Примечание: работа написана по заявке "Пони против Нацистской Германии", поэтому я оставляю за собой право плевать с высокой колокольни на логику, физику, технологии, русофобию и прочее.
* Вселенная MLP:FiM принадлежит компании Хасбро и Лорен Фауст.
* Вселенная "Фоллаут: Эквестрия" принадлежит Kkat.
* Вселенная "Seventh carrier" принадлежит Питеру Альбано.
В виде обложки используется рисунок http://spitshy.deviantart.com/art/Dog-fighting-Spi… (автор - Spitshy), с небольшой редакцией.
Изображение линейного корабля "Сонг оф Эвенинг" создано Ruhisu, разрешение на использование получено.
Все иллюстрации вооружения в "чёрно-белом" стиле - работы Baron-Engel.
* * *
Обложка:
Ил. к первой (1) главе:
Биг Макинтош (2):
Спитфайр (3):
Соарин (4):
Рейнбоу Дэш (5)
Зенит (6)
* * *
В 1933 году правительство Германии начинает совершенно секретный эксперимент, пытаясь разработать метод телепортации — переноса материи через время и пространство. В результате первых испытаний, мир разделился на две части — одна продолжала существовать в нормальном временном потоке, вторая же перешла в иное течение, создав при этом так называемый «Мост» с совершенно другим измерением. Нужно сказать, чужой мир был удивителен — хотя бы потому, что его населяла раса разумных существ, внешне похожих на лошадей, зебр и пони, часть из последних в свою очередь имела крылья и рога, что делало их похожими на пегасов и единорогов. Удивительным было и то, что эти существа обладали возможностью каким-то образом воздействовать на материю, совершать вещи, которые в мире Земли никак иначе, кроме как «магией» или «волшебством» и не называли. А самым важным оказалось то, что эти существа научились добывать нефть, и, хотя пока использовали её не слишком интенсивно, было понятно, что огромные запасы «чёрного золота» у них имеются. Разведка показала, что обитатели этого мирка почти не обладают военной мощью, и хотя их «магия» представляла некую угрозу, командованию нацисткой Германии стало совершенно ясно, что низкорослые копытные не представляют для них серьёзной опасности и не смогут противодействовать военной машине Германии. К сожалению, без пуль и снарядов получить желаемое Германии так и не удалось, поскольку низкорослые лошади ничуть не удивились появлению людей, а их правительство заявило, что разработка нефти может повредить экологии их страны, а потому никакого договора подписано не будет. Было принято решение совершить экспансию в этот мир и захватить его, чтобы в дальнейшем иметь ресурсы для начала войны на собственной планете. К сожалению, порталы на территории главной страны пони, Эквестрии, так и не удалось открыть, поэтому было принято решение напасть на копытных, создав порталы в море и выведя из них небольшой военно-морской флот. Совершенно справедливо «Кригсмарине» рассчитывало на то, что за несколько дней или недель полностью покорит копытных, а затем вернёт корабли и с новыми силами, и, возможно, с новыми технологиями начнёт войну в собственном мире. Кто же виноват, что этим планам не суждено было сбыться? В тысяча девятьсот сорок третьем году Германия вторглась в чужой мир, но за это время правительство пони Эквестрии сумело изменить направление порталов и развернуть их в другую сторону...
Глава первая
В 1933 году правительство Германии начинает совершенно секретный эксперимент, пытаясь разработать метод телепортации — переноса материи через время и пространство. В результате первых испытаний, мир разделился на две части — одна продолжала существовать в нормальном временном потоке, вторая же перешла в иное течение, создав при этом так называемый «Мост» с совершенно другим измерением. Нужно сказать, чужой мир был удивителен — хотя бы потому, что его населяла раса разумных существ, внешне похожих на лошадей, зебр и пони, часть из последних в свою очередь имела крылья и рога, что делало их похожими на пегасов и единорогов. Удивительным было и то, что эти существа обладали возможностью каким-то образом воздействовать на материю, совершать вещи, которые в мире Земли никак иначе, кроме как «магией» или «волшебством» и не называли. А самым важным оказалось то, что эти существа научились добывать нефть, и, хотя пока использовали её не слишком интенсивно, было понятно, что огромные запасы «чёрного золота» у них имеются. Разведка показала, что обитатели этого мирка почти не обладают военной мощью, и хотя их «магия» представляла некую угрозу, командованию нацисткой Германии стало совершенно ясно, что низкорослые копытные не представляют для них серьёзной опасности и не смогут противодействовать военной машине Германии. К сожалению, без пуль и снарядов получить желаемое Германии так и не удалось, поскольку низкорослые лошади ничуть не удивились появлению людей, а их правительство заявило, что разработка нефти может повредить экологии их страны, а потому никакого договора подписано не будет. Было принято решение совершить экспансию в этот мир и захватить его, чтобы в дальнейшем иметь ресурсы для начала войны на собственной планете. К сожалению, порталы на территории главной страны пони, Эквестрии, так и не удалось открыть, поэтому было принято решение напасть на копытных, создав порталы в море и выведя из них небольшой военно-морской флот. Совершенно справедливо «Кригсмарине» рассчитывало на то, что за несколько дней или недель полностью покорит копытных, а затем вернёт корабли и с новыми силами, и, возможно, с новыми технологиями начнёт войну в собственном мире. Кто же виноват, что этим планам не суждено было сбыться? В тысяча девятьсот сорок третьем году Германия вторглась в чужой мир, но за это время правительство пони Эквестрии сумело изменить направление порталов и развернуть их в иное измерение...
* * *
Лейтенант авиации Соарин подвигал крыльями, разминая затёкшие мышцы. По правде говоря, в тесной кабине «Зеро» пегасы и фестралы чувствовали себя более вольготно, чем единороги, земнопони, и даже зебры, для которых проектировались эти машины: по крайней мере, им не нужно было заботиться о парашюте, который, к тому же, занимал много места. Но бездействовавшие крылья всё равно деревенели после многочасового дежурства, а вот шея наоборот, болела, потому что никакого отдыха ей Соарин не давал. «Тот, кто оставляет в покое шею, скоро успокоится навсегда» - говорили зебры-инструктора пилотам из рядов пони, и были совершенно правы. Того и гляди, зайдёт со стороны солнца чёрный «Мессершмитт» и прострочит тебя очередями от носа и до хвоста! Причём до собственного хвоста, а не хвоста самолёта. Сволочи... И что людям понадобилось в их мире? Хотя… Какая разница? Пока они прибывают, экипаж и пилоты с борта «Лонг Найт» ликуют — для них есть работа.
Всё началось ровно год назад. Пони и зебры воевали вот уже несколько лет и их технологии, быстро перешедшие на военный лад, обладали значительным уровнем развития. Поршневые самолёты, конечно, в маневренности и скорости уступают любому пегасу, зато они могут тащить больше, чем два автомата или один 7,7-миллиметровый пулемёт. А ещё могут брать бомбы, такие маленькие приятные подарочки для врага. Строились танки, закрытые магическими экранами, которые оказались способны разогнать целую кавалерию, штамповались накопытные пистолеты «Вуд», карабины «Лайфлесс», пятизарядные винтовки «Нотхуф» и пистолеты-пулемёты СФГ («Special Force Gun»), которые заняли своё место в войсках Эквестрии с не меньшей скоростью, чем шестиствольные универсальные орудия, 40-миллиметровые пушки «Троттингхем», четырёхдюймовые «паровозные» орудия и собственные эквестринские самолёты: истребители «Феникс» и «Мантикора», и бомбардировщик «Грифон». А потом появились люди и стало не до разработок нового вооружения.
Опыт минувших войн, которые пони вспомнили за времена сражений с зебрами, пригодился для отражения новой угрозы. Нужно отдать должное, немцы не ожидали, что вместо копий, волшебных луков и красочных яхт с перепуганными копытными они встретят боевые самолёты и корабли, а вот зебр меньше всего интересовала принадлежность хорошо вооружённых судов неизвестной конструкции. После того, как поражённый тремя торпедами крейсер «Блюхер» пошёл на дно вместе с парой транспортов и прекрасным танкером, Германия стала догадываться, что портал почему-то привёл её не в тот мир, на который она надеялась. Затем началось настоящее противостояние, в котором асы полосатых быстро лишили немцев их авиации, перебазированной на острова вблизи Моста - ведь в первое время в мир Эквестрии посылали малоопытных пилотов, а настоящих воздушных убийц оставляли летать над просторами человеческого мира. Взбешённый Гитлер потребовал вывести войска из этой неправильной Эквестрии, но произошло совершенно невообразимое: попытка закрыть Мост окончилась неудачей, более того, открылось несколько проходов в Эквестрию по всему миру, по большей части в странах, которые не входили в германскую коалицию: в частности, возле побережья Великобритании, в Чёрном море и неподалёку от американского континента. В довершение всех бед, оказалось, что порталы способны работать в обе стороны. Получить удар с тыла, да ещё и из другого измерения, немцам очень не хотелось: волей-неволей они были вынуждены продолжить военные действия. Укрепив оборону Моста, то есть основного портала, Германия стала собирать военно-морские и военно-воздушные силы для уничтожения флота и авиации пони.
Соарин усмехнулся, вспомнив, как в этой войне у его страны и Зебраники появились союзники. И это были не лошади и грифоны, которые бороться с захватчиками из другого мира пока не собирались, лишь наблюдая со стороны за сражениями, да изредка помогая Эквестрии добровольцами. Неожиданно в дело вмешались ещё две страны — Союз Советских Социалистических Республик и Великобритания. Справедливо опасаясь нападения со стороны Германии, СССР разработало систему обороны и готовилось в сорок третьем году начать войну с этой страной, чего не случилось благодаря открытию Моста. Королевство Великобритания в свою очередь опасалась за отдалённые колонии, не желало укрепления Германии, да ещё и следило за действиями итальянского флота в Средиземном море. Учитывая, что существовала также опасность со стороны мощного морского и воздушного флота Японии, вопрос сдерживания германской коалиции в морях Эквестрии становился чрезвычайно важным. Воспользовавшись тем, что итальянцы готовились предоставлять Германии военную помощь (в обмен на будущую помощь «Люфтваффе» на Средиземноморском театре), СССР и Великобритания предложили свои услуги пони. Ничего особого — лишь пилоты и машины, а также данные о противнике, его разработках и технологиях. Через портал возле островного города Мэйнхеттен тоненьким ручейком «помощь» потекла в Эквестрию.
Вот и сейчас возле своего «Зеро» пегас видел «ЯК-9П», прекрасный самолёт, сконструированный специально для взлёта и посадки на авианосец. Машиной управляет Андрей Новиков, русский пилот, имеющий на своём счету уже три сбитых «Ме-109», «Мессершмиттов», проектированных Германией прекрасных истребителей, а также два пикирующих бомбардировщика «Ю-87» и один двухмоторный «Ме-110». Всего шесть самолётов, на два меньше, чем у самого Соарина. Но это только потому, что человек воюет в мире Эквестрии недавно. Так, пилот он хороший, а палубный «Яковлев» и вовсе отличная машина — хотя и имеет всего одну 20-миллиметровую пушку, зато его два 12,7-миллиметровых пулемёта отлично сбивают с фашистов спесь, а скорость и маневренность у «Яковлева» выше всяких похвал.
Впрочем, Соарин не променял бы свою машину ни на какую другую, даже если бы инженеры с Мэйнхеттена или Кантерлота и переделали тот же «Як» под анатомию пони. Люди и сами были удивлены, когда узнали, насколько «Зеро» зебр схож с лучшими истребителями японцев, А6М «Зеро», которые сейчас активно эксплуатируются и даже поставляются для сражений в Эквестринские бассейны — на стороне Германии, конечно. По длине «Зеро» пони всего лишь на метр меньше японского. Скорость в максимуме достигает пятисот километров в час, потолок до десяти тысяч метров. С японскими истребителями, правда, Соарин ещё не сталкивался, но если так называемая Страна Восходящего Солнца решится на постоянные поставки подобных машин немцам, пони придётся плохо. К счастью, японцев сдерживает тот фактор, что СССР стянул к своим восточным границам мощные сухопутные силы, поскольку со стороны Германии нападения пока не ожидается, а вот японская агрессия давно уже беспокоит руководство Страны Советов. Начинать войну в другом мире никто не будет, пока есть вероятность войны в собственном. Да и к тому же, Великобритания в этом случае может поставить в Эквестрию свои новые истребители «Спитфайр», а точнее их морскую модификацию, «Сифайр», как это случилось с новейшими русскими «Яками», поставленными в противовес палубным истребителям «Фокке-Вульф».
Воспоминание о истребителях англичан заставило Соарина перевести взгляд на их ведущего. Капитан Спитфайр ещё во времена войны с зебрами набрала четырнадцать побед, да ещё и сбила десять германских самолётов, став трёхкратным асом. Двадцать четыре машины — результат внушительный и внушающий. Внушающий уважение. Если приплюсовать их собственные четырнадцать побед, получается, что их тройка или «звено» уничтожила свыше трёх эскадрилий. Отличные итоги, но тут главное не зазнаваться. Соарин прекрасно знал, на что способны «Мессершмитты», и знал, что немцы отлично укрепили отдалённые острова, на которых создали мощные базы и аэродромы. Охраняя портал, они к тому же совершали нападения на Эквестрию, стараясь уничтожить её города, порты, нефтедобывающие предприятия и заводы, и, конечно же, «Лонг Найт» - единственную реальную силу пони и зебр на море. Самый большой, самый могучий, самый хорошо вооружённый - и единственный корабль Эквестрии, несущий авиацию...
Не строя линкоров, обходясь в «линейных» боях лишь несколькими мониторами береговой обороны и парой дредноутов, Эквестрия и Зебраника производили на своих судостроительных заводах лишь эсминцы, крейсеры, десантные транспортники и катера. Но по инициативе Совета Свободных Племён Зебриники полосатыми был разработан настоящий авианосец, огромное судно, по размерам больше напоминавшее плавучий остров. Броня гиганта неуязвима даже для разогнанного магией снаряда, вырвавшегося из орудий береговых батарей, внутри прочного корпуса находятся свыше ста самолётов, а полновесный бортовой залп из шестидюймовок способен смести с лица земли целый город. «Лонг Найт» мог создать вечную ночь для флота пони, поскольку ни самые современные эсминцы типа «Эплуза», ни крейсеры типа «Филлидельфия» не смогли бы не то что нанести ему серьёзных повреждений, но даже и добраться до гиганта, поскольку ещё задолго до атаки были бы сами атакованы самолётами. В задачу авианосца входил грандиозный переход из восточного моря Селестии до западного Океана Луны, с целью нанести удар по нефтяным предприятиям, а также по городам Лас-Пегасус, Клаудсдейл, и, если удастся, по территории недавно вернувшейся из тысячелетнего забвения Кристальной Империи, а также уничтожить военно-морской флот Эквестрии в северной части океана. К счастью, нанести удар у зебр не получилось: попытка обойти Эквестрию с юга оказалась заранее обречена на провал, а вот на севере авианосец застрял во льдах Холодного севера, выбравшись из них как раз к моменту немецкой интервенции. Но зато теперь его команда без работы не останется.
Соарин подстроился под левый руль высоты Спитфайр, которая чуть прибавила скорости, и снова огляделся по сторонам. Ничего. Их боевой воздушный патруль пока не наткнулся на неприятности, но то пока... Хотя германские самолёты проектировались для войны в Европе и имели невысокую дальность полёта, за счёт новых двигателей и подвесных баков даже «Мессершмитты» могли дотянуться до южных владений Эквестрии, поэтому уши нужно держать востро. Кроме того, есть достоверные сведения, что немцы перенесли в мир пони авианосец «Европа», взамен потопленного «Зеппелина». Соарин даже содрогнулся от воспоминаний о том кровопролитном сражении, разразившемся полгода назад…
Лёгкий авианосец «Зеппелин» был «младшим братом» единственного настоящего авианосца Германии, носящего гордое название «Граф Цеппелин» и несущего шестьдесят два самолёта - почти половину от авиационной группы «Лонг Найт», который имел сто тридцать два самолёта. Как и все авианосцы типа «Европа», «Зеппелин» казался по сравнению с "старшим братом" просто малышом, поскольку на его борту находились всего тридцать шесть самолётов - двенадцать истребителей и двадцать четыре бомбардировщика. Но и они едва не нанесли удар по Бухте Подковы. Лишь самоотверженность пилотов наземного базирования, пегасов Эквестрии и действие авиации «Лонг Найт» не допустили врага до мирных городов. Затем началась охота - адмирал Зенит клятвенно пообещал принцессе Селестии и принцессе Луне уничтожить «Зеппелин». Взяв в охранение пять зебринских эсминцев типа «Заря» и два эсминца Эквестрии типа «Ройял», «Лонг Найт» совершил полуторанедельный поход и атаковал немцев на их собственной территории. В том бою Соарин и Андрей прикрывали друг друга - и именно после совместной битвы пегас, раньше считавший, что люди всего лишь прикрываются ими, как щитом, подружился с этим пилотом. Эквестрия не давала руководству Германии развернуться против других стран, но и пилоты Союза оставались лежать в пучине Эквестринских бассейнов… А битва тогда действительно была самой страшной и кровавой. Зенит намеренно повёл свой корабль в зону действия вражеской авиации, при этом не взяв ни крейсеров, ни других эсминцев, которые предполагалось использовать, если бы операция Зенита потерпела крах. Бой начался на рассвете. После налёта, который стоил пони почти половины палубной авиации и четверти пилотов, «Лонг Найт» вступил в артиллерийский бой с крейсером «Принц Ойген» и его охранением. В результате, домой вернулся сильно повреждённый «Лонг Найт», три зебринских и один эквестринский эсминец. Из участвовавших в операции ста двадцати самолётов осталось всего сорок три, десять бомбардировщиков «Зайти», два торпедоносца «Зима» и «Зеро», пилотов уцелело где-то семьдесят единиц, да ещё нескольких позже подобрали спасательные суда. В воздухе и на кораблях погибло пятнадцать единорогов, двадцать земнопони, тридцать шесть пегасов, двенадцать фестралов, сорок кристальных пони, сто тридцать грифонов, сто двадцать девять чейнджлингов, а также свыше пяти сотен зебр и лошадей, и несколько десятков представителей других видов. Это было большое горе, зато результаты битвы оправдывали любые жертвы. Авианосец «Зеппелин» лежал на дне, восемь эсминцев, несколько транспортов и прекрасный танкер там же, «Ойген» ушёл на долгий ремонт, лёгкий крейсер «Эмден», застигнутый в ремонтном доке, оказался сброшен со стапелей и разрушен, два эсминца пошли ко дну, ещё три заковыляли следом за крейсером, была уничтожена база и аэродром, а враг потерял свыше двух сотен самолётов. Плюс к этому Германия лишилась более чем четырёх тысяч верных солдат. Жаль только, что немцы не стали умнее в результате жизненного опыта. Укрепив оборону Моста, они стали готовить новые силы, которых сейчас и разыскивал «Лонг Найт», охраняя акваторию Эквестрии.
- Внимание, «Древесные волки», поворот на два-ноль-ноль.
Соарин хмыкнул и нажал правым задним копытом на педаль руля высоты, одновременно наклоняя передними Т-образный рычаг. Послушный его воле «Зеро» совершил разворот плавно и стремительно, а вот Андрей опоздал на долю секунды. Людей кодировка пони часто вводила в ступор, хотя всё просто - первое число от единицы до восьмёрки означает стороны света, второе, от нуля до десяти, обозначает высоту, третье - угол отклонения по основному полюсу. Андрей пусть и ас, но всё же его эта система смущает, как и всех других людей. Зато враг не разберёт…
Пристроившись к хвосту Спитфайр, Соарин закрутил головой, пытаясь понять, чем вызван манёвр. Ответ ему пришёл от командира - Спитфайр слегка качнула крыльями и прибавила скорости. Взглянув на Андрея, чьё лицо было прекрасно различимо за колпаком кабины, пегас понял, что и человек всё правильно понял. Цели. Протянув копыто к передатчику, тянущемуся от ободка, охватывающего лоб пегаса, до самой морды, жеребец покрутил настройку приёмника, ища волну авианосца.
- Говорит «Вожак». В квадрате 8Б-2А обнаружены множественные цели. Судя по всему, немецкая эскадрилья, относительный курс - два-шесть-семь.
- Вас понял. Высылаем подкрепление. Действуйте по обстоятельствам.
Ещё секунда - и Соарин увидел их. Бомбардировщики летели крестами, прикрывая друг друга - их набралось не менее шестнадцати штук. «Ю-87», старые знакомые. А где истребители? Соарин закрутил головой, острое пегасочье зрение уловило блеск в небесах. Ага, стервятники держатся над бомбардировщиками... Пегас крутанул колёсико связи.
- Они нас сейчас засекут, - как раз в этот момент заметил Андрей. - А их слишком много!
- Всё равно вступаем в бой, - ответила ему Спитфайр.
- Собьют ведь!
- Чейнджлинг с ним. Они наверняка атакуют «Лонг Найт», иначе бы к берегам Эквестрии летели другим курсом. Видимо, обнаружили авианосец.
- Согласен, - хмыкнул Соарин.
- Ладно, самоубийцы, - нехотя уступил человек. - Наша цель?
- Передовые бомбардировщики. Затем разворот и одиночные бои с истребителями. Попробуем отманить их в сторону, чтобы наши смогли продолжить атаку на «Юнкерсы».
- Хорошо… - пробормотал Андрей. - Собьём эти лаптёжники хреновы!
Три истребителя ринулись к врагу, намеренно принося себя в жертву только ради того, чтобы не дать крылатой смерти подобраться к их авианосцу…
* * *
С флагманского мостика авианосца «Лонг Найт» энсин ВМФ Эквестрии Биг Макинтош мог наблюдать, как хорошо организованный хаос расползается по палубе. Правда, сейчас широкая, грандиозно-огромная палуба авианосца, на которой можно было бы выстроить целый город, не привлекала никакого внимания Макинтоша, чей взгляд был прикован к небесам. Стоя на задних копытах рядом с тремя другими наблюдателями, телефонистом, адмиралом Зенитом и консультантом от людей, адмиралом Николаем Алексеевичем Павловым, земнопони прижимал к глазам бинокль, до рези всматриваясь в мелькавшие на фоне голубого неба искорки. Ему уже приходилось попадать под зебринские бомбардировки, и хотя методы бомбометания немцев пока ему были незнакомы, бомба остаётся бомбой — не так уж и важно, кто сбросит её тебе на голову, и с какого самолёта.
- Шестнадцать «Юнкерсов» и не менее эскадрильи Ме-109Е, адмирал, два-шесть-один. Ни одного торпедоносца, - проговорил он, сам удивляясь, как спокойно звучит его голос. - Неужели они ничему так и не научились?
- С нас хватит и бомб, учитывая, что их проявление мы прошляпили, - заметил Николай Алексеевич, снявший фуражку и приглаживающий чёрные волосы.
- Но почему они не используют торпедоносцы, сэр?
- Не забудьте, Макинтош, ни у Германии, ни у Италии нет палубных торпедоносцев, а итальянские «Савоя-Марккети», атаковавшие нас месяцев шесть назад, слишком плохие машины для немцев.
- Однако, вы говорили о том, что Германия уже имеет поставки гидросамолётов-торпедоносцев ХЕ-115. Да и у ХЕ-111 хватит дальности для нас, не так ли?
Несмотря на приближающиеся самолёты, Биг всё же повернулся на голос адмирала. Зенит был морщинистой зеброй с уже посеребрённой временем шерстью, поседевшей до такой степени, что полоски сливались. В своём белом костюме с золотыми пуговицами и серебряными цветами на эполетах, с белой фуражкой на голове, адмирал выглядел удивительно важно и являл собой традиции зебринского флота. Голос у него был звучен, взгляд спокоен, а острый ум мгновенно оценивал обстановку и находил выход из любой ситуации. Осведомляясь у адмирала Павлова насчёт вражеских самолётов, он говорил ровно и спокойно, будто бы и не стоял на мостике атакуемого корабля.
- Это так, но не забывайте, что мы лишили их немецких торпедоносцев во время нашего налёта, - ответил тем временем человек. - А ХЕ-115 к тому же ещё не поставляется в «Люфтваффе» в должном количестве. Наша агентура говорит, что Германия имеет не свыше сотни этих машин, и они нужны им в нашем мире.
- Однако, вы кое в чём правы. С нас хватит и «Юнкерсов».
Биг Макинтош посмотрел вниз. Белоснежный «Зеро» с золотыми солнцами на крыльях и фюзеляже проскочил по палубе «Лонг Найт» и взвился в небеса. Адмирал первым делом приказал поднимать в воздух истребители.
- Машинное отделение — самый полный, - услышал он новый приказ Зенита. - Быть готовыми к повороту на левый борт. Связь «рубка-рубке». Кораблям эскорта быть готовым открыть огонь.
Биг почувствовал, как могучий авианосец дрогнул под его копытами, переходя на свои максимальные тридцать два узла. Эскорт — шесть эсминцев класса «Ройял» - засуетился вокруг него, меняя положение и готовясь прикрывать корабль своими орудиями и своими корпусами. Второй «Зеро» с зеброй-пилотом, ещё не закрывшим фонарь, пробежал по ВПП и стал подниматься к своему собрату, который совершал небольшой круг над авианосцем. Не дожидаясь остальных, пара истребителей тут же устремились наперерез немецким самолётам.
- «Древесные волки» вступают в бой! - выкрикнул телефонист.
- Самоубийство! Их же всего трое! - воскликнул Николай Алексеевич.
«Соарин!» - подумал земнопони. Пегас-лейтенант был одним из тех немногих пони, которых Биг лично знал на этом корабле. И снова суёт он голову в пекло… Да и Андрей, молодой русский пилот, тоже был знаком земнопони. В экипаже «Лонг Найт» нет людей, а вот среди пилотов и механиков — тридцать семь человек, и с десятью земнопони был знаком лично. Сначала его, как и большинство пони, люди интересовали только как представители иного мира и их противников. Но постепенно отношения между Андреем и Бигом стали другими. Не дружественными, но достаточно тёплыми. Во всяком случае, Биг волновался за него не меньше, чем за Соарина или за Спитфайр, командующей «Волками».
- Это их работа, - бросил Зенит.
Третий «Зеро» помчался по палубе. Биг Макинтош лишь краем глаза смотрел на него, но вдруг ощутил странное предчувствие — он достаточно долго пробыл на авианосце, чтобы понять, когда случается авария. Машина не набирала достаточной скорости. С ужасом Биг смотрел на то, как «Зеро» подпрыгнул, но потом, будто передумав, вновь опустился на палубу, и сломал стойку левого шасси. Крыло соприкоснулось с металлом, полетели искры; машину развернуло, отломанное крыло отбросило в одну сторону, а самолёт брюхом пропахал всю палубу и врезался в 25-миллиметровую счетверённую установку, вместе с расчётом из зебр снеся её за борт.
- О, нет! - только и смог проговорить Биг.
- Проклятие! - Зенит ударил копытом по металлическим поручням и обернулся к телефонисту. - Не спасать, продолжать движение! Мы сейчас слишком лёгкая мишень!
Биг Макинтош посмотрел в сторону врагов. Истребители сломали строй, бомбардировщики засверкали яркими вспышками: это тройка Спитфайр атаковала «Юнкерсы». Спаси их всех Селестия…
* * *
- Бей сволочей! - орал Андрей.
Спитфайр выбрала целью головной бомбардировщик. JU-87E, прекрасный пикирующий бомбардировщик, хотя и обладающий посредственными лётными качествами, в особенности из-за неубирающихся шасси, всё же не имел достаточной огневой мощи для того, чтобы защищать себя. Не обращая внимания на огонь хвостового стрелка, она приблизилась на добрые сто метров, открыв огонь и пройдясь смертельным ливнем по всему фюзеляжу. Вспыхнувший «Юнкерс» устремился к морю, а пегаска тут же отвернула в сторону. Андрей не отставал от командира: для самолёта Яковлева, создаваемого Союзом в противовес «Мессершмитту», «Штука» никак не могла считаться серьёзным противником. Удар в основание крыла превратил машину в окутанную пламенем комету, которая стремительно помчалась к поверхности воды. Теперь дело было за Соарином. Выжимая из мотора всё, что только он мог дать, пегас поймал третий Ю-87 в кольца дальномера и положил правое переднее копыто на D-образную зубоятку стрельбы. Машина стремительно вырастала, занимая все три кольца, хвостовой стрелок отчаянно пытался зацепить «Зеро», но Соарин не дрогнул. С расстояния в семьдесят метров он открыл огонь, истребитель тряхнуло от отдачи собственных орудий, но пули и снаряды стегнули по носу «Штуки», разворотив мотор. Горящая машина клюнула носом и отправилась догонять своих товарищей, а Соарин уже разворачивал «Зеро», стремясь набрать как можно больше высоты: шесть «Мессершмиттов» прикрытия отделились от основной группы и спешили к тройке защитников Эквестрии.
- Всё, одиночные бои! - выкрикнула Спитфайр. - Удачи, жеребчики!
«Удачи, Спит!» - подумал Соарин. Оглянувшись на стремительно приближающиеся «Мессершмитты», он стиснул зубы и завалил «Зеро» на левое крыло, срываясь в сумасшедшее пике. Его лёгкая машина с огромной скоростью стала падать вниз, но и два «Мессершмитта» отправились в погоню. Кретины, собрались потягаться с «Зеро» в маневренности! Соарин резко выпрямил машину, поморщился от врезавшихся в спину и бока привязных ремней, но не растерялся и снова взялся за набор высоты, оставив своих противников далеко внизу. На глаза попался «Як» - Андрей отчаянно маневрировал, спасаясь сразу от трёх машин, пока ещё одна преследовала Спитфайр. Для этого «Мессершмитта» вскоре всё было кончено: Соарин не видел этого, но услышал радостный крик Спитфайр, которая поиграла с управлением машины и закружилась с «Мессершмиттом» в смертельной спирали. В несколько секунд «Зеро» и «Мессершмитт» обменялись ролями охотника и жертвы, а ещё через мгновение снаряды разбили левый руль высоты и разворотили хвост «Мессершмитту». Завалившись в последнее падение, Ме-109 умчался к воде.
Соарин к этому времени влетел в хвост преследовавшим «Як» тройке, завершая этот убийственный симфонический ансамбль, музыка которого — залпы пушек и пулемётов — успели поднадоесть Андрею, который отчаянно пытался сбросить врагов с своего подхвостья. Соарин выбрал крайний слева «Мессершмитт», чуть подкорректировал своё положение и нажал на спуск, щедро поливая огнём чёрный истребитель. Тот задёргался, попробовал выйти из-под огня, но глупо дёрнулся, перевернулся, и, оставляя в светлом небе дымный шлейф, улетел в Астрал. Два других «Мессершмитта» разошлись в разные стороны, но пегасу стало не до них — оставленные им машины спешно набирали высоту и скорость, возвращаясь в бой.
- Займёмся ими, Андрей! - крикнул Соарин. - Давай за мной!
«Яковлев» уже летел ему навстречу. Соарин снизил скорость, выполнил разворот и, оказавшись крыло о крыло с «Яком», полетел к врагу. Два «Мессершмитта» в наглой и самоуверенной атаке шли им прямо в лоб, не собираясь даже менять курса. Все четыре самолёта открыли огонь с разницей в доли секунды, при этом наращивая скорость и вовсе не собираясь отворачивать. Соарин почувствовал, как вздрогнул «Зеро». В колпаке кабины появилась круглая дырка, в крыле самолёта их возникло гораздо больше, но и летевший на него «Мессершмитт» тоже получил свою порцию снарядов. Соарин стиснул зубы, не снимая копыта с зубоятки. Вдруг раздался взрыв, острые осколки брызнули на пегаса, впившись в морду и щёки, но в этот же момент «Мессершмитт» вспыхнул и стал падать. Справа от него взорвалась вторая машина, разбросав обломки во все стороны.
Соарин провёл копытом по морде и поморгал. В нос ударил запах пороховой гари и выхлопных газов, к которому примешивался знакомый смрад. Соарин чихнул, быстро отстегнул ремень, и, жмурясь от боли в правой щеке, поднёс копыто к передатчику.
- Подбили. Падаю. Прыгаю, - быстро выдал он и ударил другим копытом по ручке блокатора, высвобождая разбитый фонарь.
Потерявший управление самолёт вошёл в штопор, бешено вращаясь и приближаясь к воде. Соарин оттолкнулся задними ногами и прыгнул вперёд, на миг вырвавшись из мира дребезжащего металла в мир, полный тишины и покоя. Вдруг ему в морду ударил ветер, унося с расцарапанной щеки капельки крови. Опомнившись, пегас резко расправил крылья и взмахнул ими, замерев на месте. Его «Зеро» следом за сбитым «Мессершмиттом» вошёл в воду, подняв тучу брызг и разбрасывая во все стороны обломки. Чуть правее Соарина на стропах парашюта покачивался немецкий лётчик.
- Приятного купания! - крикнул ему Соарин и взвился вверх, не забывая крутить головой. Спитфайр и Андрей парили в небесах вместе с парой оставшихся «Мессершмиттов», остальная шестёрка которых спешила в бой против трёх «Зеро» с авианосца. Ещё один «Зеро» падал в воду, его сопровождали сбитый и подбитый, но продолжавший лететь «Юнкерс». Семь остальных бомбардировщиков, целых и невредимых, заходили в атаку на авианосец.
- Вот ведь… - проговорил Соарин.
Был бы у него сейчас подкрыльевой пулемёт или граната… Ну ничего, и без них справится! Пегас приложил копыто к щеке, отнял и посмотрел на кровавый след. Затем хмыкнул, взмахнул крыльями и помчался к бомбардировщикам — у лейтенанта остался ещё один козырь для этих уродов…
Через пару секунд он заметил, что вокруг бомбардировщиков стали расцветать розы разрывов — это корабли эскорта открыли огонь. Резко приняв вверх, Соарин закрутился в «бочке» и обрушился на подбитый «Юнкерс», направив мощный воздушный поток на его нос. Самолёт качнулся, теряя управление. Соарин же поднырнул под его брюхо и вылетел прямо под прицел стрелка, который незамедлительно открыл огонь. Ага, щас! Реакция у пегасов всегда была отменной, в небе Эквестрии нужно быть очень внимательным: оставляя пули под своими задними копытами, Соарин пролетел над бомбардировщиком и снова обрушился на его нос, едва не попав под винт. Подхваченный взбешённым ветром «Юнкерс» наклонился ещё ниже и сорвался к воде. Соарин отлетел в сторону и быстро обернулся: пилот справился с управлением, но слишком поздно: «Юнкерс» ударился шасси об воду, подпрыгнул и сел на воду.
- Вот так вот! - закричал Соарин. Затем он посмотрел в сторону врагов и ликование сменилось отчаянием. Четыре оставшихся бомбардировщика приблизились к авианосцу, не обращая внимания на плотный заградительный зенитный огонь…
* * *
- Вспомогательная артиллерия — огонь!
Николай Алексеевич вцепился в поручни, наблюдая за тем, как три оставшихся у немцев машины выходят на позицию для пикирования. Ещё один бомбардировщик как раз рухнул в волны прямо перед одним из эсминцев эскорта. Зенит стоял рядом, щуря и без того узкие глаза, и наблюдая за атакой.
- Пошли в пике! - вдруг крикнул красношёрстный пони-вперёдсмотрящий.
- Лево на борт! - рявкнул Зенит. - Да сбейте вы хоть кого-нибудь!
Словно внимая его просьбе, ещё один «Юнкерс» вспыхнул и резко отвалил в сторону от собратьев, которые под углом в добрых шестьдесят градусов устремились в пике. Николай Алексеевич почувствовал, как вспотели ладони. Резко протянув правую руку, он схватил Зенита за загривок и притянул к себе, потому что и без бинокля было видно, как от идущего слева бомбардировщика отделились чёрные цилиндры. Биг Макинтош тоже выпустил бинокль и рухнул на все четыре копыта, лишь усилием воли заставив себя держать голову. Первые две бомбы упали в волны с правого борта, ещё две позже пролетели с левого — но одна ударила по палубе, взорвавшись со страшным грохотом и вспышкой. Осколки сбили несколько зенитчиков-зебр и разворотили 25-миллиметровую установку, а следом уже летела вторая серия бомб. Этим «повезло» больше: Бига даже оторвало от пола, вперёдсмотрящие попадали на крупы, а Николай Алексеевич с трудом удержал зебринского адмирала на копытах. Выправивший полёт «Юнкерс» вдруг вспыхнул и ушёл за борт, чудом не зацепив крылом мостик. Совсем рядом с собой Биг увидел горящую машину, сдвинутый колпак и оскаленное лицо пилота в сером комбинезоне. Из оцепенения его вывел голос Зенита.
- Скорость двадцать! - крикнул он телефонисту. - Аварийно-пожарную бригаду на нос, команде живучести о повреждениях доложить!
Опомнившись и выдохнув, Биг дрожащими копытами поднял бинокль к глазам и посмотрел в небеса.
- Сэр, немцы отступают с большими потерями! - крикнул он. - Наши истребители возвращаются.
- Слава Селестии… Прекратить огонь. «Рубка-рубке», передать приказ эскорту: поднять уцелевших и доставить их на борт, - секунда промедления и выданный под взмах хвостом вопрос. - Что с ВПП? Я же сказал, доложить о повреждениях!
