Мини-пьеса*
_________
Эпиграф:
Делай добро и бросай его в воду...
Из армянской мультипликации
_________________________
Рассвет. Туман. На берегу Байкала распивают спирт из баночек КРАНОВЩИК, КОМБАЙНЁР и БАБА С БАТОНАМИ под мышкой. Внутри батонов – флакончики с заветной жидкостью. Сидят полукольцом, как у киоска – на водочных ящиках. Жгут костёр, дышат воздухом. У края воды, там, где захлёстывают волны, натянут занавес: фрагментарно, как Великая Китайская. Возможно, озеро является синим зрительским глазом. Оно, тупо или с пониманием, но смотрит.
КРАНОВЩИК по дурости душевной доказывает собутыльникам, что висеть на кресте уже фактически никому не обязательно, достаточно сидеть внутри креста. Быть в нём.
КРАНОВЩИК: – Кран – это мой крест. Я в нём, а не на нём. Кран, крест, кристалл – ползучие структуры подсознания, затмевают зло моего пролетарского туловища. Я двигаю рычагами кристалла, карябаю его гранями мира грунт, рушу плоскость его буйным шариком… Я, Эрлик, суть креста, его гнилая сердцевина, и мне тут всегда всё отчётливо.
БАБА С БАТОНАМИ (нараспев): – Крановщик внутри креста, трата-тита-тита-та… Ох, уж мне эти с кранчиком забавы. Кап, кап, кап… Майя Кристалинская, базлают, тоже от смрадной болезни зажмурилась! Околоплодные воды! Отошли и всё тут: солнышко затоплено.
КОМБАЙНЁР (непререкаемо): – Свастику оставьте нам, молотобойцам. Думаю, крейсер «Аврора» должен палить беспрерывно: детки, безусловно, выспались.
КРАНОВЩИК: – Да, сон алкоголика крепок, но краток. (Бабе с батонами). Лейте шибче, болезная.
БАБА С БАТОНАМИ, низко склонясь над застольем, расплёскивает этанол из батонов по мгновенно подставленным тарам.
БАБА С БАТОНАМИ (задумчиво глядя в импровизированные бокалы): – Из баночек смотрели на меня засушенные маленькие люди. А ну, кому мышьяк в коньяк?
КОМБАЙНЁР (тоже глядя в баночку): – И где-то кто-то в ком-то отразился, кого-то где-то кто-то отразил. Я в этой банке тоже Эрлик.
КРАНОВЩИК: – Вышел Эрлик из тумана, вынул рожу из кармана. (Как бы заклиная небо руками и взором) Где ты, Манта-баян?**
МАНТА-БАЯН (из тумана): – У каждого народа имеется свой национальный Эрлик. Владыка царства мёртвых, верховный судья в загробном мире, дьявол, демиург, или первое существо, созданное демиургом. Титул «царь закона» делает его своеобразным министром внутренних дел определённой этнической области. Эрлик-хан (по кличке Эрлик) – это реально ощущаемый сатана локального действия. В данном случае он по прописке бог Байкала. На острове Ольхон расположен вход в царство мёртвых, зону крановщика и комбайнёра, неподалёку же находится самое глубокое место на озере, географический ад этого рельефного континуума. Пока бог Байкала на глубине, в аду – озеро как макроорганизм стабилизируется позитивной мощью. Когда же расстояние между адом и поверхностью резко сокращается, когда водохранилище мелеет – происходит закономерная декристализация уже сложившейся энергоструктуры природного явления.
Пока дьявол на месте своём, в царствии мрачном своём – на земной поверхности всё спокойно и размеренно. Выход наверх – министерская проверка. Дьявол – князь мира сего и бог века сего, подчёркиваю, по реальным полномочиям суть не более чем министр внутренних дел в данном секторе пространства-времени. Этом «мусор» – хозяин воды.
Когда министр поднимается со дна – на берегу становится мусорно. Хозяин вод загаживает землю.
КОМБАЙНЁР (разбивая баночку молотом): – Кто нас сюда? Зачем оттуда? Туристы или фу-туристы? Нахрена мне структура стекла? Зачем всё здесь так твёрдо? Кто утопил мою алмазную воронку?
КРАНОВЩИК: – Червивеет мясо воды.
БАБА С БАТОНАМИ (быстро вслед): – От мяса земли.
КОМБАЙНЁР: – И мяса воздуха. И колбасы огня. И пятых несуразных элементов.
КРАНОВЩИК: – Прошла пора стихий, пришла пора декретов. Будем делать декрет о воде.
БАБА С БАТОНАМИ: – Предлагаю запрет каратистам на тренировки в воде, бьют они её, девочку. Перенаправить агрессивные излишки на отраженье ядерных угроз. Гребущим вразмашку тоже запретить это занятие. Лопастным средствам передвижения – табу. Каждый удар по воде – преступление.
КОМБАЙНЁР: – Построим ластодром для ластолётов. Отбросим невод старушачий.
БАБА С БАТОНАМИ: – И главное: вода – это ни хорошо, и не плохо. Вода – это вода.
КОМБАЙНЁР: – Кому вода – вода, а мне вот водка – водка. Огненный экстаз покруче…
КРАНОВЩИК: – Какого?
