Мальчик и кот. Первая победа, часть третья

   
      Ну вот и наступило долгожданное лето. Воздух из тёплого превратился в ласкающе-горячий, когда прикосновение ветерка не заставляет поёжиться, а приятно освежает. Тенистые аллеи во дворах насквозь простреливает солнце, создавая причудливые световые узоры, от которых хочется счастливо жмуриться и улыбаться. Даже то, что ещё весной казалось раздражающе уродливым, приобрело оттенок естественности в обрамлении зелени и света.

    Кот Валенсий сидел на большой куче вывороченной ещё прошлой осенью земли, покрытой мягкой шелковистой травкой и наслаждался окружающим  великолепием. А окружало его следующее: обширный и несколько беспорядочный двор, образованный из четырёхэтажного, буквой П, дома и задней части какого-то не то административного, не то торгового здания. Во дворе шла обычная вечерне-субботняя суета: подростки веселились у двух скамеек, поставленных напротив друг друга, а владельцы авто озабоченно смотрели под  капоты или стояли рядом с открытыми  дверцами своих машин.

    Молодая мама Стелла прокатила за длинную ручку детский трёхколёсный велосипед, её чадо бежало следом и стукало веткой по асфальту. Чадо звали Кирилл, он заметил Валенсия и подпрыгал к подножию его пьедестала с явно бандитскими намерениями ухватить кота за хвост. Но Валенсия окатил того ледяной волной такого беспредельного игнорирования, что Кирилл смутился и поспешил дальше, к небольшому стаду воркующих голубей.
Кстати, вы замечали, что люди думают словами? Мы проговариваем мысленно самые важные места рассуждений, добавляя к ним зрительные образы из памяти, а если мысль теряет словесную основу, то поток образов превращается в грёзы или сны. Как известно, коты не обладают развитой речью и поэтому не могут мыслить словами, их сознание оперирует только образами, поэтому коты – самые мечтательные существа на земле, они постоянно грезят наяву, а люди думают, что коты ленивы и любят поспать, ничего подобного! Просто у них много мыслей, требующих тщательного обдумывания, можно даже сказать – обгрёзывания. Вот и сейчас Валенсия захлестнула волна образов-мыслей, по поводу событий последних дней… А события были - весьма странными и образы вызывали жуткие…

                Образ первый

 – Митя, ложись спать! Уже поздно! – кричит мама Варя сыну, сквозь закрытую дверь из гостиной, где слышно неразборчивое глухое бормотание какого-то телешоу.
Митя стоит у окна, уперев ладони в стекло и уставившись широко открытыми глазами куда-то вдаль. Его взгляд остекленел, всё тело вытянуто и напряжено, как будто мальчик на пределе сил. За окном  ничего нет, там только сумрак и тусклые пятна окон дальнего дома.
Валенсию неспокойно. Уже с началом сумерек его охватило нарастающее волнение. Он сидит на письменном столе напротив окна и смотрит то на спину мальчика, то на мрак окна вокруг него. На окно смотреть почему-то страшно коту, кажется, что оно нависло над молодым хозяином разверстой пастью и грозит-грозит. Наконец Митя вздрагивает всем телом и отрывается от стекла, он выглядит измотанным и растерянным, как будто не понимает, где очутился. С его губ срывается стон и странные слова. От этих слов шерсть Валенсия будто электризуется, он выгибает спину, выпускает когти и невольно шипит. Мальчик добредает до кровати и, буквально рухнув на неё, проваливается в беспокойный тяжёлый сон. Кот прыгает рядом.
 
                Образ второй

  - Ведь всё бы ничего, но ведь один из лучших в классе был! А сейчас, как будто подменили – рассеянный, учителей не слушает, даже агрессивный стал – на днях на соседа по парте накинулся с кулаками, а ведь друзья были с первого класса! А тут ещё и это… – Валентина Игоревна с опаской приподняла со стола какой-то листок – Это, вы знаете, уже симптом! Ведь у мальчика, нарисовавшего такое, налицо серьёзные проблемы!..
  Мама Мити сильно смущена. Они, с классной руководительницей сына, разговаривают на кухне. Разговор тяжёлый… Учительница что-то недоговаривает и Варя это чувствует.Наконец педагог решается.
 - Варвара Ивановна, у вас… всё хорошо в семье? Вы, извините, не даёт вспыхнуть маме, но, мы в школе обеспокоены, ведь мальчик явно находится в критическом положении, и ещё, мне кажется, он постоянно недосыпает.
  Валенсию наскучивает разговор, он меняет диспозицию: перебирается с холодильника на плитку и дальше – на подоконник, поближе к говорящим. Его почему-то неодолимо тянет к листку на столе. Женщины уходят в прихожую, и Валенсия ступает на стол. Ну вот и рисунок - на фоне оконной рамы фигура, явно не человеческая – искажённые пропорции, форма будто зыбкая, волнистая, за руку держит маленькую человеческую фигуру. А внизу ромбовидный глаз с треугольным зрачком с исходящими вверх тремя чёрными лучами и пирамида под ним, разделённая сверху донизу надвое черной полосой. От этого рисунка коту почему-то становится жутко, как будто заглядываешь в сырой бездонный каменный колодец посреди жаркого дня. Валенсия брезгливо отдёргивает лапку.

