(из цикла «Уникальные поступки»)
Произошло это 40 лет назад. В том матче тбилисцам нужны были очки, команда претендовала на высокие места в первенстве. Её соперник «Заря» из Луганска проявила характер. Гол назревал. Напряжение было на пределе. На последней минуте в штрафной площадке «Зари» сбили тбилисского нападающего. Болельщики потребовали пенальти, а судья (по фамилии Иозеф Юшка) велел продолжить игру. Тут и началось! Отъявленные буяны выскочили на поле. Некоторые из них как зайцы петляли по газону, были такие, что неслись по прямой, куда глаза глядят. За ними гонялись милиционеры. Главного возмутителя спокойствия – Иозефа Юшку увели под охраной во внутренние помещения. А беготня на газоне продолжалась, напоминала игру в казаки-разбойники. Футболисты обеих команд собрались у кромки поля и наблюдали за происходящим, пока и их не увели.
Серьёзный оборот события приняли на прилегающей к стадиону территории. Болельщики скандировали «Динамо! Динамо!!», продолжали требовать штрафной удар и громили будки с пивом. Опорожнив в себя бутылки, они бросали их в цепь милиционеров. Довольно оперативно прибыли внутренние войска – почему-то все как на подбор малого роста, монголоидной внешности. Их экзотичный вид поубавил накал страстей. Народ перестал метать бутылки и приступил к «переговорам» с новоприбывшими. Болельщики спрашивали у солдат: «Был пенальти, или нет!?» Те строго отвечали, что не было такового. В это время в задних рядах толпы произошло необычное движение, люди смолкли, слышен был только чей-то очень знакомый голос. Толпа повернулась спиной к милиционерам, а те тянули шеи, становились на цыпочки, чтобы рассмотреть, что происходит. «Шеварднадзе говорит!» - послышался ропот. Оказалось, что тогдашний первый секретарь присутствовал на матче. И вот вышел к народу. Он пообещал, что лично будет содействовать установлению справедливости. Как человек ответственный, Эдуард Амбросиевич воздержался от прямой критики судьи и удалился. Потом появились интеллигентного вида пожилые мужчины – сотрудники райкомов и ЦК. Они по-отечески увещевали людей разойтись. Болельщики и у них спрашивали о не назначенном пенальти. Потом раздался клич: «Ребята вышли!» На этот раз перед народом предстали динамовцы. Капитан команды произнёс пламенную речь. Он пообещал, что команда поборется за чемпионство и под конец просто по-мужски матюкнулся, что вызвало восторг в толпе. Народ успокоился, начал расходиться.
Кстати, после этого матча этого Иозефа Юшки долго не было видно. Говорят, что возымело действие письмо Шеварднадзе в федерацию футбола СССР, в котором он высказал своё личное мнение, отметив, что рефери потерял бразды правления игрой, что привело к взрыву страстей. В Москве отметили смелый поступок Шеварднадзе и его коллег. Правда, по-товарищески пожурили, дескать, надо быть поосторожнее.
Мне с приятелями привелось побывать на той игре. С нами был Габо, наш дружок, который проявил себя особенным образом...
Это был тихий и незаметный паренёк. Стоял обычно на бирже со всеми на углу улицы и молчал. Мы пялились на девиц, проходящих мимо. А он глянет быстро, глаза отведёт и будто в себя ещё глубже погрузится. Оживлялся этот тип только тогда, когда речь заходила о футболе. Сам он не играл, так как был хилым. Однако, увидит, что кто-то где-то гоняет мяч, остановится и смотрит. Например, на играющих мальчиков младшего школьного возраста. Он вмешивался в ход игры, разбирал спорные моменты, был за добровольного рефери. Или, давал «тренерские» указания. Однажды по какому-то делу мы с ним заглянули в курдский посёлок. Габо задержался на пустыре, где местная молодёжь играла в футбол. Позже я вышел к нему, а он продолжал наблюдать. Даже заставил меня ждать. На обратной дороге он заметил мне, что в этом посёлке играют в совсем другой футбол. Мол, не играют, а бьются.
На помянутом матче Габо не выказывал темперамента. Поближе к концу игры, когда напряжение предельно возросло, зрителям казалось, что мальчики - аутчики мешкают. Впопыхах бедняги роняли мяч, что вызывало гул недовольства. Рефери пока не третировали. Габо только морщился. Но вот...
У «Зари» был прекрасный вратарь. Мощный, проворный! Он тигром носился по штрафной площадке. В какой-то момент его расстреляли мячом метров с трёх... Вот он, гол! Сто тысяч мужчин в едином порыве вскочили на ноги, воздев руки вверх. Мы тоже. Вопль торжества огласил весь Тбилиси... Но что я вижу – один только Габо продолжает сидеть. Оглушенный рёвом трибун, он снизу-вверх смотрел на вздымающуюся стену тел, продолжением которой был лес рук. «Гола нет! Вратарь - молодец!» - расслышал я писклявый голос. Действительно, через секунду-другую ситуация прояснилась. Вначале опомнились зрители восточной трибуны – они первыми увидели, что вратарь в самый последний момент отбил мяч на угловой. На западной трибуне ещё продолжали торжествовать. Публика, что находилась рядом, некоторое время фокусировала своё внимание на столь хладнокровном болельщике. Кто с уважением, кто с подозрением. Один из наших товарищей почему-то назвал Габо занудой. После этого положение на поле не изменялось. Наши давили, но безрезультатно. Тут поспел инцидент с рефери...
Мы стояли в толпе. Просто любопытствовали. Потом появился Шеварднадзе, мы его не видели из-за спин болельщиков. Я взял Габо под мышки, рывком поднял надо головой - самого маленького и лёгкого из нас. Он-то подтвердил факт явления Эдуарда Амбросиевича к народу. Я поставил его на землю.
По дороге домой мне вспоминался тот не забитый голе. Я тоже зафиксировал искрометную реакцию голкипера, как он отчаянно бросился в угол ворот... Но душа алкала гола. Я позволил себе обмануться. Как и все сто тысяч мужчин на стадионе. Все, кроме Габо.