- Есть доклад, адмирал! - крикнул телефонист. - Капитан третьего ранга Зенокс. Пожар под контролем. Потери — две установки для ведения зенитного огня калибра 25-миллиметров, восемь членов экипажа. ВПП не имеет деформации.
- Отлично. Наши пилоты возвращаются.
Биг посмотрел на самолёты. «Зеро» Спитфайр, «Як», ещё один «Зеро»… И одинокий пегас, подстраивающийся под невысокую скорость истребителей.
- Живой… - с улыбкой проговорил Макинтош.
- Отбой боевой тревоги, - выдохнул Зенит. - Машинное: скорость двадцать шесть узлов, отходим к Лас-Пегасусу. Командиров боевых частей жду во флагманской рубке через полчаса. Капитану Спитфайр, лейтенанту Соарину и лейтенанту Андрею Новикову — также прибыть на собрание. Я лично выражу им благодарность за спасение наших шкур. Сохранять боевую готовность.
Глава вторая
Большая каюта, расположенная между флагманским мостиком и личной каютой адмирала Зенита, с трудом могла вместить всех прибывших. Во главе крепкого стола из кантерлотского дуба, расположенного буквой «Т», восседал сам Зенит. Рядом с ним, по правое копыто, сидел старший помощник, капитан второго ранга Зегар, ничем не примечательная зебра, совсем недавно командированный на борт «Лонг Найт». По левое копыто от Зенита, заслонив столик с зебринскими амулетами - капитан третьего ранга Зенокс, старый зебра без гривы и с коротким хвостом. Одет он, в отличие от остальных, одет в синий мундир с чёрными полосами, а к боку зебра пристегнул что-то вроде короткого копья с двумя острыми наконечниками. Рядом с ним уселся лейтенант Зон-Тир, чёрная зебра в белую полоску, адъютант адмирала, ведущий протокол как с помощью небольшого записывающего устройства, так и при помощи собственных копыт, в которых держал бумагу и перо. Далее сидел адмирал Павлов, главный представитель человечества на борту. Напротив него расположился командир БЧ оружия, капитан третьего ранга единорог Булл-Пап. Воздушный капитан Спитфайр, энсин Макинтош и лейтенант Андрей Новиков расположились в конце стола, а вот Соарин, как один из самых младших по званию — энсин имел преимущество над лейтенантом авиации — застыл у самой двери, рядом с часовым-единорогом.
- Для начала я хочу высоко оценить действия нашего БВП, - заговорил Зенит. - Капитан Спитфайр, по прибытии в Эквестрию я подам рапорт о присуждении вам звания майора авиации. Также, лейтенант первой статьи Соарин, - пегас дёрнулся и вытянулся. - Вы можете считать себя переведённым в звание капитана. Думаю, вы уже имеете на примете кандидатуры в своё собственное звено.
- Да, сэр, - кивнул пегас. - Морской лётчик первого класса Зак и младший лейтенант Тандерлейн.
- Если они изъявят желание перейти в ваше подчинение — берите их, - кивнул адмирал. - А теперь вернёмся к нашим проблемам… - он повернулся к Павлову. - Ваши британские друзья упустили из виду, что Германия отправила в море более значительные силы, чем мы представляли. Для сопровождения авианосца типа «Европа» им требуются не менее шести эсминцев, а учитывая, что крейсер «Зейдлиц» уже в море, им нужно ещё большое прикрытие.
- Я согласен, товарищ адмирал. Ваши единороги за десять минут до начала собрания передали мне вот это, - Павлов взмахнул свитком, который всё это время держал под столом. - Здесь написано, что Германия собирает флотилию из нескольких эсминцев и крейсера «Лютцов» - это тот же тип, что «Ойген» и «Зейдлиц». Мы думаем… Мы думаем, что они готовятся перенести в ваш мир линейный корабль.
Возмущённый ропот пронёсся по рубке. Зенит встал со своего места и взмахнул копытом, пресекая всё волнение.
- Без балагана, господа! - он повернулся к человеку. - У Германии четыре линейных корабля, так? Два линкора и два линейных крейсера, причём последние далеко не самые лучшие в мире.
Павлов хмуро побарабанил пальцами по столу.
- Это так. «Шарнхорст» и «Гнейзенау» - не самые хорошие корабли, но вот «Бисмарк» и «Тирпиц» не уступят линкорам других стран. Кроме того, у Германии есть так называемые «карманные линкоры»… Что-то вроде совершенных тяжёлых крейсеров, способных выполнять самые различные операции.
Зенит кивнул.
- Вы когда-то говорили о них. «Дойчланд», «Адмирал Шеер», «Адмирал Шпее». Крейсеры-убийцы. Знаем. Они превосходят и наши суда, и даже эквестринские крейсеры типа «Тигр». Кажется, каждый по десять тысяч тонн водоизмещения?
- Верно, - кивнул Павлов. - Броня у них слабая, зато орудия мощные, и скорость хорошая. Как говорят сами немцы про такие «карлики» - «они способны убежать от любого, кто сможет их потопить, и могут потопить любого, кто сможет их догнать».
- У меня вопрос! - гневно фыркнул Зегар. - Почему ваши флоты ещё не вмешиваются в конфликт? Вы поддерживаете нас самолётами и людьми, но ваша помощь недостаточна! Если в довершение к авианосцам немцы перенесут к нам ещё и линкор… У нас нет сил, чтобы остановить их! Почему вы нам не помогаете?
- Потому что вы спасли нас от второй мировой войны, и никто не рискнёт её развязать, - нахмурился адмирал. - И мы помогаем вам всем, чем можно. Британия, например, готовится отправить к вам эсминцы «Вампир», «Вендетта» и «Вояджер»…
- Устаревшие корабли — и их мало! Нам нужны крейсеры, авианосцы, хотя бы один старый линкор! Что нам толку от ваших «И-16», от ваших пилотов, если нам нечем — нечем воевать на море? У Эквестрии и Зебриники слишком мало тяжёлых военных кораблей, потому что они нам были не нужны! А эсминцев хватает…
- Я вам отвечу! - вдруг заявил Булл-Пап и обернулся к Зениту. Адмирал, вы позволите?
Тот кивнул и пони повернулся к зебре.
- Господин, вы тут совсем недавно и явно не имеете понятия о нашей непростой ситуации. СССР и Британия оказывают нам помощь — пилотами и машинами. Скоро дело дойдёт и до кораблей. Но вся проблема в том, что мир людей завис на краю войны. Германию поддерживает Италия, у которой мощный флот и давние счёты с Британией. Германию поддерживает Япония, которая зарится на Китай и против которой сейчас сосредоточены все морские силы Союза. Франция недвусмысленно намекает на то, что при начале войны она может примкнуть к немецкому сообществу, поскольку её военный и промышленный потенциал основательно покосились в последнее время, и ей не нужны лишние жертвы. Наконец, есть Соединённые Штаты Америки, которые люто ненавидят СССР и, хотя обычно не вмешиваются в войны, могут совершить свой собственный ход. В этой ситуации вторжение немцев в Эквестрию в буквальном смысле предотвратило вторую мировую войну. Германия связана нашим порталом, поскольку закрыть его со своей стороны не может. Прося помощи у Италии и посылая сюда корабли, Германия позволила Британии и Союзу послать помощь вам — на законных основаниях. А теперь представьте, что будет, если линейные корабли или авианосцы ваших союзников войдут в воды Эквестрии? Япония атакует восточную часть СССР, Италия атакует Средиземноморские силы Британии, Германия выведет свои флоты как против Союза, так и против Великобритании! С поддержкой Франции… В мире людей начнётся настоящая бойня.
- И всё же, люди могли бы нам помогать активнее!
- Как только Италия окажет помощь Германии здесь, мы тут же предоставим вам больше сил, - заметил Павлов и покосился на адъютанта. - Надеюсь, что мои слова останутся только между нами… Народ СССР симпатизирует вам. Несмотря на вашу по сути царскую власть, вы выстроили общество с явными признаками коммунизма, что используется нашими средствами массовой информации как пропаганда.
- Я добавлю ещё кое-что, - вдруг тихо сказал Зенит. - Товарищ Сталин и сэр Черчилль лично встречались с принцессами Селестией и Луной. Есть соглашение между нашими мирами о взаимодействии и противодействии Германии в наших водах силами флота СССР и Флота Нового Моря, собранного из более чем тридцати единиц британских кораблей.
В рубке раздался грохот копыт — и зебры, и пони тем самым выражали свою радость. Зенит дал им полминуты, затем поднял копыто и тем самым восстановил порядок.
- Нужен лишь повод для его ввода, - закончил он. - Сейчас такой повод активно разыскивается — и если враг вздумает поставить против нас линейные корабли, одни мы с ними воевать уж точно не будем.
Павлов кивнул, подтверждая слова адмирала. Он подождал, пока утихнет вновь поднявшийся в рубке всплеск эмоций и заявил:
- Есть и ещё одно важное обстоятельство. Пока Япония не ведёт войны с вами, она всё чаще смотрит на Америку. США не хочет усиления Японии в Тихом океане и вводит санкции против неё, в результате, такая политика загоняет японцев в угол и в конце концов вынудит их начать войну с США. Если нам повезёт и это действительно случится — а предпосылок к конфликту достаточно — мы сможем оказывать вам большую помощь.
- Помощь нам нужна сейчас! - не сдавался Зегар. - А не тогда, когда японские линейные крейсеры типа «Конго» начнут обстреливать наши берега! Вы сами говорили, что японские корабли — одни из лучших в мире!
- Не совсем, - заметил зебринский адмирал. - К тому же, пока наших сил достаточно для противодействия любой угрозе. У Эквестрии остались десятки эсминцев и несколько кораблей с тяжёлым вооружением, наши мониторы и дредноуты тоже готовы.
- Но у врага корабли лучше!
- И это так, - кивнул в подтверждение Зенокс. - Правда, как говорят люди, «не всё то золото, что блестит». Итальянские корабли сначала поразили меня своими характеристиками, но когда они потеряли три эсминца во время шторма в Средиземноморье, я как-то перестал их бояться!
- Но немецкие эсминцы типа «ZET» гораздо лучше наших!
- Да, но вы забываете о многих важных аспектах, - покачал головой Павлов. - У типа «Z.1» – «Z.22» скорость выше и вооружение лучше, но они не используются Германией в морях Эквестрии. Эсминцы под обозначениями с «Z.23» по «Z.30» имеют четыре 150-миллиметровых орудий против ваших пяти 100-миллиметровых, дальность и скорострельность которых повышается за счёт магии, так что это вполне равные вам по силам противники. А «Z.31» по «Z.39», имеющие пять орудий, используются лишь для охраны немецкой базы. О остальных кораблях этой серии и речи не идёт — перевооружённые 127-миллиметровыми орудиями, они вышли гораздо хуже Эквестринских.
- Пусть только сунутся! - не выдержал Булл-Пап. - Мы их всмятку раздавим!
- Именно так!
- Сэр! - вдруг подал голос телефонист, сидевший в углу. - Сообщение от нашего БВП. Они заметили самолёт с опознавательными знаками Эквестрии, идёт на сближение. Транспортный. Передаёт, что на борту находятся представитель Великобритании Генри Гаррисон и эквестринский специалист по вооружению Рейнбоу Дэш.
- С этими именами пони вечные путаницы! - хмыкнул Зенит. - Не поймёшь, то ли кобыла, то ли жеребец… Так, передайте приказ боевому воздушному патрулю — перехватить и сопроводить для посадки на воду рядом с кораблями эскорта.
- Он просит разрешения совершить посадку на авианосец.
Зенит пристукнул копытом по столу. По мелькнувшей в глазах искре Соарин понял, что адмирал не слишком одобряет такой вариант, однако зебра вдруг согласился.
- Разрешаю, - Зенит дождался, пока пони передаст приказ, и повернулся ко своим офицерам. - Если мне не изменяет память, сэр Гаррисон — уполномоченный британским правительством, имеет разведывательные данные о передвижениях германских судов и экипажей? Но почему его решили отправить к нам?
- Если линкоры Германии готовятся отправиться в наши воды, его прибытие вполне объяснимо, адмирал. Британия давно точит зуб на немецкие линкоры, особенно беспокоясь о «Тирпице» и «Бисмарке».
- Вы думаете, британцы нам помогут?
- Я не уверен в этом, но Гаррисон ответит вам наверняка, - пожал плечами Павлов.
- Господин адмирал, - вновь подал голос телефонист. - Сообщение от эскорта. Они закончили спасательные работы. Подняты трое немцев и один из наших зебринских стрелков. Один из немцев получил открытый перелом правой ноги, но остальные в порядке.
- Доставьте тех пленных, что не пострадали, ко мне на борт, мы их допросим, - ответил Зенит. - Стрелка переправим в порту. Раненному оказать помощь, если потребуется — проводите операцию.
- Есть, господин адмирал.
Чтобы хоть как-то занять время, оставшееся до прилёта Дэш и Гаррисона, Зенит затребовал информацию о состоянии систем корабля, пороховых погребах и продовольственных запасах, о количестве самолётов. Соарин воспользовался удобной минутой, чтобы обратиться к адмиралу с просьбой о предоставлении ему истребителя взамен потерянного, на что адмирал согласился и велел немедленно подготовить один из резервных самолётов. После этого разговор переключился на менее значимые детали — всем ли людям раздали кристаллы-переводчики, преобразующие человеческую речь на язык пони и, в свою очередь, превращающие слова самих копытных на родной язык людей. Обсудили о торговых отношениях между странами, в частности, поговорили о продовольственных связях, о приглашении на остров Троттингхем в институт сельского хозяйства и лёгкой промышленности профессоров из СССР, и… Все разговоры были прерваны, потому что вошедший часовой доложил о прибытии Генри Гаррисона и Рейнбоу Дэш. Ждать этих двоих долго не пришлось.
Рейнбоу оказалась молодой пегаской синего окраса с радужной гривой и таким же многоцветным хвостом — уникальный окрас даже для эквестринцев. Одета она была в золотые доспехи с эмблемами в виде кьютимарок (уникального рисунка на крупе, отражающего жизненное предназначение пони) Селестии и Луны, намалёванных на грудной пластине, а под крылом держала достаточно объёмную книгу. Андрей заметил, что все пони и даже часть зебр, не исключая Зенита, смотрят на Рейнбоу с каким-то благоговением, как будто перед ними сама Селестия. Соарин отошёл в сторону, освобождая проход для кобылки, а Спитфайр и вовсе уступила ей своё место, хотя она при виде представителя Эквестрии как-то странно хмыкнула. Тут и Андрей поднялся, потому что следом за пегаской в каюту, немного пригнувшись, вошёл мужчина средних лет, одетый в строгий костюм и несущий под мышкой толстую папку. На шее у него висел фиолетовый шестигранный кристалл, самый мощный из всех «переводчиков».
- Приветствую вас, джентльпони, - сказал Зенит и указал копытом на освободившееся место. - Прошу вас, сэр Гаррисон, присаживайтесь. Надеюсь, полёт вас не слишком утомил?
- Благодарю, адмирал, - ответил Гаррисон, остановившись у стола. Голос его оказался необычайно низким, да ещё и с лёгкой хрипотцой. - Но сначала я хотел бы сразу доложить вам о цели своего прибытия.
- Тогда прошу вас.
Гаррисон покосился на пилотов, затем вздохнул и вытащил из кармана носовой платок. Проведя им по лбу, он откашлялся и начал свой доклад.
- Для начала я хочу объявить вам, что сэр Черчилль одобрил введение в ваши моря эсминцев «Вампир», «Вендетта» и «Вояджер», а также австралийского лёгкого крейсера «Сидней». Это уже обсуждено с вашими правителями… - он выдохнул. - Адмирал, вам известны тактико-технические характеристики этих кораблей?
- Мы все были бы не прочь, если бы вы коротко назвали ТТХ. Только основные — водоизмещение, калибр и количество орудий, скорость.
Человек раскрыл папку и стал быстро её листать.
- Вот, нашёл, - Гаррисон снова выдохнул, как будто бы только что пробежал марафон. Вскоре всем присутствующим стало ясно, что это просто привычка — он выдыхал после каждой второй фразы. - Эсминцы «V» достигают тысячи ста — тысячи четырёхсот тонн, вооружены четырьмя 102-миллиметровыми орудиями, одним 76-миллиметровым, двумя установками «пом-пом», а также двумя трёхтрубными торпедными аппаратами, трубы 533-миллиметра. Экипаж — сто тридцать четыре человека, скорость до тридцати четырёх узлов.
- Неплохие корабли… - шепнул Соарин Андрею.
- Крейсер «Сидней» спущен на воду в тысяча девятьсот тридцать четвёртом году. Водоизмещение — шесть тысяч восемьсот тонн, бронирование борта — 76-миллиметров, скорость — тридцать два узла. Экипаж — шестьсот сорок пять человек. Вооружение: восемь 152-миллиметровых пушек, четыре 102-миллиметровых и двенадцать 12,7-миллиметровых орудий. Восемь 533-миллиметровых аппаратов.
- Я рад буду получить такие суда в своё охранение, - заметил Зенит. - Они вполне подойдут для наших задач.
- Это ещё не все новости, адмирал.
Зенит кивнул, а остальные напряглись и навострили уши, кто только мог их навострить. Гаррисон шумно выдохнул и снова принялся листать папку.
- Теперь о плохом. Нам… Нам стало известно о германской ударной группировке, сэр, - произнёс Гаррисон. - Шесть эсминцев, тяжёлый крейсер «Лютцов» и... Линейный корабль.
По каюте разнеслись встревоженные перешёптывания. Зенит оживился.
- Линкор?! Какой? «Бисмарк»? «Гнейзенау»?
- Нет, - сказала вдруг Рейнбоу. - Эти чудовища они для себя держат.
- Германия вот уже несколько лет получает поддержку Франции, - разочарованно потянул Гаррисон. - А вместе с ней — и новый линкор «Ришелье».
- Нам об этом ничего не известно! - возмущённо воскликнул Павлов. Зенит нетерпеливо махнул на него копытом и отрывисто рявкнул:
- ТТХ!
- Один момент… - человек принялся листать папку, нашёл нужный лист, вытянул. - Вот данные, предоставлены нам ещё два года назад, когда Франция ещё не встала на сторону Германии. Водоизмещение — сорок семь тысяч тонн, бронирование— 343-250 миллиметров пояс, ход до тридцати узлов. Вооружение — восемь 380-миллиметровых орудий и девять 152-миллиметровых.
- С каких пор Франция помогает Германии? - удивился Булл-Пап.
- С тех пор, как вокруг Германии собралась целая коалиция, - с жаром ответил Павлов. - Франция боится Германии и Италии, Франция хочет жить, потому и идёт на сговор со своим заклятым врагом. Товарищ Гаррисон, «Ришелье» - хороший корабль, но как они перегонят его к Мосту незаметно для нас?
- А они незаметно и не станут. Пойдут с эскортом и воздушным прикрытием. Гитлер уже ничего не боится, он понимает, что мы не ударим, пока линкоры типа «Конго» и «Ямато» не набросились на Америку. А они набросятся, обязательно набросятся, как только США окончательно прекратит поставки нефти.
- Провокация… - нахмурился русский адмирал. - И они нарвутся. Я сегодня же подам рапорт командованию! Если «Ришелье» войдёт в ваши воды, для Германии и Франции это просто так с рук не сойдёт! Утопим его здесь — избавимся от проблем в нашем мире!
- Пока ваши лидеры будут думать, когда нам отсылать помощь и как это всё обстряпать для Японии, нас тут уже потопят, - возмущёно фыркнул Зегар. - Авианосец и линейный корабль с полноценным прикрытием могут смело бросить нам вызов и победить! А потом сомнут всю Эквестрию, получат наши технологии магической защиты, нашу нефть, наши металлы и рабов, с помощью которых отправят все ваши флоты, все ваши самолёты и войска в Тартар! Мы дерёмся за весь ваш вшивый мирок, а вы не можете поставить нам ни одного устаревшего линкора, ни одного вшивого крейсера или переделанного из транспорта авианосца! А ведь мы сражаемся за вас!
- Сэр, я не позволю… - попробовал встрять Гаррисон, но тут Зенит резко встал со своего места.
- Зегар, возьмите себя в копыта. Да, нам противостоят сильные враги, но мы с ними справимся! Чем страшнее лев, тем приятнее вонзить копьё ему в сердце! Сэр Гаррисон, вы можете сесть. А вы, джентльпони, - он обвёл взглядами зебр и пони. - Запомните одну вещь. Мы — единственная реальная сила, защищающая Эквестрию, Зебранику и все остальные страны нашего мира и мира людей от этих тварей! Только «Лонг Найт» стоит на пути у фашисткой нечисти!
- Уже нет, адмирал, - вдруг раздался голос синей пегаски.
Опустившийся в кресло Зенит вопросительно посмотрел на неё, но Рейнбоу не сдвинулась с места. Только дождавшись, когда Гаррисон усядется на стуле, анатомически-скорректированном под размеры и вогнутости пони, Рейнбоу наконец встала и прошла к столу. Положив книгу на столешницу, она серьёзно посмотрела на полосатого адмирала. Андрей поёжился, увидев на её мордашке чуть повыше носика безобразную полоску без шерсти — шрам, привет из давно ушедшего прошлого, когда она носилась над палубами зебринских кораблей, корректируя бомбометание.
- Кольты, учтите, это совершенно секретная информация, которая скоро станет известна всем, - широко улыбнулась пегаска. - Ещё несколько лет назад Эквестрия стала разрабатывать проект корабля, подобного которому ещё не было. Тип «Кантерлот», «Голден Хоу» и «Сонг оф Эвенинг». Это настоящие линейные корабли. Они, - голос пегаски вдруг дрогнул и стало ясно, что она восхищалась этими кораблями. - Они должны были сочетать в себе крепкую броню, огромную скорость, большой калибр главных орудий и иметь для защиты множество вспомогательных пушек, нести самые современные приборы слежения и ещё много чего. Мы почти достроили «Голден Хоу», когда люди вторглись в наш мир. Из-за этого «Голден» решили пока не спускать, а проект «Сонг оф Эвенинг» заморозили. Но после того, как мы получили опыт и знания представителей Британии, мы вновь взялись за «Сонг оф Эвенинг». У меня, - она положила копыта на книгу. - Есть все данные по этому кораблю. Через двадцать шесть-тридцать дней он будет готов пройти ходовые испытания.
- Как же вы могли построить корабль, даже не представляя себе, что будете строить? - усмехнулся Гаррисон. Рейнбоу оскалилась.
- Мы просто улучшили имевшуюся у нас конструкцию дредноутов, которые, в свою очередь, перерабатывались из мониторов. Одно вытекает из другого, как Спектра на Фабрике Радуг.
- Рейнбоу, дайте мне ТТХ корабля, - негромко попросил Зенит.
- Да, адмирал, - демонстративно отвернувшись от человека кивнула Рейнбоу. - Итак, «Сонг оф Эвенинг», второй в серии «Кантерлот». Водоизмещение — тридцать тысяч тонн, мощность — трёхвальная турбина в сто тридцать тысяч понисил, максимальная скорость до тридцать четырёх узлов, но это на старых машинах и по «Голден Хоу», у «Сонг оф Эвенинг» скорость должна быть на двадцать процентов круче… Э-э-э, я хочу сказать, немного повыше. Бронирование: 350-миллиметров — борт, 80-100-миллиметров палуба, 380-миллиметров башни, плюс активная магическая защита. Вооружение. Главный калибр: четыре башни по три 400-миллиметровых орудия главного калибра, то есть двенадцать орудий, со сниженной отдачей и увеличенной начальной скоростью снаряда, плюс обработка ствола для предотвращения преждевременного износа. Фу-у-ух, - она перевела дух. - Вспомогательное вооружение: Десять по два 150-миллиметровых орудия, по пять с каждого борта. Восемь 75-миллиметровых универсальных орудий, шесть противопегасьих шестиствольных орудийных установок. Плюс три гидросамолёта «Аквадраго».
От таких данных у Павлова и Андрея одновременно вырвалось матерное слово, а у Гаррисона — богохульство. К счастью, переводчики-кристаллы не переводили ни имена, ни названия, а потому большинство присутствующих на совете не обратили на восклицания людей никакого внимания.
- И как долго вы намеревались скрывать от меня существование такого корабля? - помрачнел Зенит.
- До тех пор, пока он не будет готов, адмирал, - ответила Рейнбоу. - Но введение в наше море линкора Франции поменяло планы принцесс.
- И где он сейчас?
- Фрозен Норт. «Голден Хоу» модернизируется на заводе в бухте Айсгорн, и будет готов примерно через четыре-пять месяцев.
- Так «Сонг оф Эвенинг» на Холодном Севере? - адмирал уже овладел собой. - Хорошее место. Немецким лётчикам через ветры Вендиго не прорваться, а над Кристальной Империей им не пролететь. Что же, это меняет наши планы. С таким кораблём уже мы можем вызвать на бой «Ришелье» и «Европу»… Только… Постойте, а ваши пони справятся с управлением настоящего линкора?
- Им командует адмирал Варспейс, он управлял броненосцем «Фобос» и знает всё о кораблях с тяжёлым вооружением. Кроме того, у нас есть инструктора из числа людей. В том числе, - она посмотрела на Павлова. - И ваши соотечественники.
Зенит взглянул на человека таким взглядом, будто бы собирался или очень хотел его проклясть самым страшным зебринским проклятием. От взглядов других зебр и Булл-Папа тоже теплом не веяло. Русский адмирал кашлянул и медленно кивнул.
- Это так. С борта недостроенного линкора «Советская Украина», класс «Советский Союз», на «Сонг оф Эвенинг» мы отправили в прошлом месяце двести человек. Британцы прислали сто тридцать специалистов.
На морде Зенита появилось новое выражение. Казалось, что адмирала сейчас хватит удар.
- И вы скрывали это от нас?!
- Выбора не было, адмирал. Принцесса Селестия просила меня сохранить всё это в тайне от вас. Мы не знали, удастся ли провести модернизацию «Сонг оф Эвенинг» в задуманном объёме и получим ли мы тот результат, на который рассчитывали.
- Но могу сказать одно, - встряла Рейнбоу. - Если уж наши корабли не равны японским монстрам, то точно превосходят британские и американские.
- А разлёт снарядов? - вдруг спросил Зенокс и повернулся к Павлову. - Вы давали нам данные по «Виторио Венето». У него разлёт снарядов из трёхствольной башни такой, что попасть в цель он сможет, только если она не уступает по размерам Мэйнхеттену!
- Вы путаете, - покачал головой Зенит. - Итальянцы догадались сунуть два орудия в одну люльку. Большего кретинизма нельзя и представить.
Павлов тактично промолчал*.
- Кроме того, дальность и точность корректируются заклятиями, - добавила Рейнбоу. - С этим проблем не будет. Но вам нужно удержать «Ришелье» подальше от Эквестрии до спуска «Сонг оф Эвенинг» на воду.
- Думаю, с этим мы справимся, - усмехнулся Зенит. - Что же, спасибо за сведения. Вы сейчас улетаете?
- Да, - ответил Гаррисон. - Мне нужно вернуться в Британию до завтра.
- А я останусь на борту до прибытия в Эквестрию, если только вы не возражаете, адмирал, - сказала Рейнбоу. При этом она выразительно зыркнула на Соарина.
- Хорошо, - легко согласился Зенит. - Капитан Соарин, проводите Рейнбоу до её каюты. Спитфайр! Выделите два «Зеро» в охранение для мистера Гаррисона.
- Не думаю, что в этом есть необходимость, сэр…
- А я думаю, что есть, - отрезал зебра. - Собрание окончено.
- Постойте, господин адмирал, - поднял копыто Зегар. - А как же пленные?
В глазах зебринского адмирала мигнула растерянность. Соарин и Макинтош переглянулись. Забыл? Оно и понятно, Зениту уже достаточно много лет.
- Они уже на борту? - обратился Зенит к телефонисту.
- Да, адмирал.
- В таком случае прошу всех задержаться. Привести их!
Первым пленником, которого пришедшая на задних копытах кобыла-единорог втолкнула в каюту, наподдав прикладом «СФГ», оказался мужчина средних лет с хищными чертами лица и надменным взглядом. Андрея аж передёрнуло, с такими личностями он уже встречался. Рожей хорёк и манерами зверь, да ещё и с промытыми напрочь мозгами. Страшная смесь. Форма на нём была ещё мокрой, и от этого немец ещё больше зверел, что ясно читалось на его харе.
- Ваше имя и звание, - начал допрос Зенит.
- Капитан Гейнц Штанграф, шестая ударная эскадрилья.
- Где базировались?
- На аэродроме.
Зенит усмехнулся и взмахнул копытом. Единорожка отступила назад, зато охранник направил копыто в бок немцу, отчего тот едва устоял на ногах. Павлов сжал кулаки, Гаррисон вскочил с места; напротив, Соарин, Биг и Андрей приветствовали этот удар расплывшимися улыбками.
- Так и надо гаду! - процедил сквозь зубы Новиков.
- Адмирал, я протестую! - заявил Гаррисон, этот уже в полный голос.
- Встать! - рявкнул Зенит, не обращая на него никакого внимания. - Смирно!
Капитан вытянулся, скаля острые зубы. Зверь, натуральный зверь.
- Где базировались? - повторил свой вопрос Зенит.
- Да пошли бы вы, адмирал, в…
Охранник поднялся на задние ноги для второго удара, но зебринский адмирал остановил его быстрым движением копыта.
- У меня в команде есть русские, капитан, - заметил Зенит. - Так что я ответить могу в том же тоне. Охрана! Сопроводите это немецкое дерьмо в карцер. Знакомство с нашими методами допроса для него можно и отложить.
- Похоже, адмирал понял, что из него ничего не вытянешь, - шепнул Соарин Бигу. Земной пони согласно кивнул.
- Поганая гитлеровская крыса, - добавил Андрей и с этим утверждением Биг тоже был полностью согласен.
Сквернословящего Гейнца единорожка быстро увела прочь, не забыв наградить дежурным пинком прикладом под зад. Вторым пленным оказался молодой парень, двадцати-двадцатидвухлетний, с немного напряжённым и пугливым взглядом. Оглядев штаб Зенита, он остановил свой взгляд на Новикове, как будто бы присутствие этого человека придавало ему сил.
- Имя, звание?
- Клаус Шнайдер, лейтенант авиации, шестая ударная эскадрилья. Пилотировал «Bf-109Е»
- Базировались?
- На авианосце, herr admiral…
- Название?
Парень промолчал.
- Название, лейтенант Клаус, - нахмурился Зенит. - Учитывайте, просмотреть вашу память при помощи самой обычной единорожьей магии ничего не стоит, но мне хотелось бы избежать этой процедуры. Мозг людей её обычно плохо переносит и часто нужные сведения получить уже не удаётся, так как допрашиваемый сходит с ума. Мне хотелось бы помочь вам избежать этой участи.
Вообще-то адмирал немного преувеличивал влияние магии на мозг людей, но немец об этом не знал.
- Хорошо… Вспомогательный авианосец «Европа», herr admiral.
- Верно, - кивнул Зенит. - Как вы нас нашли?
- Мы проводили патрулирование…
- Лейтенант, а это не я вас случайно сбил? - спросил вдруг Соарин. Парень посмотрел на пони и медленно кивнул.
- Вы мне ещё пожелали «приятного купания».
- Я запомнил ваше лицо, - кивнул Соарин. - У нас, у пегасов, знаете, очень хорошая реакция. Поэтому-то ваши стрелки так не любят, когда мы покидаем кабины истребителей — по нам тогда хрен попадёшь…
Андрей улыбнулся, услышав знакомое слово. Их разговоры дали толк.
- Так вот, я очень наблюдательный, - продолжил Соарин. - И потому я наверняка заметил бы и ваши самолёты, и ваш проклятый корабль. Вы засекли нас с моря, но вовсе не потому, что проводили патрулирование своей акватории.
Лейтенант помолчал.
- Я не могу вам этого сказать. Штанграф…
- Говорите совершенно спокойно, - заверил Зенит. - Он вам ничего не сделает.
Человек медленно кивнул.
- Мы получили задание выйти в море и совершить нападение на корабли, патрулирующие южную часть акватории Эквестрии. Нашей целью был крейсер типа «Тигр», «Линкс». Но капитан решил атаковать вас.
- Сколько самолётов и кораблей было в соединении?
- Авианосец нёс шестнадцать бомбардировщиков и четырнадцать истребителей, эскорт состоял из пяти эсминцев.
- Отлично. Вы можете быть свободны, - адмирал повелительно взмахнул копытом и охранник-зебра, вооружённый пистолетом и «СФГ», сопроводил лейтенанта из каюты. Зенит повернулся к Павлову.
- Что же, теперь всё ясно. Они намеревались максимально ослабить нас своим ударом.
- И наша встреча произошла с ними случайно, если этот пилот не врёт.
- Не врёт, - уверенно заявила Спитфайр.
- В таком случае, мы можем спокойно уходить на ремонт. У врага осталось четыре-пять бомбардировщиков и всего два истребителя — с такими силами они не рискнут сунуться к нам. Тем не менее, отправьте сообщение о вражеском соединении в Кантерлот, - адмирал Зенит поднялся со своего места и все остальные последовали его примеру. - Собрание окончено, джентльпони.
- - -
* - Русский крейсер «Киров» имел три орудия в одной люльке.
Глава третья
Хотя официально собрание и подошло к концу, Зенит попросил командующего Николая Павлова, находящегося в ранге адмирала Рабоче-Крестьянского Красного Флота, задержаться ещё на несколько минут, для личного разговора. Кроме них в каюте остались лишь телефонист и охранник, а потому никто из этих двоих не испытывал сомнений в том, что всё «личное» вскоре станет известно всему экипажу. Но, видимо, Зениту хотелось создать хотя бы иллюзию конфиденциальности.
Несмотря на то, что Павлов служил на «Лонг Найт» уже достаточно продолжительный срок, он за это время всего пару раз смог побеседовать с зебринским адмиралом тет-на-тет. В основном, о личности Зенита человек узнавал от Бига Макинтоша. Этот земнопони и попал на «Лонг Найт» благодаря своему удивительному дару — он понимал русский язык. Сказать по правде, сам факт этого не так уж и удивителен: некоторые пони, чаще всего пегасы, способны разговаривать с животными, например, как главный ветеринарный врач Эквестрии Флаттершай, которая, как поговаривают, когда-то смогла одним резким выкриком остановить гидру, натравленную зебрами на госпитальный лагерь пони, разбитый Эквестринским экспедиционным корпусом на территории Зебраники. Когда люди встретились с народом Эквестрии, выяснилось, что некоторые личности среди пони способны понимать немецкий или английский язык, а принцессы Селестия, Луна, Каденс и Твайлайт и вовсе прекрасно понимали любую человеческую речь. Бигу же повезло с русским языком, который звучал для него так же понятно, как щебетания его младшей сестрёнки Эпплблум. Макинтош сопровождал Селестию при её первой поездке в чужой мир, выступал перед англо-советскими дипломатами и, конечно же, участвовал в переговорах между Зенитом и Павловым, потому что за время службы в армии взятая в плен зебра-офицер обучила Бига своему языку (и ещё кое-чему, о чём, правда, знала одна Спитфайр).
От Бига Павлову стало известно, что Зенит родился в бедном селении на юго-западе Зебраники, селении, расположенном на территории одного из многочисленных Зебринских Свободных Племён — проще говоря, на территории мини-государства, лишь формально подчинявшегося власти Верховного Вождя. Война с Эквестрией в то время не велась, но на международной арене набирало силы противостояние крупнейших держав региона — Седельская Арабия с её неисчислимыми запасами нефти и неудачным положением уступала рынок Эквестрии, разорённый Гриффостоун с её помощью воспрянул из пепла гражданской войны и занимал место партнёра, раньше принадлежавшее Зебранике, а Якистан начинал пассажирские перевозки и через это налаживал связи с Кристальной Империей, которая, по сути, является частью Эквестрии. Всё это способствовало росту напряжённости между странами и юного зебру, проявившего талант к математике, без разговоров приняли в военно-морское училище в Страйпедхорне. В это время в мире пони железные корабли, ходящие без парусов, играли роль скорее судов для развлечения — с грузоперевозками через не такие уж и широкие моря справлялись различные модели парусников, а производство железных кораблей было бы не только очень затратно, но и могло навредить природе, к которой здешние обитатели относятся с необычайным почтением. Не имея религии, все народы от зебр до драконов верят, что их создала Природа, а потому Природа для них то же самое, что бог для христиан.
Но вот началась первая война и природа стала погибать под взрывами мегазаклятий, когда Седельская Арабия напала на Эквестрию. Осознавая важность морских путей, Селестия повелела захватить их, но разработанные арабийцами «мониторы» — или «штурмовики», как они их сами называли — быстро разгромили деревянные кораблики пони, благо были отлично защищены от их ядер своей бронёй, а от магии — силами боевых магов. Взбешённая Селестия повелела разработать новый тип кораблей, используя в том числе и опыт зебр, которые стали быстро конструировать собственные железные корабли. Волею случая полосатый молокосос, каким тогда был Зенит, оказался на борту первого Эквестринского военного железного корабля «Стил Хувс».