                Образ третий

   Ночь. Время уже то, когда обычный страх перед темнотой сменяется чем-то более глубоким и сильным – спокойной уверенностью, что тьма смотрит на нас, время чудес – около трёх с четвертью. Валенсии не спит - Митя тоже. Оба сидят прямо и смотрят на окно, оба напряжены в ожидании чего-то. Внезапно рассеянный слабый свет с улицы наливается рубиновой жестокой яростью и заполняет всю комнату.
Тело мальчика плавно отрывается от кровати, его руки распахиваются в стороны. На покрытой веселыми обоями стене проступает огненный рисунок пирамиды, она трескается посредине сверху вниз и из разлома, прямо из стены, бьёт поток тусклого белёсого света, который смешивается с сиянием от окна и между ними возникает световой кокон, который плавно затягивает в себя Митю. Тут Валенсия жутко кричит, бросается на кровать мимо светового потока, поближе к хозяину, и коротким ударом лапы царапает его ногу. Мальчик вскрикивает и падает, свет от окна пропадает мгновенно, а пирамида на стене начинает жутко мерцать и брызгать световыми лохмотьями, пока не пропадает, оставив после себя лишь ровные весёлые обои со смелыми рыцарями на белых конях и прекрасными принцессами…

                Тот же день/вечер

 Когда родители нашушукались в своей комнате и уложили сына спать, Валенсии занял место в его ногах, он почему-то твёрдо был уверен, что сегодня спать не придётся и его глаза воинственно блестели в полумраке. За последнее время Митя изменился до неузнаваемости – из весёлого и умного мальчика он превратился в странную, замкнутую в себе и молчаливую куклу, механически выполняющую привычные действия. При этом он почти не реагировал на окружающее, будто был полностью поглощён тяжёлым внутренним диалогом. Кот всем своим нутром чувствовал, что тучи, сгустившиеся вокруг хозяина, достигли предела напряжения и вот-вот взорвутся, поставив точку в цепи странных обстоятельств. Какого же было его негодование, когда родители, придя проведать сына, бесцеремонно выставили стража из детской.
 – Только тебя тут не хватало, Валька! Мити отдыхать надо.

  …Три часа ночи, из комнаты хозяина исходят волны опасности, но дверь закрыта. В гостиной распахнуто окно, скорей туда – прыжок на подоконник, осторожно перебраться на перила балкона, до окна комнаты Мити – около метра, далеко. Под лапами – пустота третьего этажа, если не допрыгнешь – беда. Хоть и говорят, что у кошки девять жизней и высоты они не боятся, но… Да и второй попытки уже не будет. Валенсия сжал тело в живую пружину и выстрелил собой в сторону окна…
Когти заскользили по металлу подоконника, кот заскрёб задними лапами по стене дома, рывок – и он в комнате. А там… на стене – знакомый огненный рисунок, посреди комнаты кокон света, а над кроватью Мити, над его телом, нависла зыбкая фигура с пропорциями, невозможными в нашей реальности. Её словно качало неведомыми ветрами, как туман над болотистой равниной, только туман живой и зловещий. От пальцев фигуры исходили световые нити, живые, подёргивающиеся и уходили прямо в голову мальчика, в глаза, виски, затылок. Фигура всколыхнулась и тело мальчика дёрнулось, приподнялось над кроватью и начало терять очертания.
Валенсии дико заорал, как тысяча котов-воителей, и кинул себя прямо на фигуру похитителя, вонзил все свои когти в его бесплотную, но едва осязаемую голову и начал рвать её и зубами, и когтями, весь отдавшись древнему инстинкту хищника и вполне человеческому чувству помощи ближнему. Его тело взорвалось дикой болью, выгнуло как от удара молнии, но кот только ещё сильнее стиснул зубы и… вспышка поглотила его…

                Эпилог

   Всё-таки лето – чудная пора! Можно сколь угодно долго хвалить остальные времена года и выискивать приятные возможности, которые открывает нам зима или поэзию увядающей природы осенью, с её щедрыми сочными дарами, но… с летом ничто не сравнится! Можно до одури жмуриться на солнце, напитываться его могучей, ласковой энергией днём и наслаждаться вечерней благословенной прохладой. А уж если кому хочется меланхолии, то к его услугам всегда есть дождь, в дождях Питер недостатка не знает.

   Кот Валенсии блаженно принимал солнечную ванну, сидя на облюбованной земляной куче. Трава на ней заметно подросла и щекотала ему животик, это было приятно. Было особенно приятно ощущать всё окружающее после долгого лечения. Кот повернул ушки в сторону нового звука и мысленно поморщился – вся правая сторона его головы была сильно покалечена, уголок глаза стянуло кверху, а ухо было разодрано почти пополам. Шерстка на голове и боках практически отросла и обещала скрыть все шрамы и даже передние лапки почти не болели после переломов, только зудело всё страшно. Не зря говорят, что у котов девять жизней. Правда и лечили Валенсия по-королевски. Хозяин Митя, полностью пришедший в себя, не отходил от любимца, да и его родители относились к коту едва ли не как ко второму сыну.

  Новым звуком оказался маленький Кирилл, он увлечённо катил за собой пластмассовый громыхающий грузовичок и двигался в сторону Валенсия. Добежав до подножия кучи, малыш оценивающе посмотрел на кота. Кот имел вид грозный и неприступный – весь в шрамах, величественная поза и полуприкрытые глаза внушали уважение. Малыш минуту посмотрел на Валенсия, улыбнулся, осторожно погладил его по спинке и покатил свой грузовик дальше, распугивать воркующих неподалёку голубей.
  А кот остался сидеть в той же позе, весь отдавшись потоку мягкого ветерка, ерошащего растущую шёрстку и потоку мыслей-образов в голове, ведь коты – самые мыслящие существа на земле и им так много надо успеть обдумать.