Первая моя командировка за границу была именно в этот славный город. Полная неопытность в плане сбора чемодана. И отсутствие интернета в те стародавние годы.. Только бумажная карта на стене, из которой следовало, что Монголия находится где-то на широте Одессы и Будапешта..
В ноябре в Москве царила слякотная гадость. На рейс бортпроводники должны были являться в полушерстяных сиротских пальто, выданных родной авиакомпанией. И в демисезонных ботильончиках. Собственно, в таком образе и полетела в Улан-Батор на неделю. Не нагружая чемодан пуховиком, шапкой и прочими, теплыми и глупыми в южном климате, вещами. Зачем тащить тяжести, правильно?
Я была не одинока в своих мыслях и познаниях географии. Вся бригада притопала на рейс в форменных пальто и без шапок. О том, что коллеги летят в зимнюю Монголию так же как и я — впервые, выяснилось уже на предполетном брифинге. Летчики, встреченные на полпути к самолету, были, напротив, одеты подозрительно смешно. В каких-то лисьих малахаях. Посмотрели на нас обалдевшими глазами и промолчали, гады.. Мы посмеялись над их странным видом, и смеялись весь рейс, благо пассажиры на этом рейсе попались тоже забавные.. Сквозь хи-хи на посадке проскочила информация от командира о минус тридцати пяти в славном городе Улан-Батор. Наша гоп-команда немного притихла…
Но, в принципе, ничего страшного не произошло. Из самолета в аэропорт, потом мухами в экипажный автобус. Хорошее настроение вернулось. Мы поняли, что холодом бортпроводников не испугаешь и даже несколько возгордились своими способностями на таком морозе бегать без шапки.
Представитель Аэрофлота в Улан-Баторе, хороший такой дядечка, который встречал экипаж в аэропорту и должен был отвезти в отель, первым забил тревогу.. В его прямые обязанности входило сбережение жизней летного состава в течении всей командировки. И вид свежеприбывших желторотых юнцов в распахнутых настежь польтецах, внушил ему справедливые опасения в спокойствии и безоблачности ближайшей недели. Похоже, к нему прилетели очередные проблемы.. На этот раз — в виде пяти улыбающихся румяных рожиц..
По дороге в отель Представитель уговаривал нас вести себя разумно. Носить головной убор. Желательно, не один. Поддевать теплые панталончики.. не ходить с голой шеей.. мазать губы гигиенической помадой и не разговаривать на морозе.. Эти знакомые с детства фразы.. Эти знакомые с детства интонации.. Помните, когда не выпускали из дома без шапки? Тебе не хотелось тратить время на пререкания, но и позориться перед друзьями тоже не хотелось.. Поэтому стоял в прихожей с покорной мордахой, активно кивал на все увещевания. Позволял надеть на себя уродство производства бабушкиных спиц.. Но как только дверь закрывалась, скатывался кубарем вниз по лестнице на следующий этаж.. Снимал с себя хэндмейд с помпоном и вязаными ушами, прятал его где-нибудь там, за соседским велосипедом, припаркованным на лестничной клетке.. И улю-улю.. Выходил на улицу нормальным человеком.. Который достоин уважения сверстников и поклонения малышни.. Главное — не попасть в зону обзора из окна кухни.. А то можно было напороться на последствия..
Вот и сейчас, в ответ на журчание бабушки Представителя, мы строили понимающие и серьезные гримасы.. Несколько фальшивым тоном уверяли, что и не думали то без шапок.. У нас у каждого.. в чемодане.. И не по одной..
Из окна теплого автобуса «минус тридцать пять» выглядели совсем не страшно. Снега нет. Желтые пески пустыни, над которыми встает огромное, яркое солнце. Чтоб Вы представляли — полное ощущение Хургады по дороге из аэропорта. Только пальм не хватает.
При подъезде к городу у нас продолжалось дежавю, смешанное с какими-то обрывками из забытых снов..
Кварталы советских пятиэтажек, которыми был застроен весь СССР. Эти домики из желтых кирпичиков тоже были из нашего прошлого. Бордовая крашенная дверь, подъезд, три ступеньки.. Бабушка с дедушкой, которые не выпускали меня на улицу без шапки, жили как раз в такой хрущевке. На втором этаже, в угловой квартире. Внизу палисадник с черемухой, на окнах горшки с цветами, тюль. Балкончики с хламом, санками и лыжами. Сквозь открытые форточки на улицу выбиваются запахи борщей и пирогов. В зеленых дворах столы, где мужики забивали козла в домино..