Когда Арабия была побеждена, а Зенит в чине капитана второго ранга вернулся в Зебранику, производство железных кораблей стало очевидной необходимостью. Они создавались всеми странами, повсеместно, но в Эквестрии, богатой нефтью, углём, металлами и магией, кораблестроение всегда было на шаг впереди. Пони прекрасно осознавали, что им пора перестать жить прошлым, поддерживать «дружеские» отношения с соседями, а принц Шайнинг Армор, правитель Кристальной Империи, страны-сателлита Эквестрии, лично возглавил контроль за программой перевооружения армии. Вскоре пони вооружились первыми магическими ружьями, в море Селестии отчаянно пыхтели канонерки и миноносцы, а в небеса взвились боевые самолёты, переделанные из сельскохозяйственных бипланов. В то же время Зебраника решила заявить о своих правах — поскольку пони заметно ослабли за время войны с лошадьми, зебры развязали ту затянувшуюся войну, конец которой положило лишь вторжение из другого мира. В то время Зенит отслужил на мониторе «Грей Трап» и перешёл на борт первого «авианосца» зебринского флота — несущего два биплана небольшого корабля, выполнявшего сбор разведданных. Позднее Зенит беседовал с конструкторами монопланов «Зерго» - будущих «Зеро»… А потом грянула ужасная война между Эквестрией и Зебраникой.
С этого момента чёткое повествование о жизни адмирала обрывалось и представлялось уже расплывчатыми клочками, поскольку Зенит не любил говорить о том времени. Известно, например, что он выступал инициатором подчинения эсминцев крейсерам, тактики, которую пони стали использовать лишь сейчас, до недавнего времени атакуя противника практически без прикрытия эскорта. Он же одобрил систему автоматической перезарядки орудий, вдвоём с конструктором Заросом разрабатывал новый тип оружия — самодвижущуюся мину, которая всего через пару лет стала торпедой. Смелые конструкторские решения помогли зебрам получить господство на воде и в воздухе, пока пони не занялись созданием собственных боевых самолётов и новейших кораблей. Чувствуя, что инициатива уходит из их копыт, зебры разработали беспрецедентный по масштабам проект, который и стал носить гордое имя «Длинная Ночь». Несколько лет заняло строительство этого корабля, два месяца лучшие пилоты тренировали взлёт-посадку с палубы авианосца, ещё два месяца на его борт поднимали новейшие торпедоносцы и бомбардировщики, предназначенные специально для взлёта с авианосца, а потом «Лонг Найт» вышел в свой первый — и последний за ту войну — поход через льды Холодного Севера. Фрозен Норт встретил авианосец ледяным панцирем, в котором «Лонг Найт» и увяз. Он ещё пытался пробраться к берегам Эквестрии, когда «Принц Ойген» вышел из портала в южные моря, где наткнулся на зебринский флот и положил начало войне между мирами.
- Что вы хотели, адмирал? - спросил Павлов, присаживаясь на своё место.
- Меня беспокоит одно обстоятельство, - Зенит постучал копытом по столу. - Если немцы введут в наши моря этого «Ришелье»… Собрав соединение с такими дальнобойными орудиями, при поддержке авиации, они вполне могут потом двинуться к берегам Эквестрии и нанести удар. Поэтому я собираюсь поступить так - сразу же после ремонта мы пополним наше охранение и выйдем в море. Я намерен отыскать авианосец противника и уничтожить его!
- Вы хотите дать немцам бой? Не дожидаясь спуска на воду «Сонг оф Эвенинг»?
- Да, но не хочу. У меня просто нет выбора, - Зенит задумчиво поводил копытом по столу, чертя какую-то ему одному понятную схему. - Меня слишком сильно волнует линкор — с такими кораблями мы не сталкивались. Броненосцы пони не выстоят против такого монстра, если он вздумает напасть на Эквестрию! Не забудьте, у немцев в наших морях имеются ещё два крейсера, а это уже серьёзная сила!
- Не волнуйтесь, адмирал, чёрт не так страшен, как его малюют.
- Что-что?
- Я хочу сказать, всё может оказаться гораздо лучше, чем вы себе представляете.
- Хотелось бы на это надеяться, - кивнул Зенит. - Так или иначе, если мы лишим наших дорогих врагов охранения и авианосца, то в одиночку «Ришелье» не рискнёт сунуться к берегам Эквестрии. А если нам повезёт и он решится атаковать побережье, то мы и его пустим ко дну!
- В таком случае хочется надеяться, что его капитан — идиот и всё же рискнёт подойти к Эквестрии.
- В этом случае, господин адмирал, береговая авиация пони и охранные флотилии сделают своё дело, а нам ничего не останется, - снова помрачнел Зенит. - Вы ведь знаете, я изучал историю линейных кораблей по Первой мировой и русско-японской войне. Судя по прочитанному мною, линкор уничтожить трудно, если мы начнём с ним сражение, то нам придётся бросить на него все наши силы. Потому я считаю, что мы должны разыскать и уничтожить вражеское соединение во главе с авианосцем до того, как к ним присоединится «Ришелье»!
- Я не могу рекомендовать вам дожидаться окончания постройки «Сонг оф Эвенинг» или выйти в бой сейчас. Это ваш корабль и ваши пилоты, и вы распоряжаетесь их жизнями.
Если он и думал этими словами подействовать на Зенита, то его ждало разочарование: полосатый адмирал кивнул, всем своим видом показывая, что согласен с человеком.
- Я склоняюсь к идее атаковать противника, пока он ещё не набрал достаточно сил, чтобы атаковать нас. Но мы обсудим наши действия на общем собрании, как только закончим ремонт, - ответил Зенит. - А теперь давайте-ка обсудим более приятные вещи. Вы слышали о городе Сталлионград?
Николай Алексеевич наморщил лоб, напрягая память.
- Это, кажется, «независимый город»? Оплот коммунизма в Эквестрии? Название, кстати, удивительным образом схоже с названием города Сталинград...
- Именно так, - нетерпеливо перебил Павлова Зенит. - Это ещё и самый промышленно-развитый город после Мэйнхеттена. А уж в военном плане — наиболее развитый город Эквестрии… - он помолчал. - Мы договорись с вашим копытоводством устроить в этом городе киносъёмку. Покажем, что и в Эквестрии заложены основы власти рабочих и крестьян, и что власть принцесс более… Демократична, чем можно себе представить.
- Это хорошая идея.
- Мне она не нравится. Это пропаганда, ложь. Сталлионград добился независимости через кровь и смерть сотен пони, но сейчас он всё больше переходит под власть Селестии. Война превратила его из вольного города в большой завод, склад и мастерскую! Пони Сталлионграда уже давно позабыли партийное копытоводство, потому что оно все вопросы решает через принцесс!
- Но без этой пропаганды мы бы…
- Знаю, знаю… - устало помахал копытом зебра. - Без такой пропаганды мы бы не получили благосклонность народонаселения Советского Союза, не получили бы вашу технику и поддержку ваших людей. Но неужели недостаточно уже показанного? Почему мы должны доказывать необходимость присылать нам помощь, когда мы сражаемся за вас же?!
Вот оно в чём. Откинувшись на спинку кресла, Павлов задумался над сказанным. Зенита волнует вовсе не линкор, его волнует, что в своей войне Эквестрия и Зебраника окажутся одни против могущественного врага. Видимо, переговоры Селестии с Союзниками вдохновляли его совсем не так, как он показывал на собрании. Возможно, что и в введение Нового Флота в моря Эквестрии он не очень верил.
- К сожалению, такова натура человека, адмирал Зенит, - с расстановкой произнёс он. - Пока враг не окажется на пороге, реальную степень опасности люди не осознают. Потому нам и приходиться проводить съёмки, а нашим конструкторам отстаивать тот неоспоримый факт, что нам необходимо продолжать разработки новых самолётов, создавать новое оружие, строить новые корабли. Вы знаете, как тяжело было нам продвинуть необходимость производства новых танков «Т-34»? Ведь всем всё равно на то, что наш танковый парк безнадёжно устарел, командование заявляет, что пока Эквестрия сдерживает Гитлера, Союзу ничего не грозит! Но мы-то знаем, что в результате наших успешных военных действий на море о немецкой десантной операции и речи не идёт — а Германия и её союзники уже имеют под рукой настоящую танковую армаду, созданную из новейших машин. Спрашивается, против кого она готовится? Опять же, конфликт в Китае. Японские войска разработали новые винтовки и пулемёты, с помощью которых гонят китайские войска на запад. Мы бросили им на помощь несколько десятков наших БТ. В то же время, японцы получили новые танки от Германии, согласно заключённому военному договору. Результат — на десять подбитых русских или китайских танков приходятся всего по два-три вражеских. А ведь обычные японские танки — это смех, да и только! - он перевёл дух и продолжил. - Мы не готовы к войне на нашей земле, адмирал. Английский флот рассеян, его средиземноморские части связаны по рукам и ногам Италией, в то время как Германия и Япония безраздельно властвуют у морских границ нашей собственной страны. Франция готовится принять немецкую сторону, Испания также склоняется к этому, Америка дрожит в стороне, лихорадочно пытаясь подготовиться к противостоянию с Японией, Китай прогибается под вражескими ударами, а мы сидим в изоляции и только и можем, что посылать вам помощь, чтобы переводить взгляд Гитлера с нашей земли на ваше море!
- Да, - кивнул Зенит. - Я это знаю.
- Но вы забываете немаловажный факт — мы ваши союзники, а вы всё же не мишени для атак немцев. Мы дерёмся и будем драться вместе!
Зенит вздохнул и прикрыл глаза. Затем снова открыл их и на его морде появилось подобие улыбки.
- Вы правы. Благодарю вас за беседу, адмирал Павлов — вы можете идти.
* * *
- «Эпплфорт», два года выдержки. С нашей фермы.
- Дрянь, - заметил Андрей, присаживаясь на кровать Бига Макинтоша — стул явно не подходил для вогнутостей и выгнутостей человека. Соарин устало повалился на кровать с другого конца, расправив крылья во всю ширь и закинув передние копыта за голову.
- Извини, но водки у меня нет, - усмехнулся Биг, достававший из своего шкафа непочатую бутылку сидра.
Каюта Бига Макинтоша не отличалась красотой и уникальностью. Это была коробка сравнительно небольших размеров, но с достаточно высоким потолком — между затылком Андрея и поверхностью потолка оставалось пространство в добрых десять сантиметров. Поначалу человека удивляли такие размеры, ведь пони - существа не слишком высокие, но Соарин объяснил ему, что многие пони (и зебры) проводят время на задних копытах, а для пегасов и единорогов высокие потолки особенно важны психологически. Хотя среди зебр не отыскать крылатых или рогатых, но они перенимали технологии у Эквестрии, а потому и в обустройстве кают следовали традициям пони.
- Вот что я точно не могу понять, - сказал Андрей, когда Биг вытащил из ящика ещё и три стакана, ловко удерживая их на копыте. - Зачем вам создавать такие неудобные вещи?
- В каком смысле «неудобные»? - удивился Соарин.
- Стаканы, молотки с ручками, сковородки… Вы же половину вещей держите в зубах! Даже не копытокинезом!
- Не знаю, это с древних времён повелось, - пожал крыльями Соарин. - По-моему, я где-то слышал, будто бы мы заняли все эти технологии у грифонов. Это было ещё во времена Вендиго. А потом уже стало бессмысленно менять порядок — что же, нам перестраивать наше производство на создание молотков с копытояткой? Или рычаги заменять на всякие там держалки? Копытокинез позволяет нам пользоваться вещами, которые мы создавали все прошлые века, так зачем же… Как вы там говорите? Изобретать велосипед?
- И всё равно странно, - улыбнулся Андрей.
- Тогда у меня тост — за странность!
Человек удивлённо посмотрел на пегаса.
- Ты научился придумывать тосты?
- С русскими жить — по-русски пить
Вся троица рассмеялась и быстро опустошила стаканы.
- Дрянь, - морщась, повторил свой вердикт Андрей. - Но пить можно.
- Тебе бы попробовать сидр в Лас-Пегасусе… - мечтательно закатил глаза пегас. - Если адмирал определит увольнения…
- Не думаю, что он пойдёт на это, - заметил Макинтош. - Сейчас не до отдыха обстановка… - он по-привычке помолчал и продолжил. - Вспомни о линкоре. Если уж Зенит решил идти на ремонт с такими минимальными повреждениями, значит…
- Что?
- Он всерьёз опасается встречи с немецкими соединениями. Ставлю своё жалование - сразу же после ремонта мы наверняка выйдем в море, охотится за вражеским авианосцем!
- Не думаю, что Зенит может чего-нибудь бояться…
- Он не боится, он просто понимает всю грозящую нам опасность, - вступился за полосатого адмирала Андрей. - Я тоже думаю, что Зенит сразу же выведет авианосец в море. Пока этот… «Сонг оф Эвенинг» не введён в действие, «Лонг Найт» - самый мощный и боеспособный корабль в морях Эквестрии. Единственный, которому под силу справиться с немецкими соединениями!
- Однако, Зенит решил прервать патрулирование и со всем охранением вернуться в Эквестрию. Адмирал никогда не пошёл бы на это, если бы был уверен, что его кораблю или побережью угрожает опасность…
- А её и нет. Мы лишили врага его авиационной группы, поэтому можем позволить себе передышку. Устранить повреждения, дозаправиться, да и нашу собственную авиацию обновить не мешает, иначе потом придётся сбивать вражеские самолёты таранными ударами пегасов.
- Согласен, - мрачно сказал Соарин и резко поднялся, помогая себе крыльями. - Что же, время не ждёт. Пойду оповещу своих новых ведомых, что теперь они будут летать со мной, и вытребую себе один из запасных «Зеро». Пока «Лонг Найт» будет стоять на ремонте, я отработаю с кольтами слётанность.
- Будь осторожен с новой машиной, - предостерёг Андрей.
- К счастью, я пегас, - улыбнулся пони. - Но спасибо за заботу.
Он стукнул копытом по кулаку Андрея, по копыту Бига и покинул каюту.
- У тебя когда вахта? - обратился человек к земнопони.
- Через пять часов, - ответил Биг и добавил, поймав недоуменный взгляд Андрея. - Адмирал чувствует себя спокойнее, когда я стою с биноклем.
- Да уж, ты неплохо отличаешь самолёты от птиц.
Биг усмехнулся.
- Особенно вас с Соарином легко узнать. Вы болтаете свои машины в воздухе так же, как болтаются яблоки в тазике! - человек изумлённо уставился на жеребца.
- Яблоки в тазике? Это ещё что за ужас?
- Это игра такая. Нужно без копыт и магии выхватить яблоко из таза с водой. Зубами.
- Эх, вот если бы ты решился наши яблочки так хапнуть… Морду скривит настолько, что лимон сладостью покажется. Особенно если «антоновку»… Ну, ладно, Биг. Пойду загляну на ангарку, проверю, как там мой самолётик, а то чую - проклятый синекрыл поставит меня учебной мишенью для своих пилотов.
- Это кто ещё для кого будет учебной мишенью!
Улыбнувшийся Макинтош соединил своё копыто с кулаком Андрея и человек вышел из каюты, оставив земнопони в полном одиночестве. Впрочем, тот этому был лишь рад — он повалился на кровать и несколько секунд лежал без движения, потом перевернулся на живот, вытащил из-под подушки старую фотокарточку и вновь перевернулся, держа фотографию перед собой. На ней была ферма Эпплов и часть его семьи — старая бабуля Смит, младшая сестра Эпплджек, двоюродная сестрёнка Эпплблум и он сам, стоящий между ними… Биг провёл копытом по фотографии, затем прижал её к себе и закрыл глаза, чтобы забыться коротким сном без сновидений. К сожалению, отдохнуть ему так и не удалось...
Пока жеребец набирался сил, Соарин и Андрей встретились на ангарной палубе, где ремонтник-единорог по имени Грин Мех уже проверял выданный Соарину «Зеро» из запасной группы. Новая машина была выкрашена в белый цвет и несла на борту и хвосте номерные знаки и два эквестринских иероглифа в виде головы грифона и восходящего солнца. Механик, забравшись в кабину почти по самый круп, вылез тут же, как только услышал шаги лейтенанта.
- Приветствую, сэр! - крикнул он. - Машина полностью готова к полёту!
- Отлично, - кивнул Соарин. - А где сейчас Тандерлейн?
- Он и Зак проверяют свои истребители… Им отправляться в БВП к полуночи.
- Да это просто прекрасно! - улыбнулся Соарин. - Пойду-ка я к ним, обрадую!
Андрей обошёл «Зеро» и оказался у своей машины. Ей тоже занимался единорог, кобылка — в отличие от землян у эквестринцев имелся прямо какой-то нюх на технологии, и любые неисправности в машинах они находили быстрее, чем механики из числа людей.
- Птичка готова, господин Новиков, - сказала бежевая единорожка по имени Уайт Фикс. - Замена боеприпасов и топлива произведена, все системы в порядке.
- Отлично, - улыбнулся Андрей. - Бить немцев на исправной машине куда приятнее.
Единорожка удивлённо посмотрела на него, затем потрясла головой — при этом её короткая голубая грива, прибранная в идеальную причёску, даже не потеряла формы. Зато форму потерял Андрей, уловив страшную смесь духов и лака для волос, исходившую от кобылы. Видимо, пони опять пыталась произвести впечатление на человека: он уже не раз и не два замечал странную настырность своего механика, которая в первое время в отличие от всех остальных собратьев даже форменные серые брюки не носила; зато держала хвостик опущенным и поднимала его, лишь когда чувствовала на себе взгляд Андрея. Что уж могло её привлекать в человеке — хрен его знает, как высказался бы сам Андрей, но настырность кобылы начинала его беспокоить.
- У вас отличная машина, - сказала она, поглаживая крыло «Яка». - Но наши лучше.
- Благодаря собственным металлам, кристаллам и магии. Но в конечном счёте всё решают пилоты. У немцев достаточно много опытных лётчиков, и если они раньше использовали новичков, то теперь нам будут противостоять настоящие асы. Вот тогда и выясним, кто летает лучше — ваши «Зеро» или наши «Яки».
- Берегите себя, - тихо прошептала единорожка.
- Пусть уж лучше немцы поберегутся!
- Да-да… Сэр… Я услышала, что мы идём в Лас-Пегасус, - застенчиво проговорила единорожка. Андрей напрягся, но виду не подал. - И… Если установятся увольнения, я бы хотела…
- Боюсь, увольнений не будет, - торопливо проговорил парень. - Мы все сходимся на мнении, что адмирал устранит повреждения и немедленно выйдет в море.
- Но… Я слышала, что повреждения наши не слишком серьёзные!
- К счастью, у Эквестрии достаточно нефти, чтобы Зенит мог возвращаться и при «не слишком серьёзных» повреждениях. Понимаете, товарищ Фикс, он стремится, чтобы его корабль всегда был боеспособен на сто процентов. Кроме того, вы же знаете, что наше соединение имеет полную свободу действий: морские торговые и пассажирские пути охраняются кораблями Эквестрии и Зебраники, а мы должны действовать против немцев за их пределами. Сейчас мы лишили врага группировки, базирующейся на авианосце. Немцам необходимо будет восстановить её и только тогда они смогут выдвинуться к берегам Эквестрии. Без воздушного прикрытия атаковать вас — самоубийство, самолёты и береговые батареи разнесут немецкие суда. Так что у нас есть время, чтобы отойти и отремонтировать «Лонг Найт», а затем — встретить врага и уничтожить.
- Жалко… В смысле, я не то хотела сказать. Хорошо, что вы разгромили этих негодяев, но плохо, что увольнений не будет…
Она не успела закончить свою мысль, потому что в этот момент взвыла сирена боевой тревоги. На ангарной палубе, всегда наполненной звуками — скрежетом передвигаемых тележек, клацаньем инструментов, рёвом моторов, резкими выкриками или дружественным смехом — всё вдруг затихло. И механики, и пилоты недоуменно смотрели друг на друга, не понимая, что происходит…
* * *
Никто не заметил, как поверхность моря вспенилась и зловещий чёрный предмет возник между волн, слева по борту от «Лонг Найт». Даже намётанный глаз оранжевого наблюдателя-пегаса, уже не один месяц служащего на «Лонг Найт», обнаружил его лишь в тот самый момент, когда убийца разворачивался для атаки.
- Лодка! - во весь голос закричал жеребец. - Слева по борту, тысяча метров!
- Что?! Не может быть!
Капитан второго ранга Зегар оттолкнул наблюдателя, поднялся на задние ноги и сам схватился за бинокль, до этого момента болтавшийся у него на шее. В уши ему ударил вой сирены боевой тревоги, подхваченный ревунами эскорта. Один из эсминцев немедленно повернулся к врагу, извергая из своих носовых орудий огонь и дым, вокруг чёрной рубки лодки поднялись столбы воды, но маленький корабль смело продолжал идти в самоубийственную атаку, намереваясь добраться до авианосца быстрее, чем эсминец доберётся до него самого. Это делало честь немецкой самоотверженности, но Зегар никак не мог оценить эту безумную храбрость. Немцы прекрасно понимали, что им не выжить, но они уцепились за свою идеальную позицию — почти перпендикулярно авианосцу. Сейчас у них были все шансы поразить «Лонг Найт», и ради этого они были готовы рискнуть своими жизнями.
- Лево на борт! - рявкнул Зенит, который успел доскакать до мостика ещё за те секунды, пока выла сирена. - Носом к ней, носом! Орудиям и эскорту — уничтожить врага!
- Наш передовой эсминец вышел на цель, - проговорил Зегар, превращаясь из помощника капитана в наблюдателя. - Сейчас накроет!
Действительно, «Хард Гуард», эсминец типа «Ройял», приблизился к подлодке на достаточное расстояние, чтобы его стрельба оказалась эффективной. Снаряд разорвался совсем близко от судёнышка, окатив его мостик волнами и сбросив в воду пару человеческих фигурок, следующий снаряд снёс орудие на носу лодки, разметав его обломки во все стороны. Но радости не было, потому что как раз в ту секунду, когда эсминец накрыл подлодку, Зегар чётко произнёс:
- Торпеды пошли, адмирал.
Зенит замер, наблюдая за четырьмя белыми полосами, протянувшимися от погружающейся подлодки к авианосцу. Это был самый тяжёлый момент для полосатого адмирала — момент своего полного бессилия. Громоздкий корабль разворачивался так стремительно, что грозил смять собственный эскорт, но всё равно ещё не успел принять положение, при котором смог бы избежать попадания торпед. Да и уклониться от веерной атаки в самых лучших условиях было практически невозможно: хоть одна-то торпеда должна была попасть в цель.
- Минует третья, адмирал, - доложил тем временем Зегар, голос его дрожал от волнения. - Отказала и отвернула!
Действительно, одна из торпед вдруг отклонилась в сторону, но адмирал промолчал, словно не услышав слов Зегара. Ещё одна торпеда явно проходила в стороне от авианосца, но остальные две шли ему точно в нос, и избежать их попаданий было уже невозможно. Поднявшись на задние ноги, жеребец положил истрескавшиеся от старости копыта на металлические перила и навалился на них всем весом.
- Приготовиться к удару! - хрипло крикнул он.
Первая торпеда вонзилась в нос авианосцу, заставив весь величественный корабль вздрогнуть, словно бы он был живым. Зегар, Зенит и оранжевый пегас едва устояли на копытах, а вот один из наблюдателей с другого борта повалился на спину и покатился по мостику. Приподнявшийся авианосец навалился носом на воду, вновь приподнялся, но ни на секунду не прекратил огонь из своих орудий, стремясь достать укусившую его подлодку. Вдруг новый удар сотряс его от носа до кормы, пошатнув судно и заставив на несколько мгновений умолкнуть орудия. Отлипнув от перил, Зегар вовремя успел подхватить адмирала, но сам упал на круп.
- Продолжать движение! - выкрикнул Зенит перепуганному телефонисту. - О повреждениях доложить немедленно!
- Попали! - прокричал пегас, от возбуждения даже вытянув копыто в сторону эсминца. - Они попали!
Зегар резко поднялся и встал рядом со своим командиром, уже без бинокля наблюдая за сражением. Действительно, «Хард Гуард» обрушил на лодку смертоносный ливень: его снаряды смели остатки орудия с палубы, разворотили рубку, вздыбили нос; пара снарядов угодила в корму лодки, поднимая огненные столбы огня вперемешку с фонтанами воды и осколков, лишая врага даже шанса на спасение. Вдруг полыхнуло пламя взрыва и развалившаяся на две части подводная лодка навсегда скрылась в глубинах южного моря, оставив после себя лишь обломки, покачивающиеся на воде. На всё это ушло не больше времени, чем на приготовление тоста в тостере, но результат скоротечного боя был ужасен: с одной стороны экипаж немецкой лодки обрёл могилу в пучине Эквестринского моря, с другой - «Лонг Найт» оказался ужален двумя торпедами. И если первое могло вызвать только радость, то второе электрическим током наэлектризовало шерсть и душу Зегара.
- Адмирал, необходимо снизить скорость! - прокричал он. Зенит отрицательно помотал головой.
- Если эта подлодка не одна, то мы окажемся слишком лёгкой мишенью!
- Мы получили два попадания, господин! На такой скорости повреждения увеличатся! Нам нужно сбросить скорость, иначе никакой подлодки не понадобится, чтобы нас потопить!
- А, чейнджлинг… - выругался Зенит и повернулся к телефонисту. - Малый вперёд! И где доклад о повреждениях? Я же сказал — немедленно!
- Есть, сэр! Доклад поступает от Зенокса… В правом борту две большие пробоины, мы потеряли по меньшей мере пять отсеков. В результате попадания первой торпеды повреждена топливная цистерна, в результате попадания второй появилась течь в третьем котельном отделении. Погибло около тридцати или сорока матросов… Имеем крен на правый борт.
- Проклятие! - прорычал Зенит. - Немедленно начать откачивать воду из левого машинного отделения. У нас есть пустые цистерны по левому борту?
- Да, сэр. Оставлены пустыми пятая и седьмая.
- Затопите их! Необходимо выровнять корабль!
Адмирал Павлов, на лице которого не читалось и следа испуга, поднялся на мостик в тот самый момент, когда Зенит прокричал последние слова. Он быстро подошёл к копытным и бросил взгляд на суетившийся «Хард Гуард». Рядом с ним, запыхавшись и покрывшись мылом, появился и Биг Макинтош.
- Подлодка? - спросил он.
- Да, - мрачно ответил Зенит. - Мы получили два попадания. И откуда она здесь взялась?!
- Похоже, наши пленные солгали насчёт случайности встречи с авианосцем, - заметил Павлов.
- Или они не знали того, что за нами охотится подлодка. Вы сами говорили, что немецкий адмирал Дёниц иногда не координирует свои действия с надводными кораблями.
- Скорее, наоборот, - проговорил Павлов. - Это надводный флот не корректирует свои действия в зависимости от операций подводного. Но не в вашем мире, здесь они согласовывают действия.
- Вполне возможно, они охотились за нами намеренно, - проговорил Зегар. - Или же наткнулись случайно, а сами пытались добраться до наших торговых путей! Такое уже случалось, господин.
Зенит обвёл всех присутствующих тяжёлым взглядом. Было видно, что он подавлен и ошеломлён произошедшим с его кораблём несчастьем. Но всё же адмирал умел брать себя в копыта.
- Так или иначе, наши повреждения увеличились. Приказ — немедленно поднять в воздух четыре бомбардировщика «Зайти» с бомбами для противолодочного поиска! Световым сигналом - эскорту поменять походный ордер на «номер пять», - это означало, что эсминцы теперь меняют построение для сопровождения повреждённого авианосца. Зенит продолжал: Доложить об устранении повреждений и потерях, а также о максимально возможной скорости… - взгляд зебры переместился на Бига Макинтоша. - Энсин, ваше присутствие здесь не требуется. Ваш острый взгляд и бинокль с функцией ночного виденья пригодятся нам позже — боюсь, теперь мы не успеем добраться до Эквестрии даже к рассвету!
Он скривился от собственных слов. Сегодняшний день для «Лонг Найт» явно не задался: сначала налёт авиации, затем сообщение о немецкой ударной группировке, и как итог - атака подводной лодки. Теперь раненный корабль вынужден был плестись в Лас-Пегасус на долгий ремонт — а значит, планам Зенита нанести удар по немецкому соединению до того, как к врагу присоединится «Ришелье», сбыться было не суждено…
Глава четвёртая
- Подлодка обнаружила нас случайно, адмирал.
Это заявление сделала Рейнбоу Дэш на экстренном заседании штаба, назначенном через два часа после того, как торпеды вспороли броню «Лонг Найт». Теперь в каюте было посвободней — в ней находились Зенит, Зегар, Зон-Тир, Павлов, Рейнбоу и Гаррисон, а также лейтенант-единорог Вектор, представлявший на собрании главного механика корабля. Зенокс занимался повреждениями в носовой части судна и присутствовать не смог, нужды же в полном собрании не было - «Лонг Найт» пока находился за пределами владений Селестии, и ежечасно подвергался опасности нападения, поэтому отвлекать команду от работы не стоило.
- Вы уверены в этом? - спросил Зенит, пристально посмотрев на радужногривую пегаску.
- Да, - с тяжёлым вздохом ответила Рейнбоу. Она скинула свою седельную сумку на стол и положила на неё передние копыта. - У меня имеется донесение от капитана Купера, командира эсминца «Мэд». Они выполняли сопровождение конвоя, идущего от Зебраники на Троттингхем…
Услышав это, адмирал оставил своё место и подошёл к огромной карте, висевшей на стене. На ней была изображена территория Эквестрии со всеми её морями, а также часть Зебраники, далеко на юго-востоке, Гриффостоун, раскинувшийся на востоке, Седельская Арабия на западе и Кристальная Империя на севере. Сдвинув копыто вправо, Зенит отыскал Восточное Море, или море Селестии. На его западном побережье пони имели несколько крупных поселений — Балтимере, Филлидельфия, Мэйнхеттен. Кроме того, на острове, находящегося в самой северной части моря, практически у перешейка, соединяющего материк Эквестрии с соседними землями, был расположен город Троттингхем. Именно к нему и переместилось копыто зебры.
- И где же они встретили подлодку? - спросил адмирал, разглядывая карту.
- Три дня назад, к югу от острова драконов.
Остров драконов — достаточно большой по размерам кусок земли — находился на юго-востоке моря Селестии, чуть ниже и правее Гриффостоуна. Драконы — существа разумные, но глупые. Они ещё во время войны с зебрами покинули свой остров, перебравшись в Северную Часть Западного Океана Луны, поближе к территории Седельской Арабии. И в войне против людей участия не принимали, как будто не осознавая, что в случае победы немцев им всё же придётся ощутить на своей чешуе пули и снаряды «Мессершмиттов». «Эгоистичные тупые твари» - такая характеристика от Андрея Новикова им вполне подходила.
- Мы сейчас в Южном Океане, - хмыкнул Зенит. Подняв копытокинезом указку, он ткнул её кончиком в точку предполагаемого нахождения авианосца. - Если провести линию до восточного моря… Сначала им нужно уйти от конвоя, затем обогнуть южную часть Эквестрии… Три дня — достаточное время для перехода.
- Да, сэр, - кивнула Рейнбоу. - Купер доложил, что они обстреляли подлодку и вынудили её погрузиться, нанеся серьёзные повреждения. Но, по-видимому, он ошибся.
- Это точно! - подал голос Зон-Тир.
- Серьёзно повреждённая подлодка не смогла бы нас так удачно атаковать… - произнёс Зегар, после чего добавил с ядовитой усмешкой: - Ваши пони просчитались, и их ошибка дорого нам обошлась. По-моему, вам стоит растить свои яблоки-цветочки, а войну оставить тем, кто в ней разбирается!
Рейнбоу вскинулась. В голосе её зазвучала кантерлотская сталь и холод северных льдов.
- Прошу прощения, но вы забываете - мы ещё не имеем опыта войн с такими противниками! Ни у одной страны нашего мира не было на вооружении подводных лодок во время Великой войны! При нападении на конвой наши эсминцы контратаковали противника, обстреляли, принудив к погружению, сбросили глубинные бомбы — всё, как нас учили делать люди! Большего мы сделать просто не смогли!
- Ваши пони могли бы передать, что подлодка ушла целой…
- Да, но это мало что изменило бы! Вы храните радиомолчание, а с момента атаки прошло три дня! Все считали, что лодка либо потоплена, либо уже ушла на свою базу!
- А вы уверены, что нам встретилась та самая подлодка, что атаковала конвой? - спросил Зенит.
- Нет, адмирал, - сказала Рейнбоу, бросив испепеляющий взгляд на продолжавшего ухмыляться Зегара. - Но вы сами отметили, что переход от востока на запад Эквестрии мог занять срок до трёх дней. Если приплюсовать время, потраченное подлодкой на дальнейшее преследование конвоя, на попытку уйти из зоны бомбометания, на ремонт полученных повреждений — получается, что мы вполне могли бы встретиться с той самой проклятой лодкой!
- И тем не менее, я бы рекомендовал проверить память пленных, - встрял Зегар.
- Если понадобится, мы это сделаем, - ответил Зенит, после чего повернулся к пегаске и кивнул ей. - Спасибо, Рейнбоу. Вы можете садиться.
Рейнбоу Дэш опустилась на своё место, зато теперь поднялся Зегар.
- Господин адмирал. В нашем борту ниже броневого пояса пробоины размером два на три и два на два метра. Хотя команде удалось вернуть герметичность отсекам, Зенокс рекомендует придерживаться скорости не выше двадцати-двадцати четырёх узлов. В этом наша основная проблема - временные пластыри не смогут обеспечить нам нужную защиту на случай сражения.
- Будем надеяться, что больше сюрпризов нам не встретится. Что с машинным?
Зегар выразительно посмотрел на единорога. Вектор быстро встал и затараторил со скоростью пулемёта:
- В результате полученных попаданий была нарушена герметичность третьего машинного отделения. Нам удалось ликвидировать протечку, ремонтные бригады откачивают воду. Тем не менее, сейчас мы содержим около полутора тысяч тонн воды… - он взглянул на лежащие перед ним бумаги. - Потери среди личного состава — тридцать шесть хвостов, в основном, чейнджлинги, два земных пони, одна зебра.
Подданные королевы Кризалис, плодившиеся в огромном количестве, в силу своих психических и магических способностей обычно выполняли на кораблях пони работу, которая в человеческом мире ложится на плечи простых матросов. Хотя Кризалис и не принимала участия в Великой войне между Зебраникой и Эквестрией, теперь она выступила на стороне пони — конечно же, не за бесплатно. Рою были подарены территории на юге Эквестрии, а также дана возможность питаться «любовью» - магической энергией простых пони, которая синтезировалась теми же гормонами, что и чувство нежной привязанности одних пони к другим. Отсюда производилась и знаменитая в Эквестрии формула «дружба — это магия», ведь как раз дружба и является началом любви. Но даже несмотря на такие хищные амбиции чейнджлингов, сам факт их гибели вызвал у Рейнбоу сожаление — она поникла и опустила голову на грудь.
- Двадцать четыре узла… - донёсся до неё голос Зенита. Старый адмирал бросил взгляд на часы, висевшие под потолком, затем закатил глаза, что-то высчитывая. - При такой скорости мы будем в территориальных водах Эквестрии через десять-двенадцать часов, то есть к пяти часам утра.
- Прямо к рассвету, - вставил Зон-Тир.
- Сразу же после этого запросим поддержку береговой авиации и двинемся к Лас-Пегасусу, - продолжал адмирал. Его копыта постучали по столу, взгляд пробежал по сосредоточенным мордам и лицам, и остановился на помощнике. - Зегар, вы приготовите подробный список наших повреждений для докмастера. Судя по всему, без сухого дока нам не обойтись. Когда окажемся у города, разделим наши самолёты — треть машин пусть расположатся на аэродроме Лас-Пегасуса, остальные пусть отправляются на Белохвостый аэродром.
При этих словах морды находившихся на собрании пони помрачнели. Павлов заметил это, почти сразу же догадавшись о причинах такого изменения настроения: находившийся к северу от Лас-Пегасуса Белохвостый лес был одним из самых красивых природных мест Эквестрии, но с началом Великой войны он был вырублен, а на его месте возник небольшой военный городок… И аэродром.
- Увольнения, господин адмирал? - спросил Зегар.
- Поделите команду на группы и назначьте очерёдность. Потом отдадите мне на подпись.
Зенит посмотрел на Гаррисона и тот заёрзал.
- Сэр?
- Как вы видите, «Лонг Найт» оказался тяжело повреждён всего двумя торпедами, - задумчиво проговорил Зенит. - Хотя немцам просто повезло ударить нас в слабое место, а наша броня отлично защитит нас от артиллерийского огня, опасность для моего корабля в грядущих битвах будет велика. Я надеюсь, что по возвращении в Англию вы убедите своё правительство в необходимости прислать нам помощь. И как можно быстрее.
- Конечно… Адмирал. Я сделаю всё, от меня зависящее!
- А я со своей стороны отправлю запрос, - негромко проговорил Павлов. - И, если получу одобрение, мы добавим к нашему эскорту пару охотников за подводными лодками. В РККФ есть подобные корабли.
- Хотя мы больше нуждаемся в кораблях с тяжёлым вооружением, даже такая помощь окажется нам очень кстати. Попробуйте, адмирал Павлов.
