Встречные парадоксы

Ирина Вебстер
Осень отступала, тихо и скорбно сдавая позиции. Ещё вчера она была королевой, щедро даруя  своим поданным золотые монеты- листья, оставляя повсюду парчовый шлейф листопада с  солоноватым ароматом моря и спелых арбузов, прогретой на солнце хвои, горчинкой осенних костров и ещё чего-то неведомого, еле уловимого, и тут же ускользающего запаха. Но уже сегодня гордая осанка и стать сменились шаркающей походкой сгорбленной старухи в старых лохмотьях из тусклой, потёртой, буро-бесцветной листвы.Она плелась, подгоняемая порывами ветра и плакала мелким моросящим  дождём, безнадeжно  надоевшим окружающим.

    Вечером, кода я возвращалась в осенней, рано наступающей темноте, oсень вдруг всхлипнула и уже не в силах сдерживать отчаяние и боль,  как вдова на похоронах, заголосила  стучащим и кричащим дождём. Редкие прохожие разбежались,  исчезая в тeмноте. Я, ругая себя за оставленный на работе зонт, спряталась под аркой, каких много в старой части города. Эти арки, как мосты-переходы, прячут внутренние дворики от внешнего мира улицы .Дождь усиливался, и я с досадой думала о потерянном времени, неприготовленном ужине и моих детях, похожих на маленьких гусят, когда они вдвоём выглядывают из окна, дожидаясь меня.

Звуки  приближающихся голосов и шлёпаньe бегущих по лужам ног заставили  напряжённо прислушаться. Кто-то спешил укрыться от дождя под той же самой аркой. Я недовольно попятилась, прячась от одинокого уличного фонаря и становясь невидимой в глубине моего укрытия.

-Ну и дождина,-сказал мужской голос.
И тут же женский голос, мягкий и тёплый, какой-то уютно домашний, ответил : "А я так люблю дождь, особенно, когда ты со мной."
Вокруг женского голоса был солнечный круг любви. Я почувствовала себя неловко, находясь за его пределами. Захотелось кашлянуть, защищая их от чужих глаз. И не успела.

Мужской голос, словно обрывая провода, твёрдо и быстро сказал :" Ну пора! Сколько мы ещё будем по городу кружить, мокнуть? Да ещё и  не всё собрано".
Женский голос вздохнул :" Самолёт завтра?"
- Ну сколько можно. Уже ведь давным-давно это известно.
Женский голос ойкнул и как-то обмяк :" Да-да, конечно."
Мгновение тишины перекрылось плачем дождя.
-А помнишь,- неожиданно сказала она,-когда родился твой Серёжка, как мы искали ему пелёнки и выбрали то зелёное одеяло.
-Ну вспомнила,-потеплевшим голосом отозвался он,- так ведь и вырос  с тем одеялом. Уже сам отец. Митька вон какой бутуз у него.
- А, кстати,-продолжил он, - что-то вспомнилась твоя Маринка. Помнишь, как она заболела. Как раз это время года было, и мы под дождём бегали искали персики, которые она захотела.
-Ну вспомнил,- эхом отозвалась она,- уже Маринка без пяти минут врач. Защита диплома на следующий год.
И они оба рассмеялись. Коротким, обрывающимся, как струна, смехом.
-Да, а как твоя нога?-её голос стал сразу серьёзным.
-Да болит, будь она неладная.
- А ты почаще растирай моей мазью.
-Да-да,- задумчиво   согласился он.
И я почувствовала, как он обнял её. Тёплая волна нежности взметнулась к сводам арки. Нежность, набрав силы и энергии, превратилась в упругую лавину, устремившуюся к звёздам.
-Мне пора, пора.. Нужно идти,-шептал он
-Я знаю, знаю...Сейчас ещё секундочку. Одну-одну...-шептала она в ответ.-Знаешь, что я хочу? Только не перебивай меня пожалуйста.
И, глотнув судорожно воздух, скороговоркой продолжила: "Я так благодарна, что на какое-то мгновение наши судьбы пересеклись, и мы были рядом. Ты был моей скорой помощью все эти годы.
-Ты тоже,-его горький шёпот  чуть слышно попал в её речитатив.
-Когда мне было особенно плохо, я набирала твой номер и знала, что ты сможешь быть рядом. Пусть на час, на вечер, но обязательно придешь, преодолевая любые расстояния и любые обстоятельства...  Теперь я уже полустанок, который твой поезд проскочит не останавливаясь. Я знаю, ты прекрасно устроишься со своей семьёй там. В чужой стране. Выучишь чужой язык. Миленький, родной мой, я хочу только одного...
-Что же, что?-то ли он спросил, то ли дождь простонал.
- Пусть моя любовь бережёт тебя и хранит. И пусть ты будешь испытывать такую же благодарность и любовь, вспоминая меня.

 В затянувшемся молчании я испугалась, что они услышат, как бьётся моё сердце.
-Бежим, дождь  прекращается,-как-то неестественно громко прокричал он.
 И они побежали. Растворились в темноте. В дожде. В осени.
 Я ещё какое-то время  стояла в оцепенении, словно боясь спугнуть её шёпот, который мерцающим облаком заполонил окружающее меня пространство. И была в этом мерцающем облаке маленькая тоскливая горчинка, которая постепенно, как горящая свеча, сползала и капала воском светлой грусти.  И вдруг я поняла, что дотянулась до неведомого горизонта встречных парадоксов. Ведь мы принимаем, чтобы освободиться. Примиряемся, чтобы превозмочь.Забываем, чтобы вспомнить.Отдаём, чтобы получить. Уходим, чтобы остаться. И проигрываем, чтобы выиграть.