Глазки наши увлажнились. Похоже, у всех в автобусе было одинаковое детство. Мы растрогались… Пока не подъехали поближе…
Поближе стало как-то не по себе.. Никаких тебе уютных палисадничков и даже деревьев вокруг. Стоят дома такие голые в степи. Окна жуткие. Все без занавесок, много закопченных. Там, где нет на стеклах копоти, просматриваются пустые стены и полное отсутствие мебели. Вместо люстр — обычные лампочки на шнуре..
На фоне огромного диска Звезды по имени Солнце и ветра с песком — дома выглядели, как после ядерного апокалипсиса. Еще отличало от привычных нам пейзажей бОльшее расстояние между домами. Ну это и понятно. Земли много. Абсолютное безлюдие и простор. Единственное, что выдавало жильцов — это немного припаркованных у подъездов машин. В основном, старых японок.
Представитель быстренько прервал свои наставления касательно зимней экипировки, переквалифицировался в гида и пустился в объяснения необычного вида домов и дворов.
Дело было давным-давно… Когда Большой Брат СССР решил задружиться с Монголией, он наслал своих военных, которые, собственно, и настроили эти кварталы советской мечты. Кочевников решили приручать к цивилизации и первым шагом переселить из юрт в комфортабельное жилье. К унитазам, центральному отоплению и паркетным полам.
Кочевники оторопели, плакали, говорили «А может не нада?», самые решительные уехали со своим юртами подальше в степь. Те счастливчики, которым не удалось отмазаться, вынуждены были переехать в квартиры… Раньше с Большим братом шутить было не особо безопасное занятие… Переезжали со всем своим скрабом — с коврами и с домашней скотиной. Коняшек стали держать на балконах, ибо запаркованных у подъездов моментально тырили враги социализма из степи… Больше всего меня мучает вопрос: как монголы приучали лошадок подниматься по лестнице? Видимо, Тереза Дурова все же не была величайшим дрессировщиком тех времен…
Первым полетело центральное отопление. Либо что-то там неправильно напроектировали, либо как и я, просто посмотрели на карту. И даже в голову не пришло, что в Монголии зимой отрицательные температуры могут зашкаливать за минус пятьдесят градусов. Вот трубы в песке и лопнули в первые же морозы. Новоселы не особо расстроились. Сгребли выбитый коняхами паркет и начали топить по-черному. Разводя посреди своей малогабаритной хрущевской юрты костры.
Вторым вылетела канализация. То ли скидывали туда отходы от жизнедеятельности скотины, то ли непрогоревший паркет.. А может и все вместе. Унитазы заколотили и стали ходить по старинке, на улицу у подъезда.
Большой брат не сдавался. Все это многократно ремонтировалось. Лошади, с боями и скандалами, выселялись из квартир.. Потом начиналось все сначала…
Так они и жили. Долго и счастливо. Пока СССР не начал трещать по швам и не ослабил хватку бедных монголов. Почувствовав свободу, многие кочевники вздохнули с облегчением… Настроили юрт и ушли жить туда, оставив квартиры в хрущевках, как подсобные помещения и дачи, где можно родителям отдохнуть от детей. Наделать новых, побухать, посмотреть телек. Ну или все вместе… Чтоб далеко не ходить, самые умные строили юрты прямо во дворах пятиэтажек, благо место позволяет..
В подтверждении его слов, в первом же дворе увидели картину маслом. Юрта. Рядом припаркован блестящий Mitsubishi Pajero. Два монгола с будуна грузят в него ящики с пустыми бутылками из-под местной водки. Видимо, чтоб пока нет очередей — сдать. К вечеру протрезветь, купить новой.. И шоу must-go-on..
Едем дальше, в центр. Хрущевская застройка сменяется двух-трехэтажными «сталинками». Чистые улицы, ибо по ним гуляет ветер с песком и сметает весь мусор получше любого дворника. Автотранспорта почти нет, зато у некоторых подъездов и заведений привязаны лохматые лошадки… Милые дети идут в школу… И над всей этой пасторалью возвышается инородное тело первого в Монголии высотного здания. Какой-то отель корейской или японской сети.