Зенит поднялся со своего места и пристукнул копытом об копыто.
- Собрание окончено, - объявил он. - Все свободны.
* * *
Настроение у майора авиации Спитфайр было паршивым. И только горячий душ мог хоть как-то помочь ей сбросить себя всё напряжение и волнение уходящего дня. После того, как она вернулась в свою каюту, оранжевая пегасочка сразу же разделась и залезла под весело лившиеся струи воды. Намылив свою шёрстку и огне-цветную гриву, она с ожесточением стала смывать с себя не только грязь и конский пот, но и воспоминания о прошедшем дне. Нет, она не испытывала страха перед немецкими пилотами, прекрасно осознавая и свои, и их возможности. Она умела скрывать слёзы по погибшим, умела спрятать свои мысли за дымовой завесой хлёстких приказов и резких выкриков. Но ей всё равно нужно избавляться от переживаний, иначе как она будет сохранять каменное выражение морды на глазах других? Чем выше ранг, тем выше ответственность…
Команда «Вондерболтс» всегда радовала жителей Эквестрии фееричными выступлениями и фигурами высшего пилотажа. Но когда началась война, спортпони быстро превратились в солдат, а затем — и в пилотов, когда кабины истребителей стали продумывать и под анатомию пегасов. Поначалу Спитфайр горячо выступала против того, чтобы пегасы пересаживались в медлительные и не слишком маневренные машины, но затем поняла, что два пулемёта лучше, чем один, а пятисоткилограммовая бомба гораздо убойнее тех гранат, которые подвешивали к себе пегасы, скидывая их на головы зебр. Она лично освоила сначала небольшой и плохо вооружённый «Феникс», а затем и настоящий истребитель-перехватчик «Грифон», участвовала в нескольких самых страшных битвах над землёй и над водой… Затем появились немцы, первые сражения с людьми, мирный договор между странами и «Лонг Найт», вошедший в гавань Мэйнхеттена под прицелом орудий дредноутов «Фобос» и «Деймос». Спитфайр освоила управление «Зеро», затем отработала взлёт и посадку на авианосец, и, в конце концов, опустилась на палубу «Лонг Найт». Конечно же, первоначальное отношение зебр к кобыле назвать тёплым было нельзя — хотя Зенит и старшие офицеры не показывали какой-либо неприязни, она зато постоянно исходила от пилотов, механиков, простых матросов, которые видели в пони только врагов… Спитфайр и остальные с трудом смогли преодолеть этот барьер — пожалуй, только после смелого рейда на немецкую территорию жители Эквестрии стали своими на корабле. Хотя это не могло повлиять на отношение всех зебр, и новички в команде авианосца ещё продолжали пофыркивать в сторону пони, но такие случаи - уже скорее исключение, чем правило.
…Обмотавшись полотенцем, чтобы не замочить мебель, Спитфайр вышла из душа и тут же отпрыгнула назад — за столом сидел Соарин, раздевшийся, но нацепивший перодержатель, и заполнявший какие-то бумаги, то и дело обмакивая синее перо в чернильницу. Судя по цвету пера, пегас почему-то проигнорировал и авторучку, и карандаши, а выдрал собственное пёрышко и использовал его для записи.
- С лёгким паром, - сказал он, мельком взглянув на пегаску. - Не знал, что у тебя есть розовые полотенца.
- Что… Что ты тут делаешь? - возмутилась пегаска. - Вон отсюда, лейтенант!
- Вообще-то капитан…
- Без разницы! И что это ещё за дурацкое пожелание «с лёгким паром»?
- Русское, - невозмутимо ответил Соарин. Закончив писать, он снял перодержатель и стал растирать кожу над копытом. - Знаешь, тебе нужно заказать пластиковое кольцо, с регулируемым диаметром. Так недолго и копыто отпилить.
- Что ты тут делаешь?! Это моя каюта!
- Я просто сижу и пишу. Что, не видишь?
Спитфайр гневно фыркнула. Демонстративно пройдя мимо Соарина к койке, она сняла с себя полотенце, сложила его вчетверо и положила на тумбочку, а сама улеглась и отвернулась к стене.
- И что это значит? - с улыбкой спросил пегас.
- Я спать! Бери свои бумаги и вали!
Пегас негромко рассмеялся.
- Ты бы сначала прочитала, что я написал.
- Только не говори, что ты опять воспевал мой круп!
- Нет, на этот раз не весь — а только две самые лакомые части! Ну, начинать?
Спитфайр повернулась к жеребцу и посмотрела на него испепеляющим взглядом. Ещё со времён академии эти двое испытывали друг к другу тёплые чувства, но когда началась война, отношения их перешли в совсем другое русло. И милое мордочкотыканье уступило место любовным утехам, которым эти двое предавались в любой подходящий момент, потому что команды «на взлёт!» звучали всё чаще и чаще. После того, как Спитфайр прошла переаттестацию и перешла на «Лонг Найт», её чувства к Соарину заметно охладели, но столько времени, проведённого без жеребца, заставляло кобылку всё чаще и чаще обращать внимание на лейтенанта. И чтобы скрыть свои истинные чувства, она нахмурилась и прибавила властности в свой голос:
- Как там русские говорят? Иди ты на хрен, товарищ Соарин!
Соарин в свою очередь прекрасно видел, что Спитфайр находится на пределе: крылышки кобылки подрагивали мелкой дрожью, язычок уже в который раз облизнул губы, за обманчивой плёнкой равнодушия рыжих глаз спрятались искорки интереса. Потому пегас и не думал отступать. Он знал, что на корабле у Спитфайр не было никаких отношений с жеребцами «не по службе», и ему так же было известно, что такое количество крепких жеребцов, пропахших солёным морским воздухом, конским мылом и сталью не могло не подействовать на пегасочку. Ему нужно было лишь разжечь тлеющие угли.
- Это значит «да»?
- Это значит, что тебе ничего не светит.
- Конечно же, ночь наступает! Ничего уже светить не может, всё скрывается во тьме, а в темноте всегда приятнее быть вместе с другом! Вот, послушай… Меня Андрей научил.
Спитфайр прижала копыто к мордашке и издала какой-то непонятный звук. Не обращая на неё никакого внимания, пегас откашлялся, расправил правое крыло, прижал правое копыто к груди и выдал:
- Словно в небе звезда для меня твоя…
- Заткнись и иди отсюда! - перебила его кобыла, понимая, к чему он ведёт. Но при этом голос Спитфайр изменился, тон стал более мягким, как будто бы пони смирилась с неизбежным. - Нужны мне твои пошлые оды! Лучше бы вкусный букетик подарил!
- Никуда я не пойду! У тебя душ в каюте есть…
- А, ты помыться ко мне пришёл? Блохи закусали?
- Меня только одна блоха кусает, - вдруг нахмурился пегас. - Причём уже давно.
- А ты привыкай. На этом корабле мало у кого имеются кобылки.
- Ты хочешь сказать — мало кто имеет кобылок?
Спитфайр ударила копытом по матрасу. Хмурость Соарина, которую она приняла за чистую монету, была всего лишь ловким трюком.
- Или ты затыкаешься и исчезаешь, или я тебя сама выброшу, Соарин! Между нами всё было кончено ещё в Клаудсдейле!
- Мы сейчас не в Клаудсдейле, - хмыкнул пегас. - И я уверен, что тебе ощутимо не хватает жеребцового внимания. По сравнению с тем, как на тебя смотрели кадеты, зебры — просто какие-то мулы.
- По-моему тебе гораздо хуже чем мне! Я, по крайней мере, не бросаюсь на тех, кто старше меня по званию!
- Так кинься на того, кто младше! - мгновенно среагировал Соарин.
- А с чего это вам такие привилегии? Большая часть команды воздерживается от отношений с кобылами!
- А ты помнишь своё прозвище, пегаска? Ты всегда была бунтаркой, плевавшей на прописные истины!
Спитфайр фыркнула, но уже явно наигранно, без раздражения. Воспринявший это как сигнал, Соарин встал и медленно направился к пегаске. Та ещё пыталась сопротивляться:
- Капитан Соарин, покиньте мою каюту! Это приказ!
- А приказы не обсуждаются, - прошептал жеребец и прильнул к губам пегаски. Спитфайр замычала что-то не слишком вразумительное, а затем и вовсе перестала противиться. Её крылья наконец-то расправились во всю ширь и пегаска легла на спину, позволив жеребцу забраться на себя. Её копытца скользнули по скрытым под шкурой литым мускулам, по крепким крыльям пегаса, по его кьютимарке, сверкнувшей вдруг яркой искрой. Крылья самого Соарина приподнялись, пока он с жаром расцеловывал её шею, и прикосновения губ пегаса превращали угольки в настоящий костёр.
- Соарин… - простонала она. - Ты неисправим…
* * *
Накинув жилет с меховой подкладкой, Биг Макинтош занял своё место рядом с наблюдателями-фестралами — отдалённо смахивающих на пегасов пони, имевших однотонную серую шерсть синие кожистые гребни вместо гривы и синие хвосты. Их устрашающий образ дополняли острые треугольные зубы и перепончатые крылья, за которые фестралы когда-то удостоились прозвища «бэтпони». Впрочем, у них ещё много имён — Ночные Стражи, Полуночники, Гвардейцы принцессы Луны… Верноподданные повелительницы ночи, чья магия поднимает и опускает луну, фестралы были рождены во тьме и наибольшую эффективность проявляли именно ночью: ночное зрение и острый слух, умение летать совершенно бесшумно и атаковать так стремительно, что враги видели только лишь их силуэты. Биг Макинтош, который сейчас взирал на мир через зеленоватые стёкла специального бинокля, даже несколько позавидовал особенностям фестралов, но тут же подумал, что за свою «ночную силу» эти пони были вынуждены заплатить дорогую цену. Свет превращал их в очень уязвимых созданий, да и дневные удовольствия были для этих пони по большей части недоступны… Зато сейчас их глаза были единственной надеждой «Лонг Найт» на спокойное плавание. Хотя непосредственной опасности не было, события прошедшего дня показали, что расслабляться команде не стоит. И ещё сон…
Бигу снился настоящий кошмар. Сумбурный, нестройный, но всё же понятный. Разорённый Понивилль и группы пленников, под прицелами винтовок бредущие к машинам, куда их — красивых кобыл, крепких жеребцов, юных жеребят — загружают и увозят прочь. Селестия и Луна, без королевских регалией, склонившиеся перед вступившими в Кантерлот войсками. Клаудсдейл, пылающий на земле, пегасы — окровавленные, избитые — но всё же бросающиеся в бой, таранными ударами сбивая чудовищные машины, дав время беженцам немногочисленными табунами уходить на север. Танки, продирающиеся сквозь лёд и снег к границам Кристальной Империи. Магические всполохи и взрывы, стирающие с лица земли дома и города, тонущие корабли и падающие самолёты, мёртвые тела и снова пленные, угоняемые в рабство: одни разгонять тучи над Берлином, другие — творить убийственные заклятия, укреплять броню, ставить магические щиты на германские машины, третьи — работать на полях до изнеможения, до трещин в копытах и до выпавшей шерсти… Тиски кошмара отпустили Бига лишь перед самым пробуждением, но он всё равно ещё долгое время лежал, тяжело дыша и смотря в тёмный потолок. Ярость и страх, сплетаясь вместе, пламенем пожирали его изнутри. В последних моментах сна он увидел своих родных, распахивающих необъятные поля Германии и косящихся на охранников, для которых разумность пони значило лишь то, что они могут работать гораздо лучше обычных сельскохозяйственных животных…
Биг тряхнул головой, выбрасывая уже потускневшие образы сна из головы. Нужно держать себя в копытах! Правда, сейчас опасность несколько уменьшилась: к полуночи, когда он заступал на вахту, авианосец как раз пересекал неофициальную «линию разграничения» - полоску небольших, но густо покрытых растительностью островов. За ними начиналась акватория Эквестрии, и хотя до настоящих линий на карте авианосцу нужно идти ещё часа два-три, многие матросы сейчас выдохнули с облегчением: угроза нападения с моря в этом районе сводилась к минимуму, а самолёты ночью не летают. Тем не менее, наблюдатели не могли позволить себе ослабить внимание, а потому и Биг пристально вглядывался в волны, надеясь, что не увидит среди них чёрную полоску, мелькнувшую на долю секунды и снова скрывшуюся в пучине, чтобы нанести из-под воды свой разящий удар. Он не мог не то что погружаться в свои мысли, но даже позволить себе отвлекаться на ночной пейзаж, а ведь ночь была так прекрасна! В глубинах тёмного неба сверкали яркие звёзды, белые и бледно-голубые, объединявшиеся в созвездия, сливавшиеся в удивительные фигуры; между них не спеша плыл круглый диск луны, отражавшийся в водах на редкость спокойного моря. Кое-где море фосфоресцировало, добавляя красочности этой природной картине, заслуживавшей кисти самих именитых художников.
Всё же раннее пробуждение сказывалось и слабенький кофе не мог помочь Бигу долго удерживать концентрацию. Позёвывая, он опустился на все четыре копыта и продолжил наблюдать за морем, но уже не так внимательно. Вдруг жеребец заметил диск ночного светила и мысли его по понятной ассоциации переместились на принцессу Луну, точнее даже на обеих сестёр-аликорнов, правивших Эквестрией. Как же люди были удивлены, узнав о их по-настоящему огромных способностях, божественных возможностях! Андрей как-то рассказывал, что в его мире существует множество различных религий, одна из которых — христианство, католическое и православное, а другая — ислам. Эти две религии объединяет вера людей в единого Бога, Творца, какое-то всемогущественное существо, создавшее весь мир людей, и их самих, и животных с растениями. Ум Бига до сих пор не мог понять, как это — существо, которое не увидеть и не услышать, не почувствовать и не притронуться, смогло каким-то образом создать осязаемый мир.
Для народа Эквестрии аликорны всегда были Богинями, но ведь вот они, стоят перед тобой, выезжают из дворца, приветствуют подданных! Можно увидеть, как их магия заставляет солнце и луну выкатываться на небосвод, как их энергия защищает родную страну и подданных… Нет, насчёт сотворения мира Селестией и Луной Биг не был уверен, зато он точно знал, что если кто и мог создать всё то, что он видит вокруг себя — так это аликорн, пусть и превосходящий, но всё же похожий на Луну и Селестию, на Ми Аморе Каденс… Не может что-то возникнуть из ничего… А ведь в мире людей некоторые уже видят в магии пони прямое подтверждение своей веры и используют Эквестрию в качестве пропаганды не хуже, чем это делают русские или немцы. Те рисуют, каждый со своей стороны, расу пони либо как поборников справедливого строя общества, либо как представителей враждебной расы животных, которым самое место в хлеву или на поле… Проклятие…
Вновь окатившая Макинтоша волна злобы внезапно вернула его в реальность. Пони сильно зажмурился, затем потёр глаза копытом и снова приник к биноклю. Если он не хочет, чтобы его кошмар сбылся, стоит отбросить проблемы двух рас двух миров в сторону и заняться делом. От него зависит безопасность авианосца! Макинтош сам выбрал для себя работу наблюдателя, в конце концов, так он мог лучше всего помочь «Лонг Найт» и принимать участие в его действиях не просто как переводчик или бумагомаратель, а непосредственно находясь в пекле самых жарких схваток и самых страшных сражений. И пусть его сердце иногда замирало от страха, пусть осколки свистели рядом с ним, а всплески, поднятые упавшими бомбами, обрушивались на него и вымачивали с копыто до головы — сама мысль о том, что от него в какой-то мере зависит исход всей этой войны заставляла Бига жмуриться от гордости. Нет, он не стал высокомерен — просто он мог написать своим младшим сёстрам о том, что лично воюет против страшного врага, что это под его копытами бьётся сердце самого мощного корабля на свете, и что это его глаза первыми находят цель, к которой ринутся истребители с палубы исполина-авианосца. Во время войны с зебрами Биг избегал громких писем и длинных описаний. Сейчас же он мог написать, какой классный жеребец этот Соарин, сбивающий немцев пачками, каким способом люди, эти храбрые воины, в своём мире выращивают фрукты и овощи, наконец, как «Лонг Найт» в очередной раз заставляет немецкие флотилии менять курс и отправляться домой, проклиная этот корабль, его экипаж и лётчиков. И пусть каждый боевой выход грозит авианосцу и его команде гибелью, смертью, которая для многих станет ярче всей их прежней жизни. Характер, сила Макинтоша и его природная весёлость, вернувшаяся вместе с былой разговорчивостью, не позволила бы Бигу сидеть сложа копыта, пока в морях Эквестрии развиваются события, менявшие историю двух измерений.
- Кофе не желаете, энсин? Я могу попросить и для вас налить чашечку.
Жеребец позволил себе оторваться от бинокля и обернуться — позади него стоял сам Зенит. Внешне совершенно невозмутимый, спокойный и статный, старый зебра держал безо всякой видимой магии чашечку кофе, зависшей в воздухе прямо напротив своей морды. Появление адмирала не удивило Макинтоша — адмирал спал всего по три-четыре часа в день, иногда, правда, урывая время для дремоты. Неизвестно, что было тому причиной — многолетние тренировки или слишком уж большой возраст, но зебра. Впрочем, несмотря на бессонницу, Зенит всегда обладал ясной головой и чёткой памятью. И в кофе для её поддержания не нуждался, ароматный напиток был для него лишь одной из тех немногих слабостей, которые позволял себе командир «Лонг Найт».
- Благодарю, господин адмирал, - склонил голову Макинтош. - Но кофе влияет на нервную деятельность, а мне нужно ясное сознание и чистый взгляд.
- Верное замечание, - кивнул Зенит. - Но кофе всё же повышает чувствительность и стимулирует организм на более активную работу. Я об этом могу заявить от морды всего моего народа, ведь это мы уже много лет экспортируем кофе в Эквестрию.
- Да, нам его очень не хватало во время войны… - ляпнул Биг и тут же прикусил язык. - Простите, адмирал.
- В каком смысле - «не хватало»? - спокойно спросил Зенит, не обратив никакого внимания на оговорку Макинтоша.
- Как же, сэр! - поспешил продолжить Биг. - Во время Великой Войны поставки кофе в Эквестрию не велись, потому приходилось обходиться чаем. Потребление его нашими войсками выросло до такой степени, что наступил настоящий дефицит — ведь и чай мы растим только на южной границе Эквестрии! Вскоре, простым солдатам вместо чая заварились травы и истёртые в порошок коренья! А уж кофе было доступно лишь высокопоставленным личностям и настоящим героям.
- Интересно, наши враги тоже испытывают дефицит кофе? - хмыкнул фестрал, стоявший слева от Бига. - Если это так, то мы их легко победим!
Бига эта шутка не развеселила, наоборот — пони сжал зубы и поднялся на задние ноги, копытокинезом передних вцепившись в бинокль. Взглянул на воду, на идущий впереди «Хард Гуард», на небо и снова обратился к Зениту.
- Господин адмирал, разрешите задать вопрос.
- Прошу вас, Биг, - произнёс Зенит.
Макинтош глубоко вдохнул.
- Враг становится всё сильнее. Я слышал от капитана Соарина, что немцы теперь будут использовать на эквестринском театре более опытных пилотов и экипажи.
- Что же, мы и раньше сбивали с них спесь — собьём и теперь. Не забывайте, Макинтош, машина — всего лишь машина, а воюют пилоты. Наши пилоты преисполнены боевым духом и желанием показать врагу, чего они стоят. Я уверен в своих лётчиках и знаю, на что они способны — и пони, и зебры. Да и люди показали себя с отличной стороны. С такими пилотами, как Андрей, мы сможем одолеть любого врага.
Зенит сделал новый глоток кофе, переводя дух после своей речи. Биг помолчал — ответ его вполне удовлетворил.
- Сейчас мы находимся всего в нескольких часах пути от водных границ Эквестрии, - неожиданно поменял тему адмирал. - Смотрите в оба. Вполне возможно, что скоро мы встретимся с эквестринскими кораблями.
Первые признаки активности пони появились на рассвете. Когда лучи солнца рассеяли предрассветные сумерки, фестралы оставили свою вахту и их заменили пони и зебры. Один из полосатых и заметил появившуюся на севере точку. Услышав его крик, Биг резко развернулся и посмотрел в сторону приближающегося самолёта, почти сразу найдя его в небе. Уловив цокот копыт Зенита, Биг пристально вглядывался в машину, пока невольно не выдохнул:
- Это «Грифон», господин адмирал. Наша машина… А вот и ещё две.
- Патруль?
- Да, сэр, патруль, - Биг краем копыта покрутил колёсико, до рези в глазах всматриваясь в машины. - Несут эмблемы ВВС Эквестрии, да и размеры их — под пони.
- Отлично, - облегчённо выдохнул адмирал. - Радио на самолёты, доложить о нашей принадлежности. Кораблям сопровождения перестроиться по схеме номер один. Приготовьте один «Зайти» для доставки данных о наших повреждениях докмастеру, - Биг недоуменно взглянул на адмирала и тот пояснил. - Не стоит извещать весь мир о наших повреждениях.
- Верное решение, сэр, - кивнул Макинтош и снова вернулся к созерцанию истребителей.
Узнав «Лонг Найт», эквестринские машины поменяли курс и, выставив напоказ опознавательные знаки, пролетели в стороне от соединения. Хотя в принадлежности самолётов никто не сомневался, эскорт всё равно поднял стволы зенитных установок и пулемётов, а с палубы авианосца кроме «Зайти» взлетели ещё и тройка истребителей: два «Зеро» и один «Як». Несмотря на ранний час, майор авиации Спитфайр уже была на копытах и вместе с Андреем и своим новым ведомым обеспечивала защиту авианосца.
Вскоре Биг смог различить на северо-западе полоску гор, раскинувшихся на острове, вонзающемся в Океан Луны и делящий его на Северную и Южную части. Появились ещё несколько самолётов, затем БВП доложил о эсминцах класса «Эплуза», вышедших из-за мыса Зелёного Клыка. Авианосец чуть сбавил скорость и стал поворачивать на восток. Ещё примерно через полчаса, к концу своей вахты, Биг увидел низкие облака Лас-Пегасуса, горы Эпплвуд и парящие над аэродромом Белохвостого Леса искорки самолётов. «Лонг Найт» приближался к берегам Эквестрии.
Адмирал Зенит немедленно разделил свои силы. Док в Лас-Пегасусе предназначался для дредноутов класса «Фобос», и был расширен специально под размеры «Лонг Найт», так же, как и аналогичный док в Мэйнхеттене. Но если у островного города могли встать на ремонт все корабли, то здесь эсминцам пришлось лечь в дрейф, пропуская авианосец. Вынужденную заминку, связанную с удалением из порта гражданских и военных судов, авианосец использовал для того, чтобы разделить свою группу: оставив всего девять истребитель (с БВП набиралось двенадцать), адмирал послал все остальные машины на Вайлттайл, то есть на Белохвостый аэродром. Впрочем, Спитфайр после дозаправки тоже должна была улететь на аэродром, чтобы заняться обучением молодых пилотов, которые лелеяли надежду когда-нибудь попасть на «Лонг Найт». А вот Соарин, Зак и Тандерлейн были достаточно опытными лётчиками, и потому оставались на «Лонг Найт»: совместное дежурство в гавани поможет им выработать слётанность.
Наконец, громадный авианосец получил разрешение войти в док. Биг, выйдя на полётную палубу, откуда только что поднялся последний «Зима», стоял у заградительных поручней и смотрел на родные земли. Если от Лас-Пегасуса провести диагональ на северо-восток, то она приведёт точно в Понивилль и в Кантерлот, два самых прекрасных города Эквестрии. Первый был домом для Макинтоша, второй же был столицей его страны, нет, целого мира. Величественный Город-на-Горе во время войны с зебрами два раза подвергался бомбардировкам, но ни один чёрный цилиндр не коснулся его улиц, ни одна пуля не смогла пробить щит, воздвигнутый магией Двух Сестёр. Да, столица много раз подвергалась нападениям, выдержала десятки осад, и даже несколько раз попадала в лапы и копыта многочисленных врагов Эквестрии, но снова возрождалась, словно феникс Селестии, и снова флаги Эквестрии гордо реяли над городом. И раз уж он вынес столько войн и вышел из них победителем — значит, пони справятся и с этой угрозой. И никогда на его улицах не раздадутся немецкие песни, никогда на шпили дворца не поднимутся флаги нацисткой Германии!
- Никогда… - повторил про себя Биг и до боли стиснул зубы.
«Лонг Найт» на минимальной скорости вошёл в порт Лас-Пегасуса.
Глава пятая
На пару недель «Лонг Найт» из королевы муравьёв, оберегаемой верными слугами, превратился в самый настоящий гигантский муравейник. Пока одни рабочие занимались ремонтом повреждённого корпуса, другие понастроили леса и принялись наводить на корабль тот необходимый лоск, что требуется любому военному судну: скребли порядком заросшее днище, обновляли краску, закрашивая рыжие пятна, заново наносили полосу ватерлинии, в общем, делали «небольшой марафет», как высказалась Рейнбоу Дэш, которая покинула авианосец, едва машины «Лонг Найт» прекратили свою работу. В то же время осуществлялся подвоз необходимых припасов: мимо выстроенных лабиринтом бетонных блоков и пулемётных гнёзд проезжали крытые грузовики. В Эквестрии автомобилей нет, развитая сеть железных дорог и малое количество городов позволяют обходиться без них, но специально для «Лонг Найт» заводы Союза поставили сотню новейших грузовиков, которые были распределены поровну по портам Мэйнхеттена и Лас-Пегасуса.
Возвышаясь над портом словно скала, «Лонг Найт» производил просто неизгладимое впечатление. Даже зебры, привыкшие к своему кораблю, сходя на берег и бросая взгляд на авианосец, не могли сдержать своего восхищения. Хотя великан и был подранен торпедами, при взгляде на него по всему телу пробегали мурашки, а в голове у пилотов, матросов и офицеров появлялся вопрос — кто, какой глупец посмеет бросить вызов этому гиганту? Его шестидюймовые орудия могли отправить на дно любого слепня, вроде эсминца или крейсера, его броню можно только поцарапать палубным огнём, да и чтобы вывести корабль попаданиями торпед нужна великая удача — только благодаря внезапности нападения немцам удалось повредить корабль. В то же время, авианосец мог поднять в воздух сто сорок пять самолётов, сто сорок пять снарядов неслыханной дальнобойности — эта цифра даже на борту авианосца была известна далеко не всем. Те сто двадцать машин, которые были задействовали во время охоты за «Зеппелином» составляли ударное копыто авианосца, в то время как ещё двадцать пять машин были оставлены для обороны. Такая армада могла остановить любую немецкую агрессию, отправить на дно любой флот. И пусть сейчас боец ушёл на вынужденный отдых — вскоре он отойдёт после пропущенного удара и обрушится на врага с новыми силами…
К своему превеликому удовольствию команда авианосца получила увольнение на берег — первые два дня для офицеров, затем - попеременно — и для групп матросов, список которых составил Зенокс и подписал Зенит. По правде говоря, зебры большей частью предпочли остаться на борту, а вот пони и иные виды решили как следует отдохнуть в Лас-Пегасусе. Экипажи самолётов также могли сойти на берег, но очерёдность их увольнений составлял уже не Зенокс, а Спитфайр. И почему-то у Андрея не было сомнений в том, что именно она каким-то образом повлияла на Зенокса, что он отпустил в одно увольнение не только Бига и Соарина, офицеров, не только самого человека, а ещё и колючку чертополоха по имени Уайт Фикс. И получалось таким образом, что в увольнение отправились два офицера и две простых «морды», как выражаются сами пони, три «жеребца» и одна кобыла. Биг с усмешкой заявил, что теперь на веселье можно поставить крест — даже у таких разных видов, как эквестринские пони и люди, среди «жеребцов» найдутся общие темы. А какие темы? Бабы — у кого-то кобылы — выпивка, работа, снова бабы и снова выпивка, только уже не в разговорах, а в действиях. Уайт Фикс оказалась той самой ложкой дёгтя, которая испортила бочку мёда: с ней ведь не напиться, не поговорить!
Стоя в порту и наблюдая за тем, как какой-то рослый единорог показывает крановщику, как нужно ставить металлические боксы (при этом единорог двигал их магией, а земной пони-крановщик с несчастным видом сидел в кабине крана), Биг внезапно услышал цокот копыт, приближавшийся к нему. Слева к единорогу направлялся Соарин, справа — показались Уайт Фикс и Андрей Новиков, который никак не мог убрать свой пропуск обратно в карман. Хотя на берегу никакая опасность им угрожать не могла, в кобурах у жеребцов находились пистолеты «Вуд», а человек не забыл пристегнуть к поясу кобуру с пистолетом Коровина. При этом Биг и Андрей были в гражданском, Уайт Фикс обошлась одной только синей курткой, зато Соарин явился, одетый в тёмно-синий пиджак с капитанскими «крылышками», прикреплёнными над левым нагрудным карманом. В костюм также входили белая рубашка, чёрный галстук и синие брюки, что вызвало улыбку у Макинтоша.
- Ты собрался на свидание? - спросил он у пегаса.
- Просто при взгляде на меня всем и каждому должно быть видно, что я — военный лётчик, - высокомерно ответил Соарин. Слова земнопони его явно задели.
- Ну, куда пойдём? - спросила единорожка, подходя поближе. В отличие от зебр, пони несвойственна субординация, когда они находятся «не на службе», но такая напористость кобылки тут же испортила жеребцам поднявшееся было настроение. Сразу становилось понятно, кто в их компании будет главным.
- Я полностью полагаюсь на вас, - кисло заметил Андрей. - Может, покажете мне достопримечательности? Спитфайр отпустила меня с условием, что я, кхм, приобщусь к вашей культуре.
- Ты что, никогда не видел города в облаках? - повернулась к нему Уайт Фикс. - Знаешь, тебе нужно срочно прогуляться! Это незабываемо — идти по дорожке, проложенной прямо в небесах! А в Лас-Пегасусе, в отличие от Клаудсдейла, они ещё и сделаны очень…
- Так пойдём же! - нетерпеливо воскликнул Биг. - Эверипони, все за мной!
Он быстро, но всё же не теряя достоинства — команда «Лонг Найт» не кучка неразумных жеребят, или перебесившейся от пребывания в море матросни, это элита Эквестринского флота — четвёрка сослуживцев направилась к будке, приткнувшейся между двух пулемётных гнёзд. Старшина-единорог кивнул им, когда они проходили между блоков. Миновав пост охраны, вся четвёрка вышла на дорогу, ведущую к городу.
Даже для пони Эквестрии Лас-Пегасус был очень необычным городом, что уж говорить про человека. Над аккуратными разноцветными домиками прямо к низко висящим облакам поднимались винтовые лестницы, ступени которых сверкали ослепительной белизной. А вот сами облака имели странный сероватый оттенок: Соарин, взявший на себя роль экскурсовода пояснил, что такой цвет означает нахождение облаков в фиксированном состоянии. Между облаков были проложены пешеходные дорожки, ведущие к платформам, на которых в свою очередь установлены здания; каждая дорожка или платформа поддерживалась настоящим ледяным панцирем, сокрытым в облачной завесе. Кроме того, всё здесь было скреплено специальными удерживающими заклинаниями, причём до такой степени, что даже при сильной бомбардировке верхний ярус города не обрушится на нижний. Конечно же, боялись пони вовсе не немецких самолётов — Лас-Пегасус был укреплён ещё в самом начале войны с зебрами. Из города беззаботных развлечений он превратился в крупный промышленный район, а его территория увеличилась раза в три по сравнению с прошлой…
Андрея, как и всех людей, попадавших в Эквестрию, всегда поражал странный контраст технологий пони. Во многом опередив людей по своему технологично-техническому развитию, в медицине и промышленности, они в то же время во многом поотстали из-за своей боязни навредить собственной природе больше разумных пределов. По заявлению учёных СССР, Эквестрия обогнала мир людей лет на тридцать-сорок, но в отдельных областях науки пони находились на уровне начала двадцатого века. Даже в военной сфере.
Казалось бы, тот же «Лонг Найт» - это явная победа, торжество разума пони или зебр, которые смогли создать уникальный корабль для своего мира. Но авианосец всего один, да и видел Андрей его прототипы — СУДНА эти прототипы, даже не КОРАБЛИ. Но, в отличие от того же «Сонг оф Эвенинг», у которого прототипы до сих пор ходят по морям Эквестрии — дредноуты «Фобос» и «Деймос», мониторы «Аква Риск» и «Айронланд» - у «Лонг Найт» нет никаких действующих «младших братьев». Уникальность линкора и авианосца указывает на то, насколько жители Эквестрии отстают от стран Земли в военном деле, где такие корабли уже давным-давно эксплуатируются. А пистолеты, а карабины? Почти всё оружие — копытное, для стрельбы с двух копыт. Лишь какая-то кавалерийская винтовка, «Нотхуф», кажется, позволяет пони стрелять с четырёх ног, так как крепится на боку, но зато она однозарядная, выстрелил раз — и перезаряжай. С другой стороны, так называемый «Strike Force Gun», совершенный пистолет-пулемёт, стреляет всего на двести-триста метров, а патроны кончаются на раз, и для стрельбы необходимо вставать на задние ноги. Всё равно, что ППШ, только вид немного иной, да может, сама система чуть получше. И вот — город, один из самых больших в Эквестрии. И что тут? Минимум технологий, максимум магии, как был он построен стараниями воздушных магов, таким и остался. То ли эквестрийцы постоянно отдавали дань прошлому, то ли просто не могли придумать ничего лучше, и вынуждены были пользоваться старыми, проверенными способами строительства городов.
- Будьте поосторожней, - предупредил Соарин, когда они вошли в «нижние» районы Лас-Пегасуса. - Будем подниматься, держитесь за поручни. И не вздумайте наступать на облака, провалитесь мигом. И не сходите с дорожек на всякие там тропки, идите только по главным дорогам.
- И не будьте занудами, как Соарин! - под общий смех закончил Биг.
Миновав нижний ярус и задержавшись лишь за тем, чтобы посмотреть на громоздкие здания какого-то завода, пони и человек направились к одной из лестниц. Андрей считал, что находится в хорошей форме — по-другому и быть не могло, но и он запыхался, пока поднимался по двум сотням ступеней, ведущих на облачную часть города. А вот Соарин, Биг и Уайт Фикс совершенно не устали, хотя поднимались наверх чуть ли не бегом. Да ещё и улыбались, смотря на человека.
- Воздух другой, потому так притормозил… - слабо улыбнулся Андрей. - Как вы тут живёте?
- Клаудсдейл расположен ещё выше, - пожал крыльями Соарин. - Пегасы привыкшие, да и обычные пони себя в нём чувствуют нормально.
Андрей не ответил. Он удивлённо оглядывался по сторонам — сейчас человек стоял на узкой площадке, переходящей в постепенно расширяющуюся дорогу, проложенную прямо между пушистых белых подушек, перин, нет… Не было слова для сравнения с облаками! Снег? Туман? Пожалуй, последнее ещё более-менее, облака были, как очень плотные клочки тумана, растянувшиеся буквально повсюду. Над ними поднимались различные здания, тоже частично утопающие в облаках.
- Красота… - проговорил Биг Макинтош.
- О, на третьем ярусе ещё красивее, - хмыкнул Соарин.
- Ну, нам на верхних ярусах делать нечего, - поспешила произнести Уайт Фикс. - Я тут была пару раз, и скажу сразу — с нас и этих облаков хватит. Ну, куда отправимся?
- Неплохо было бы где-нибудь посидеть… И перекусить, - признался Андрей, высказав желание, которое давно уже терзало и Соарина, и Макинтоша. - Приобщусь к вашей культуре кулинарии! Или к кулинарной культуре, это уж как угодно.
- Есть тут одно замечательное место, - загадочно произнесла кобылка. - Ресторан, называется «Ракушка».
- Хм, а меня туда пустят? Не думаю, что пони Лас-Пегасуса часто видели людей! И навряд ли они потерпят меня в таком заведении!
- Не волнуйся, - усмехнулся Соарин и погладил свои «крылышки». - Нас пустят. Только подожди, Фикс, «Ракушка» имеет меню для грифонов и фестралов?
- Что? А зачем оно нам?
- Люди плотоядны, - напомнил пегас, тем самым смутив человека.
- Вообще-то я могу и салатик… - начал было Андрей, но кобылка уже перебила его своим щебетанием.
- Да знаю я, что люди мясо едят. Грифонов там не обслуживают, но рыба есть, это же «Ракушка»!
- Будешь рыбу? - спросил Соарин, обернувшись к Андрею. Тот закатил глаза — как же тяжело с этими копытными!
- Чёрт вас побери, да! Пойдёмте уже!
Назвать «Ракушку» рестораном мог только тот, кто никогда в настоящие рестораны не ходил. Забегаловка на десяток столов, обслуживаемых ленивыми пегасами. Впрочем, на качество еды тут не жаловались, а появление воинов, защищающих Эквестрию от немецкой агрессии, мигом придало официантам скорости. Единорог-владелец лично представил офицерам столик в центре зала. Андрей, ловивший на себе заинтересованные взгляды пони, был очень рад тому, что Соарин забраковал это место и повёл сослуживцев к столику в углу зала. Сам пегас сел мордой к входу, положив пистолет на стол и взяв вместо него в копыта меню.