БАБА С БАТОНАМИ: – Океанического.
КОМБАЙНЁР: – А я говорю – покруче! Мы же не водяные. Сово-жаворонки! Бурлить и счастья пузыри пускать по ветру? Или прорыв, сакральный бунт, революция, курганы супостатских трупов!?
МАНТА-БАЯН (из тумана): – Человеку доступны всего два экстаза: огненный и океанический. Океанический – это состояние плода в матке матери: всё хорошо и никуда не хочется. Огненный – экстаз преодоления, оргазм сожжённого и преображённого Феникса. Океанический – шагай обратно в матку, огненный – вперёд сквозь смерть любых миров в миры иные. Человек по отношению к воде выступает как Шива к первоматерии. Он её не создавал, из неё явлен, но танцуя, созидает свои новые сугубые реальности именно из этого материала.
КРАНОВЩИК: – Крестовый. Воздух. Высота. Дыхание.
КОМБАЙНЁР: – Ольхон. Огонь. Геенна. Горим. Но не корчимся.
БАБА С БАТОНАМИ: – Сухая. Я – сухая. Эрлик-ханка – хозяйка земли. Я и твердь под ногами, и грязь под ногтями.
МАНТА-БАЯН (из тумана): – Внутри каждой стихии молчит свой Эрлик-хан. Но молчание это не вечно. Человек прерывает его, предавая самое себя, все стихии под кожей, всё мясо. Разделяя себя, оскверняя себя и бесчестя. Честь – это кристалл. Не нужно быть им, быть внутри него, нужно сделать его своим сердцем. Иначе кристалл разрушается. И тогда боль выходит наружу.
Бумажный занавес вспарывается носом байдарки. МОХНАТЫЙ ЯПОНЕЦ разрывает веслом остатки занавеса. Собутыльничающим ЭРЛИКАМ открывается вид на тревожную гладь.
МОХНАТЫЙ ЯПОНЕЦ демонстративно зачерпывает стакан из Байкала, выпивает, пытается что-то произнести, хватается за горло и – падает***. ЗТМ.
МАНТА-БАЯН (из темноты): – Это были не люди.
_________________________
Август 2010, лагерь МББВС
МИРОМ ПРАВИТ КОНЬ В ПАЛЬТО****
Дети с пятого барака
Посадили Мишку на кол,
Как у Агнии Барто –
Миром правит конь в пальто
П:
Ты никто и я никто,
Миром правит конь в пальто,
Я никто и ты никто,
Миром правит конь в пальто
Умножай – не умножай,
Раздвигай – не раздвигай,
Бей скотину в решето:
Миром правит конь в пальто
Припев
Так и бродят по этапу,
Причитая: «Где же папа?»
Зорикто и Беликто –
Жертвы конского пальто
Припев
____________
август 2010,
ДК с. Сухая
* Текст смонтирован для и во время русско-французского театрально-экологического проекта «Капля Воды», на побережье озера Байкал. Первое сценическое решение в виде спектакля-читки с живой музыкой было предложено 15 августа 2010 Анатолием Борисовичем Баскаковым и моментально воплощено на сходнях Молодёжки. Прежде издавался дважды: в литературно-художественном журнале «Байкал» (Улан-Удэ, 2010) и в посвящённом проекту сборнике «Baikal’s Bocal», выпущенном на двух языках (Франция, 2011). Перевод на французский осуществлён Дарьей Косачёвой.
** Манта Баян тэнгри – один из множественного пантеона бурятских небожителей, олицетворяющих различные атмосферные явления, имя его буквально переводится как «Богатый туманами тэнгри».
*** Возможен альтернативный конец, с другими декорациями: звуки размеренных ударов чем-то обо что-то («в лесу раздавался топор дровосека»), пьяный комбайнёр из баловства поджигает занавес, в расширяющемся круге огня виден мохнатый япошка; он долбит лёд. Стакан он зачерпывает уже из полыньи. Смысл льда: давно здесь сидим (в начале пьесы за занавесом бились волны) плюс ассоциации с фотографированием замёрзших кристаллов воды Масару Эмото. В прочем ничего менять не нужно. Фраза «Это были не люди» может располагаться на занавесе.
**** Заключительным аккордом в первой постановке мини-пьесы прозвучала песня «Миром правит конь в пальто», сочинённая совместно с DG1 (Онже Баглаев) в рамках проекта «Baikal’s Bocal». Кроме того, здесь мы, чисто по таске, приводим её осуществлённый в рамках проекта французский перевод нашей приятельницы Даши Косачёвой.
CHEVAL EN MANTEAU DIRIGE LE MONDE
Les enfants d’cinquieme baraque
Ont empale un ours Martin,
Comme chez Agnia Barto –
Cheval en manteau dirige le monde
R:
Tu n’es personne, je ne suis personne
Cheval en manteau dirige le monde
Je ne suis personne, tu n’es personne
Cheval en manteau dirige le monde
Multiplier-pas multiplier,
Ecarter-pas ecarter,
Frappe par un tamis bestiaux
Cheval en manteau dirige le monde
Refrain
Errent sous escorte jusqu’a present
“O; est papa?”,– se lamentent
Zorikto et Belikto –
Les victimes de ce manteau
Refrain
__________________________
Август 2010, лагерь МББВС