Но нам не туда. Сворачиваем в какие-то закоулки..
Мимоходом.. Наша авиакомпания была очень добра к своим сотрудникам.. И селила экипажи в хорошие гостиницы.. Но наблюдалась странная закономерность.. Чем богаче и современнее страна, тем лучше для нас и отель на командировку.. В самых, казалось бы дорогих Нью-Йорках и Гонконгах, где сам Бог велел сэкономить — так там размещали летный состав в пятизвездочники.. И наоборот.. Чем больше попа мира, тем проще и дешевле отель…
В стране Монголии нас ждали не пять звезд. И даже не три.. В соответствии с «качеством» страны, экипажи в Улан Баторе селили в «Дом Аэрофлота».. Просто один подъезд в жилом трехэтажном доме. Внутри «Дом» выглядел, как пансионат ЦК семидесятых годов прошлого века. Чистенько, аккуратненько.. Ковровые дорожки, тюль на окнах, фикусы в кадках, скрипучая паркетная доска елочкой.. Один этаж бортпроводников, один летчиков. Один — местных сотрудников. На каждом этаже комнаты и общие кухни.
Питание предполагалось на подножном корме. То есть сами покупаем продукты и сами себе готовим. В принципе, это было неплохо, но однообразно. Ибо кроме говяжьих языков, баранины, риса и корейского майонеза на местном базаре взять было нечего.
Летчики собирают со всех деньги, готовясь топать на закупки провианта. Представитель мимоходом интересуется — хочет ли кто поехать на местную толкучку за шмотками? Он может дать завтра микроавтобус. Мы заинтригованы. В двадцать с копейками лет, шмотки — один из главных интересов в жизни. Представитель поясняет, что не далеко от города, в степи, есть огромный вещевой рынок, местное Поле Чудес. Монгольские челноки ездят на закупки в соседние Корею и Китай и продают привезенный товар с небольшой наценкой.. Там же можно купить продукты, сувениры, местную одежду.
До командировок в Китай и Корею нам, зеленым и начинающим, тогда было, как… ну сами понимаете. Мы вцепились в предложение представителя и договорились на следующее утро, на девять часов. Представитель предупредил, что морозы усиливаются, обещают минус сорок пять… Мы клятвенно обещали поддеть носочки и надеть шапки..
День прошел в спячке. На следующее утро бригада бортпроводников дружно собралась в холле. Летчики ехать с нами отказались и снова посмотрели на нас странными взглядами. Подъехал обещанный микроавтобус. Водитель-монгол немного говорил по-русски. Было приятно. Накануне экипажу выдали суточные тугриками и мы готовились их основательно потратить. Вот в таком благостном расположении духа наша компания и ехала на местную знаменитую толкучку…
Автобусик вырулил из города и повез нас куда-то в степь. Минут через двадцать, за очередным барханом, перед нашими взглядами открылось долгожданное Поле чудес. Внешне это действо очень напоминало рынок Садовод со стороны МКАДа. В период расцвета. Деревянная арка над входом, толпы узкоглазых людей, площадь забита кое-как напаркованными машинами разной степени лохматости… Лоточники со всякой хренью еще на подступах ко входу. За аркой, на территории, просматриваются открытые ряды с развивающейся одеждой и крытые ангары в глубине.
Главное отличие монгольской барахолки от российского аналога — так это то, что вокруг пески, пески.. Ни деревца, ни других строений… Как будто взял высший разум наш Садовод и в шутку переместил в пустыню. Ну и на площади перед входом — не только машины, но и лошадки запаркованы. В общем, мозгосносительная картина получилась.
Оправившись от пятиминутного шока, мы резво рванули из автобуса на выход. Намечалась хорошая охота за тряпьем. Тормознутый водитель догадался, что надо бы спросить, когда нас забирать..
— «Через час?» — Какой час? Вы что?? Это мало. Давайте через два, на этом месте…
Послышался ропот — Да какие два?? Мы тут ничего не успеем, может через четыре?
В принципе, все понимали, что четыре часа на такой барахолке — это прекрасно и то, что надо.. Но вспомнили про обед в гостинице.. Деньги то на него уже сдали.. Летчики обещали плов по-узбекски и отварные языки с хреном.. Пропускать пиршество совсем не хотелось.. Быстренько подсчитали, что три часа на шопинг будут соломоновым решением и повыпрыгивали на волю.