- Вы что, копыт мыть не будете? - удивился Андрей, которому пришлось сесть между Соарином и Уайт Фикс. Макинтош цокнул копытом об стол, привлекая его внимание, после чего показал человеку лежащую на столе прямоугольную упаковку.
- Обеззараживающие очищающие салфетки, - пояснил он. - Быстро и эффективно.
Пегас в чёрном костюме подскочил к ним в тот момент, когда скомканные салфетки отправились в пепельницу. Жеребец был молод, а потому не смог сдержать своего удивления при виде человека. Составив на стол блюдо, на котором лежал аккуратно нарезанный белый хлеб, он вытянулся и пробормотал, тараща глаза на Андрея:
- Что будете заказывать?
- Мне салат из овощей, ваш фирменный суп, две морковные котлеты и яблочный пирог, - быстро сказала единорожка.
Наклонившись — столик был для него низковат - Андрей взял меню, раскрыл, после чего беспомощно посмотрел на спутницу. Уайт Фикс, пододвинувшись поближе, ткнула копытцем в строчку, состоящую из голов единорогов, крыльев, звёздочек и подков:
- Меню для фестралов, - прошептала она, опуская копыто пониже. - На выбор уха из трёх видов рыб, печёный угорь, сельдь с луком. Рекомендую первое.
- Думаю, обойдусь ухой, - раздумчиво произнёс Андрей, откладывая меню. - А промочить горло что-нибудь есть?
- Что-что? - удивился официант.
- Выпивка, - пояснил Соарин. - Кроме сидра?
- Настойка на яблоках, настойка на апельсиновых корках, настойка на…
- Самогон, что ли? - удивился Андрей. - А крепость какая?
Официант беспомощно моргал.
- Нам по яблочной, плюс кобылке сидр, - решил Соарин, выведя несчастного единорога из ступора. - Из блюд мне то же, что и кобылке.
- Солидарен с этими двумя, - вставил Макинтош. - Но мне двойную порцию яблочной.
- Одну минутку, джентльпони, - склонился официант. Подхватив пепельницу на крыло, он пробежал по залу.
- Приятный понь, - заметил Андрей. - Но ему нужно проверить тормоза, по-моему, их заклинивает.
- Больно молодой, - хмыкнул Соарин. - Остальной персонал в отпуске что ли…
- Надеюсь, он не перепутает заказы. Сейчас принесёт всем рыбу!
- Или нальёт яблочной водки вместо ухи!
Единорожка повернулась к человеку.
- Андрей, а расскажите, пожалуйста — почему вы решили защищать наш мир?
Парень пожал плечами.
- Да расскажи ты, чего уж, - вставил пегас. - Нам же рассказывал.
- Ладно, - вздохнул Андрей. - В общем, слушай, Фикс. Хотя Эквестрия и избавила нас от прямого столкновения с Германией, локальные войны в нашем мире ведутся. Конфликт в Испании, агрессия Японии против Китая… Мне довелось поучаствовать в последнем. Мы не только поддерживали Китай, мы ещё и пробовали в этом конфликте наши новые типы вооружения, разработанные в противовес Германским. А немцы в свою очередь поставили некоторые свои разработки японцам, так что у меня уже тогда появилась к ним сильная… Неприязнь.
- Но одно дело — сражаться в своём мире, и совсем другое — в чужом!
- Знаю. Но наше правительство решило помочь вам, и нужны были пилоты-добровольцы. Я и ещё сорок девять человек прибыли на специальный аэродром, где нас учили садить самолёты на укороченную взлётно-посадочную полосу, тогда же объявив, что добровольцы будут отправлены на борт авианосца «Лонг Найт». Мне всегда хотелось попробовать новое, побывать в вашем мире тоже захотелось, да и морской «Як» оказался гораздо лучше моего старого «Ишачка».
- Да, но вы ведь должны были сражаться против людей!
- Ну и что? - усмехнулся Андрей. - Человечество всегда сражалось против человечества.
- Да, но ведь… Против людей — и за таких, как мы!
- А вы плохие? Уайт, я не знаю, о чём договаривались Селестия и товарищ Иосиф Виссарионович, мне плевать на то, что мы должны вам помогать, потому что вы сдерживаете немецкую нечисть — для меня важно лишь то, что я не хочу, чтобы немецкие солдаты ступили на вашу землю. И всё.
- Официант на подходе, просит разрешения на посадку, - произнёс вдруг Соарин.
Действительно, пегас уже спешил к ним, неся на спине и расправленных крыльях пару широких подносов. Быстро, но нежно подступив к столу, он склонил левое крыло и спустил тарелки для Соарина и Макинтоша, после чего развернулся к Уайт Фикс и Андрею. Ловко составив подносы, жеребец забрал их и исчез так стремительно, что никто не успел напомнить ему, что он не принёс напитков.
- Ну, придётся ему обойтись без чаевых, - заметил Биг.
То ли он произнёс какое-то заклинание, то ли официант вспомнил о заказе, но пегас почти сразу же вновь появился возле стола, на этот раз с четырьмя бокалами, бутылкой сидра и ещё одной бутылкой, странно-пахнущая жидкость из которой наполнила бокалы «жеребцов». Когда официант отошёл, Андрей осторожно поднёс свой бокал к носу и поморщился.
- По половине, - предупредил Соарин. - Нам нужно форму держать!
- По половине не пью, - бросил Андрей.
- Придётся, это я как старший по званию приказываю, - усмехнулся пегас.
- Есть, мой капитан! - человек шутливо отдал честь, а Биг прыснул в копыто. Соарин, по очереди одарив их убийственным взглядом, молча поднял свой бокал. Остальные последовали его примеру.
- За победу! - предложил Андрей.
- За победу! - хором повторили копытные.
Настойка оказалась что надо — Соарин крякнул и расправил крылья, Андрей поморщился, лишь Биг сохранил каменное выражение морды, но зато он первым ринулся на закуску. Андрей попробовал уху — ничего, есть можно. Уайт Фикс уже давно хрумкала салатом, подцепляя его вилкой, которую вставила в специальное кольцо-держатель, а вот Соарин своей управлялся при помощи копытокинеза.
- А из кого варится эта уха? - поинтересовался Андрей.
- Что-то из Северной части океана принцессы Луны, - ответила Уайт Фикс. - Фестралов у нас полно, грифонов тоже хватает, вот и выходят в море рыбаки.
- Тогда уж Северного Моря, - поправил Соарин, снова беря в копыта бокал. - Ну, а после обеда предлагаю сходить в парк Пяти Статуй. Думаю, как раз им и можно будет нашу экскурсию завершить.
- М-м-м… Что за парк? - невнятно спросил Макинтош, поскольку набил полный рот зеленью.
- Красивое место, - единорожка мечтательно закатила глаза. - Парк назван так, потому что в нём установлены пять статуй аликорнов — принцесс Селестии, Луны, Каденс, Твайлайт Спаркл и Фларри Харт. Аккуратные лавочки, деревья — это на такой-то высоте!
- Ну, высота небольшая, - заметил Соарин. - Но место действительно красивое. И там есть спуск на нижний уровень. Спустимся, и вернёмся в гостиницу. Тебе завтра к двенадцати нужно уже быть на аэродроме? - это он обратился к Андрею.
Человек кивнул в ответ и залпом осушил свой бокал.
* * *
Соарин, которому алкоголь явно ударил в голову, заявил, что намерен заплатить за всех. Но так как обед обошёлся им в шестнадцать битсов, Макинтошу и Андрею тоже пришлось доставать золотые монетки. Уайт Фикс отчаянно добивалась того, чтобы разделить счёт на всех, но Андрей не мог позволить кобылке платить за себя, и добился, чтобы и жеребцы ответили ей отказом. Хотя, конечно, битсы было жалко — это же золото высокой пробы, за те шестнадцать монет, что они оставили, на Земле можно было достаточно долго и вкусно прожить. Андрей даже некоторую часть своего скромного жалования оставлял для возвращения домой, но здесь скупиться было бы просто постыдно. Оставив официантов и посетителей обсуждать появление человека, они направились по разветвлённой сети дорог в южную часть города.
Парк Пяти Статуй произвёл на Андрея приятное впечатление — это был кусочек земли на небе, где можно было не опасаться сверзиться вниз, ступив куда-нибудь не туда. Пришедший в себя Соарин бодро объяснял, как на специальную чашевидную платформу, доставленную с другого конца Эквестрии, сначала свозили землю, а затем команды земных пони и единорогов высаживали деревца и кустарнички, делали лавочки, проводили водоснабжение для того, чтобы запустить фонтаны. Теперь тут росли настоящие яблони и грушевые деревья, в кустарниках пели птицы, у фонтанов резвились жеребята… Конечно, место это скорее для любителя, точнее, для пегасов и фестралов — парк находился ещё метров на пятьдесят выше второго уровня, потому здесь было несколько прохладно, а облака обуславливали повышенную влажность, и все эти факторы отбивали от парка не-летающих жителей Лас-Пегасуса. Зато туристов здесь всегда предостаточно, а с того момента, как над Белохвостым аэродромом взметнулись ястребы «Лонг Найт», их поток увеличился вдвое: с облачного балкона рядом со статуей Селестии открывался прекрасный вид на кружащиеся в небесах самолёты. Спитфайр тренировала своё пополнение, готовясь к новым жарким сражениям.
Соарин, Макинтош, Новиков и Фикс произвели впечатление на находящихся в парке туристов — в основном, пони из других концов Эквестрии. Закреплённые на их шеях рамки-держатели фотоаппаратов пришли в движение, несколько юных жеребят подбежали к пегасу в форме и принялись выпрашивать у него автограф, пони постарше облепили Андрея, который не знал, куда ему от них деваться, а Макинтош принялся разговаривать со своим троюродным внучатым племянником: семья Эпплов сумела расползтись по всей Эквестрии, поэтому встрече с дальним родственником Макинтош не удивился. Какая-то зебра, точнее, «какой-то» зебра постарался прорваться к Макинтошу, но был оттеснён единорогом, который с разрешения Соарина сделал фотографию капитана. Тем временем Фикс, обделённая вниманием, от нечего делать подошла к балкону, и вдруг раздался её восхищённый крик:
- «Паладин»! Андрей, Соарин! Посмотрите!
Пегас отреагировал быстрее, но Андрей сумел раньше выбраться из толпы галдящих пони и подскочить к кобыле. Приподнявшись на задние ноги и налегая на перила, Уайт Фикс показывала копытцем вперёд — туда, где редкие облака возле Белохвостого аэродрома пронзала многомоторная чёрная машина. Огромный, по меньшей мере раза в два больше «Хейнкеля», четырёхмоторный монстр сделал круг над аэродромом, разгоняя стайки «Зеро» и «Фениксов», проводивших учебное сражение. Вот самолёт пошёл на снижение и скрылся от глаз наблюдателей. Немного покрутившись, истребители вернулись к манёврам - «Зеро» опустились пониже, намеренно дав «Фениксам» преимущество в высоте.
- Это не ваша машина, - то ли спросил, то ли подметил Андрей.
- Да, - подтвердил его слова Соарин, подошедший к ним. - Это арабийский самолёт, из Седельской Арабии, страны лошадей. Его настоящее название - «Агран Табра», «Песчаная чёрная роза». Лошади поставили отдельные экземпляры нам, в обмен на кое-какие поблажки в вопросах импорта. Всего Эквестрия закупила шесть машин, а за войну мы потеряли только одну, и ту из-за аварии при посадке.
- И что это за чудовища? Что они могут?
- У них ошеломительная дальность и возможность брать большую бомбовую нагрузку. Скорость мала — всего четыреста двадцать километров в час, но на вооружении восемь пулемётов. И экипаж — девять пони. За год до вторжения немцев эти бомбардировщики потопили зебринский дредноут «Разебри».
Андрей выразительно посмотрел на пегаса, да и в глазах Уайт Фикс Соарин прочитал немой вопрос. Тоже встав на задние ноги и облокотившись на поручни «балкона», пегас начал неторопливо рассказывать…
«Разебри» был красой и гордостью зебринского флота — двадцать семь тысяч тонн водоизмещения, бортовая броня в двести миллиметров, а на вооружении — восемь двенадцатидюймовых орудий в четырёх башнях. И скорость неплохая — двадцать узлов. Находясь возле Острова Драконов, такой корабль держал в страхе все конвои, идущие из Гриффостоуна и других соседних государств к берегам Эквестрии, или же отходящих от неё. «Фобос» к тому времени встал на ремонт, «Деймос» охранял Лас-Пегасус и уничтожить дредноут было поручено специальной ударной эскадрилье, собиравшейся на аэродроме у Жеребячьих Гор — к западу от Филлидельфии и к северо-западу от Балтимере. Пять «Паладинов», пять «Гидр», двенадцать торпедоносцев «Тандерболт» и тридцать шесть «Фениксов» взлетели в тот час, когда специально созданный конвой и его эскорт вступили в бой с «Разебри». Дредноут потопил два эсминца типа «Гардиан» - предшественников типа «Ройял» - и занялся транспортом, когда на него налетели крылатые убийцы. Попаданиями трёх торпед «Разебри» был тяжело повреждён, а затем накинувшиеся «Паладины» разнесли его ещё до того, как успели подлететь «Гидры». Попаданиями нескольких тонн бомб было уничтожено всё, что находилось на палубе «Разебри», а горящий остов корабля был добит «Тандерболтами». Эта победа и определила изменение доктрины военно-морской стратегии Эквестрии и Зебраники: страны сконцентрировались на строительстве и модернизации самолётов, которые должны были взаимодействовать с флотом, благо протяжённость морей Эквестрии позволяла береговой авиации выполнять задания вместе с кораблями.
- Славная машина, - с любовью сказал Соарин, закончив свой рассказ. Но он почти сразу же помрачнел. - Знали бы мы, что через год корабли типа «Разебри» понадобятся нам, как воздух… Всё равно бы уничтожили, и принялись бы строить такие же. А так, после гибели «Разебри» принц Шайнинг Армор решил, что авиация в Великой Войне станет нашим главным козырем. Наверное, поэтому он забраковал «Голден Хоу», иначе бы у нас уже были мощные линкоры!
- Но зебры ведь тоже так решили. Уже тогда они строили «Лонг Найт», а не какой-нибудь «Зебракор»!
- Да, но теперь у нас почти нет линейных кораблей. «Фобос» и «Деймос» уже тогда безнадёжно устарели, а сейчас они никак не смогут помешать немцам, особенно, если им удастся провести этот «Ришелье» в наши воды. А про «Сонг оф Эвенинг» неизвестно, пройдёт ли он испытания… Это ведь тоже эксперимент, Рейнбоу нам объясняла, что это уникальный проект! - пегас шарахнул копытом по поручням балкона. - Эх, успеть бы провести ходовые испытания до того, как немцы кинутся на нас! Нам нужен этот корабль.
- Зато у нас уже есть «Лонг Найт»! - заметил Макинтош.
- Да уж… - чуть улыбнулся пегас. - Тут ты прав, Биг.
- Оставьте эти мысли, - предложил Андрей. - В конце концов, что будет — увидим. Даже если немцы всё-таки проведут «Ришелье», что же… Тот же самый «Разебри» уже показал, что вы можете бороться с такими кораблями. Да, Биг?
- Как там адмирал говорит? «Чем страшнее лев, тем приятнее вонзить ему копьё в сердце!»
- Вот и мы льва на копьё наколем!
- А можно без таких жестоких аллегорий? - молящим голосом попросила Уайт Фикс. - А то мне как-то не по себе!
Жеребцы и человек переглянулись, и засмеялись в один голос. Уайт Фикс надулась, её рог загорелся голубой магией, и она в сердцах притопнула копытцем, чем рассмешила своих спутников ещё больше. Смеявшийся Макинтош внезапно замер — из толпы пони к ним направился тот самый зебра, который уже пытался пройти к Макинтошу. Как и многие туристы, он был в плотной тёплой накидке, а на шее у него также был держатель с фотоаппаратом. Каким-то шестым чувством уловив угрозу, Биг сделал шаг вперёд и встал между полосатым и Фикс.
- А-а-а, попался, ублюдок! - прорычал зебра, на ходу сбрасывая и фотоаппарат, и держатель.
Его левое копыто дёрнулось и из-под накидки вылетел сверкнувший золотом острый клинок. Биг оттолкнул Уайт Фикс в сторону, сам поднял копыто с пистолетом, но полосатый уже кинулся на него. Бига спасло только то, что зебра не слишком верил в удачу своего броска — его телекинез недостаточно крепко удерживал нож и он ушёл в сторону, лишь слегка порезав правую переднюю ногу Бига, в то время как оба жеребца повалились на землю.
- Ты ещё кто?! - заорал земнопони и лягнул противника между ног. Удар цели не достиг, но заставил зебру попятиться. Завизжавшая толпа туристов, только сейчас осознавших происходящее, раздвинулась и разошлась в разные стороны. Полосатый бросил на них быстрый взгляд и заорал:
- Стойте, сволочи! Стойте, вы, мерзкие твари, навозные жуки! - его глаза уставились на Макинтоша и он выдал, обдав Макинтоша слюной. - А-а-а, я тебя знаю, Макинтош! Ты с авианосца! Это чтобы ты жил и радовался, а мы за это платим кровью наших жеребцов и кобыл!
- Биг, отойди! - вскричал Андрей, выхвативший пистолет. Поднявшийся земнопони загородил ему прицел, но с места так и не сдвинулся. Шерсть его стала дыбом, сердце билось, как заведённое.
- На «Лонг Найт» служат добровольцы, кретин! И воюют они потому, что немецкая угроза относится и к вам!
- Люди не воюют с Зебраникой, люди воюют с вами! - продолжал орать полоумный полосатый. - Я служил на крейсере «Заксене», когда вы атаковали его и с воды, и с воздуха! Вы уничтожили его вместе со всем экипажем, не щадя никого, ни бывалых матросов, ни молоденьких сосунков! Убийцы!
- «Заксен»? - повторил Биг, чувствуя, как в нём закипает злоба. - И ты ещё нас называешь убийцами? «Заксен» был послан к Эквестрии для того, чтобы обстрелять ни в чём не повинных пони Троттингхема, на котором тогда не было ни одной военной базы, ни одного военного строения, и вам это прекрасно было известно! А ты, похоже, недобиток?
- Да, я тонул на «Заксене», но мой звёздный путь не кончился там!
Биг поморщился. Безумный блеск в глазах зебры и его слова шевельнули в Макинтоше воспоминания о его службе в Зебранике. Многие полосатые ещё с жеребячества употребляют наркотики растительного происхождения, а взрослые и тем более этим не брезгуют. Но даже затуманенное сознание не могло объяснить такой безумной ярости… Или не совсем безумной?
- ...Я предназначен для более яркой смерти, смерти, которая войдёт в историю! - продолжал зебра. - Мы уничтожим вас, пони! «Лонг Найт» - наша ошибка, и мы её исправим! Слава Совету Племён!
- Не стрелять! - крикнул Макинтош, заметив движение Андрея. После чего обернулся к зебре и фыркнул. - Ну, падаль, ты хотел ударить меня сзади — посмотрим, что ты сделаешь теперь, встав ко мне своей уродливой мордой!
Слова «Слава Совету Племён!» прояснили ему всю ситуацию. Зебры-милитаристы из Совета Племён после того, как Зебраника установила Союз с Эквестрией, объединились в одну неправительственную, даже скорее подпольную организацию. Война вместе с пони пусть и против общего врага представлялась им унижением своего достоинства, своего величия, и они всячески пытались настроить мирное население Зебраники как против пони вообще, так и отдельно — против авианосца, «запятнавшего честь великой страны». Простые жители Зебраники такого предложения не приняли, высших членов организации арестовали, но остались разрозненные группы негодяев, мечтающих об уничтожении Эквестрии и всех её обитателей. Сейчас между двумя странами перемирие, и нет ничего странного в том, что в Эквестрии оказался один из почитателей Совета. Бига удивило лишь то, что он оказался в Лас-Пегасусе именно в то время, когда туда пришёл «Лонг Найт», потому-то Биг и запретил стрельбу, поскольку от мертвеца сложно добиваться ответов. Но сейчас жеребец уже пожалел о своём решении — минимум сто двадцать килограммов живой ярости были готовы обрушиться на Макинтоша.
Время замедлилось. Туристы, которые отчаянно визжали и разбегались в разные стороны, словно бы замерли на месте. Напуганная Уайт Фикс прижалась к взъерошенному Соарину, Андрей так и застыл с пистолетом в руках. В другой части парка Пяти Скульптур замерли пегасы-полицейские, привлечённые воплями пони. Но это был лишь фон. Биг всё своё внимание сконцентрировал на враге — сделав шаг влево, полосатый попробовал ударить его обоими копытами сверху вниз. Жеребец легко уклонился от удара, но в следующую секунду гиря-копыто вонзилось ему в бок и Биг задохнулся от боли: зебра применил старый и очень простой, но вполне действенный приём. Но сбить с ног такого тяжеловеса, как Биг Макинтош, одним ударом совсем не просто — жеребец ударил в ответ, коротко и сильно ткнув копытом в морду противника. Раздался неприятный звук и Биг почувствовал на своей морде кровь и слюну, фонтаном вырвавшуюся из пасти врага. Подавшись вперёд, Макинтош не дал зебре опомниться и снова ударил его, на этот раз слева и вверх. Зебра мотнул головой и попятился, тряся головой. Внезапным скачком он набросился на Макинтоша, пытаясь проломить ему голову своими копытами. Биг резко развернулся боком и ткнул врага левым задним в бок — удар получился скользящим, но зебра дёрнулся от боли, и тут же получил копытом в грудь. Биг почувствовал торжество, когда противник дёрнулся с шумным выдохом.
Поднырнув под зебру, Макинтош с силой боднул его в нос, заливая собственную гриву чужой кровью. Несмотря на это, зебра ещё не потерял контроль над собой — в флот Зебраники берут элиту. Копыто противника вонзилось в челюсть Бига с такой силой, что земнопони едва не откусил себе язык. Рот наполнился привкусом крови. Взбешённый этим Макинтош рискнул повторить нырок, получил мощный удар в плечо, но зато вонзил свои копыта в грудь врагу с такой силой, что враг рухнул, как подкошенный. Биг навалился сверху, уже позабыв о том, что хотел оставить жертву в живых — несвойственная пони злоба заполонила его и он принялся безжалостно избивать поверженного врага, целясь в морду, в глаза, в уши, в нос. Кто-то схватил его сзади и оттащил от поверженного противника, но запах крови продолжал будоражить Макинтоша.
- Хватит Биг, хватит! - ворвался в ухо вопль Соарина. - Прекрати!
- Лежачего не бьют! - донёсся откуда-то издалека голос Андрея.
Биг дёрнулся было, но потом опомнился и притих. Его сознание прояснилось — это пегас удерживал жеребца, пока двое полицейских склонились над стонущим полосатым. Поражённая Уайт Фикс, прижимаясь к ограждению, испуганно смотрела на Макинтоша. И в глазах её блестели слёзы.
Глава шестая
Переодевшись в форменные синие брюки, белую рубашку и синий жилет, Биг Макинтош с сожалением взглянул в зеркало — всё же проклятый зебринский псих сумел немного попортить ему мордашку. Копыто полосатого рассекло земнопони верхнюю губу, от удара морда чуть распухла, болел прикушенный язык и бок. Впрочем, всё могло быть хуже. Ухмыльнувшись самому себе, красношёрстный жеребец покинул свою каюту — в коридоре его уже ждали Соарин, Андрей и Уайт Фикс.
- Как я выгляжу? - поинтересовался у них Макинтош. Уайт Фикс сделала непонятный жест копытцем, человек пожал плечами.
- Относительно нормально, - хмыкнул Соарин. - Ладно, пошли, доложишь о своей стычке адмиралу. Он уже опросил всех нас, теперь только тебя и ждёт.
Биг фыркнул. Расторопность адмирала его не удивила. Зенит узнал об инциденте в парке ещё до того, как пони и человек вернулись на авианосец — у Макинтоша даже было подозрение, что это благодаря ему полицейские ограничились лишь записью свидетельских показаний и не пригласили Бига пройтись с ними до полицейского участка. А зебре он всё же славно надрал круп — копам даже пришлось вызывать небесную повозку с красным крестом на борту. Проблема в том, что теперь Макинтошу предстояло оправдываться перед адмиралом за эту битву — и он бы предпочёл этому камеру изолятора или ссылку на Луну. Конечно же, сослуживцы уже объяснили Зениту, кто был зачинщиком драки, ради этого Андрей и Фикс отложили поездку на аэродром, но… Всё равно Биг испытывал некоторый трепет. Путь во флагманскую рубку Макинтошу представлялся дорогой в логово дракона. К счастью, в своих переживаниях он немного ошибся.
Кроме Зенита и часового, за столом сидел ещё и адмирал Павлов. Биг замер на пороге, Соарин встал рядом с ним, а остальные замерли в дверях, но зебринский адмирал жестом пригласил всех сесть. Пока пони рассаживались, Николай Алексеевич принял от адмирала толстую папку, которую тот просматривал до этого момента, а сам повернулся к Макинтошу. Губы старого моряка тронула улыбка, когда он заговорил:
- Вот, энсин, приходится делать вашу работу. Мы по радио запросили Кантерлот о вашем, с позволения сказать, «друге». Кое-что удалось найти, в том числе и благодаря полицейскому управлению Клаудсдейла, - человек положил ладонь на папку. - Его зовут Зерин, он был старшим артиллеристом башни «А» на крейсере «Заксен». Мне бы не хотелось затрагивать эту деликатную тему, потому я напомню лишь основное: этот корабль был послан к берегам Эквестрии с целью обстрелять остров Троттингхем и одноимённое поселение, расположенное на его территории. Для срыва этого плана из Мэйнхеттена вышли два эсминца класса «Гардиан», прародители класса «Ройял», крейсер «Каденс», и была поднята ударная эскадрилья. Корабль атаковали и с воды, и с воздуха — авиации удалось повредить рулевое управление и добиться крена на левый борт, а корабли расстреляли крейсер торпедами. Хотя зебры не прекращали огня даже тогда, когда вода стала заливать верхнюю палубу, а потому и по ним огонь не прекращали, многие матросы с «Заксена» были тогда спасены грифонским крейсером «Минора Эрис». Среди них был и Зерин. Незадолго до экспансии Германии, он был переправлен в Зебранику, но вернуться на флот не успел. Когда ваши правители заговорили о объединении флотов Зебраники и Эквестрии для противодействия угрозе из нашего мира, Зерин выхлопотал себе пенсию и уволился из флота. Ему была ненавистна сама мысль о том, что теперь Зебраника сотрудничает с пони. В этом он был не одинок — и вскоре вступил в ряды организации «Совет Племён» – «Зебрус Закана». В ней в основном состоят бывшие военнослужащие, которые выступают за разрыв отношений с Эквестрией и за сотрудничество с Германией.
- Идиоты, - заметил Зенит. - Они не понимают, что после захвата Эквестрии Германия может приняться и за нас. И примется, потому что им глупо оставлять у себя в тылу сильного противника.
- Это так, - согласился Павлов. - Но я продолжу. Хотя «Зебрус Закана» не пользуется большой поддержкой у населения, они уже успели нам серьёзно навредить. Так членами этой организации в своём же номере был убит бывший командующий истребительной авиацией «Лонг Найт» - жеребец по имени Заро. Двое неизвестных пробрались ночью в гостиницу, где он остановился, вскрыли дверной замок и прорвались в номер, после чего перерезали Заро горло. Вообще, им свойственен этот почерк — они практически всегда используют ножи.
- На меня этот Зерин тоже напал с ножом, - заметил Макинтош. Соарин кивнул в подтверждение его слов.
- Нам не удалось пока допросить его, - заговорил Зенит. - Вы славно потрудились над ним, Биг.
- Прошу прощения, адмирал, некогда было рассчитывать силу удара.
- Я ни в чём вам не обвиняю, - примирительно поднял копыта Зенит. - Полиция настаивала на том, чтобы я выдал вас для допроса, но я ответил отказом. Мне и так достаточно слов очевидцев, чтобы уяснить ситуацию. Адмирал Павлов, вы ещё не кончили, так ведь?
- Так, - согласился человек и вернулся к папке. - Ещё один случай нападения этих негодяев произошёл две недели назад — они попробовали швырнуть бомбу в кортеж нынешнего Верховного Вождя Зебраники, когда он и посол Эквестрии, Рэрити, одна из Хранительниц Элементов Гармонии, ехали во дворец вождя. К счастью, Рэрити удалось использовать свою магию для создания магического экрана, который и защитил их. Ходят слухи, что «Зебрус Закана» удалось связаться с немецкими частями в вашем мире, и они координируют свою работу с ними. Так или иначе, они точно знали о возвращении «Лонг Найт» либо в Лас-Пегасус, либо в Мэйнхеттен.
- Откуда вам это известно, адмирал? - удивился Соарин.
- В Мэйнхеттене появился некто Зеон. Он тоже служил на «Заксене» - сейчас полиция Мэйнхеттена разыскивает его. Возможно, что этот Зеон связан с Зерином, а значит, что и с «Зебрус Закана».
- Так или иначе, господа, теперь всем должно быть ясно — у нас появился ещё и внутренний враг, - заметил Зенит. - Я уже издал приказ, чтобы увольняемые в город собирались в группы не меньше чем в четыре морды. Офицерам надлежит брать в сопровождение одного вооружённого матроса. Кроме того, я послал сообщение принцессам Селестии, Луне и Каденс, - тут адмирал наклонился и вытащил из-под стола свиток. - И за минуту до вашего прихода получил на него ответ. Принцессы намерены устроить проверку всех зебр, прибывших в Эквестрию за последние три месяца. В дополнение ко всему, Селестия заверила меня, что послала Вождю Зебраники просьбу заняться расследованием деятельности «Зебрус Закана» - если появятся доказательства сотрудничества «Совета Племён» и немцев, по всей Зебранике эту организацию объявят незаконной и террористической. Хотя, она и так незаконна… Я понимаю, мы вели войну в прошлом — но сейчас, когда у нас появился общий враг, глупо вспоминать старые распри! Это не отвечает ни зебринским понятиям о чести, ни даже простой логике.
- Мы связались с управлением полиции, - добавил Павлов. - После допроса, Зерина доставят к нам. Его стоит хорошенько допросить.
- Это разумное решение, - кивнул Андрей. - Сэр, разрешите один вопрос?
Зенит кивнул.
- Если эта… Организация «Зебрас Затата»…
- Вы можете называть её просто «Совет Племён», - перебил человека полосатый адмирал.
- Да, господин адмирал. Так вот, если этот «Совет Племён» охотится на наших офицеров, то не может ли он попытаться совершить террористический акт против простых пони?
- Конечно же может, и принцесса Селестия уже предупреждена о возможности этого. К счастью, пока они не ставят своей целью убийства простых пони. Это отторгнет от них многих потенциальных членов: ведь одно дело сражаться с нами, и совсем другое — убивать простых жителей Эквестрии. Может, некоторые зебры и безумцы, но ведь должны остаться у них крупицы чести и ума!
Он откинулся на спинку своего кресла и сложил копыта на груди.
- Думаю, хватит вас задерживать, господа, у всех ещё много работы. Потому вы свободны. За исключением энсина Макинтоша.
- Но, сэр… - начал было Соарин, однако наткнулся на взгляд зебры и замолк. Похлопав копытом Макинтоша по плечу, жеребец вышел из каюты. Павлов, взяв папку под мышку и нацепив на голову фуражку, тоже покинул копытных. Макинтош и Зенит остались наедине.
- Полиция настаивала на том, чтобы я выдал вас для допроса. Я ограничился тем, что отослал им рапорт от Соарина, Новикова и Фикс.
- Благодарю вас, адмирал…
- Но у меня у самого появились вопросы, - продолжил Зенит. - По показаниям остальных, вы не дали возможности Андрею пристрелить нападавшего. Почему?
- Мне захотелось узнать причины нападения. А от мертвеца информацию получить трудновато.
- Не могу не согласиться. Но затем вы стали избивать зебру сами, и если бы вас не остановили, вы вполне могли бы убить его. Как вы можете это объяснить?
Биг Макинтош вздохнул.
- Я не могу объяснить это, адмирал. В тот момент Зерин стал для меня… Не знаю. Монстром, чудовищем… Нет, хуже. Я вроде бы не получил никаких серьёзных ударов, но разозлился так, что хотел просто стереть его с морды земли!
- В бою такая ярость очень кстати, Макинтош, но её нужно научиться контролировать.
- Да, адмирал.
Зенит встал с места и подошёл к стойке с зебринскими амулетами. Немного подумав, он поднял один из них — три копья, соединённых в виде перевёрнутой буквы «Т» - два расходились горизонтально от нижней части первого, стоявшего вертикально. Миниатюрные наконечники всех трёх копий были треугольной формы и выточены из белой кости.
- Вы изучали нашу культуру, не так ли? Что это, энсин?
Биг вгляделся в странный амулет.
- Этот амулет называют в Эквестрии «Распутье». Знак одного из ваших божеств, Зекро-Зарана, если я не ошибаюсь, - адмирал медленно кивнул. - Легенда гласит, что жил он до образования Зебраники и был богом-охотником, охотился он на хищников, и избавлял от кровожадных зверей целые поселения зебр. Орудовал он своим копьём, вместо наконечника которого использовал зуб болотной гидры. Однажды, он поддался уговорам вождя одного из племён и повёл его воинов в бой против другого племени. Во время сражения, Зекро-Заран истребил всех жеребцов и кобыл вражеского племени, а затем и жеребят… И подвергся каре от других богов за то, что пролил кровь невинных. Тогда он стал воплощением зла, богом войны.
- Да, всё верно. А что означает такое странное соединение копий?
- Пути судьбы, «Зара Затоми». Если поставить этот амулет на копыто, то левое копьё будет указывать на добродетель, правое — на порок, а среднее указывает направление нашей жизни, проходящей между ними. Если вы возьмётесь за одно из горизонтальных копий и начнёте сближать его с центральным, то есть тащить вверх, то другое станет отклоняться вниз…
Зенит неторопливо стал магией копытокинеза двигать указывающее вправо копьё, сближая его с вертикальным. Левое копьё в свою очередь стало опускаться до тех пор, пока не дошло до копыта.
- Выбирая тот или иной путь, мы лишаем себя другого, - произнёс Зенит. - Невозможно поступать так, чтобы совершать и добро, и зло одновременно. Я не говорю, что ваши действия были во зло, но ваша собственная злоба — правое копьё. Учение «Зара Затоми» предостерегает нас, что вступая на путь порока, пуская его на тропу нашей жизни, мы приближаем собственную погибель… - он с почтением распрямил амулет и поставил его обратно на стойку. - Поэтому необходимо научиться избегать зла. Или контролировать его, используя так, чтобы копья оставались на месте.
- Я вас понял, адмирал.
- Проще говоря - «учитесь властвовать собою, к беде неопытность ведёт…», - Биг ошеломлённо уставился на адмирала.
- Это Пушкин? Александр… Сергеевич, русский поэт? Андрей дал мне собрание его произведений…
- А мне этот томик подарил господин Павлов. Энсин, есть понятия, общие не только для разных рас, но и для разных видов, - спокойно ответил адмирал. - Вы свободны, Макинтош. Но запомните нашу беседу.
Биг медленно кивнул.
- Да, сэр. Я всё запомнил.
* * *
Время летело незаметно, и начиналась уже вторая неделя с момента постановки «Лонг Найт» в док. Повреждения были почти устранены, убыль в команде пополнена добровольцами из Роя чейнджлингов, Эквестрии и её стран-соседей. Была изменена и главная ударная сила авианосца — готовясь к сражению с вражеским линкором и авианосцем, Зенит постановил поменять число самолётов. Согласно его приказу, на борт будет принято сорок три бомбардировщика «Зайти», сорок два торпедоносца «Зима», пятьдесят «Зеро» и десять «Яков», не считая ещё пяти самолётов резерва.
Вообще, казалось, что череда неудач наконец-то прервалась. В частности, новости из Кантерлота тоже были обнадёживающими — со дня на день Эквестрия ожидала прибытия из портала возле Мэйнхеттена австралийского крейсера «Сидней», который в сопровождении трёх эсминцев уже должен был направляться к порталу около Бристоля. В величайшей тайне заканчивали модернизацию «Сонг оф Эвенинг», дожидавшегося своего часа на Севере. С Зебраники обещали поставить пару устаревших, но ещё вполне боеспособных эсминцев. Пороховые погреба были загружены, топливо и продовольствие поставлялось на корабль.
Жизнь на самом авианосце текла своим чередом. Капитан авиации Соарин ещё раз попал в увольнение вместе с Бигом, но затем его патрульный вылет совпал с выходным Макинтоша. Они успели встретиться в каюте и поболтать с час, готовясь к расставанию — Соарин отправлялся на аэродром, и больше увидеться с Макинтошем не сможет до самого выхода «Лонг Найт» в море. Сейчас, сидя в кабине новенького «Зеро» с синими полосами на чёрном фюзеляже и синим обтекателем, Соарин мог видеть слева и справа от себя своих новых ведомых. Пегас по имени Тандерлейн был гораздо моложе зебры Зака, но мало в чём ему не уступал. Этот серошёрстный земной пони, от природы награждённый бледно-голубой гривой с серовато-белыми полосами, когда-то летал в составе «Вондерболтс», оттого Соарин знал, на что способен этот жеребец. Немного неуверенный в себе, немного взъерошенный, не всегда выполняющий команды так чётко и быстро, как это требуется. Как раз такие новички в бою и выживают, потому что знают себе цену и не играют с противником. Зак в этом смысле был похуже: самоуверенный, потому что показывал блестящие результаты на тренировках, да только настоящий бой — не учебный. И только он покажет, чего стоят эти двое.
