Сегодня у нас опять «веер» - отключили свет. Я нашла нашу старенькую керосиновую лампу, мой дед Василий зажег фитиль. Сели вдвоем на диван, и начали вспоминать наше детство, всех родственников. И тут, на ум, пришла моя бабушка Александра, я ее очень хорошо помнила. У нее в углу стоял красивый деревянный сундук. И когда она его открывала , комната наполнялась густым запахом нафталина. В углу в скрине, всегда лежал припрятанный для меня, леденец . А открывала она его в основном – что бы проверить свой узелок. Это был цветастый платок в котором лежали вещи собранные ею на смерть.
- Слушай Василий, а что это мы с тобой так живем, живем, а на смерть, и одеть нечего.
Несколько минут мы осмысливали наше открытие, мы совсем забыли о смерти.
- Шура, ты права, деньги у нас есть, а вот как наши родственнички зажулят, да оденут нас во все старое, а деньги приберут к рукам. Это не дело-.
- Да, ты прав, давай, завтра съездим в район, и купим все , что нам надо для похорон.
На этом и согласились. Загасили лампу, и легли спать, но уснуть не могли, и почти всю ночь проговорили о предстоящей поездке.
Хутор наш, находился довольно далеко от райцентра, да, и дорога желала быть лучшего.
Автобус трясло, и подкидывало на каждой ухабине. Я старательно придерживала рукой свою «пазуху», где в платочке лежали наши заветные сбережения - кошелькам я не доверяла…
Прошлись мы с Василием, по рыночным «бутикам», приобрели все импортное - Маде ин Шина.
Решили – помирать, так красиво. По дороге, еще купили бутылочку казенки, надо же покупки обмыть…
Дома, пока мой дед облачался в обновки, я быстренько накрывала на стол. Достала домашнюю колбаску, огурчики, отварную картошечку с маслицем, и чесночком. Вынула из буфета,
граненные сто граммовые стаканчики, которые достались еще от бабушки. Дед мой, конечно выглядел просто шикарно - синяя рубашка, черный костюм, белые носки, и кепка в клеточку. Вот на счет кепки, у нас вышли разногласия.
- Зачем тебе кепка в гробу.
-Я ни когда не носил их, а очень хотелось , положишь мне под голову, будет душу согревать.
- А если я, раньше умру, кто тебе ее положит, ведь сопрут – вещь то хорошая.
Я тоже надела свой импортный, похоронный прикид.
- Да, Василий, раз тебе кепку в гроб, то мне положи мои черные лаковые туфли, что на шпильке, я их очень любила. Сейчас правда малы, но все равно жалко оставлять.
Стоим, мы с Василием перед зеркалом, обнялись, как в молодости, и про смерть забыли…
- Ну что, давай по стопочке?
- А, давай!
Только налили, открывается дверь, и на пороге появляется наша соседка – Клава.
- А что это у вас тут, за праздник, втихаря значит пьете, не хорошо как то по соседски.
Василий как сидел с поднятой рюмкой, и открытым ртом, так и замер на месте. Судорожно соображая, что сказать соседке - а ведь так все хорошо начиналось.
- Да вот Клав, на смерть нарядились, - выдохнул мой дед, и опрокинул стопку в рот. Клава медленно осела на стул, машинально взяла тоже стопочку, и одним махом выпила…
- Как на смерть, вы что!? Помирать сразу вместе.?!
- Да нет, вот купили одежку, и решили примерять.
Василий, налил еще стопочку, Клава выпила не закусывая, - Ну, слава тебе господи, я уж подумала что вы решили заняться, ну,.. этим, как его, забыла как называется…
Василий робко спросил – Сексом что ли...
- Да нет! Каким там сексом! Этот, как его – суицидом! Я про такое слышала, вместе уходят из жизни.-
- Так, - сказала Клавдия поднимаю свою могучую фигуру, - У меня тоже есть прикид на смерть, чичас оденусь, и вернусь, и бутылочку принесу, а то что- то, не в одном глазу-…
Выйдя на улицу Клава встретила другую соседку, и поведала ей, что соседи на смерть оделись , и она тоже оденется, и пойдет к ним. И еще добавила – Будем гулять -.
Петровна , так звали другую соседку, была немного глуховата, и ей послышалось – будем помирать.
Пока мы с Василием, и Клавой, обмывали наши обновки, уже все село знало, что собираемся все вместе, отправится на тот свет… И все гадали, каким способом мы отправимся в мир иной. Кто то позвонил участковому. Михалычу, так звали участкового, пришлось идти пешком почти полхутора, его драндулет, как всегда был неисправен. Пока он шел, размахивая своей папкой, за ним собралась целая толпа зевак. Когда, Мыхалыч , появился у нас на пороге, мы уже дружно выводили – Калина красная, калина вызрела -.
Он, снял фуражку, и рукавом форменной рубашки, вытер пот со лба.
- Ну, слава богу, успел, все живы?! Ну, наливай!!!
Теперь, мы с дедом, планируем на следующий год, купить себе по гробу, поставим на чердак, и пусть стоят. И повод будет, что обмыть, а то скучно как-то живем…