Да, забыла сказать, что прогноз погоды не подвел. На градуснике автобуса высвечивались цифры -42. И мы прекрасно их видели всю дорогу. Но светило яркое солнце. В прогретом печкой автобусе было настолько жарко, настолько были успокоены вчерашним опытом пробежек без шапок на морозе, что эти цифры воспринимались абсолютно безучастно, как часть национального колорита и дополнения к монгольской музыке по радио.
Истина, что минус сорок два — это бл… реально очень холодно, пришла минуты через три, практически уже на входе на рынок. Когда из нас вышло накопленное тепло, а наш водитель уже вырулил со стоянки в сторону города…
Это было так холодно, что начали замерзать роговицы глаз и зубы. Я вспомнила про все свои пломбы, ибо они резко заныли на морозе. Причем, головы в тоненьких шапочках не мерзли. Что значит, мозгов нет…
Мы закрыли глаза, как по команде развернулись и рванули вслед за автобусом… Понятно, что поздно.. Он к тому времени скрылся за горизонтом в голубой дали.. Еще три секунды на осмысление и принятие решения — и не сговариваясь и уже в полубессознательном состоянии побежали к рядам со шмотками.
Ближайшие от входа прилавки были с национальной монгольской одеждой. Малахаи, халаты, варежки, прочие стеганные утепленные приблуды. Продавцы — хорошие психологи. Они нас вычислили еще когда мы вытряхивались из автобуса в своих рыбьих польтах. Ну а наши метания перед входом только добавили им уверенности. По рядам поднялся шорох. Продавцы быстро убирали ценники с выставленных товаров.
Первому же лотку с монгольскими халатами и лисьими шапками мы сделали месячный план. Его соседу с носками и перчатками — двухмесячный. Мы натягивали на себя по две пары носков и по три пары перчаток. Никогда не забуду картину — я стою на одной ноге на картонке, на вторую окоченевшими пальцами натягиваю толстенный носок из грубой шерсти. Рядом наш мальчик, уже в стеганном халате на пальто, просит продавца еще один, размером побольше. Надеть вторым слоем. Никто не парился снимать картонные книжки и ценники. Было не до этого. Помню, у меня из-под лисьей шапки прямо на глаза свешивался ярлык. Мне было плевать, я периодически его смахивала с лица, но снять шапку и попробовать его оторвать — было выше моих сил.
Экипировавшись и немного переведя дух, мы пошли по рядам искать уже то, за чем приехали. Моднючие вещи мейд ин чайна. Шопинг длился не особо долго, минут пятнадцать. Отчасти из-за холода, отчасти от того, что бОльшую часть тугриков мы уже спустили в поддержку национальных ремесел. Но все же я успела ухватить монгольскую балалайку, пару кашемировых монгольских свитеров и «резиновые» джинсы.
Азарт прошел. Поднялся ветерок. Даже не смотря на халаты и вонючих лис на головах, мы снова начали дубеть. Матеря тех, кто предложил пробыть на рынке три часа, заодно тех, кто нам вообще насоветовал подобный экстрим, летчиков, водителя, Улан-батор, родную авиакомпанию с подобными командировками, и, разумеется, Представителя, мы рысью рванули к ближайшему ангару.
И о чудо! В этом ангарчике оказалось кафе. Спасение было близко. Два с половиной часа ожидания проведем в теплом месте за поеданием дешевых монгольских деликатесов. Но не спешите радоваться. Ворвавшись в общепит, уже через несколько секунд вынуждены были пятиться обратно к выходу. На мороз. В заведении стояла сногсшибательная вонь. Причем сногсшибательная в прямом смысле слова. Профессия бортпроводника не подразумевает брезгливости. Через три месяца полетов по рейсам южных регионов СНГ, Африки и Индии, у человека напрочь атрофируется обоняние. Самолеты битком, каждый второй снимает обувь, каждый третий с перегаром. То есть закалка у нас была. Но здесь… ароматы монгольской закусочной оказались сильнее.. Вы когда-нибудь варили говяжий рубец и кишки? А если на это наложить запах канализации и трупный запах? Даже замерзшие носы и крепкие желудки не выдержали…
Первой на улицу выскочила наша девочка Катя, ее рвало. Жестоко. Мы рванули следом, иначе ждала та же участь и нас… На сорокоградусном морозе немного отпустило. Несколько раз глубоко вдохнули свежий воздух, обожгли себе все слизистые носа и рта, тут же пришли в себя, как после пачки Ментоса. И побежали к следующему ангару.