Слегка двинув ручку на себя, Соарин мысленно переместился в пространстве и времени на несколько дней назад. Зерина доставили на борт под присмотром врачей — всё же копыта у Макинтоша были слишком тяжелы для несчастного зебринского безумца. Шепелявя и качаясь, потому что копыта его не держали, зебра рассказал Зениту о том, что «Совет Племён» перебьёт всех пони «и полосатых предателей», служащих на «Лонг Найт», и доберётся до «двуногих уродов». «Предателей» Зенит ещё терпел, но когда полосатый начал оскорблять людей, напомнил тому, перед кем он находится. Стонущего Зерина передали обратно врачам, так ничего толком и не узнав. Кроме одного — теперь у команды авианосца действительно появился внутренний враг. Соарин от злобы резко взмахнул хвостом. Идиоты! Как можно не осознавать опасности, грозящей всем цивилизованным странам из-за германской агрессии! И забывать про эту опасность только ради мести за поражение в войне, которую сами же и развязали!
- Ведущий Ворон, я Ворон Второй, - внезапно раздался в ушах Макинтоша голос Тандерлейна. - Вижу транспортный «Сендхорн» Седельской Арабии. Приближается к запретной зоне.
- Понял, - хмыкнул Соарин и закрутил головой. Похоже, двухмоторный транспортник летел к Белохвостому аэродрому, но почему-то выбрал путь через закрытое воздушное пространство над доком, где ремонтировался «Лонг Найт». Соарин увеличил число оборотов, одновременно вызывая авианосец.
- Туча, это Ворон. Вижу транспортный «Сендхорн» с эмблемами Седельской Арабии на бортах. Приближается к запретной зоне. Разрешите проверку?
- Вас понял, Ворон, - отозвался радист с авианосца. - Проверку разрешаю.
Соарин выдохнул.
- Ворон Второй, Ворон Третий — сохранять строй. Я посмотрю на эту «птичку». Как поняли, ответьте?
- Ворон Ведущий, приказ ясен.
Соарин лёг на правое крыло и развернулся в сторону транспорта, до предела повысив скорость. Настроившись на волну гражданской авиации, он попытался вызвать самолёт:
- Говорит боевой воздушный патруль авианосца «Лонг Найт». Вы находитесь в нашем небе. Немедленно смените курс!
Транспортник упрямо продолжал лететь вперёд. «Чейнджлинг бы тебя побрал!» - подумал Соарин.
- Повторяю, немедленно снимите курс, или я буду вынужден открыть огонь!
Они уже достаточно сблизились, но проклятый транспортник и не думал отворачивать. Может, у них связи нет? Жалея придурка-пилота, Соарин снизил скорость и дал предупредительную очередь. В следующий момент жеребец пожалел, что потерял скорость, потому что в борту транспортника открылся люк и к Соарину устремился пегас. Жеребец ещё не осознал, что это значит, а под крылом пегаса замелькала жёлто-красная точка. Пулемёт!
- Проклятие! - рявкнул Соарин и дал длинную очередь, одновременно срываясь в пике. Попасть в пегаса с трясущейся орудийной платформы — дело не из лёгких, пули пролетели мимо, а крылатый устремился за Макинтошем. На его теле было так называемое «боевое седло» с прикреплённым к нему 7,5-миллиметровым пулемётом.
- Вороны, атакуйте транспортник! Это враги! - крикнул Соарин, отчаянно маневрируя.
Пегас появился у него за хвостом и обрушился вниз, стремясь воздушным потоком в буквальном смысле сломать крылья истребителя. Но «Зеро» маневренный — Соарин дал ручку от себя, двинул задним правым копытом, затем отпустил педаль и нажал на другую, заставляя истребитель выплясывать в воздухе. Смертоносный вихрь пронёсся где-то за хвостом, а сам пегас стал набирать высоту. Но Соарин не зря столько времени провёл в «Вондерболтс». Он знал, на что способны новички и профессионалы крылатого дела, и развернул самолёт к противнику. Тяжесть пулемёта и слишком быстрый подъём сделали своё дело — в тот момент, когда Соарин открыл огонь, пегас как раз начал снижение. У него не было ни единого шанса: пули разорвали тело, искорёжили привязанный к боку пулемёт, один из снарядов пробил крыло, вырвав куски мяса и раздробив кости, и изуродованный труп закувыркался вниз. Соарин, до боли сжав зубы, развернулся к транспортнику, возле которого крутились его ведомые…
Младший лейтенант Тандерлейн видел, как их ведомый бросился вниз, спасаясь от маленького, но опасного врага. И тут в наушниках у пегаса раздался призыв атаковать.
- Зак! - крикнул жеребец. - Давай ты слева, я справа! Прищучим гада!
- Давай! - ответил полосатый пилот.
Тандерлейн повернулся к противнику и стал набирать скорость. Сердце молодого пилота учащённо забилось — да, «Зеро» это вам не допотопный «Феникс»! Машина послушна, легка в управлении и быстра на крыло, да и вооружение отличное! С ощущением полного восторга, жеребец подкорректировал своё положение в воздухе с таким расчётом, чтобы облететь дугой вражеский самолёт и зайти ему в борт. Тихоходный и безоружный транспортник представлялся пегасу учебной мишенью, но как же он ошибался! Ещё не успели истребители завершить манёвр, как в борту самолёта замигала искорка. Пулемёт?! Тандерлейн наклонил машину и крикнул Заку:
- Ты видел? Он по нам стрелял!
- Похоже, у него в борту установили орудия!
- Меняем тактику! Атакуй сверху, а я снизу! Смотри, если у него есть бортстрелки, то среди них может оказаться и хвостовой!
- Я понял!… Чейнджлинг!
Тандерлейн увидел, как «Зеро» напарника взвился вверх, оставив под собой едва различимый, но убийственный золотистый луч. Это уже совсем никуда не годилось — магическое оружие? Но откуда оно у арабийцев? «А откуда у них пегас, балда?» - буркнул внутренний голос. - «Как пить дать, это те же террористы, которые пытались убить Макинтоша!». Конечно же, о схватке Бига уже все знали на всём авианосце, и вовсе не из речи Зенита, в которой адмирал призывал быть настороже. «Матросский телеграф» часто обгонял официальные известия… Но почему этим уродам помогают пони? В том, что Соарина преследовал именно пегас, сомнений не было — вот он, набирает высоту, и хорошо видно, что это зебра, а не пони… Но ведь это невозможно! Хотя… Зебраника — страна зебр, но мигрантов никто не отменял.
- Тандер, это не «Сендхорн»! - завопил Зак. - Это арабиец, но бомбардировщик, «Сендхуф». Той же фирмы и почти такой же конструкции! Они замаскировали бомбардировщик под невинный транспортник!
- Немыслимо!
- Мысли побыстрее, у него и вправду есть хвостовой стрелок! Я не смогу его сбить!
Тандерлейн в ярости ударил по приборной панели, но тут же приказал себе успокоиться и взял ручку на себя. Брюхо «Сендхорна»-«Сендхуфа» стремительно надвигалось. Серебристая краска не могла скрыть вырез бомболюка, и Тандерлейн понял, что Зак не ошибся. Сейчас убивать будем… Доведя обороты до максимума и не обращая внимания на гневное рычание двигателя, пегас заставил «Зеро» встать практически вертикально, и открыл огонь.
...Соарин радостно завопил, увидев, как дёрнулся «транспортник», но сам скорости не сбросил. «Зеро» Тандерлейна балансировал на пределе возможностей, и, несмотря на огромную опасность, Соарин продолжал сближение с бомбардировщиком. Как оказалось, не зря — всё же истребитель не выдержал, и стал завалиться на борт. Хотя «Сендхуф» и получил порцию снарядов и пуль, он упрямо продолжал лететь к авианосцу, как будто его поддерживала чья-то злая воля или тёмная магия. А может, так оно и было? Впрочем, Соарин не стал ломать голову над этим — пока мимо него свистели пули, выпускаемые слабосильной бортовой установкой, пегас навёл прицел на кабину бомбардировщика. Ещё несколько секунд он продолжал лететь, а затем открыл огонь. Очереди его хлестнули по кабине, разворотив и её, и тех, кто в ней находился. Одновременно Зак ударил с другого борта, выворотив пулемётную установку и продырявив основание крыла. Загоревшийся «Сендхуф» против своей воли стал заваливаться влево, но пегас и зебра продолжали стрелять, снеся противнику оба руля высоты. Потерявший управление самолёт с протяжным воем стал падать в сторону от города, прямо в море.
- Говорит Ворон Ведущий. Враг подбит, пытается сесть, - доложил Соарин.
Неизвестно, выжил ли кто в кабине самолёта, или же ему просто так повезло, но перед самым приводнением бомбардировщик чуть выправился. Его левое крыло ударилось об воду и тут же отлетело в сторону, фюзеляж повернулся, самолет чуть задрал нос, будто бы желая возвратиться в небеса, но законы физики оказались сильнее и машина рухнула на воду. Один из дежуривших в море тральщиков немедленно направился к месту падения бомбардировщика, а пролетая над ним, пилоты увидели жёлтый спасательный флот и пару фигурок на нём.
- Адмирал Зенит будет очень недоволен, - вновь услышал Соарин голос Тандерлейна. И он был полностью согласен с ним.
* * *
Зенит был в ярости. Напряжение, которое повисло в каюте, ощущалось почти физически, волнами энергии расходясь по помещению, заставляя членов штаба, а также приглашённого на заседание Соарина чувствовать себя школьниками, которых отсчитывал строгий учитель. Зенокс даже уши прижал, но улыбок это ни у кого не вызвало. Шерсть полосатого адмирала стояла торчком, в глазах сверкали искры злобы, хвост гневно подметал сиденье кресла.
- С меня достаточно! Я не позволю всякой террористической дряни разрушить мой корабль! - сорвался Зенит и с такой силой ударил по столешнице, что Биг Макинтош, едва успевший к началу совещания вернуться на корабль, всерьёз начал опасаться за несчастный стол. - Одно дело — погибнуть в бою, и совсем другое сдохнуть на стоянке, да ещё не от удара врага, а от укуса бешеных псов!
- К счастью, наш БВП справился с врагом…. - проговорил Зенокс.
Макинтош невольно вздрогнул. Если от таких ударов не развалится стол, то тогда наверняка треснет копыто.
- Капитан Соарин уже второй раз спасает нашу шкуру! - выкрикнул Зенит. - Он и его ведомые! А если бы этот самолёт дотянул до нас? Если бы он своей маскировкой обманул наших пилотов? На его борту было восемьсот килограммов бомб для нас!
Павлов, единственный, кто сохранял самообладание, обратился к адмиралу подчёркнуто-спокойно:
- Мы захватили пленных, адмирал?
- Один издох от собственных ран, но второй пёс на борту, - гневно прорычал Зенит. - Его притащат сюда, когда мы дождёмся нашего гостя. С его помощью мы проведём допрос пленного.
- Гостя? - шепнул Соарин, обращаясь к энсину. Макинтош, который сидел рядом с ним, лишь хмыкнул. О «госте» он и сам ничего не знал.
К счастью, долго ждать разгадки этой тайны не пришлось. Командир авианосца уже хотел продолжать разнос, когда один из часовых вошёл в каюту и доложил:
- Её Величество принцесса Твайлайт Спаркл прибыла, сэр.
Хотя многие из здесь присутствующих видели Твайлайт, а некоторые были даже лично знакомы с ней, эффект всё равно был большой. Ошеломлённые жеребцы и не менее удивлённый человек поднялись со своих мест, лишь Зенит остался сидеть. Охранники, почтительно склонив головы, расступились в стороны — между них прошла совсем невысокая для аликорна фиолетовая кобыла, на груди которой красовался золотой нагрудник с шестиконечной звездой, а голову украшала диадема с такими же по форме магическим артефактом. Хранительница главного элемента Гармонии, принцесса Магии по имени Твайлайт Спаркл прошла к специально для неё поставленному креслу и села напротив Зенита. Вытащив из-под крыла кипу листов, скреплённых золотистым ремешком, аликорн положила их перед собой.
- Приветствую вас, джентльпони, - сказала она. - Можете сесть.
- Надеюсь, телепортация прошла нормально? - учтиво поинтересовался Зенит.
- Да, хотя мне пришлось появиться в метре над вашей палубой, - ответила Твайлайт. Мордочка её омрачилась. - Сегодняшнее нападение стало большой неожиданностью для всех нас, адмирал.
- Для нас оно стало ещё большей неожиданностью. Но сейчас важно лишь то, что происходит, а не то, что прошло, - Зенит подался вперёд и выпалил. - Экипаж этого самолёта состоял из пони!
- Да, адмирал, - кивнула Твайлайт. - Это большой шок для нас.
- По вам не видно! - встрял Зенокс. И Твайлайт, и Зенит посмотрели на него так, что вспыльчивый полосатый немедленно замолк.
- Возможно, потому, что мы успели от него оправиться, - произнесла Твайлайт. - Здесь есть данные об этом самолёте и его экипаже, - она погладила листки. - Все — жители Мэйнхеттена, из семей среднего достатка, не слишком бедные, но и не богатые. Всего их было четверо, трёх основных видов — один единорог, один пегас и двое земных пони.
- Каким образом у них оказался самолёт и бомбовый груз?
- Они были завербованы так называемым «Советом Племён». Ещё около месяца назад.
Биг Макинтош и Соарин переглянулись.
- Это достоверная информация? - спросил Зенит таким тоном, будто бы в ответе не сомневался.
- Да, сэр. Теперь, когда эта организация вне закона, она начали очень активно действовать. Мы думаем, что у них есть связи с человеческо-немецкой группировкой в нашем мире.
- Откуда у них бомбардировщик? - поинтересовался Павлов.
- Адмирал, самолёт купил у арабийцев частный коллекционер, а вот бомбы нашего производства, - ответил ему Зенит. - У арабийцев сотни машин и десятки кораблей, а в войне они не участвуют, по крайней мере, активно.
- Да, это так, - кивнула Твайлайт. - Они купили бомбардировщик, немного переработали его, чтобы внешне он мог сойти за транспортник, и…
- Решили погеройствовать.
- Это не героизм, а бандитизм… - вздохнула Твайлайт. - Поверьте, мне очень жаль, что в этом участвовали и мои соотечественники.
- Если бы бомбардировщик подобрался к нам, мы все бы сожалели ещё больше, - фыркнул Зенокс.
- Нам придётся улучшить систему нашей охраны, - заметил Зенит. - Теперь в воздухе постоянно будет находиться не звено, а два звена истребителей! И патрулировать они будут днём и ночью! Эсминцы растянут противоторпедную сетку, а в «лабиринте» поставим грузовик с пулемётчиком! Чтобы мышь не проскочила!
Твайлайт согласно кивнула.
- Теперь Мэйнхеттен. Там тоже нужно принять меры безопасности.
- Мы уже увеличили группировку самолётов, выполняющих патрулирование города, - ответила Твайлайт.
- Стойте-стойте! - вдруг словно бы очнулся Соарин. - Вы сказали, что самолёт был куплен и взлетел с Зебраники? Да? - Твайлайт кивнула. - Тогда где они пополняли запас топлива? Долететь от Зебраники с бомбовой нагрузкой…
- Можно, если не заботится о возвращении.
- Камикадзе, - добавил Павлов. Поймав на себе взгляды, он пояснил. - Так японцы называют воинов, которые жертвуют собой в бою. «Камикадзе» - «божественный ветер», ураган, разметавший флот монгольских завоевателей, которые пытались захватить Японию много веков назад.
- Подходящее определение, - фыркнул Зенит. - К счастью, одного из таких самоубийц мы притащили на борт. Сейчас и выясним, насколько они безумны, - он взглянул на телефонисту и тот вызвал охрану.
Террористом оказался молодой ещё рыжеватый земной пони с красной гривой и красным хвостом. Подталкиваемый стволом «SFG», который магией удерживала молодая кобылка-единорожка, жеребец замер под взглядами своих врагов.
- Имя! - рявкнул Зенит.
- Хорсшор.
- Специальность?
- Сварщик… - пробормотал пони.
- Почему вы атаковали меня?
- Потому что «Лонг Найт» должен быть уничтожен! Этот авианосец принёс нам только горе и гибель! - неожиданно пылко выдал пони. - Столько пони, зебр и лошадей погибло в результате ваших авантюр!
- Вы узнаёте меня? - стальным голосом спросила Твайлайт Спаркл.
- Принцесса… Конечно же…
- Немецкие войска намереваются стереть Эквестрию в порошок. Вы думаете, что мы не знаем, что делаем? Или играем в войну для собственного удовольствия?
- Эквестрия только закончила одну войну, а вы уже начали другую! Нам нужно было договориться с немцами! Мы бы поставляли им нефть…
- Рабов и технологии! Вы знаете, что в Германии появились карикатуры «Пони — в поля!», что немецкие корабли атакуют наши мирные транспорты, а их самолёты едва не разбомбили наши города!
- Они всего лишь мстят за смерть своих…
Твайлайт резко поднялась с места. Рог её вспыхнул.
- А может, мы узнаем правду? - спросила она. Пони захрипел, его глаза остекленели. Нахмурившийся Павлов повернулся к Зениту.
- Что происходит?
- Магия в действии, - ответил Зенит.
Твайлайт продолжала колдовать над пони. Наконец, её рог погас, но замерший жеребец так и стоял, и жизнь в его глаза не вернулась.
- Отвечай, - грозно сказала Твайлайт. - Сколько тебе заплатили за эту атаку?
- Двести тысяч битсов за атаку, - лишённым эмоций голосом произнёс пони. - Ещё триста тысяч, если «Лонг Найт» после атаки не будет подлежать восстановлению или получит серьёзные повреждения.
- Зачем тебе деньги?
- Мне они нужны для того, чтобы спокойно переехать в Зебранику и зажить в достатке.
- Кто тебя нанял и почему?
- Меня пригласили в «Зебрус Закана», потому что я выступал против тирании принцесс на митинге два года назад.
Соарин негромко выругался. Твайлайт продолжила:
- Состоите ли вы в связи с немецкими формированиями на территории нашего мира?
Пони молчал.
- Я жду ответа.
- Ответа нет.
- Блокируют, - вздохнула Твайлайт. - Ему стёрли этот участок памяти. Для зебринских шаманов это проще простого.
- Главное мы узнали, - решил Зенит. - Можно купить кого угодно и где угодно, а потому мы примем повышенные меры безопасности.
- Отлично, - кивнула Твайлайт. - Могу ли я увести этого пони с собой, адмирал? Думаю, с его помощью мы сможем вычислить всех членов этой организации на территории Эквестрии. Если только его память не пострадала и в этом месте.
- Он ваш, принцесса Спаркл, - ответил зебра. - Постарайтесь выяснить всё, что можно. И будем надеяться, что больше нам не придётся встречаться в бою с этими продажными скотами.
Глава седьмая
Через три дня после инцидента с «террористическими свиньями», как их обозвал Соарин, «Лонг Найт» был полностью готов к выходу в море. Потому ранним утром Зенит созвал весь штаб на совещание.
Биг Макинтош, как всегда, усевшись в конце стола, внимательно рассматривал собравшихся. Снова справа от Зенита сидел капитан второго ранга Зегар, по левое копыто — Зенокс. Зон-Тир занял место рядом с Павловым, напротив него сидел Булл-Пап, напротив Павлова - командующая истребительной авиацией майор Спитфайр. Затем за столом, по обе стороны, сидели двое пони-жеребцов: единорог каштанового окраса с багровой гривой, и земнопони травянисто-зелёного окраса с яркими белыми полосами в зелёной гриве. Кроме того, рядом с Макинтошем находился капитан эсминца «Хард Гуард» и копытоводитель всего эскорта: белошёрстный единорог Бэр, пони средних лет, маленькие глаза которого указывали на родство с населением Сталлионграда.
- Рад видеть вас всех, джентльпони, - негромко, но при этом вполне явственно произнёс Зенит. - Для начала позвольте представить вам новых командиров наших групп. Майор авиации Спитфайр, командир истребителей, - пегасочка поднялась, кивнула и села. - капитан Эрф Свамп, командующий нашими торпедоносцами «Зима», - земнопони тоже поднялся, кивнул и опустился на место. - И лейтенант Фёст, командующий бомбардировщиками «Зайти».
Все терпеливо дождались, пока командирам представят остальных членов штаба. Макинтош с тоской подумал о Зексане и Зерритоне — прошлых командиров, оба были в чине подполковников. И оба погибли, когда «Лонг Найт» атаковал немецкие острова вокруг Моста. «Зайти» Зексана пробили пулями от кабины до хвоста ещё до того, как они атаковали врага, а Зарритон погиб во время безуспешной торпедной атаки на «Принц Ойген». На что надеялись три торпедоносца, отколовшиеся от основной группы ради атаки на крейсер, Биг так до сих пор и не понял: небо в тот день потемнело от вражеских истребителей, сбивавших тихоходные бомбардировщики и торпедоносцы один за другим. Но в храбрости — или безумии — зебрам не откажешь.
- Зегар, прошу вас, - донёсся до жеребца голос Зенита. Помощник капитана встал на задние копыта и, опираясь одним передним на стол, а в другом при помощи копытокинеза держа широкий лист, начал зачитывать:
- Запасы провизии пополнены, оружейные склады забиты под завязку. Наши двадцать шестидюймовых орудий главного калибра в порядке, десять четырёхдюймовых в отличном состоянии, уничтоженные установки зенитного огня заменены на новые, все остальные установки в отличном и хорошем состоянии, - Зегар посмотрел на улыбавшегося Булл-Папа. - Мы готовы принять все сто пятьдесят пять самолётов.
- Все сто пятьдесят пять? - ошеломлённо повторил Фёст. - Я думал, авианосец рассчитан всего на сто тридцать!
- Мы расширили ангарную палубу и произвели необходимые модернизации, - ответила ему Спитфайр. - Как вы знаете, после битвы возле Моста «Лонг Найт» встал на долгий ремонт.
- Понял…
- Разрешите, я продолжу? - ядовитым тоном попросил Зегар. Зенит кивнул. - Все котельные отделения в полном порядке, мы можем идти самым полным. С пробоинами дела обстоят хуже. Хотя нам удалось залатать полученные повреждения, мы заметили невозможность полной герметизации трёх отсеков в носовой части корпуса. Это связано как с деформацией опор, которую мы не сумели устранить из-за недостатка специалистов и технического обеспечения. Как и все большие корабли пони, «Лонг Найт» всегда осуществлял ремонт в доке Мэйнхеттена, оборудование в Лас-Пегасусе предназначено для крейсеров. Спасибо, что хоть успели выстроить док…
- Чем это опасно? - нетерпеливо осведомился Фёст. - Я слышал, на «Лонг Найт» примерно восемьсот отсеков?
- Восемьсот восемьдесят восемь. А опасно тем, что хорошее попадание в нос может доставить нам огромные неприятности, - фыркнул Зенокс. Получив кивок от Зегара, он продолжил. - По моим расчётам в самом худшем варианте мы потеряем до десяти отсеков, не успев приступить к аварийным работам, получим затопление третьего котельного отделения, понесём многочисленные потери среди экипажа. Кроме того, напор воды расширит полученные повреждения, в результате чего мы рискуем получить сильный крен, что осложнит работу по устранению повреждений.
- Если бы нам дали ещё несколько дней… - начал было капитан второго ранга.
- У нас нет и лишних нескольких часов, Зегар, - заметил Зенит. - Сегодня утром мы получили целый шквал сообщений. Во-первых, соединение «Австралия» в составе лёгкого крейсера «Сидней» и эсминцев «Вампир», «Вендетта» и «Вояджер» идёт сейчас от Мэйнхеттена в назначенную мною точку рандеву. Во-вторых… Зегар, прошу вас, закончите свой доклад.
- У меня всё, адмирал, - вздохнул Зегар. - Помните, что выйдя в море сейчас, мы не должны подставлять нос. Ни для торпед, ни для снарядов.
Он сел на место.
- Хорошо, я это учту, - произнёс Зенит. Он обвёл всех присутствующих внимательным взглядом, вышел из-за стола и подошёл к карте Эквестрии. - А теперь перейдём непосредственному к тому, о чём я уже говорил… Соединение «Австралия» движется к южному краю Эквестрии, - зебра взмахнул копытом и короткая указка ткнулась в южное побережье страны. - Где войдёт в состав нашего прикрытия. Таким образом, у нас будет девять эсминцев, лёгкий крейсер и авианосец. С этими силами, - указка пошла вниз. - Мы отправимся в открытое море. Люди сообщили нам, что линкор «Ришелье» два дня назад налетел на немецкое минное поле и получил серьёзные повреждения, в результате чего вместе с эскортом вынужден был уйти обратно в Германию, отправив в наш мир лишь пару эсминцев.
- Это точные данные? - обеспокоенно спросил Булл-Пап.
Ему ответил адмирал Павлов.
- Абсолютно точные. Наша подводная лодка сопровождала немецкое соединение и вела наблюдение за ним совместно с британцами. Лодки засекли и обстреляли, но контакт не был утерян. Под вечер, когда «Ришелье» проходил мимо минного поля, произошёл сильный взрыв. Как оказалось, он наткнулся на сорвавшуюся мину… Гитлер уже обвинил наши страны в нанесении торпедного удара по их линкору, но дальше его устного заявления дело не пошло — ввод линкора в море Эквестрии противоречит соглашению между нашими странами, он не станет раздувать скандал.
- Таким образом, теперь у нас появилась ещё одна, последняя возможность пустить ко дну вражеский авианосец, - сказал Зенит. Ведомая его магией указка пошла вниз и вправо, ткнувшись в изломанное западное побережье достаточно крупной земли. - Третья важнейшая новость пришла из Зебраники. Немцы дополнили свою группировку парой эсминцев и выдвинули «Европу» с её эскортом в неизвестном направлении. Однако, несколько рыбачьих шхун заметили немецкий эсминец вот в этом регионе. Наш верховный вождь думает, что они собираются нанести удар по крупнейшим нефтедобывающим предприятиям, а именно — по прибрежному городу Зартайл и городу-порту Заройл, тем самым лишив нас нефти и вынудив прекратить оказывать помощь Эквестрии. Силы самообороны Зебраники в этом регионе слабы и недостаточны, охранную флотилию составляют лишь старые эсминцы типа «Заря» и устаревший лёгкий крейсер «Зейси», а города находятся в пределах досягаемости как вражеской авиации, так и артиллерийского огня — Зартайл всего в десяти километрах от моря! Кроме того, на побережье не существует ни одного крупного аэродрома! - указка со свистом рассекла воздух. - Джентльпони! Мы не можем допустить обстрела Зебраники! «Лонг Найт» выйдет в море и навяжет бой вражескому соединению!
- Почему же зебры не прикрыли этот район? - удивлённо спросила Спитфайр. Зенит нахмурился и с явной неохотой ответил:
- Потому что даже власть вождя не безгранична, мисс Спитфайр. Управляющие различными племенами потребовали не провоцировать немцев приготовлениями к обороне, ведь формально, они воюют только с Эквестрией, и «Лонг Найт» вписан в эквестринский флот, - Спитфайр понимающе кивнула. - Потому возле Зартайла и Залойла нет ни серьёзных береговых укреплений, ни хороших кораблей, ни даже большого аэродрома. Понимая всю опасность, вождь сообщил принцессе Селестии, что выдвигает в регион Вторую Ударную Эскадру, вышедшую сегодня из порта Зетвилль, но ей необходимо обогнуть всю северную оконечность Зебраники, а это займёт до трёх дней… - он внезапно умолк, обвёл всех присутствующих многозначительным взглядом и остановился на человеке. - Николай Алексеевич, вы помните, как отразился на России поход немецкого линейного корабля «Гебен» в Чёрное море?
Головы всех сидящих за столом повернулись к Павлову. Биг знал, что Зенит потребовал для себя все имеющиеся данные о войнах в мире людей, не позабыв и про Великую Войну человечества, также называемой «Первая Мировая». Похоже, сейчас адмирал спрашивал как раз о ней.
- Да, - ответил тем временем русский адмирал. - Это урок из тех, которые невозможно забыть. Англичане преградили «Гебену» и сопровождавшему его крейсеру «Бресслау» выход из Средиземного моря, вынудив пойти к Константинополю — столице Турции, тогда ещё не вступившей в войну. Спасаясь от англичан, немцы перешли в турецкий флот, но действовали они, исходя из собственных побуждений. Вскоре возглавляемая «Гебеном» часть турецкого флота самовольна вошла в Чёрное море и ударила по нашим городам. Сам «Гебен» обстрелял город-порт Севастополь, а позже ушёл обратно в Турцию и взял под прицел весь Константинополь. Как турки не пытались избавиться от немцев, им пришлось смириться с свершившимся фактом и объявить войну Российской Империи. А объявив войну — они перекрыли проход в наши черноморские порты. В результате, конвои в Россию могли прийти только или через порт Архангельск, постоянно скованный льдом, или через Владивосток. Как итог — мы понесли огромные финансовые потери, претерпели нехватку оружия и боеприпасов, обещанных союзниками, которые так и остались в их портах.
Зенит согласно склонил голову.
- Теперь то же может произойти и с Зебраникой, потому что «Зейдлиц» для нас — тот же «Гебен». Если немцы нанесут удар по восточным землям, то в Зебранике останется лишь один северный и один западный порт, а южные порты немцы вполне смогут контролировать при помощи даже авиации наземного базирования! Кроме того, в Заройле находятся крупные предприятия по добыче нефти, поскольку почти тридцать процентов всей нефти Зебраники добываются именно там. В Зартайле же созданы предприятия оборонной промышленности, на которых осуществлялось производство снарядов и мин для наших кораблей, в своё время отправлявшихся из Заройла в моря Эквестрии… Чтобы устранить возможность нанесения удара по этим городам, мы направимся прямо на юг, - вновь поднятая магией указка пошла вниз от южных границ Эквестрии. - После чего повернём на восток и окажемся вот здесь, у группы остовов Зарт — пони называют их Западными Островами. Отсюда начнём патрулирование всего района. Если немцы и вправду решатся напасть на Зебранику, мы перехватим их вот тут! - указка ткнулась в район под Западными Островами. - Как только противник будет обнаружен, мы поднимем в воздух двадцать четыре «Зайти» и двадцать четыре «Зимы» под прикрытием из тридцати шести «Зеро» и «Яков». Остальные истребители оставим для защиты авианосца, а оставшиеся силы торпедоносцев и бомбардировщиков прибережём на тот случай, если нам придётся принять надводный бой.
- Разумное решение, - заметил Павлов.
- По нашим данным, в немецкое ударное соединение входят восемь-девять эсминцев «ZET», тяжёлый крейсер типа «Адмирал Хиппер» под названием «Зейдлиц», и вспомогательный авианосец «Европа». Адмирал Павлов, ваш британский коллега передал вам характеристики этих кораблей? - человек кивнул. - Я бы попросил вас озвучить их. В штабе есть новые хвосты.
Человек открыл папку и стал просматривать лист за листом.
- Да, адмирал… Если позволите, я начну с характеристик «Европы». Итак… Водоизмещение составляет двадцать тысяч тонн. Скорость — двадцать узлов. Вооружение — шесть по два 105-миллиметровых орудия, пять по два 37-миллиметровых, десять по четыре 20-миллиметровых орудия. Авиационная группа состоит из тридцати двух самолётов. Возможно — по шестнадцать бомбардировщиков и истребителей. Бомбардировщики — Ю-87D, истребители - «Ме-109Е», самолёты палубной модификации. К сожалению, нам неизвестно бронирование авианосца.
- Наши торпеды и бомбы узнают! - заметил Зенит и все улыбнулись. Человек продолжал.
- Корабль «Зейдлиц» - прекрасный тяжёлый крейсер, крепость его собратьев мы уже изведали. Полное водоизмещение достигает девятнадцати с половиной тысяч тонн. Бронирование борта — 70-миллиметров, палуба от тридцати до шестидесяти миллиметров. Скорость хода — 32 узла. Вооружение. Главный калибр — восемь, четыре по две, 203-миллиметровых орудия, вспомогательная артиллерия — шесть по две 105-миллиметровых, шесть по две 37-миллиметровых, десять 20-миллиметровых орудий. Имеет четыре трёхтрубных торпедных аппарата калибра 533-миллиметра и три гидросамолёта.
- Вот это сюрприз… - проговорила Спитфайр.
- Это будут достойные противники, - заметил Зенит. - Но помните — чем страшнее лев, тем приятнее вонзить копьё ему в сердце! Наши лётчики копьями и стрелами обрушатся на врага!
- Можете на нас положиться, адмирал, - громко сказал Фёст. - Мои бомбы отправят их суда на дно!
- А мои торпеды вскроют корпуса их кораблей ещё до атаки бомбардировщиков! - крикнул Эрф Свамп.
Зенит оставил крики лётчиков без внимания и обернулся к Бэру.
- Наш эскорт готов?
- Шесть эсминцев типа «Ройял», разделены на два дивизиона. Корабли погрузили припасы и приняли топливо, - ответил единорог. - Настроение экипажа боевое, состав — пони и чейнджлинги, сэр. Согласно вашему приказу, все эсминцы, кроме «Хард Гуарда», сменили название на номер ради более гибкого управления.
- Да, таков был мой приказ. А королева Кризалис до сих пор оказывает вам большую поддержку? Несмотря на потери среди чейнджлингов?
- Мы платим ей высокую цену за это, - хмыкнул Бэр. - Селестия снабжает чейнджлингов кристаллами с магической энергией, служащей пищей для Роя. Без неё популяция чейнджлингов была бы в десятки раз меньше, а Рой просто перестал бы существовать.
- Вооружение? - вернулся к делу полосатый адмирал.
- Пятидюймовые орудия и двадцати — сорокамиллиметровые скорострельные орудия в порядке. Торпеды - «Пред-7», «Предатор», пока что наилучшее вооружение, поставляемое нам. Кроме того, учитывая последние обстоятельства, мы установили на наших кораблях копытные… То есть, ручные минносбрасыватели для глубинных бомб. Поставлены Союзом. Так что если немцы опять попробуют нанести удар из-под воды — мы сможем им ответить.
- Хорошо. Кто капитаны кораблей?
- Замечательные морские волки, сэр, земные пони, единороги и пегасы. Все ветераны Великой Войны между нашими странами. Опытные моряки, раньше… - он запнулся. - Топившие ваши суда.
- Пусть теперь топят немецкие, - ничуть не смутился Зенит. - Что же, через два часа мы покинем док. Возвращайтесь к своим делам, джентльпони.
* * *
Грозный авианосец покидал Лас-Пегасус под взглядами и радостными выкриками целых табунов зрителей. Стоя на своём месте, Биг Макинтош мог с высоты надстройки авианосца наблюдать сотни маленьких яхт, резвящихся по волнам совсем неподалёку от кораблей эскорта. Сидящие в них разноцветные фигурки размахивали флагами Эквестрии и Зебраники, а рёв собравшейся на пристани толпы, казалось, заглушал все остальные звуки. В небе находились «Фениксы», осуществлявшие прикрытие авианосца. Адмирал Зенит, стоявший на мостике, наблюдал за этими самолётами с известной долей скепсиса — он бы предпочёл находиться под защитой проверенных «Зеро» или уже доказавших своё умение русских пилотов. Но сейчас обновившееся войско крылатых воителей готовилось к посадке на авианосец, а отрабатывать это непростое упражнение должны все пилоты: молодым нужно учиться садиться на палубу, ветеранам — наблюдать за посадкой.
- Флаг-сигнал эскорту — быть готовым к встрече с дружественными кораблями, - сказал Зенит телефонисту. - Если люди не оплошают, мы встретимся с ними через час после того, как примем самолёты.
Биг Макинтош, поднявшись на задние ноги и приложив к глазам бинокль, стал вглядываться в море и небо ещё более внимательней. Конечно, корабли ему навряд ли удастся засечь первым, но вот самолёты… Впрочем, прошло не менее часа до того момента, как Макинтош уцепил в небе серебристые искорки. К этому времени «Лонг Найт» достаточно отдалился от Лас-Пегасуса, оставшись без воздушного прикрытия, потому сердце земнопони замерло — и снова забилось своим чередом. Даже «Граф Цеппелин» не доставил бы в Эквестрию столько машин.
- Сэр! Вижу множество самолётов, четыре-четыре-два.
Зенит сам встал на задние копыта и одновременно с Павловым поднял собственный бинокль, висевший до этого у него на шее.
- Девяносто пять градусов, высота тысяча двести, - шепнул полосатый. Человек кивнул, чуть повернулся…
- Вижу.
Не рассеивая внимания на то, как эсминцы развернулись и на всякий задрали стволы зениток, Биг пристально всматривался в приближающуюся армаду. Нижним коридором шли «Зайти», узнаваемые по выставленным, как у Ю-87, шасси. Чуть выше держались торпедоносцы, над ними кружили «Зеро», а отдельно от них держались «Яки». Девять русских машин шли вместе, да плюс ещё один истребитель следовал за жёлтым «Зеро» с красным обтекателем. А вот и Соарин — его машина белая, с синим обтекателем, ведомые намертво «привязаны» к рулям высоты. И они, и все остальные самолёты были выкрашены в голубой цвет с золотой и тёмно-синей полосой на хвосте и крыльях — золотая означала преданность принцессе Селестии, синяя — принцессе Луне.
