«В нашей пишущей стране пишут даже на стене.
Вот и мне пришла охота быть со всеми наравне!»
(Леонид Филатов)
Пролог
«Femina in Vino non curator vagina».
(Римская поговорка)
«Латынь из моды вышла ныне:
Так, если правду вам сказать,
Он знал довольно по-латыне,
Чтоб эпиграфы разбирать».
(А.С. Пушкин)
Если Онегин «разбирал», тебе сам Бог велел. Думалку включи и переведешь поговорку на русский.
Нашистка* Катенька смолоду следовала девизу: «Женщина за себя может не только постоять, но и полежать». По карьерной лестнице продвигалась весьма эффективным, хотя и не оригинальным стилем - лежа на спине.
Если в теме, занятие необременительное, но не всем дано. Растопырить ноги, не уронив достоинства, это искусство, которому в академиях не обучают. Это как поэзия - либо ты Пушкин, либо Губерман. Либо с элитой во дворце, либо под бомжом в подвале.
Через кого пришлось пройти, лучше не вспоминать. «Per aspera ad astra» (лат. «Через тернии к звёздам»). Сенека, словоблуд римский, придумал, а Катюше каждый день «тернии враскоряку». Не важно в какой позе, важен результат - к звездам протиснулась.
Зрелая тридцатипятилетняя фемина Екатерина Владимировна Тимошко (в девичестве - Григян), русская по паспорту, шла третьей в списке правящей партии на выборах в областную думу. Партийная обязанность – красотой и обаянием нивелировать неказистую внешность областных лидеров партии – двух плешивых распузончиков, порядком изношенных. Давно со счета сбилась, сколько заходов под них исполнила.
Екатерина Владимировна не первый раз в партийных списках, но впервые на стопроцентной проходной позиции в думу. Неизбежную победу отмечали в элитном кабаке с размахом, достойным взятию Берлина. Гуляли до утра. Потом разбрелись по интересам. Лидеры, отказавшись от Катиного эскорта, подцепили двух начинающих партийных профурсеток, которым до зачетных позиций лет десять попки оттопыривать.
Катя, в изрядном подпитии, с тремя партайгеноссе* из второго десятка, забурилась на конспиративную квартиру. Проперлась по полной. Заметь, не ее проперли, а сама проперлась. Не ее пользовали, сама мальчиков поимела. Третья в партийном списке. Кто ниже, под нее стелиться должен – такая вот партийная дисциплина. На полном серьезе так думала и вляпалась.
***
Первый рабочий день в думе. Сановная табличка у двери кабинета:
«Председатель комитета по природным ресурсам,
природопользованию и экологии
Тимошко Екатерина Владимировна»
В «предбаннике» секретарша, уродина, каких поискать. Первое желание – уволить, найти молоденькую себе под стать. С прицелом, под нужных людей подкладывать, не век же самой отдуваться.
«Наверху» идею на корню зарубили. Эта «мымра» в своем кресле четверть века сидит, еще при коммунистах начинала. Тертая-перетертая. Все знает, всех знает, ее все знают. Десяток председателей встретила и проводила. Кого куда, одного на кичу – «а ты не воруй».
С самого утра дверь кабинета не закрывалась. «Поздравители» косяками валили. Букетов как в цветочном магазине. Облобызали везде, всюду и в окрестностях. Впору, наиболее достойным, задницу подставлять.
К концу дня поздравления закончились. Ровно «по звонку» мымра смылась домой. Служебную машину подадут через полчаса. Сидя в благоухающем кабинете, потягивая элитный коньяк, размышляла сама с собой: «Как хорошо быть генералом».
Постучав и спросив разрешения, вошел один из тех, с кем на конспиративной квартире «кувыркалась». Снисходительно улыбнувшись уголками губ, приняла букет огромных белых роз. Великодушно пожаловала «ручку поцеловать». Легким кивком разрешила присесть и коньяк налить. Этот парниша, Слонов Виктор, рядовой Член ее комитета. Пусть знает свое место.
Присев на краешек кресла, визитер выдал тост, смешав воедино ее прелести и достоинства с поздравлениями и надеждами на плодотворное сотрудничество. Пригубили бокалы.
Почтительно привстав, повторно приложился к ручке. Не меняя лакейской позы, достал из кармана флешку, воткнул в лежащий на столе ноутбук:
— У меня для Вас презент, извольте полюбопытствовать.
Куда девался застенчивый мальчик? В кресле, закинув ногу на ногу, развалилось паскудно лыбящееся хамло, внагляк наливающее «в одну харю»* французский коньяк, подаренный спикером думы.
Окрыситься не успела. Из компьютера послышались охи, ахи, стоны. Взглянула на экран и подавилась, застрявшими в горле непотребными словами. Повидала порнухи, но такого… Три мужика с размытыми неясными харями и Катя во всей красе, во всех позах Камасутры. Такой шедевр на «Оскара» потянет, и ей главная премия за исполнение женской роли. Правы древние римляне: «Пьяная баба своей мочалке* не хозяйка».
Настроение упало до мерзопакостного, с элитных небес до привокзального сортира. Давно не девочка, поняла, что вляпалась капитально, на всю оставшуюся жизнь. С такого крючка не сорвешься, и откупиться не получится. Сколько ни заплати, кино не выкупишь. Где гарантия, что это хамло копию не заныкает?
— Чего хочешь? Денег?
— Ну что ты, девонька? Деньги я тебе платить буду. По прейскуранту. Подписала бумажку – получи. Будешь слушаться, не обижу.
Скреплять договор кровью в двадцать первом веке не принято. Виктор, со всех сторон «победитель», поступил в духе времени. Задрал подол, уложил на широкий председательский стол и «отдуплился»* в свое удовольствие.
***
Уже через неделю завизировала первую «бумажку». Касалась изменения границ Миренского лесничества. Участок в верховьях Миренги сдали в аренду какой-то фирме из Красноярска.
Великий и мудрый Марк Твен четко определил чиновничью сущность: «Государственный служащий: лицо, выбираемое народом, чтобы распределять взятки».
Гавриил Харитонович Попов, первый демократический мэр Москвы, в целях искоренения коррупции, призывал это положение узаконить: «Я предлагал систему, при которой чиновник легально получает не взятку, а процент от прибыли, которую обеспечивает его конкретное решение».
У меня вопрос, что делать, если «конкретное решение» чиновника принесло не прибыль, а убытки, как это в нашей стране чаще всего случается? Может как у Шуфутинского:
«Дорога дальняя,
Казенный дом»
При таком раскладе Попову и иже с ним лет двести зону строгого режима топтать. А где на них лагерей напасешься? Новые строить? Опять убытки. Нехай в подмастерьях у Собянина подъедается и не бухтит*.
За два прошедших года Екатерина Владимировна десятка три «левых» бумажек подмахнула. Виктор платил, но не так чтобы очень. На круг набежало около трех миллионов. Для чиновника ее уровня маловато будет. Научилась подхалтуривать. Дело не хитрое. Попридержала бумажку, глядь, в дверь проситель стучится с конвертиком в зубах.
Как все нравственно безупречные чиновники, жила на одну зарплату. Мзду переводила в доллары и складывала в кубышку. Банкам не доверяла.