В нем оказался продуктовый рынок. В том числе, мясные ряды. Запах там стоял послабее, чем в едальне, но тоже тошнотворный. Чуть отогревшись, мы наконец нашли себе более-менее безопасное для психики и желудков убежище. Крошечный предбанник перед входом в рынок. Он был хоть и маленький, но более-менее теплый. И ароматы мясных рядов практически не просачивались. До нашего автобуса оставалось 3 часа 07 минут…
Эти три часа провели как во сне.. Нам было тесно, душно. Лисий мех был не только вонючим. Он активно лез в глаза, заставляя их чесаться и скоро вся бригада стала похожа на монголов. С такими же щелочками вместо глаз и отекшими от аллергии рожами. Мы постоянно смотрели на часы и тихо ненавидели друг друга. Это были самые длинные три часа в моей жизни. Напоминаю, телефонов с игрушками и прочих девайсов-приблуд тогда не было. Из развлечений — только наручные часы. И возможность сверить их с часами соседа. Последние полчаса уже считали не только минуты, но и секунды. Наконец час настал. Минут за семь до заветной цифры 14.00 приготовились стартануть на парковку, молясь, что бы водитель приехал чуть пораньше и мы бы с разбегу прыгнули в теплый автобус. И отмораживались бы там, поближе к печке..
Чуда не произошло. На парковке было пусто.
В принципе, наша бригада в монгольских халатах побила все мировые рекорды по бегу. Было еще четыре минуты до назначенного времени. Пришло решение идти автобусу навстречу. По обочине дороги в город. Все же движение — жизнь. И тепло.
Представляю, как выглядела наша компания со стороны. Видимо, очень кинематографично. Живые кадры из фильма Кин-Дза-Дза. Пустая дорога, пески и группа товарищей в стеганных халатах, лисьих шапках и развивающихся ценниках. С полиэтиленовыми пакетиками покупок. Мы шли, уворачиваясь от ветра с песком и с надеждой вглядывались в даль.
Уже прошли все сроки, но сволочного автобуса так и не показалось на горизонте… 14.00, 14.05, 14.08 минут и 34 секунды… Пятнадцать минут на сорокоградусном морозе с ветром. Может ли выдержать человек? Перед нами стоял тот же вопрос. Но мы упрямо шли вперед. Из последних сил… Пока в наших отмороженных мозгах не начал бить колокол — «Какого хрена? А вообще по той ли дороге идем? И что делать дальше? Мы обратно уже не вернемся»…
Это был конец. Организм требовал упасть на песок и заснуть. Как на зло, дорога была полностью пустынна. Если в начале пути еще наблюдался какой-то оживляж и мимо проехали две колымаги, то за последние десять минут ни машин, ни людей. Только мы и природа. Вернее мы и пустыня Гоби…
Наконец, первый из нас сдался. Сквозь лису мы услышали патетическое бормотание «Ребята! Я больше не могу. Не помогайте! Оставьте меня! А сами идите и передайте моим родным..» В ответ так же ему пробормотали, что он слишком о хорошо о нас думает… Вряд ли кто-то согласится тащить его на себе. А вот передать что-то — это да, это без проблем. Разумеется… Разумеется, если выживем. В чем очень глубоко сомневаемся…
И тут, по законам кинематографа, на горизонте появилась точка. Автобус. Наш… Или не наш?
Еще хватило сил сообразить, что водитель нас в таком виде не узнает и может проскочить мимо. Не сговариваясь, выскочили на проезжую часть, взялись за руки и перегородили живой цепочкой обе полосы.
Автобус скорость не сбавлял. Нам было все равно. Вернее мне, я стояла с краю. А народ в центре заметно нервничал. Но хватка была крепка. К «Кин-дза-дза» прибавилась «Кавказская пленница».
Конечно, водитель был не совсем слепой. И не совсем тупой, хоть и находился в состоянии полнейшего шока от действа странных существ на пустынной дороге. И все же догадался нажать на педаль тормоза. Я помню тот ужас в его глазах, когда монгол понял, что мы — это не мираж и не инопланетяне, сопровождающие его похмельный синдром, а живые люди, хоть и сбежавшие из психушки. И что еще несколько секунд шока — и он мог бы сбить пару-тройку человек и поехать в тюрьму..
