внизу преступника, который пытался найти наиболее узкое место рва, который оказался на пути преследуемого. Заметив Абрамова, он совершил прыжок через ров. Не долетев до противоположного берега, парень рухнул в воду. Ров был достаточно глубоким, чуть больше метра. Виктор улыбнулся, заметив, как молодой человек с большим трудом выбирается из воды.
 «Сейчас я его настигну», - подумал Абрамов и устремился вниз.
 Он неплохо прыгал в длину и ров шириной в три-три с половиной метра был для него не особой преградой. Сделав несколько резких шагов, он оттолкнулся и грохнулся в ров, подняв столб воды. Взглянув наверх, он увидел блондина, который стоял в метрах пяти от него и целился в него из обреза. Что-то произошло с Виктором, он, не отрываясь, смотрел в черный ствол обреза. Вся жизнь для него вдруг превратилось в небольшую горошину, которая так легко могла уместиться в этом небольшом черном круглом отверстии. Он закрыл глаза, ожидая вспышки, а затем грохота выстрела, которого он по всей вероятности мог и не услышать. Вместо этого он услышал лишь сухой щелчок. Он открыл глаза и увидел лицо парня, которое было в растерянности. Грубо выругавшись, он переломил обрез и, достав из него патрон, швырнул его в сторону. Заметив, что Абрамов стал выбираться из рва,  парень повернулся к нему спиной и тогда, выхватив из-за пояса пистолет, Виктор выстрелил.
 - А, а, а! – закричал парень и упал на землю.
 Пуля попала ему в бедро. Обрез выпал из его рук и сейчас лежал в метре от него. Виктор, шатаясь от усталости, повалился на землю в нескольких метрах от поверженного противника. Только сейчас он услышал крики и шум автомобильных моторов, это бежали в его сторону оперативники и сотрудники колонии.
 - Повезло тебе, мент, - прохрипел блондин. – Видать, в рубашке ты родился.
 - Ты прав, повезло, - ответил Абрамов. – Тебе тоже повезло. Я хотел убить тебя, а, вот видишь, только ранил.
 Через полчаса он сидел в кабинете начальника колонии и пил горячий сладкий чай. Рядом с ним на стульях была развешена его мокрая одежда.