Начальник радиотехнической службы Боря Мишин, был он рыхл, добр, боязлив, не требователен к себе и подчинённым. Он был лейтенант, а лейтенант на корабле – это самое поганое звание. Его никто не любит, не слушается, да и сам он, в конце концов, перестает себя уважать. Но удачно женившись, Боря сразу получил хорошую начальствующую должность.
Должность большая, хозяйство большое и обязанностей много.
Спал он всегда одетым, и как только по кораблю раздавалась команда: «Начальнику …» (а начальников на корабле всего двое – это начальник РТС и начальник медицинской службы) он срывался как ошпаренный, и стук его ботинок удалялся по трапу. Но если после этого следовало «… медицинской службы прибыть на ГКП или ещё куда-то», то он удручающе брёл назад в каюту и падал на койку.
Он всего и всех боялся, даже себя, и никак от этого его нельзя было отучить.
Возвращаясь после докования в Севастополь из порта Варна, Болгария, мы попали в девятибалльный шторм. Корабль пустой, без боезапаса, так как все снаряды и торпеды перед ремонтом сдали на склады Севастополя, и его болтало и крутило, как дерьмо в проруби. Это было что-то ужасное.
Была ночь.
Боря лежал на кровати, как всегда, одетый и обутый (а вдруг вызовут). В его ногах, на вентиляционной трубе стоял огромных размеров, фанерный ящик, доверху набитый книгами. Это я вёз их оттуда. Там можно было купить всё, что издавалось в Союзе и было большим дефицитом у нас. Вес его был приличен.
И тут корабль резко лёг на левый борт. С полок и со стола все посыпалось на палубу, а через задраенный иллюминатор хлынула вода. И сквозь шум этого стихийного хаоса я услышал тихий жалобный писк, - Ой!!!!
Я соскочил с верхней койки, крепко держась за поручни кровати, так как стоять на палубе было невозможно. Голова кружилась и сильно тошнило. Но то, что я увидел, привело меня в бурный восторг. Я хохотал, как душевнобольной. Картина была потрясающей. На кровати виднелась одна голова начальника РТС, а сверху, от шеи до ног, на нём лежал ящик, доверху набитый великим наследием классиков и современников. Его руки и ноги были прижаты огромным весом, и сдвинуть этот ящик с себя он не мог.
С большим усилием я освободил Борю из этого плена.
Мишин постоянно носился по кораблю, как бильярдный шар по полю, обо все бился и был весь в синяках, постепенно превращаясь в один сплошной синий шарик.
Как-то на наш корабль сел штаб бригады, что, собственно говоря, для офицеров равносильно катастрофе. Каюты освобождаются для старших «товарищей». И все расселяются по постам. И только доктор живёт как человек, хотя тоже переселяется, но в лазарет.
Мишин с минёром поселился в гидроакустическом посту. Кроватью для себя он выбрал стол. А так как Боря был постоянно задрочен, то принимая горизонтальное положение, мгновенно засыпал.
Шло ПЛЗ – учения по противолодочной защите. Вся нагрузка, естественно, на РТС. Лодку надо найти и держать с ней радиолокационный контакт.
Но прежде, чем держать этот контакт, эту лодку ещё найти надо. Вот тут-то и начинается истерия.
Начальник РТС истекая потом, ищет вместе с лодкой пятый угол, бросаясь от одного к другому, от другого к третьему.
В период затишья он спешит в пост, чтобы залечь хоть на секунду.
Ночь.
В посту темно, как у негра под мышкой. Борюсик, улучив минутку, лёг и мгновенно уснул. И только уши его не спят, ждут вызова на ГКП.
Наконец эта долгожданная команда раздаётся.
Со сна, не понимая, где он, Мишин резко встаёт. Внизу пустота (он же на столе). Потеряв равновесие, его тело падает на палубу и ударяется о сейф.
Итог: раскуроченный пост, синяк 80х120 и … вечное стремление к совершенству.
Больших звёзд тебе, лейтенант!
Люби тестя, а он уж сделает свою дочь счастливой!