Это был не наш автобус… И не наш монгол…
Но его судьба была предрешена. Мы рванули к двери, пытаясь ее открыть и залезть внутрь, в спасительное тепло. Дверь не поддавалась. Водитель, немного отойдя от пережитого, все же среагировал на действия по захвату правильно и выскочил из кабины с бейсбольной битой. Следующие три минуты он гонялся за нами, пытаясь отстоять свое транспортное средство. Пока бегали от психа с битой, наш умирающий ожил и полез на водительское место. Видимо, решил под шумок угнать автобус единолично. Хозяин, поняв его намерения, закричал еще громче, отстал от остальных и начал вытягивать ватного колобка из кабины.
Мы согрелись, адреналин вернул к жизни и уже смогли осмотреться...На дороге стоял еще один автобус… С родной надписью «Аэрофлот — Международные авиалинии» на борту. За рулем сидел утренний товарищ и круглыми от восторга глазами наблюдал за действом. В пылу беготни в длинных халатах и с лисьими шапками на глазах — мы не обратили внимания на второй подъехавший автобус сразу. И водитель нас не узнал.
Он ехал следом за первым неудачником. Увидев нападение и попытку захвата чужого транспортного средства, не смог проехать мимо такого развлечения и притормозил поглазеть.
Опыт — великая вещь. Захват аэрофлотовского автобуса был выполнен нашей бригадой практически профессионально. Первый метнулся под капот, второй назад, блокируя маневры задним ходом. Двое начали ломать дверь. Я, по пути сдирая с головы лисью шапку и ватный халат — к водительской двери. Кричать, да и говорить уже не могла — просто тыкала пальцем в свое форменное пальто и светлые волосы в надежде, что водитель меня узнает. Водитель отмер через минуту. В глазах начал проблескивать разум. Он разблокировал дверь.
Кстати, первый монгол, когда понял, что его автобусу больше опасность не угрожает и захватчики переключились на другой объект — он не уехал. И не рванул помогать товарищу по несчастью. Чувак залез в кабину. Заблокировался. Достал термос с чаем и приготовился получить свою долю удовольствия от спектакля.
А мы? А мы наконец попали в тепло. Отогрелись. Настучали по голове нашему водителю. И поехали в гостиницу обедать.
Практически все наши покупки потерялись где-то в песках. Когда дружно бегали вокруг автобуса, уворачиваясь от ошалевшего монгола. Вспомнили об шмотках уже в городе. Чье-то робкое предложение вернуться и поискать было жестоко забанено коллективом.
Потом все же выяснили причину задержки водителя. В Улан Баторе плохо с развлечениями. Ну никакого интертеймента. И, если на дороге случается что-то — то это великое счастье для горожан. Пока к нам ехал, по пути увидел какую-то аварию и остановился насладиться спектаклем. Сволочь…
От того монгольского шопинга у меня каким-то чудом сохранилась балалайка, пара ватных халатов и огромный малахай из лисы. Музыкальный инструмент был подарен друзьям, а халаты и шапка отправлены на антресоли, где и провалялись долгие годы. Пока родители не начали искать источник моли в квартире. «Сувениры» были вынесены на помойку.
Выбрасывать добро в контейнер было жалко. Положила рядом, авось спасет какого-нибудь бомжа от обморожения. Выглядываю через пару часов в окно — похоже, нашла одежка своего нового хозяина. Кто-то успел быстрее мусоровоза..
Как-то зимой выхожу из подъезда и столбенею.. В десяти метрах от меня чистит дворник тротуар.. В моем синем монгольском халате и лисе на голове.. Снова накрыло дежавю..
Я подошла ближе.. Дворник тоже развернулся и бросил мне под ноги горсть песка из ведра.. Того самого желтого песка пустыни Гоби, который забивался в нос, когда брели против ветра по обочине дороги.. Я подняла глаза.. Это был не наш дворник Малик.. Это был тот самый водитель автобуса, который гонялся за нами с бейсбольной битой.. За спиной послышался звон стекла.. Обернулась — переваливаясь на колдобинах через заснеженный двор, пробирался джип Pajero, груженный ящиками с пустыми бутылками.. Кто-то вез сдавать стеклотару..
Ку!