- Изменили расцветку? - не опуская бинокля спросил земнопони у Зенита.
- Согласно приказу, - ответил адмирал и обернулся к телефонисту.
Следуя его приказаниям, замедлившая ход громада авианосца стала разворачиваться, готовясь к приёму самолётов. На палубу высыпались матросы, растягивая тросы и ставя сетчатое стальное ограждение, «мухобойку» - оно предназначалось для того, чтобы остановить самолёты, не поймавшие крюком аэрофинишера ни один из тросов. Приготовилась аварийно-спасательная команда и санитары в белых одеяниях. Нервозность команды ощущалась почти физически — большую тревогу испытывали только перед боевыми вылетами.
- Вымпел!
По сигналу красного флажка первый бомбардировщик пошёл на посадку. Биг почувствовал дрожь в передних ногах, сжал зубы — аварии при посадке были редкостью, один самолёт из ста. Проблема в том, что сейчас, словно бы в угоду статистике, в небе находились сто пятьдесят самолётов. Зенит и Павлов тоже наблюдали за снижением первого самолёта с плохо скрываемым беспокойством, но, в отличие от Бига, эти двое не стали облегчённо выдыхать, когда бомбардировщик поймал второй трос и, натягивая его, словно струну, опустился на палубу. Зенит покосился на Павлова.
- Шестьдесят секунд, адмирал, - ответил тот, взглянув на часы.
- Годится, - решил Зенит. - Продолжаем.
Бомбардировщики опускались на палубу без проблем. Последней на посадку пошла машина Фёста, отличная от других тем, что на фюзеляже были нарисованы красные полосы. Командир бомбардировщиков поймал первый трос и мягко приземлился. Через пять минут, когда садился уже третий торпедоносец, он был на мостике.
- Прекрасные машины, адмирал, - с ходу заявил жеребец. Зенит лишь кивнул в ответ.
Всё шло своим чередом, пока не наступила очередь предпоследнего торпедоносца. В воздухе оставался только Эрф Свамп, он же и видел всю картину… Впрочем, не хуже, чем Биг. Вот «Зима» начал снижаться, но скорость оказалась слишком высока — стоявший на палубе регулировщик-единорог бешено замахал флажками, запрещая посадку, однако самолёту уже некуда было деваться. Упав, он подломил себе оба шасси и покатился по палубе, высекая брюхом искры, едва не сбил пару пони из команды и замер как раз возле «мухобойки». Хотя никто не пострадал, на то, чтобы убрать самолёт и его обломки, потребовалось время. Зенит помрачнел. Наконец, палуба была приведена в порядок и посадка продолжилась.
Звено Соарина садилось первым. Честь приземлиться на авианосец во главе всех истребителей выпала Заку — от тройки истребителей отделился «Зеро» и начал снижение. Зебринский пилот не спешил, возможно, из-за того, что перестраховывался, а потому поймал только третий трос, заставив Бига нервно сглотнуть. Впрочем, сел Зак без проблем. Следующим пошёл Тандерлейн — этот держался уверенней, уже привык к своему самолёту, и опустился на палубу, ловко уцепив второй трос. Капитан Соарин направился на посадку третьим и Биг снова почувствовал волнение. К счастью, необоснованное — жеребец без труда захватил первый трос и опустил самолёт. Следом один за другим садились «Зеро», затем пришёл черёд «Яков», а вот звено Спитфайр всё держалось в воздухе, наблюдая за посадкой. Снова произошла мелкая неприятность — «Як» набрал слишком высокую скорость и вынужден был уйти на второй круг. Внезапно Спитфайр отделилась от своих ведомых, наклонила самолёт и пролетела прямо над «Яком».
- Это ещё что? - удивился Фёст.
- Если он промахнётся во второй раз, Спитфайр его собьёт, - пояснил Биг. И добавил. - Я всегда знал, что она слишком импульсивная.
Павлов покосился на жеребца, но ничего не сказал.
То ли возымела недвусмысленная угроза Спитфайр, то ли просто пилот собрался, но «Як» всё же опустился на палубу, хотя и потратил на это минуту пять секунд. Теперь в небесах осталось всего три самолёта — звено командира истребителей. Отделившись от остальных, на посадку пошёл «Зеро» нового ведомого Спитфайр — кажется, зебры по имени Зенго, кобылы. Второй трос она поймала играючи, уступив место Новикову. Биг нетерпеливо переступал с копыта на копыто — последний «Як» стал приближаться, выставив крюк. Фигурка пилота в кабине выглядела совершенно спокойной, но кто знает… Жеребец искренне обрадовался, когда Андрей поймал второй трос и опустился на палубу. Пока самолёт оттаскивали, Спитфайр выполнила круг почёта над авианосцем и тоже стала снижаться.
- Ну давай же, давай! - прошептал Биг.
Спитфайр полностью оправдала и имя, и звание — на сорок четвёртой секунде она поймала первый трос и мягко опустила машину на палубу. Теперь-то облегчённый выдох вырвался у всех без исключения.
- Возвращаемся на прежний курс, скорость двадцать восемь, - вновь обретя невозмутимость, приказал Зенит.
Повинуясь его словам, громадный корабль и его эскорт выполнили разворот в сторону Зебраники. Биг перевёл дух.
* * *
Спустя всего пятьдесят три минуты после приёма на борт авиации, на «Лонг Найт» поступило сообщение от эскорта: на сближение с соединением шла группа из четырёх судов земной конструкции. Получив приказ, «Хард Гуард» покинул ордер, чтобы поприветствовать подходившие под флагами Соединённого Королевства корабли. Биг Макинтош, остававшийся на мостике, навёл на них бинокли и не смог сдержать своего радостного крика. Люди заслуживали приветствия.
Хотя заметно устаревшие эсминцы типа «V» сложно было назвать красой и гордостью британского флота, это были всё же очень хорошие боевые корабли. Но Бига привлекли вовсе не они, а австралийский крейсер: грозно скалясь четырьмя носовыми орудиями главного калибра, расположенными в двух башнях, и дымя из обеих труб, «Сидней» шёл в центре клина, образованного эсминцами. Подходя к нему, «Хард Гуард» дал приветственный залп из носовых орудий. В ответ «Сидней» также приветствовал эсминец салютом, и хотя калибр его пушек был всего шесть дюймов, но их залп показался Бигу куда более величественным, несмотря на то, что был почти заглушён шумом самого авианосца.
- Сигнал эскорту — сменить ордер, - отрывисто приказал Зенит. - Скорость двадцать, при постановке ордера увеличить до двадцати четырёх.
- Да, сэр.
Биг Макинтош внимательно наблюдал за тем, как «Вампир», «Вендетта» и «Вояджер» начали заходить в корму авианосца, а «Сидней» прошёл за кормой одного из эсминцев пони и стал в кильватер авианосцу. «Ройял» сменили строй - «Хард Гуард» вышел в дальнее охранение, ещё один эсминец занял позицию впереди соединения, по два «Ройяла», встали с бортов, вместе с «Вампиром» и «Вендеттой» прикрывая бортами охраняемые корабли. «Вендетта» осталась позади. Соединение адмирала Зенита продолжило свой путь к Зебранике.
Биг сдал пост пришедшему ему на смену вперёдсмотрящему и сразу же направился на ангарную палубу. Там царило заметное оживление — многие пилоты только-только покинули свои машины, другие и вовсе не вылезали из кабин. Соарин находился на крыле своего истребителя, что-то крича механику, а вот Андрей и Уайт Фикс стояли на палубе. Биг первым делом направился к ним.
- Хорошая посадка, - заметил Макинтош, осторожно соединяя своё копыто с кулаком Андрея. - Кто у тебя в напарниках?
- Зенго, - ответил Андрей. - Она из новеньких, но уже неплохо летает.
- Не лучше, чем ты, - заметила Уайт Фикс.
- Возможно, - не стал спорить Андрей. - Плохо то, что она ещё не была в настоящем бою… Эх, что у вас за традиции — кобыл в небеса пускать?
- А у вас что, женщины не летают?
- Летают. Но воевать — не женское дело.
- Зато кобылочье! - крикнул кто-то со стороны и Биг увидел молодую зебру стандартного бело-чёрного окраса и с чёрной гривой, но носившей в правом ушке такую громадную серёжку, что Биг даже подумал — как её не перевешивает?
- Энсин Макинтош, это пилот второго класса Зенго, - представил зебру Андрей. - Кобылка способная и наглая. Очень наглая.
- А вы, значит, Биг? - улыбнулась кобылка, подавая копыто. Биг стукнул по нему своим. - Андрей о вас рассказывал.
- Надеюсь, только хорошее? - улыбнулся Биг.
- Ну, если прозвище «убийца террористов» вам льстит — то да.
- «Убийца террористов»? - земнопони взглянул на человека. Тот покачал ладонью.
- Пока ничего лучшего не придумал. Но не волнуйся, кличка в процессе.
- Сволочь, - фыркнул Биг. - Ладно, пойду-ка найду нашего пернатого. Удачи вам!
Соарин уже сошёл по лесенке на палубу и продолжал кричать механику что-то насчёт масла.
- Биг Мак! - крикнул он, завидев земнопони. - Дружище, рад тебя видеть!
- Как будто я не рад! Что у тебя с машиной?
- Да ничего, пять минут работы! - ответил пегас. - Вот, ты лучше посмотри-ка, - и он похлопал по самолёту. - Новый двигатель.
- Новый?
- «Тайфун М», плюс ещё сто понисил, - гордо пояснил пегас. - Теперь на двести «лошадок» быстрее «Мессершмитта».
- А что это у тебя изменилась окраска? - ткнул копытом в самолёт Макинтош.
- Адмирал приказал закрасить номера и клятву преданности, - ответил Биг, имея ввиду знаки в виде грифоньей головы и солнца, которые теперь отсутствовали. - На зебринских военно-воздушных самолётах, приписанных к флоту, приняты полосы. Вот и Селестия ввела. Позже добавим на крылья, но сейчас надобности в этом нет.
- Понятно, - кивнул земнопони. - Но почему у тебя такая раскраска?
- Ты на совете был?
- А как же!
Земнопони поднялся на задние ноги и опёрся об крыло истребителя.
- Пусть у немцев и мало самолётов, но БВП никто не отменял. Спитфайр возглавит атаку на авианосец, а я займусь охранением «Лонг Найт».
- Круто! - заметил Макинтош. - Может, поднимемся в каюту, отметим твоё назначение?
- Втихаря… Надо бы Андрея позвать… Ну, ладно. Но раздраконим твой запас.
Биг изумлённо посмотрел на пегаса.
- А ты как думал! Ничего крепче «Аш-два-О» у меня в каюте нет!
- Всем бы только до моего сидра добраться, - фыркнул Биг.
- Никто тебя за язык не тянул! - усмехнулся Биг. - Как там у зебр… «Управляй своим языком и телом, и обуздывай мысли свои».
- Это ты где вычитал?
- У нашего адмирала целая коллекция зебринских талисманов, вот я и заинтересовался. Есть у него такая штука, в виде полумесяца, выходящего из-за солнца…
- За Зехар, - припомнил Биг название амулета. - Мне адмирал недавно копья Зекра-Закрана показывал.
- Странная вещь, - кивнул Соарин. - И почему у зебр все амулеты обязательно должны складываться или раздвигаться? Неужели они боятся цельного и монолитного?
- Может, у них эти амулеты игрушками для жеребят служат? - усмехнулся Биг, который знал достаточно о культуре зебр, чтобы понимать всю абсурдность своего предположения. - А может, им нравится всё механическое? Разбери любой амулет — и найдёшь внутри десятки пружинок и шестерёнок.
- Может, потому у них и самолёты лучше? Много было практики, а?
Оба пони рассмеялись.
- Что ржёте, кольты? - поинтересовалась рыжая бестия, возникшая словно из ниоткуда. - Соарин!
- Что?
- Если это то, о чём я подумала — язык оторву и под хвост засуну!
Она резко развернулась и пошла прочь.
- Это она к чему? - удивился Биг.
- Не знаю, - «пожал» крыльями пегас. - Как там насчёт выпивки, предложение ещё в силе?
- Вот теперь пока не расскажешь — не налью.
- Нальёшь — и расскажу, - усмехнулся пегас. - По старой русской традиции.
Глава восьмая
Всё началось в семь часов двадцать восемь минут следующего дня, когда патруль из шести «Зеро» уже находился в воздухе, а четыре «Зайти» готовились к разведывательным полётам. Сообщения, пришедшие с Зебраники, одновременно и огорчали, и радовали: немецкие самолёты атаковали Зартайл, выдав тем самым своё присутствие в регионе. Вступившие в бой ВВС зебр были уничтожены без потерь для немцев, город оказался сильно повреждён в результате бомбардировки, но, воспользовавшись отсутствием большинства вражеских истребителей, несколько допотопных зебринских бомбардировщиков «Текра» прорвались к кораблям Германии. Доклад от них был краток — один авианосец, один крейсер и десять эсминцев шли курсом на Заройл. Самолётам удалось повредить один из эсминцев, прежде чем зенитный огонь и БВП немцев уничтожили всех полосатых. Не созывая штаба, Зенит приказал двигаться на максимально большой скорости к берегу Зебраники, а пилотам — готовиться к вылету. Поиск вражеского соединения закончился, пришло время битвы.
* * *
В большой каюте собрались все пилоты-истребители прикрытия — тридцать пони и зебр, пилотирующих «Зеро», шесть людей, управляющих «Яками». Люди, как наиболее высокие, заняли последние ряды — Андрей Новиков сел крайним слева, через головы копытных пилотов смотря за тем, как Спитфайр подошла к большой карте моря Зебраники и поднялась на задние ноги.
- Итак, джентльпони, время пришло, - начала она. - Сейчас мы движемся к портовому городу Заройл. Стартуем через тридцать минут, ровно в девять часов, и летим по курсу 1-5-2, выдерживая высоту в две тысячи двести метров. Затем меняем отклонение на четыре и высоту — на одну тысячу семьсот метров. Напоминаю, что позывные «Лонг Найт» - «Айсберг», истребителей - «Волки», бомбардировщики - «Ястребы», торпедоносцы - «Коршуны». Мой личный - «Вожак». Курс авианосца — 3-0-8, квадрат встречи — «Альфа Семь Як Девять», - она дождалась, пока лётчики запишут данные на планшеты. - В нашу задачу входит прикрытие торпедоносцев и бомбардировщиков, атакующих вражеское соединение. Мы разделимся на три отряда - Зелёные, Красные и Золотые - по двенадцать машин. Каждая эскадрилья будет иметь своего командира, но до появления истребителей врага вы все подчиняетесь мне! Летим, как всегда, по схеме «Панциря» - двадцать четыре машины будут следовать верхним дивизионом, по шесть машин мы расположим по флангам чуть выше бомбардировщиков. Моя «Золотая» эскадрилья остаётся центральной. Переговоры начинаем по моей команде, либо в случае непосредственной атаки!
Как вы знаете, мы ожидаем участия «Мессершмиттов», «Ме-109». Раньше нам противостояли «Ме-109Е», «Эмиль», перестроенные для взлёта с авианосца и получившие дополнительное вооружение. Первоначально, на «Эмиль» не предполагалось ставить двадцатимиллиметровые пушки, поэтому в ходе первых сражений с ними мы быстро выяснили, что установка орудий в крыльях не пошла им на пользу, - послышались одобрительные смешки. - Но всё уже изменилось! Достоверно известно, что враг использует на «Европе» другую модификацию — «Ме-109Т». Это настоящий палубный самолёт — точно такие же стоят на вооружении крупнейшего вражеского авианосца «Граф Цеппелин». «Т» - во всём лучше «Эмиля». Он быстрее, прекрасно маневрирует, а его стандартное вооружение из двух пулемётов и двух автоматических пушек не уступает нашему. Это очень опасный противник! Ваш главный козырь в битве с ним — маневренность, поскольку «Зеро» гораздо легче любого «Мессера». По нашим последним данным, на «Европе» двенадцать бомбардировщиков и двадцать истребителей — так что у нас будет численный перевес. Тем не менее, недооценивать противника нельзя!
Следующее. Бомбардировщики у противника — хорошо знакомые вам пикировщики «Ю-87». Это тихоходные машины с одним лишь пулемётом у бортового стрелка, но благодаря своему вооружению больше всего опасны при атаки лоб в лоб. Бейте их с высоты! Если враг попробует контратаковать «Лонг Найт», группа Красных отправится наперехват. Все остальные следуют в том же строю и держат его до первой схватки! Клянусь хвостом, я лично собью каждого, кто вздумает геройствовать и нарушит боевой порядок, и мне плевать, какие это может вызвать последствия! - она обвела всех присутствующих горящими глазами, дав понять, что не шутит. - Как только бомбардировщики начнут атаку, по возможности вы можете отвлечь на себя часть зенитного огня. Не бойтесь пушек, маневрируйте и обстреливайте корабли противника, сметая прислугу и зенитки в море!
Она дождалась, пока утихнет волна энтузиазма, заключающего в радостных воплях и заверениях «Мы им покажем!», «Надерём сегодня кое-кому круп!», «Фашистам — звиздец!».
- Остальное вы прекрасно знаете, но всё равно стоит напомнить. До выхода на цель экономьте горючее, но в бою используйте возможности истребителя по-максимуму. На ведение огня у вас есть всего семнадцать секунд, поэтому не тратьте патроны зря — на дальности в двести метров и открывайте огонь! Пусть враг впустую тратит боезапас, пытаясь достать вас из отдаления! Вообще, стремитесь добиться как можно меньшей дистанции между собой и противником, потому что огонь с дистанции в сто метров наверняка отправит врага в небытие!
«Лонг Найт» будет ждать нас на курсе 7-0-7, прямо напротив Заройла. Если кто-то получит серьёзные повреждения, при которых не сможет вернуться на авианосец, или же если палуба авианосца будет повреждена, направляйтесь прямо к берегам Зебраники, - указка скользнула по карте, замирая всякий раз, когда под ней скользили аэродромы зебр. - И приземляйтесь на любой аэродром сельскохозяйственного назначения в этом, этом и этом районе. Диспетчеры были предупреждены, так что вы можете не волноваться, полосы свободны. Можно воспользоваться любым зебринским аэродром, хотя я рекомендую вам попытаться дотянуть до центрального военного аэродрома Закра — это же место сбора для всех уцелевших. Пегасов и фестралов я сразу предупреждаю — вам придётся отчитываться в случае, если вы бросите свою машину. Старайтесь не паниковать и спасти самолёт, а не прыгайте из кабины с выпученными глазами! Если вам всё же пришлось покинуть самолёт во время боя, помните, что реакция крылатых гораздо выше, чем у людей, и у вас есть все шансы выбраться из битвы невредимыми. Так как у врага машин меньше, я призываю вас не вступать с ним в копытопашную, а сразу же направляться к Зебранике. Всё ясно?
Не обращая внимания на поднявшийся шум, Андрей поднял руку.
- Да?
- Товарищ майор, у «Ю-87» хватит дальности для авианосца, - обеспокоенно заметил русский пилотов. - Они могут взлететь с островов возле Моста и достигнуть…
- Вы правы, - кивнула Спитфайр. - У «Ю-87» хватит дальности. А вот «Мессершмиттам» - нет! Они безумцы, если пошлют бомбардировщики без прикрытия! Тем не менее, мы учли и этот вариант — после нашего вылета небо над «Лонг Найт» будут охранять двенадцать «Зеро» капитана Соарина. На случай надводного боя, а его наш адмирал не исключает, будут подняты ещё четыре «Зайти» и четыре «Зимы», а в дальнейшем — и большее число самолётов! Впрочем, я надеюсь, что и «Зейдлиц», и «Европа» встретятся с бомбами и торпедами от нас!
Она положила указку и опустилась на все четыре копыта. Посмотрела на пилотов и выдохнула.
- За дело, джентльпони.
* * *
- Лётчики — по машинам!
То, что творилось на ангарной палубе, неискушённых вводило в ужас. Но за всей беготнёй «обслуживающего персонала», за хлёсткими выкриками лётчиков, скрежетом железа и металлическим звоном крылась чёткая организованность. Сорок восемь бомбардировщиков и торпедоносцев, а также тридцать шесть истребителей готовились стать самыми дальнобойными снарядами на свете, самой мощной артиллерией, с которой не сравнится ни орудиям так и не появившегося «Ришелье», ни даже пушкам хвалёного «Сонг оф Эвенинг».
Стоявшая возле «Яка» Уайт Фикс обеспокоенно смотрела на Андрея Новикова, который как раз нацеплял привязные ремни. Она чувствовала ту обременяющую ответственность, что ощущает любой механик, наблюдая за тем, как проверенный им самолёт летит в бой. И хотя никаких дефектов Уайт не обнаружила, всё равно она была очень обеспокоена. Вдруг что-то было упущено, вдруг что-то не так понято в конструкции человеческой машины?
- Пожалуйста, будьте осторожны, - проговорила она.
- Не волнуйся, Фикс, - улыбнулся Андрей. - Даже если бы нам противостояло вдвое больше, а не втрое меньше самолётов, мы бы всё равно победили. С такими машинами, - он любовно похлопал свой «Як». - Как у Советов и Эквестрии, нам не страшны никакие «Мессершмитты».
Пока они разговаривали, майор Спитфайр закончила последние приготовления к взлёту. Опустив очки-консервы и закрыв колпак кабины, она показала механику знак «от винта». Через минуту, после того, как мотор достаточно прогрелся, двое пони выдернули из-под шасси «Зеро» специальные колодки и маленький истребитель покатил по палубе авианосца. Зенит, Павлов, Биг Макинтош и все наблюдатели внимательно следили за тем, как поднимается самолёт командира истребителей. Вот он оторвался от палубы и взмыл в небо, заходя на круг над авианосцем. Тем временем «Як» Андрея уже был приведён в действие. Махнув Уайт Фикс, человек дал максимальную скорость — русская машина пронеслась по палубе и тоже взлетела без проблем. За ней последовали все остальные истребители, а следом и бомбардировщики с торпедоносцами — уже попеременно. Едва в небе набралось по двенадцать самолётов того и другого типа, как все они легли на крыло и полетели на юг. Истребители двинулись за ними, в воздухе разделяясь на группы — самолёты не могли терять время и топливо, кружась над авианосцем, а потому медленно двинулись к цели.
- Право руля, скорость двадцать шесть! - крикнул Зенит, когда последний «Зайти» улетел вслед за остальными. - Капитану Соарину приготовиться к взлёту через пятнадцать минут!
Он повернулся к наблюдателям, которые насилу заставили себя отвести взгляды от собственных самолётов, провожая сослуживцев на самую опасную работу в мире.
- Не рассеиваетесь, - приказал им полосатый адмирал. - Помните, вы — наши глаза. От немцев можно ожидать любой подлости!
А в небе Спитфайр удалось наконец собрать все самолёты вместе. Покрутившись на кресле, кобылка бросила взгляд на привязанный к задней правой ноге планшет с указанием точки, где должны были находиться вражеские корабли. Знакомое чувство жажды, жажды боя, уже начало понемногу захватывать её, разбегаясь по телу, от копытц до пёрышек. В отличие от других пилотов, она не питала иллюзий — немцы быстро учатся. И наверняка те двадцать четыре истребителя, что остались на «Европе», принадлежат отличным пилотам. Бой будет жарким, и численный перевес здесь играет малую роль. Но ничего… Тартар примет души немцев с распростёртыми объятиями. А уж путёвку им пилоты Эквестрии обеспечить смогут, в этом и сомневаться не приходилось. Посмотрев вниз, Спитфайр увидела машину Фёста, а оглянувшись, ухмыльнулась при виде ведомых — Андрей и Зенго находились там, где и нужно, у её рулей высоты. Смотрите вверх, ребята, моя безопасность в ваших руках и копытах!
Оторвав взгляд от ведомых, она посмотрела вперёд. Чуть левее уже были видны зелёные холмы Зебраники. Как же она мечтала когда-то давно о том, как полетит над этими землями, сопровождая бомбардировщики, которые будут равнять с землёй предприятия оборонной промышленности, танковые и оружейные заводы, мастерские, аэродромы зебр… А теперь, благодаря странной шутке судьбы, она будет вынуждена защищать их, раз уж зебры сами себя защищать не пожелали. С одной стороны, пацифистов можно понять — они устали от войны с Эквестрией, война с немцами им не нужна. С другой стороны, глупо поставлять щёку, если тебя уже ударили по другой. Ничего, возможно, после сегодняшних налётов восприятие зебр изменится! И они поймут, что нельзя остаться в стороне от этой войны… Внезапно пегаска вздрогнула, и все посторонние мысли улетучились. Быстро оглядевшись по сторонам и не заметив ничего, кроме облаков, она перевела взгляд на приборы. Машина работала отлично. Вновь оглядевшись по сторонам, она вдруг ощутила острую потребность включить связь. Больше всего Спитфайр не любила летать без связи — такое ощущение, будто ты становишься глухонемой, или что тебе заклеили скотчем рот и уши, и ты теперь вынуждена ждать, пока тебе разрешат заговорить. Ещё хуже было то, что Спитфайр сейчас отвечала за связь всей армады, что она первой должна была нарушить это затянувшееся молчание, отдав приказ атаковать. А этот приказ хотя и начинают кричать жеребята с малых лет, играя в войнушку, не так-то просто отдать в реальном бою. Фактически, она этим приказом пошлёт кого-то на верную смерь. Только вот командир не должен переживать за подчинённых больше дозволенного кем-то написанными «правилами войны».
- Ну же, где же этот проклятый порт… - прорычала она.
Пейзаж Зебраники сменился. Зелень уступила место жёлто-соломенным саваннам, не изменившимся с тех самых пор, как первая зебра построила на них шалаш для себя и своих родных. «Краем» глаза пони усмотрела однотипные низкие домики, кажущиеся меньше тех зданий из игрушечного набора, что были у неё в собственном жеребячестве. А вон и город — далеко на северо-востоке видны высокие дома, дорога, по которой едут грузовики на паровой тяге… Затем потянулись редкие леса, постепенно переходящие в травяной покров. Спитфайр посмотрела на карту и приказала понизить высоту — оставалось недолго.
Появление противника охарактеризовали вовсе не корабли, как она ожидала, не чёрные точки с появляющимися в один миг линиями крыльев — а яркая вспышка на зебринском побережье. И только потом Спитфайр разглядела его — эсминец дальнего охранения, формы которого наглядно показывали принадлежность корабля к немецким ВМС. Облегчённый выдох сам собой вырвался у пегаски, после чего она включила связь.
- Внимание, говорит «Вожак»! Вижу эсминец противника! Приготовиться к атаке! Зелёные, Красные, не спать! Сейчас появится их охранение!
Она не прислушивалась к тому, как ей сообщают о готовности. Глаза пегаски шарили по небу, выискивая цель — и вдруг резко сконцентрировались на воде. Вот идёт эсминец, за ним ещё один. Ещё по два по флангам… «Зейдлиц» чуть в стороне, ровняет с землёй береговые укрепления зебр. Но где же авианосцы? Спитфайр грязно выругалась по поводу судьбы, и судьба услышала её, потому что внизу вдруг появились два корабля с гладкой палубой. Причём один разительно отличался от другого — если «Европа» выглядела как самый обыкновенный авианосец, то второй был грубой переделкой из огромного транспорта, едва ли не в два раза больше немецкого авианосца, но более убогой конструкции. Снова замысловато выругавшись, Спитфайр перешла на частоту «Лонг Найт».
- Внимание! Вижу два авианосца! - крикнула она. - Повторяю, два авианосца! Один «Европа», а второй по-видимому принадлежит Седельской Арабии.
- Арабии? Вы уверены в этом?
В этот момент мордочка Спитфайр вытянулась, а крылья расправились сами собой. Но голос её оставался твёрд:
- Да. Нас атакуют арабийские самолёты.
Не меньше сорока самолётов, по своей конструкции разительно отличавшиеся от «Мессершмиттов», шли на сближение с истребителями пони. Чёрные машины несли на крыльях белые круги с вписанными в них изогнутыми саблями — эмблемы Седельской Арабии. А ещё в крыльях находились шесть 7,7-миллиметровых пулемётов, каждый из которых был направлен точно в переносицу Спитфайр. Пегаска сжала зубы. Ну, ничего, сейчас мы покажем вам кое-что!
- Почему арабийцы? - раздался в её наушниках голос Новикова. - Разве Арабия воюет с Эквестрией?
- Нефть, - коротко ответила Спитфайр. - Арабия имеет крупнейшие после Эквестрии запасы нефти. Но они зря выбрали эту сторону… Все истребители — за мной! Вперёд!
Она выжала максимальную скорость. Все тридцать шесть машин повторили её действие и устремились навстречу арабийским истребителям. Спитфайр определила их как «Сцимитар». Дела с ними она ещё не имела, но знала достаточно. Слабая машина против «Зеро». Но где же «Мессеры». Зебры же подверглись атаке «Юнкерсов», значит, немецкие машины на «Европе» были! Увы, но похоже, что решение этой загадки придётся отложить — разделившись на два отряда, арабийские машины заходили в атаку. Их было ровно сорок штук, но Спитфайр разглядела среди противников и нестандартное звено — под прикрытием двух угольно-чёрных «Мессершмиттов» почти в середине вражеского строя летит бело-красный «Мессер» в сопровождение белого зебринского «Зеро» с чёрными полосами на обтекателе и фюзеляже. Вот это компания!
- Андрей, Зенго! Атакуем четверых главных сволочей! - крикнула она и положила копыто на D-образную зубоятку, готовясь спустись с поводка убийственную мощь всех своих орудий.
* * *
- Это ловушка, адмирал! - с горечью заметил Павлов.
- Причём отлично спланированная, - кисло добавил Зегар.
- Только пока не ясно, какая из двух мышей попадёт в эту мышеловку, - задумчиво проговорил Зенит. - Во всяком случае, мы разгадали их намерения.
Не особо прислушиваясь к их разговору, Биг Макинтош рассматривал приближающееся к авианосцу чёрное облако. Сомнений не оставалось уже с первых секунд наблюдения — противник. Шестнадцать истребителей, хорошо знакомые «Ме-109», и двенадцать бомбардировщиков, тоже немецкие, не арабийские. Но где же ещё четыре машины? Впрочем, с них хватит и этих самолётов. Земнопони пошарил глазами по небу и выхватил белый «Зеро» с синим обтекателем. Соарин уже в воздухе, вместе с ведомыми и ещё двенадцатью самолётами БВП идёт наперехват, но больше истребителей поднять не выйдет, нужно маневрировать. Авианосец становится носом к противнику, эскорт наоборот, разворачивается правым бортом к врагу, готовясь к отражению воздушной атаки. Макинтош коротко помолился Селестии за успех Соарина — сейчас только этот пегас стоял на защите авианосца.
А сам капитан Соарин спокойно разглядывал врага, чувствуя странное успокоение. Немцы выложили на стол все карты, бросили в бой все резервы, вызвав «Лонг Найт» на прямой бой. Теперь не будет никаких обманок и сюрпризов, теперь судьбу двух миров решают пилоты и экипажи кораблей, готовящихся стереть друг друга с водной глади и небосвода. И Соарин был на этой шахматной доске не простой пешкой — фигурой, от которой в текущей партии зависит очень многое. Верные Тандерлейн и Зак следовали за ним, двенадцать «Зеро», поделившись на группы по три машины, ждали только его команды. И он отдал её — не по рации, не знаками, а врубив двигатель на полную мощность и направившись к «Мессерам». Те тоже отделились от бомбардировщиков, намереваясь не дать эквестринцам прорваться к цели, пулями и корпусом прикрыв «Юнкерсы». Соарин оскалился — теперь они смогут заняться бомбардировщиками только в том случае, если справятся с истребителями. А пока они будут драться со «Сто девятыми», враг уже прорвётся к авианосцу. Всё просчитали…
- Слушать меня! - крикнул он. - «Клёст», постарайся со своими прорваться к бомбардировщикам! Все остальные — мешайте истребители, обеспечьте проход! Как поняли?
- Всё ясно, «Ворон»! - ответил единорог Орион, имевший позывной «Клёст». - Сейчас мы их заклюём!
Соарин двинул задними копытами педали, поправив положение истребителя и нацелив его винт на один из немецких истребителей. В такой схватке противника не выбирают — кто тебя атакует, тот и твой. Соарину достался самый обыкновенный «Мессершмитт» с самым обыкновенным пилотом — и самыми обыкновенными пушками и пулемётами. Пегас почувствовал знакомый страх, смешанный с тем приятным чувством, которое он испытывал, когда Спитфайр задирала перед ним хвостик. Нервно облизнувшись, пегас навёл кольца прицела на обтекатель «Мессера», положив копыто на зубоятку. Враги стремительно сближались — кто-то и с той, и с другой стороны не выдержал и открыл огонь, но очереди за дальностью расстояния не дотянули. Собрав всю волю на копыто, Соарин не стрелял, твёрдо вознамерившись бить только наверняка — и лишь когда три истребителя Ориона неожиданно ринулись вниз, прямо под брюхо «Мессерам», а те попробовали атаковать их сверху, только тогда он открыл огонь. Дёрнувшись, «его» истребитель ответил тем же — на бешеной скорости противники пронеслись мимо друг друга, не причинив никаких серьёзных повреждений. Слева и справа от них словно стрелы лучников двух армий пролетели «Зеро» и «Ме-109», разорвав небо трассерами.
Пользуясь маневренностью «Зеро», оказавшиеся за хвостом немцев эквестринские пилоты ловко развернули свои машины — их осталось тринадцать против тринадцати, но звено Ориона летело к бомбардировщикам, потому перевес снова оказался на стороне немцев. Соарин не ломал себе голову над проблемой превосходства противника — он бросил «Зеро» следом за «Мессершмиттом», как раз начавшим разворачиваться, намереваясь встретить врага лицом к лицу. Слишком тяжела и неповоротлива была машина, слишком малоопытен или наоборот, слишком самоуверен пилот. На долю секунды обтекатель истребителя попал в перекрестие прицела и Соарин дал очередь. Противник продолжал движение, в результате пегасу удалось отхватить лишь кусок хвоста. Но и из этого вышел толк — пытаясь удержать повреждённый самолёт, немецкий пилот совершил непростительную ошибку, перейдя в горизонтальный полёт.
Тандерлейн рухнул на него, как ястреб на зазевавшегося цыплёнка. Снижаясь, «Зеро» чуть сдвинулся влево, губительная двухсекундная очередь разбила кабину «Мессера», превратив тело пилота в дырявый мешок, один снаряд разнёс половину фонаря, другой оторвал руль высоты. Объятый пламенем самолёт полетел вниз, а серогривый пегас, сделав «бочку», уже атаковал нового противника. Соарин увидел, как засверкали точки-выстрелы на крыльях «Мессершмитта», но у него была своя дуэль. Все оставшиеся «Мессеры» завершили разворот и теперь вновь схватились с «Зеро». Отвлекаться на других было нельзя, сейчас каждый дрался за себя. Маневрируя на крошечном пятачке неба, просто переполненном самолётами, пилоты снова сошлись в лобовую, едва не сталкиваясь, набивая противника пулями и сами схватывая смертоносные очереди.
Заку не повезло. Просто — не повезло. Зайдя со стороны солнца, он принялся палить одновременно с врагом, но тот оказался пилотом не из последних. Оба истребителя получили полную порцию - «Мессер» с жуткими дырами в крыле стал отваливать в сторону, но и «Зеро» получил попадания в кабину. Пули пробили фонарь, куртку, лёгкие и сердце зебринского пилота. Тот ткнулся носом в приборную панель, и сорвавшийся в своё последнее пике «Зеро» устремился к волнам. Соарин не видел этого — яростно и бессвязно завопив, он безжалостно расстрелял раненную немецкую машину, пробив её от носа до хвоста. Почти одновременно перед Соарином взорвался один, а в стороне стал падать другой «Зеро». Пролетая сквозь чёрную тучу, пегас успел оглядеться по сторонам. За ним следовало семь «Зеро», в их числе Тандерлейн, ещё один дымящий эквестринский истребитель двигался к авианосцу. Из машин Ориона остался только он сам, но при этом число вражеских бомбардировщиков уменьшилось до восьми, а седьмой едва волочился по небу. Эскорт авианосца открыл огонь и снаряды рвутся у немецких машин, если и не причиняя вреда, то по крайней мере сбивая строй. Истребителей у немцев осталось восемь, два «Мессера» серьёзно повреждены и отворачивают на юг, но не домой, а направляются к истребителю Ориона. Плохо то, что и среди оставшихся самолётов Эквестрии есть повреждённые… Эта мысль током поразила пегаса и, проводя разворот, он быстро осмотрел свой «Зеро». У него обнаружилось несколько небольших дыр в крыле и фюзеляже, но пока самолёт слушается управления превосходно, и боеприпасов осталось достаточно. Ну, ладно! Последний заход, последняя ставка — им нужно прорваться сквозь «Мессеры» и заняться бомбардировщиками, пока те не атаковали «Лонг Найт». Соарин азартно поставил на карту всё — вот теперь и узнает, улыбнётся ли ему удача. Всё равно случая отыграться уже не будет!
