Я всегда была за минимализм и скупость слов и фраз при объёмности образа и значительной мысли. За рационализм в стихах и прозе. Но, в противовес этому, хочу превознести и пышность, и многословие, присущие литературе веков прошедших.
К чему это говорю?
Сейчас я буду изобретать в некоей словесной форме некое содержание. И, хотя у меня нету учёного кота, как у господина Гофмана и даже маленькой золотой рыбки в стеклянной банке, тем более, морской свинки, и меня ничто не отвлечёт от моего занятия, вязание шерстяного носка также – спицы предусмотрительно спрятаны – я всё же попробую добавить руке лёгкости, чтобы фразы были менее скученными, перемежались рисунками – линиями, или контрастными пятнами.
При этом гении Василия Кандинского, Велимира Хлебникова не дают мне покоя, требуя одухотворять слова, но выражать мысль чуть ли не формулами. Павел Александрович Флоренский, Владимир Иванович Вернадский, Константин Эдуардович Циолковский, Иммануил Кант вдохновляют смелостью и независимостью исследований.
Когда оригинальная мысль вязнет в насыщенной светской пошлостью атмосфере внешней среды, суетность нищенского существования вынуждает посвящать себя добыче денег, дабы не умереть прежде, чем отдашь людям лучшее, для чего родился, тем не менее, в условиях, порой почти что не сопоставимых с жизнью, вышеперечисленные личности и многие другие, (ныне безымянные також), превозмогая опасности, ложь, не понимание соотечественников, вели свои записи, исследования, создавали предпосылки развития компьютерных технологий, числовой лингвистики, космической взаимосвязи с иными вселенными, распространению человечества в космосе, философии Разума.
Основательно напугавшись собственной смелости, приступаю таки к изложению.