Глава 4. Дядя Миша
Особый след в судьбе Василия оставил колхозный пасечник, Соколов Михаил, или дядя Миша. Это был крепко сложенный, основательный мужик, мастер на все руки и, своего рода деревенский философ. Он много читал и обладал глубокими знаниями и в полеводстве, и в садоводстве, но больше всего он любил возиться с пчёлами. Пчёлы его никогда не кусали, и он практически никогда не пользовался специальными масками. У него в саду стояли 10 ульев, и их количество каждый год прибавлялось. Он, как никто другой, умел вовремя отловить пчелиный молодняк, если пчелиный рой внезапно покидал свой улей.
Его дом не выглядел дворцом, но он значительно отличался от домов соседей. Он был украшен красивой просторной верандой. Рядом с домом находились глубокий погреб, добротные сараи, летняя кухня, душ и туалет.
Его жена, Наталья, тоже была хорошей хозяйкой и помощницей Михаила. Когда надо, она не хуже дяди Миши могла управиться и с пчёлами, и с медогонкой, и с фруктовыми деревьями и с огородом. Детей у них не было, но во дворе дома всегда толклись соседские ребята и девчонки.
Обычно зажиточные крестьяне живут обособленно и стараются отгородиться от соседей высокими заборами и собаками и видят в каждом деревенском сорванце личного врага. А дядя Миша и Наталья, наоборот старались привлечь соседских ребятишек, которые зачастую помогали им смотреть за домом и садом, а иногда и помочь по хозяйству.
Дядя Миша не запрещал детям лазить по деревьям или срывать с них плоды. Он спокойно учил их беречь и фруктовые деревья, и полезные кустарники и всякую полезную птицу или насекомое. У него был прекрасный сад, в центре которого росли яблони и груши, а вдоль забора росли вишни, сливы, черешни и малина.
-Фруктовые деревья и кустарники существуют для того, чтобы летом дарить нам яблоки, груши и другие фрукты, но относиться к ним надо разумно. Хочешь покушать яблоко, дождись, когда оно созреет, хочешь покушать вишни или черешни, аккуратно нарви себе столько, сколько съешь, не жадничай! – учил он. – А если ты видишь, что переспевшие фрукты лежат на земле, не топчи их, а собери в ведёрко и поставь под деревом, тётя Наташа знает, что с ними делать.
Казалось, дядя Миша знает все тонкости ухода за пчёлами, животными, за деревьями и кустарниками. Долгими зимними вечерами он мог часами рассказывать об этом детям. При этом делал он это мастерски, и слушать его было не скучно. И дядя Миша, и тётя Наташа привлекали чужих детей к работам в саду и в огороде, но так, чтобы ни у кого из их односельчан не возникало никаких сомнений, что общение с дядей Мишей для детей большая жизненная школа, а не попытка использовать даровой детский труд, как сейчас кричат на каждом углу сторонки ювенальной юстиции.
Ребята помогали дяде Мише качать мёд, оберегать сад, как от животных, так и от двуногих хищников, случайно забредших в деревню. Когда пришли румыны, ребята наполняли бидоны мёдом, герметизировали их и прятали в воду в камышах и в реке, где были илистые места. Они надеялись угостить мёдом воинов-освободителей, когда те погонят фашистов обратно. Позже этот мёд сыграл немалую роль в спасении жизней военнопленных и евреев, которых ребята прятали в своих тайниках.
А тайников у них было много. Это были лисьи норы, которые ребята расширяли и оборудовали так, чтобы в них можно было укрываться от чужого глаза и спасаться зимой от холода. Кроме того, на Белой Горе, почти рядом с домом дяди Миши, в самых густых зарослях тёрна, ребята нашли просторную лисью нору, расширили и углубили её и оборудовали так, что под силу не каждой деревенской гостинице.
-Об этой норе никто знать не должен, - предупредил ребят Иван Добровольский. – Здесь мы будем прятаться на случай угрозы ареста.
Колхозная пасека находилась недалеко от дома Соколовых, но дядя Миша никогда на работу не опаздывал и никогда не уходил с пасеки, пока лично не убедится, что помощники, присланные ему бригадиром, всем обеспечены, знают, что делать, и умеют соблюдать меры безопасности при работе на пасеке.
Территорию пасеки и двора дяди Миши омывала река Бакшала. Она в этом месте была неглубокой, но имела множество ям глубиной 1,5- 2 метра, в которых водились крупные карпы, сазаны, метровые щуки, караси и плотва.
Когда всходило солнце, то мелководье буквально кишело рыбой. На чистой, как слеза, воде важно проплывали огромные черноспиные карпы, краснопёрка и тарань. У берега или на выходе из камышей неподвижно, как мелкие брёвна, стояли щуки, ожидая свою жертву, а сами они в это время представляли вожделенную добычу для любителей охотиться на рыбу с гарпуном.
У обрывистых скал с утра пораньше выстраивались любители ловить рыбу на закидушку*, которые никогда не уходили домой с пустыми руками. А те, кто не любил подолгу находиться на берегу, пользовались вентерями, искусно сплетёнными из лозы. Они ставили их на ночь в камышах, а утром поднимали битком набитыми раками, карасями, линём и окунем. Нередко вместе с рыбой и раками в западню попадали и змеи, но рыбаки их не боялись. Чтобы укротить этих рептилий, достаточно было иметь хорошую палку.
ЗАКИДУШКА*-удочка без прута (Одна леска с крючком)
ВЕНТЕРЬ*-орудие лова рыбы с узким коническим горлом. Рыба туда заходит, а обратно выйти не может.