* * *
Внутри у Андрея Новикова всё похолодело. Он где-то читал или слышал, что страх — это вполне нормальная реакция организма на опасность, но когда на тебя идёт больше сорока самолётов, и пилот каждого мечтает набить тебя пулями… Тогда страх переходит в животный ужас, от которого руки и ноги перестают слушаться, мочевой пузырь наполняется, а в голове проносятся полузабытые молитвы. Но русский пилот обуздал свои чувства, поджал губы и приготовился стрелять. Сегодня он набьёт кого-то пулями, а не его! Быстрый взгляд по сторонам — Зенго идеально удерживает строй, Спитфайр летит прямо, нацелившись на бело-красного вожака вражеской своры. В этой малой схватке у противника на один истребитель больше, но об таких пилотов, как Спитфайр и её ведомые, они быстро обломают свои зубы! Недолго думая, Новиков выбрал целью крайний справа «Мессер» и задержал дыхание — пока он собирался с духом, истребители вышли на дистанцию ведения огня. Вот Спитфайр принялась стрелять. Теперь и ему пора! «Як» содрогнулся от отдачи собственных орудий, «Мессершмитты» тоже дали длинную ответную очередь. Слева и справа остальные «Зеро» уже схватились с арабийцами. «Сцимитары» и вправду оказались слабыми противниками — почти сразу же пять из них полетели вниз, в то время как «Зеро» потеряли только двоих. Но арабийцев было больше, и битва только начиналась.
Внезапно что-то тяжелое ударило по двигателю. Плюя на опасность, Новиков не сбивал прицела, паля в «Мессер» почем зря. Вдруг вражеская машина задымила, нелепо задрала нос к небу — и Андрей с торжествующим криком нашпиговал её пулями. С распоротым брюхом «Сто девятый» свалился в море. Пока он падал, зебра-пилот умудрилась не отстать от человека - «Мессершмитт» отхватил ей антенну, прошёлся пулями по крылу, но в ответ «Зеро» разворотил врагу весь фюзеляж. Чудом увернувшись от неуправляемого самолёта, Зенго свалилась в пике, увернувшись от полосатого «Зеро», почему-то оказавшегося на стороне немцев. Тот пролетел мимо, благоразумно приберегая боезапас для более верной мишени, выбрав один из повреждённых «Зеро». Короткая очередь — и самолёт разлетелся в клочья.
То, что творилось в небесах, можно было описать лишь одним словом — Ад. Ну, или его эквестринский аналог — Тартар. Горящие «Сцимитары» сыпались с неба один за другим, но больше половины этих самолётов всё же прорвались сквозь строй «Зеро» и атаковали бомбардировщики и торпедоносцы. Хвостовые стрелки тех открыли огонь — ещё один истребитель уподобился метеору, вспыхнул и полетел к земле, теряя значительные куски корпуса. Второй настиг «Зеро», отхватив ему хвост. Но враг не отвернул. Тихоходные машины стали лёгкой добычей — вспыхнул «Зима», за ним взорвался «Зайти», зацепив осколками собрата и увлекая за собой. Ещё один бомбардировщик с воем поспешил на встречу с пучиной. Взорвался очередной «Зайти», успев, правда, перед гибелью прострочить сбивший его «Сцимитар». Арабийцы сбили ещё один «Зайти» и пару торпедоносцев, но в этом момент «Зеро» настигли их. Четыре истребителя арабийцев погибли сразу, пятый, спасаясь от «Яка» Новикова, попал в переплетение очередей с самолётов, перевернулся и взорвался.
На секунду отвлекаясь от боя, Андрей поднял на лоб очки-консервы и осмотрелся. По спине пробежал холодок — выше и левее него Зенго отчаянно маневрировала, уходя от полосатого «Зеро», который намертво приклеился к ней. Насилуя машину, Андрей резким движением бросил «Як» на помощь кобылке. От перегрузки человека вдавило в кресло, глаза заслезились — набирая высоту, русский самолёт оказался хорошей мишенью, но, к счастью, в смертельной карусели его манёвр остался незамеченным. Выправившись, русский пилот зашёл в хвост врагу, однако и тот не выпускал кобылу из смертельных объятий своих очередей. «Зеро» задрожал, теряя обшивку, когда «Як» наконец-то сам открыл огонь. «Полосатый» тут же спикировал, но Андрей не собирался дать гаду так просто уйти. Он кинулся следом, повиснув на хвосте у предателя. То, что это предатель, человек и не сомневался — в кабине он разглядел зебринскую морду.
- Не уйдёшь, сука! - крикнул Андрей. Противник ему достался не из последних — умелое маневрирование и поведение кровожадного стервятника выдавали в зебре аса прошлой войны.
Небо вокруг них расцвело от разрывов — самолёты приблизились к кораблям, отчаянно палил эскорт, стреляли авианосцы. Пока истребители пытались перебить друг друга, бомбардировщики и торпедоносцы сумели прорваться к кораблям и теперь разделились на отряды, намереваясь атаковать врага. Продолжая погоню, Андрей увидел, как взорвался «Зима», но он не мог отвлекаться на них. Весь мир сузился до крохотного пространства неба, на котором оказались лишь «Як» и преследуемый им «Зеро». Они пролетели прямо над авианосцами, увернувшись от губительного огня — стрелки уже не разбирали, в кого палили, заботясь только о точности. Но оба истребителя пролетели сквозь разрывы невредимыми и снова взмыли в небо. Лёгкий «Зеро» имел преимущество в наборе высоты, и сейчас зебринский пилот его использовал на полную. Андрей взмыл выше — он не видел, как неподалёку командирский «Зима» пустил торпеду, которая устремилась прямо к носу «Европы». Не увидел он и того, как «Зайти» рухнули на арабийский авианосец, сбрасывая бомбы и пламя охватывает его палубу — теперь для «Яка» существовала одна лишь цель.
Полосатый «Зеро», на время отделавшись от Новикова, занялся обычным делом — пытавшийся выйти из боя повреждённый «Як» привлёк его внимание. Совершив разворот, «полосатый» легко и непринуждённо разнёс самолёту кабину и вновь поднялся выше. Андрей с ненавистью посмотрел на обломки истребителя и ярость заклокотала в нём с новой силой. Выжимая из самолёта всё, что он мог дать, Андрей вывел «Як» на одну высоту с «Зеро». Тот заметил назойливого преследователя и стал маневрировать, силясь сбросить его с хвоста, но тут на сцене появилась та, про кого Андрей уже успел забыть: повреждённой машине Зенго не удалось пока выйти из боя, и та теперь крутилась как можно ближе к самым жарким схваткам — в ходе которых на неё целенаправленно никто не обратит внимания. Ожидая удобный момент для того, чтобы вылететь к берегам Зебраники, кобылка внезапно увидела перед собой полосатый «Зеро». Желание рассчитаться сполна за полученные повреждения заглушило голос разума — взяв ручку на себя, она вцепилась в зубоятку до боли в челюстях. «Полосатый» резко развернулся в сторону, спасаясь от её огня, и оказался прямо на пути Новикова.
- Получи, сволочь! - заорал Андрей.
Губительная очередь прошила крыло «Зеро», затем полыхнул взрыв — оторванное снарядом крыло полетело в одну сторону, самолёт стал заваливаться в другую. Андрей видел, как открылась кабина и из неё вываливалась фигура копытного. Затем раскрылся купол парашюта. Проследив за ним, Андрей увидел, что бомбардировщики и торпедоносцы успешно справлялись со своей задачей: горящий арабийский авианосец разваливался напополам.
* * *
Пока самолёты «Лонг Найт» были ещё только на подлёте к своим целям, Спитфайр и бело-красный «Мессершмитт» сошлись в своей личной, особого рода дуэли. Не только уникальный окрас выдавал, что управлял этим самолётом вовсе не обычный пилот — чёткие, выверенные движения, плавный полёт, стрельба только с близкой дистанции. Ас, определённо ас. Но и Спитфайр не зря прошла через Великую Войну. Она держала противника на прицеле, стремительно сближаясь с ним, как будто бы собиралась таранить, если тот не отвернёт или не взорвётся. Враг не отворачивал, продолжая вести огонь - «Зеро» содрогнулся, от левого крыла оторвалась обшивка, от «Мессера» тоже отлетела какая-то деталь. Чудом разминувшись на бешеной скорости, оба самолёта продолжили разворачиваться, стремясь снова сразиться друг с другом. На секунду Спитфайр увидела лицо пилота — как и любой пегас, она умела подмечать самые мелкие детали. Пилот не молод, на лице выражение сосредоточенности, он лишь на секунду отвлёкся, бросив взгляд на пегаску. Это был опытный и достойный противник. В левом борту видны отметины от пуль, но серьёзно немецкая машина не пострадала.
Кобыла выжала полную мощность и вцепилась в ручку, заставив «Зеро» свечой уйти вверх — двигатель возмущённо кашлянул, крылья выгнулись, страшная перегрузка буквально вдавила Спитфайр в кресло, но пегасы к ней более привычны, чем люди. Надеясь на то, что немец отстанет, пегаска вынырнула из-под облака и перешла в горизонтальный полёт, затем наклонила машину и посмотрела вниз. «Зайти» и «Зимы» уже дорвались до кораблей противника, над ними роились истребители Эквестрии и Арабии. Мелькнул «Як» Новикова, намертво прицепившийся к хвосту полосатого «Зеро». Спитфайр уже подумала, не прийти ли ей на помощь человеку, как совсем неподалёку от неё появился бело-красный «Мессершмитт».
- Чейнджлинг! - выкрикнула кобылка. Как? Откуда?
Нажав на левую педаль и отклонив рычаг влево, пегаска резко снизилась, сбив «Сто девятому» верный прицел. Немец бросился в погоню, не стреляя, но быстро сокращая дистанцию. Спитфайр сжала зубы, с трудом подавив желание сорваться в пике — самый глупый приём в схватке с «Мессершмиттом». Заметив в зеркале втулку винта, кобыла вдруг сделала «бочку», на секунду позволив «Зеро» всё решать за неё. Истребитель нырнул в облака, оставив «Мессершмитт» над собой. Выровнявшись, пегаска изо всех сил обеими копытами потянула рычаг на себя, заставляя истребитель перевернуться. Вновь выправив полёт, чувствуя, как в голове загудел тревожный колокол, пегаска увидела, что её враг заходит справа. Короткая очередь пронеслась над «Зеро».
Спитфайр разъярилась. Нагло развернувшись к «Мессершмитту», «Зеро» ринулся на врага. Оба истребителя открыли огонь с дальней дистанции. Спитфайр вскрикнула — несколько пуль пробили колпак кабины, осколки брызнули пегаске в мордочку, впились в щёки и запутались в гриве. Не снимая копыто с зубоятки, пони продолжала стрелять, в отместку проделав несколько дырок в крыле и оторвав от фюзеляжа какую-то деталь, не разобрав, что именно. «Мессер» явно получил серьёзные повреждения и стал заваливаться вправо, но и немец не прекращал стрелять — «Зеро» содрогнулся, полыхнуло пламя. Спитфайр заметила жуткую дыру в крыле, сквозь которую проглядывал лонжерон. Но даже после этого обе повреждённые машины и не думали прекращать огонь. Пегаска вскрикнула — пуля впилась ей самой в левое крыло, прошив шкуру, мышцы и кресло. Вдруг вместо ожидаемого грохота очереди раздался свист воздуха — кончились патроны, но и дрожь самолёта прекратилась. Враг тоже прекратил стрельбу.
«Зеро» и «Мессер» снова разминулись. Пегаска увидела разбитую кабину, треснувший фюзеляж, изглоданные её очередями крылья и хвост. Пилот одарил кобылу быстрым взглядом — в комбинезоне видны порезы, лицо залито кровью… Да, они оба были сурово наказаны за то, что недооценили друг друга. Вопреки ожиданиям Спитфайр, «Мессершмитт» не стал идти на новый заход — видимо, или слишком серьёзны повреждения, или же патроны кончились. Поразмыслив, Спитфайр медленно потянулась к рации — каким-то чудом она ещё работала.
- Я вне игры! - покашливая, сообщила пегаска. - Возвращаюсь.
Осторожно повернув повреждённый самолёт и понижая высоту, пегаска оглянулась на битву. Оставляя дымный след, «Мессер» уходил на юг. Новикова не видно, битва в воздухе идёт на спад - «Зеро» разогнали арабийцев. А вот и авианосцы… «Европа» охвачена пламенем и медленно разворачивается к юго-западу, прикрываемая эсминцами от последних бомбардировщиков — остальные самолёты уже развернулись.. А где арабийский авианосец? Пегаска сдвинула изуродованный фонарь, высунулась из самолёта. И увидела его. Точнее, его носовую часть, превратившуюся в пылающий факел. Корма уже скрылась под водой, с эсминцев спустили шлюпки. «Зейдлиц», тоже не избежавший своей участи, медленно отходит от берега Зебраники, к дыму из труб добавляется дым от пожара на носу, куда угодила пара бомб.
- Слава Селестии! - воскликнула Спитфайр и настроила рацию на «Лонг Найт».
- Говорит «Вожак»! Один вражеский авианосец горит и уходит, второй переломился пополам и тонет!
- Вас понял! - сквозь грохот орудий донёсся до неё голос связного.
Пегаска вздрогнула — пальба могла означать только одно. «Лонг Найт» атакован.
Глава девятая
За время с начала схватки чувства Тандерлейна обострились до предела. Левым задним копытом нажав на педаль и чуть наклонив истребитель, он поднырнул под вспыхнувший «Мессершмитт», когда в его наушниках раздалась команда Соарина:
- «Ворон Второй», «Галка» — сбить бомбардировщики!
Молодой пегас быстро огляделся по сторонам. Три оставшихся «Зеро» занялись четырьмя немцами, а они с Соарином и ещё одним пилотом рванулись к бомбардировщикам. Восемь машин летели в раздробленном подобии клина, окружённого разрывами зенитных снарядов. Следуя за Соарином, Тандерлейн пролетел слева от них и пошёл на разворот. Как по команде, три машины разошлись в стороны, выбирая себе цель — пегас недолго думая пристроился к крайнему справа, короткой очередью подавил хвостового стрелка и выпустил полную порцию в обречённую машину. Вспыхнув, «Ю-87» камнем полетел в воду. Не теряя времени, Тандерлейн сдвинулся левее, уклонился от двух очередей с замыкающих «Юнкерсов» и взял на прицел дымящийся, но продолжавший лететь самолёт. Неподалёку сверкнула вспышка — Соарин снизу прошил фюзеляж ещё одного самолёта, повреждённого «Галкой». Но сейчас для нацелившегося пегаса не существовало других самолётов — оскалившись в ответ на очереди, посылаемые стрелком «Юнкерса», Тандерлейн со всей силы надавил на рычаг.
Его пули и снаряды хлестнули по кабине, разбив её, мигом убив и стрелка, и пилота. Избитый бомбардировщик уже свалился в своё последнее пике, когда «Зеро» вдруг завибрировал. Тандерлейн бросил взгляд в зеркало заднего вида. «Мессер»! К счастью для себя, пегас уже инстинктивно рванулся в сторону — в хвост что-то ударило, истребитель внезапно дёрнулся влево. Тандерлейн двинул рычаг в другую сторону, но машина начала заваливаться на крыло, грозя вот-вот выйти из-под контроля. Выругавшись, Тандерлейн уже хотел сдвинуть колпак, но внезапно увидел авианосец. Секунду помедлив, он направил «Зеро» к «Лонг Найт». Легче всего бросить машину — но нет, он не доставит врагам такой радости. Только бы дотянуть…
Подбивший его «Мессер» решил не упускать свой шанс. Повернув к повреждённому самолёту, он ринулся вдогонку, намереваясь покончить с наглым пони. Тандерлейн только и ждал его приближения — рискуя потерять управление, он направил самолёт вниз, к эскорту. «Хард Гуард» как раз садил по небу из всех орудий, и приближающийся «Зеро» распознал сразу, точно как и его преследователя. Капитан Бэр мигом понял всю ситуацию и отдал чёткий приказ…
- Ну, стреляйте же в него! - крикнул Тандерлейн.
Он чувствовал, что немец приближается, выходя на губительную дистанцию. Всё это походило на его игры с младшим братом, Рамблом, только вот Рамбл всегда проигрывал Тандерлейну, а теперь в его роли оказался он сам. Копыта пегаса задрожали, крылья сами собой стали раскрываться, но он заставил себя выправить машину и подставил его врагу. Уже предвкушавший лёгкую победу немецкий лётчик в последнюю секунду понял свою ошибку, попробовал выйти из-под удара, но расстояние было ничтожно мало, а натренированные стрелки эсминца не собирались выпускать врага живым. Тандерлейн увидел, как под ним разверзся настоящий Тартар - «Хард Гуард» окутало пламя выстрелов зениток и пулемётов. Вообще-то стрелкам попадать в истребитель и не требовалось: «Мессершмитт» просто скатало в шарик из-за близких разрывов, смешав пилота и машину в единое целое. То, что было германским истребителем, рухнуло в волны сразу за «Хард Гуардом», подняв фонтан воды и всплеск радостных воплей.
Тандерлейн не смог особенно порадоваться тому, что избавился от преследователя — весь сконцентрировавшись на своём самолёте, жеребец постарался удержать его горизонтально, постепенно понижая высоту и скорость. Судя по всему, у него не было никакой возможности посадить истребитель на авианосец — но оставался шанс сохранить машину, опустившись на воду. Прочитав короткую молитву Селестии и помянув на всякий случай какого-то Иисуса Христа, к которому обращался друг Соарина, Андрей Новиков, Тандерлейн задержал дыхание и повёл самолёт на снижение…
* * *
Сообщение о потоплении одного и серьёзных повреждениях второго авианосца было встречено без энтузиазма — слишком серьёзна была ситуация, в которой оказался «Лонг Найт».
- Они на подходе, адмирал! Атакуют! - перекрывая грохот батарей прокричал один из вперёдсмотрящих.
Биг Макинтош ощутил знакомое посасывающее ощущение в животе. Пять «Юнкерсов» прорвались к авианосцу, невзирая на отчаянную пальбу эскорта и самого гиганта, орудия которого буквально разорвали небо. Раздавшийся в очередной раз гром пушек заставил жеребца прижать уши, но не закрыть глаза — и потому земнопони увидел, как разлетелась на куски очередная «Штука». Четыре оставшихся бомбардировщика уже были над авианосцем, с фатальной решимостью готовые перекочевать в Тартар, но и забрать с собой «Лонг Найт».
- Угол! - крикнул Павлов, тем самым давая понять, что бомбардировщики вышли на необходимый угол для бомбометания.
- На левый борт! - рявкнул Зенит.
Поднимая настоящее цунами, «Лонг Найт» стал разворачиваться, уходя от сорвавшихся в пике машин. Биг Макинтош, до боли в ноге вцепившийся в поручни, не отрываясь наблюдал, как из-под брюха ближайшего «Юнкерса» сорвались чёрные цилиндры и устремились вниз. Пролетая над авианосцем, самолёт выправил полёт и попал под огонь зениток, оторвавших прочь его крыло. Объятая пламенем машина рухнула в волны за секунду до того, как выпущенные им смертоносные «подарки» свалились в воду у кормы «Лонг Найт».
- Первый мимо! - крикнул Макинтош, не чувствуя особой радости. Оставалось трое.
Второй бомбардировщик струсил — быстро скинув груз, «Юнкерс» отвернул прочь от авианосца, уступив место третьему. У этого пилота нервы оказались стальными — он продолжал лететь невзирая на огонь, и сбросил бомбы точно в цель. Биг Макинтош с пустотой в голове наблюдал, как два меньших цилиндра — по-видимому 50-килограммовые - ударили в орудийную платформу, разбросав прочь обломки нескольких зениток вперемешку с частями тел прислуги. Самая же большая, 250-килограммовая бомба, ударила в воду у правого борта, заставив авианосец вздрогнуть и пошатнуться. Выпустив бинокль и подхватив Зенита, Макинтош удержал зебринского адмирала на копытах, да ещё и успел крикнуть:
- Четвёртый на подходе!
Последний немецкий бомбардировщик пролетел над авианосцем. Время остановилось, находившиеся на мостике замерли в ожидании — самолёт сбросил единственную бомбу, но не остановился на этом. Пролетая мимо надстройки, стрелок «Юнкерса» дал длинную очередь по мостику. Не церемонясь, Биг прижал Зенита к палубе, тут же пригнулся и сам — пули ударили в ветрозащитный экран, пролетели над его головой и ужалили того самого вперёдсмотрящего, что до этого кричал об атаке. Пони застонал, прижав копыто с окровавленному животу, и рухнул на Зегара. В следующий момент авианосец вновь тряхнуло, и густой дым внезапно заполонил мостик.
- Биг… Снизьте скорость до минимума и поверните корабль! - кашляя, проговорил Зенит.
Макинтош распрямился на подрагивающих ногах, жмуря слезящиеся глаза, и крикнул:
- Поворот к востоку, самый малый вперёд!
- Повреждения…
- И доклад о повреждениях, немедленно! - прибавил земнопони.
Под сопровождение зловещего скрежета «Лонг Найт» развернулся к востоку. Ветер унёс дым в сторону, освободив и картину повреждений — палуба была объята пламенем, но уже появились фигуры пони и несколько самоходных цистерн для ликвидации пожара.
- Докладывает капитан третьего ранга Зенокс. Повреждена ВПП, от попадания бомбы образовалась деформация в виде воронки полтора метров диаметром. В правом борту на уровне шестнадцатого и семнадцатого отсека вздутие корпуса и устраняется мелкая течь. Выведены из строя пять 25-миллиметровых орудий и четыре зенитных пулемёта, убитых тридцать один, раненных — сорок девять.
- Рискованно принимать самолёты в таком виде, - заметил Павлов. Зегар, чья шерсть была забрызгана кровью вперёдсмотрящего, тяжело привалился к ограждению.
- У нас есть аэродромы Зебраники, - бесчувственным голосом выговорил он.
Зенит помрачнел. Повреждения «Лонг Найт» не столь серьёзны, но достаточны, чтобы на время вывести авианосец из строя. По крайней мере, пока они не прибудут в какой-нибудь порт Зебраники для ремонта.
- Что с немецкими кораблями?
Телефонист ответил не сразу.
- Сообщают наши самолёты, господин адмирал. Немецкое соединение малым ходом уходит на юг. Похоже, они опасаются повторного налёта. Один авианосец, один крейсер и эсминцы.
Зебринский адмирал снова задумался, перебирая в голове варианты действий.
- Передавайте открытым текстом, - наконец решил он. - Всем самолётам, способным добраться до аэропортов Зебраники, немедленно отправляться туда. Серьёзно повреждённым машинам садиться на воду возле авианосца. Эсминцам «Р» перестроиться для спасательных работ, эсминцам «V» - в дальнее охранение. «Хард Гуард» пошлите к месту схватки, пусть займётся спасением выживших, но пройдёт вдоль побережья, чтобы случайно не наткнуться на врага. Далее. Истребителям, не получившим серьёзных повреждений и сохранивших боезапас, осуществлять воздушное прикрытие авианосца до полной выработки топлива, потом садиться на воду рядом с эскортом.
Биг Макинтош провёл копытом по глазам, поморгал и посмотрел в небо. Истребитель Соарина и ещё несколько «Зеро» возвращались на базу. Немецкие машины улепётывают к югу, два-три бомбардировщика и пара истребителей. Переведя глаза на воду, Макинтош увидел, что «Сидней» сделал странный манёвр и направился на восток. Впрочем, его поведение быстро объяснилось: на воде покачивался точка-самолёт. Кажется, битва закончена. Выдохнув, земнопони выпустил бинокль и опустился на все четыре копыта — задние ноги вдруг перестали его держать…
* * *
Порт Зарзира имел док достаточных размеров для принятия авианосца — именно к нему, находящемуся почти у северной оконечности Зебраники, и направился «Лонг Найт». Согласно приказу, большинство самолётов перелетели на аэродромы Зебраники, но и командам эсминцев вместе с «Сиднеем» пришлось заняться спасательными работами: кроме тройки Соарина были подняты ещё пять машин и их пилоты, два истребителя, бомбардировщик и торпедоносец. Из разных концов Зебраники в Зарзир своим ходом отправлялись дозаправленные машины, а повреждённые перевозились на склады, пока их пилоты получали билеты на поезда, которые должны были доставить их в точку сбора. К шести утра следующего дня, когда авианосец становился на ремонт, большинство уцелевших пилотов уже прибыли в порт.
Зенит назначил собрание на десять часов. Макинтош, Соарин, Андрей Новиков и Спитфайр, насилу вырвавшаяся из лазарета, встретились в коридоре — человека и синего пегаса Зенит лично попросил присутствовать на собрании. Как положено, эти двое заняли места в дальнем конце стола вместе с Макинтошем, а Спитфайр прошла к Фёсту, чудом посадившему свой «Зайти» на аэродром зебр. К сожалению, доблестный Эрф Свамп в списках живых не значился. Все остальные были в сборе: Зенокс, чья шерсть заметно обгорела во время тушения пожара, как всегда расположился в стороне от Зегара, Павлов и Булл-Пап расселись против друг друга. Чего не ожидал Биг — так это увидеть ещё одного гостя, Рейнбоу Дэш. Пегаска сидела на непривычном месте, рядом с Павловым, её учащённое дыхание и взмыленная шерсть говорили о том, что она лишь недавно прибыла на авианосец.
- Начнём с самого главного, - произнёс Зенит. - Сегодня утром Рейнбоу Дэш доставила мне срочное сообщение из Кантерлота. В нём сказано, что Седельская Арабия объявила войну Эквестрии.
Он подождал, пока стихнет ропот, прекрасно понимая, что подчинённым нужно выговориться. Затем поднял копыто, дав слово Рейнбоу Дэш. Та встала, упираясь копытами в стол.
- Не всё так плохо, эверипони… И люди. Арабийские ВМФ насчитывают всего три транспорта, переделанные под корабли с гладкой палубой, несколько крейсеров и эсминцев. Армия Арабии слаба, а оборонительные рубежи Эквестрии в целости. Но у врага достаточно много самолётов, и немцы теперь могут рассчитывать на аэродромы арабийских лошадей.
- Какова причина этой агрессии? - спросил Булл-Пап.
Ему ответил Зенит.
- Всё та же. Нефть. Арабия поставляет свою нефть, технологии, оружие и добровольцев Германии, но ей нужен наш мир, наш рынок сбыта. Эквестрия — её главный и, по сути, единственный конкурент.
- Пусть торгуют своими грязными душами! - крикнул Фёст. На морде жеребца красовалась лишённая шерсти полоса. - Мы отправим их танкеры и транспорты на дно!
- А самолёты пошлём их догонять, - улыбнулась Спитфайр.
Зенит сложил копыта перед собой.
- И всё же наша ситуация значительно осложнилась. Теперь против нас ополчился могущественный противник. Я постараюсь помочь Верховному Вождю преодолеть тупорылых умников из правительств различных племён, и добиться от Зебраники более реальной помощи. Прогресс в этом деле есть — пока мы находимся на ремонте, на борт поставят новые самолёты взамен утерянных.
Снова невысокой волной поднялось воодушевлённое перешёптывание. Затем встал Зегар.
- В результате атаки на конвой и контратаки немцев мы потеряли восемнадцать «Зеро» и три «Яка», девять торпедоносцев и восемь бомбардировщиков. Потери противника — свыше пятидесяти истребителей, девять бомбардировщиков. Потери кораблей: арабийский авианосец уничтожен, авианосец «Европа» тяжело повреждён, крейсер также получил повреждения, потоплены два эсминца. Наши повреждения успешно устраняются, Зебраника дала нам безграничный лимит времени на ремонт и все необходимые материалы. Мы сможем не только отремонтировать авианосец, но наконец-то заняться нашим «слабым носом», господин адмирал.
- Это радостное известие, - кивнул Зенит.
Биг Макинтош поднял копыто.
- Адмирал, меня волнует один вопрос. У арабийских самолётов хватит дальности для атак на города Эквестрии?
- Это следовало бы спросить у меня, - улыбнулась Рейнбоу. - У арабийцев свыше двух сотен истребителей и примерно полсотни-сотня бомбардировщиков. Дальности им вполне хватит. Но наши ВВС гораздо лучше, и способны защитить небо над Эквестрией. Арабийской армии не прорваться сквозь нашу линию обороны, а флот возле Лас-Пегасуса сдержит атаки вражеских кораблей. Проблема в том, что и они блокируют от нас весь запад.
- И могут призвать на помощь своих немецких друзей, - добавил Зенит.
- Нам нужно вычистить этот гадюшник, адмирал, - заметила Спитфайр. - Уничтожить аэродромы арабийцев у наших границ, пока они не нарастили силы.
- Это слишком опасно, - сказал Павлов. - Авиация наземного базирования может нанести по нам удар. Вы сами сказали, что арабийцы имеют около трёх сотен самолётов!
- Но не в одном месте.
- Авианосцы, - напомнил Зенокс. - По нашим данным, на потопленном корабле было сорок самолётов. Два авианосца могут выпустить по крайней мере сорок бомбардировщиков и двадцать четыре истребителя прикрытия. Достаточные силы, чтобы разобраться с нами.
- У нас ведь есть «Сонг оф Эвенинг»! - крикнула Рейнбоу.
- Линкор против авиации… - покачал головой Зенит. - Нет, слишком опасно. Мы должны поступить иначе. Выманить авианосцы, разделаться с ними, а затем вместе с авиацией пони направить наши самолёты и разделаться с аэродромами!
- Зебры помогут нам? - спросила Спитфайр.
- Только если Вождю удастся уломать болванов из соседних племён, - вздохнул Зенит. - Я уверен, что поставки кораблей и добровольцев продолжатся — но чтобы Зебраника стала официально поддерживать Эквестрию… Я могу лишь надеяться на то, что сегодняшняя атака показала всем — война неизбежна. И если мы не объединимся, то с нами разделаются поодиночке.
Повисло непродолжительное молчание, которое нарушил сам Зенит, попеременно взглянув на Соарина, Спитфайр и Андрея.
- Вы славно потрудились.
- Мне кажется, я сплоховала, господин адмирал… - вздохнула Спитфайр. - Я не смогла наладить оборону бомбардировщиков, потеряла контроль над пилотами…
- Ваше дело — командование. Воюют истребители сами, - прищурился Зенит. - На мой взгляд, вы отлично справились. Потерь было бы значительно больше, если бы не ваше умелое командование. Кроме того, не забывайте, что мы выслали «Хард Гуард» к месту схватки — многие наши пилоты наверняка уцелели, поскольку немцы не занимались спасением экипажей. Да и корабли из Заройла отправились туда.
- Уже должно было прийти сообщение…
- Сообщение придёт в полдень, согласно моему приказу, - сказал Зенит. - Вы отлично поработали, майор. Как и вы, капитан Соарин. Вы показали и немцам, и арабийцам, на что мы способны. Теперь нам стоит повторить урок для того, чтобы враг его лучше усвоил. После ремонта «Лонг Найт» бросит вызов арабийским предателям. И докажет, что они выбрали не ту сторону!
Биг Макинтош до боли в челюстях сжал зубы. Мало им было одного противника! Арабийцы уже пытались напасть на Эквестрию — не преуспели. Но, похоже, теперь у них будет больше шансов на успех.
- Нам нужно восстановить силы, господа, - как сквозь вату услышал он голос Зенита. - Затем собрать их в копыто и ударить там, где арабийцы меньше всего ждут удара.
- Не забывайте, адмирал, - улыбнулась Рейнбоу. - «Сонг оф Эвенинг» готовится к ходовым испытаниям. Вместе с «Лонг Найт» мы расправимся с арабийцами!
- Нельзя недооценивать врага. Вчерашняя битва должна была научить нас этому.
- И мы докажем, что усвоили урок, - заметила Спитфайр.
- Вы можете рассчитывать на нашу помощь, - вставил Павлов. - Раз эта Седельская Арабия примкнула к Германии, она станет для нас равносильна Италии. Во всяком случае, я думаю, что её можно представить в таком же виде.
- И образ не будет отличаться от истины, - бросил Зегар.
Зенит встал из-за стола. Медленно он подошёл к карте, поднял указку зубами и очертил широкую дугу у западного края Северного Моря Луны.
- Вот здесь, в «верхней» части океана принцессы Луны, арабийцы имеют одну-единственную приморскую базу, откуда смогут взлетать самолёты для атаки на Эквестрию. Именно она и станет нашей первоначальной целью, - он обернулся к собранию и посмотрел на своих подчинённых, затем взглянул на Рейнбоу Дэш. - Вы возвращаетесь?
- Да, я уйду на первом же торговом судне. Мне пришлось взлетать с борта эсминца «Файркроун» и на сверхзвуковой скорости Соник Рейнбоу перелететь почти половину океана, чтобы добраться до Зебраники в срок, - грустно улыбнулась пегаска. - Так что пока мои крылья почти бесполезны.
- «Хард Гуард» должен будет прийти завтра на рассвете… - задумался Зенит. - Вы потеряете время, но вам стоит отдохнуть, а отправляться на эсминце — безопаснее. Впрочем, даже если у наших врагов есть понятия о чести, то капитан Бэр довезёт вас до Эквестрии быстрее. Как вы относитесь к такой идее?
- Не возражаю, - кивнула Рейнбоу.
- В этом случае вы отправитесь в Эквестрию на борту «Хард Гуарда». Передайте принцессе Селестии, пусть к нашему возвращению соберёт совет из всех высокопоставленных морд, ответственных за охрану западных границ Эквестрии. Мне необходимо будет обсудить наше взаимодействие с ВМФ, ВВС и наземными силами Эквестрии.
- Я сделаю всё, что от меня зависит, адмирал.
Зенит вернулся на своё место.
- Я верю вам, мисс Дэш. А теперь, господа, займёмся другими вопросами…
* * *
После собрания Спитфайр по приказу Зенита снова отправилась в госпиталь, а Андрей, Биг Макинтош и Соарин прошли в каюту земнопони.
- И снова сидр! - с лёгкой улыбкой на морде возвестил тот, вынимая из шкафа бутылку.
Соарин сел на койку и выдохнул:
- Официант — вина!
Андрей присел рядом с пони, приняв от Бига стакан.
- Рад видеть тебя живым, Соарин.
- А я рад, что вы не пострадали, - кивнул пегас. - А мне вот не повезло — Зак погиб…
В повисшем молчании Макинтош наполнил стаканы.
- Не чокаясь, - предупредил Андрей и повернулся к Соарину, приподняв стакан. - За Зака. Он выполнил свой долг до конца.
- За Зака, - отозвался Соарин.
Они выпили и пегас почувствовал, как сжавшие его тиски постепенно разжимаются. Биг разлил сидр по-новой.
- А Тандерлейну повезло, - произнёс пегас. - Выкарабкался. Я встретился с ним до собрания — он всерьёз рассчитывает, что его «Зеро» можно починить.
- А ты как думаешь? - спросил Биг.
- Я думаю, что починить можно. Только летать не будет.
Андрей усмехнулся.
- То же можно сказать о самолёте Спитфайр, - и вдруг помрачнел, вспомнив о чём-то. - Мы там столкнулись с двумя странными машинами. «Мессер» и «Зеро».
- «Зеро»?! - воскликнул Биг.
- Да, - Андрей протянул руку и потрепал жеребца по гриве. - С полосами на фюзеляже и с зеброй в кабине. Я его сбил, да эта сволочь выпрыгнула с парашютом.
- Немцы никого не спасали, - фыркнул Биг, приглаживая гриву копытом.
- Никого — из лошадей. Но они потеряли эсминцы…
- ...И навряд ли оставили своих собратьев в беде!
Жеребцы и человек как по команде повернулись к выходу. Ничуть не смущаясь под их взглядами, Спитфайр прошла в каюту.
- Без меня выпиваете? А мне кто предложит? Тандерлейн не пьющий, а зебринские настойки — полный навоз.
- Мда… - глубокомысленно изрёк Биг. Повертев глазами в поисках какой-нибудь посуды, он с некоторым сожалением наполнил свой стакан и передал его Спитфайр.
- Как твоё крыло? - обеспокоенно спросил Соарин.
- Нормально, - ответила пегаска. - Кость не задета, только шкура и мышцы. А насчёт этих пилотов — поверьте, мы с ними ещё встретимся. Эти двое — асы.
- Шакалы, - с презрением высказался Андрей.
- Асы-шакалы. Но мы справимся с ними.
- За это и выпьем? - предложил Биг, но Спитфайр остановила его.
- Нет, - она посмотрела на каждого в каюте и на её мордашке вспыхнула улыбка. - Давайте выпьем за то, за что действительно стоит пить. За корабль, который щитом встал на пути всех наших врагов. За корабль, который несёт нас в бой и ждёт, когда мы вернёмся на его палубу. За корабль, который доказал всем и каждому, что мы не сдадимся, как бы сильно нас не давили, какие бы ловушки нам не расставляли. За «Лонг Найт», друзья! За длинную ночь для Кригсмарине!
Стаканы ещё долго оставались полными, пока в каюте звучал общий смех человека и пони.
===
Не забудьте оставить свой отзыв: https://ficbook.net/readfic/5470430